То, что ты заслуживаешь

— Почему бы не отпустить его? — раздается за спиной Алины. Она даже немного гордится тем, что не вздрогнула. — Он не оставит меня, Николай, — говорит она, продолжая смотреть на странные танцы захмелевшего Мала с Ланой, одной из новых гришей, кажется из Керчии. — Ты так думаешь или надеешься на это? — он встает рядом с Алиной. — А ты пришел по делу или позлорадствовать? — Я бы никогда не опустился до злорадства, это совершенно не соответствует моему будущему статусу великодушного короля. — Ты забываешь, что у тебя есть старший брат. Думаю, Василий будет ранен в самое сердце, когда узнает об этом. — Уверен, у него будут лучшие целители из всех возможных, — они улыбаются, смотря друг на друга. — Не хочешь взять пример со своего… Как мне квалифицировать Оретцева? Он твой парень, когда в хорошем настроении? Нет, длинновато. Полу-ухажер? — Прежде, чем усаживаться на трон, поработай над умением вовремя остановиться, — Алина закатывает глаза. — Идем, прогуляемся к озеру, посмотрим на звезды, на водную гладь в лунном свете. Могу прочитать тебе стихи, которые Толя повторяет последние три дня, когда таскается за мной всюду. — Он несет службу, — нудит она. — Идем. Николай протягивает руку Алине. Подумав пару секунд, она берет принца под руку. Они молча направляются к озеру, сумерки уже уступили место ночи. — Почему ты выбрала Оретцева? — нарушает тишину Николай, когда они усаживаются на небольшой пирс. — А почему ты проводишь вечер в моей компании? — Алина-Алина, — с напускной укоризненностью говорит он, покачивая головой, — ты разве не знаешь, что отвечать вопросом на вопрос как минимум невежливо? Снова наступает молчание. — Я столько наслушался о вашем бурном романе с Дарклингом. Чтобы ты понимала, первые слухи дошли до меня еще в море. А в итоге что, Святая Алина сбежала с другом-оборванцем после уничтожения каньона, а безутешный Черный генерал не выходит из покоев. Но как я могу судить, с Оретцевым тоже особо не ладится. И я подумал, что тебе может хотеться поделиться этим с кем-нибудь. — И ты решил так замаскировать свое любопытство? — Этого никто не узнает. Старкова всё так же молчит. — Знаешь, на его месте можно было бы воспользоваться тобой. Он ведь мог с твоей помощью расширить каньон. Предотвратить сепарацию Западной Равки, подчинить Фьерду, Шухан, весь мир. Ты была бы его главным оружием, только он мог бы беспрепятственно перемещаться в созданной тьме. — Если ты сам до этого додумался, то я начинаю сомневаться в твоей кандидатуре на роль короля, — сказала Алина, ложась на пирс и устремив взгляд на безоблачное небо. — Знаешь, я много времени провожу с ним на военных советах, официальных обедах и праздничных ужинах. Могу делать определенные выводы о его личности, — Николай проделывает то же самое. — Так и было, — отрезает Алина и снова замолкает, закрыв глаза. В ее голове снова проносятся события последнего года: вступление в армию, каньон, открытие силы, обучение в Малом дворце, бабочки в животе, обман, побег, разрушение каньона, снова побег, возвращение. — Багра рассказала мне о его намерениях, хотела помочь сбежать. Но я пошла к нему, только чтобы услышать, что все это бред собачий, — она замолкает. — Но это не было бредом. Подчинить всё и всех с моей помощью. Сделать Равку великой, сделать великими гришей. Он хотел этого. Я сбежала. Мы планировали найти с Малом оленя Морозова, но он нас опередил. — Ты не можешь выдать мне лишь половину истории, Алина, — сказал Николай, поворачивая голову к девушке, глаза которой все еще были сомкнуты. — Я несколько лет испытывала недружеские чувства к Малу и наблюдала за ним и всеми девушками, с которыми он водился. У меня не было шанса. Ни Мал, ни кто-либо еще не обращали на меня внимания. А тут я оказываюсь Заклинательницей солнца. Сам Дарклинг оказывает мне знаки внимания, проводит со мной время, поддерживает, помогает, не стыдит ни за что. Он так смотрел на меня тогда на демонстрации моей силы, будто я — всё для него, понимаешь? Но на самом деле, он лишь предвосхищал свой успех, своё могущество, полученное с моей помощью. Убежать, убежать с Малом, который все это время, оказывается, добивался встречи со мной, и который признался мне в чувствах, казалось абсолютно правильным. Та встреча, на севере в лесу, где был найден олень… Дарклинг нацепил этот ошейник на меня и сказал, что не монстр. Попросил остаться с ним в обмен на уничтожение каньона. Не знаю, почему так легко ему поверила. И уж тем более не понимаю, почему он действительно помог уничтожить его, хотя сотни лет вынашивал план об обратном. Алина снова прервалась и открыла глаза. — Мы снова сбежали с Малом, он убедил меня, что так будет лучше. Но мне все не давало покоя то, что я его обманула. Боялась, что он создаст новый каньон или что похуже, чтобы отомстить мне. Но Мал был непреклонен, строил планы на жизнь в Новом Земе… А тут ты, свалился нам на головы, буквально, — они оба тихо рассмеялись. — Мне стоит сказать спасибо тебе за то, что дал весомый повод вернуться. — А я-то гадал, почему ты так легко согласилась поддержать меня и мои притязания на трон. Это задело мое сердце, — озорных искр в глазах Николая не видно, видимо, он действительно обижен. — Дарклинг не говорит со мной ни о чем, кроме государственных дел, избегает меня и убийственно смотрит на Мала. Я до сих пор не уверена, что он отказался от своих намерений. Мне кажется, что помощь тебе — тоже часть его нового коварного плана. Возможно, я превратилась в параноика, но я не успокоюсь, пока не выясню всё. — Я не хочу звучать уничижительно банально, но… Алина, все очевидно. Абсолютно, — он переворачивается на бок, подпирая голову, и осторожно убирает побелевшие волосы с лица и шеи девушки. — Он любит тебя. — Нет, не говори этого, — она закрывает лицо руками. — Он просто задурил мне голову. И тебе тоже. — Меня он не целовал в укромных уголках Малого дворца. — Святые, — Алина так и не убирает руки от лица. — Ради меня никто не стал бы жертвовать миром. — Тебе стоит обратиться к Зое, чтобы она помогла тебе полюбить себя. — С Зоей моя самооценка только понижается. — Ты думаешь, дело только в суровой Назяленской? Не думаешь, что к этому приложил руку Оретцев? — Алина наконец убирает руки от лица, в глазах читается вопрос. — Ты сама мне рассказала вашу историю. Думаешь, никто не видит, что он критикует все, что ты делаешь, а когда ты отстаиваешь себя, он обижается и обжимается с девушками на танцах. Ты — могущественный гриш, ты разрушила каньон. Ты — живая Святая. Только скажи: «Да», и я посажу тебя на трон. — И снова ты преждевременно считаешь себя королем. — Не говори, что услышала лишь это. Ты отважная, ты сильная. У тебя острое чувство справедливости. У тебя столько отличных идей по реформированию. Ты уже королева людских сердец. Тебя уважают союзники и опасаются враги. Глубоко в душе ты понимаешь, что это твоя судьба, что ты не сможешь жить спокойно в глуши вроде Керамзина с Малом. И Дарклинг понимает это. 600 лет одиночества, 600 лет он ждал кого-то, кто станет ему ровней, 600 лет он ждал тебя, Алина. Не говори, что ради тебя никто не стал бы жертвовать миром, потому что он уже сделал это. Дарклинг мог бы сделать тебя пленницей и использовать, как только вздумается. Мог скормить Оретцева волькрам на твоих глазах. Мог уничтожить меня и мою семью и сесть на трон. Но нет, он здесь. Днями и ночами занимается восстановлением Равки, руководит гришами, терпит твоего полу-ухажера и томно смотрит на тебя, когда ты не видишь. Может, я последний глупец, потому что верю ему, но я все же склоняюсь к тому, что я прав. Алина открывает и закрывает рот. Снова прячет лицо. Потирает глаза. Тянет себя за волосы. — Николай, — выдыхает она, когда его рука прикасается к ее щеке. — Не позволяй вояке из приюта определять твою жизнь, — он наклоняется и оставляет невесомый поцелуй на щеке Старковой, не отстраняется. — Почему ты сватаешь меня Дарклингу, хотя мог бы… Если бы я вышла за тебя, это было намного выгоднее. — Не могу позволить себе помешать самой судьбе. Он — твоя судьба. Не я, — шепчет Николай, скользя носом по щеке. Неподалеку слышится звонкий девичий смех и голос нетрезвого Мала. Алина приподнимается на локте, отзеркалив позу Николая. Они, оставаясь незамеченными, наблюдают, как девушка прижимает Оретцева к дереву, что-то тихо говорит ему, обнимая за шею. Старкова отворачивается, оказываясь лицом к продолжавшему смотреть на парочку Ланцову. Она кладет свою руку ему на плечо и тихо говорит: — Давай уйдем, пожалуйста. В глазах Николая снова появляется знакомый озорной блеск. Он переводит взгляд с них на Алину. — Только не бей меня, — шепчет он и целует ее. Он успевает подхватить Алину, когда рука, на которую она опиралась, скользит по доскам. Она крепче вцепляется в его плечо и к удивлению Николая, и своему собственному отвечает на поцелуй. Поцелуй с принцем совсем не похож на властные поцелуи Мала. Невольно вспоминается Дарклинг, который целовал ее также крепко, но учтиво, не подавляя, позволяя тоже проявиться инициативу. Разве что, целуя Николая, не покалывает сердце, не туманится голова, не потрясываются руки, ноги совсем не ощущаются ватными. Ланцов скользит языком по губам, сжимает талию Алины и специально или нет, задевает сапогом одну из выпирающих досок на пирсе, создавая шум. Продолжая целоваться, они слышат, как девушка слегка взвизгивает и говорит: «Смотри, там… вон там у озера». Николай прерывает поцелуй и, не поднимаясь с Алины, бросает самодовольный взгляд на Мала. Алина решается обернуться на него спустя несколько долгих секунд. Оретцев сжимает и разжимает кулак. Бросает разочарованный взгляд в их сторону и уходит, оставив растерявшуюся девушку одну. Алина бьет Николая ногой и отталкивает от себя. Тот заваливается на спину и смеется, наблюдая, как она поднимает на ноги, отряхивая кафтан. — Зато у тебя теперь есть повод разорвать ваши странные отношения и умчаться на крыльях любви к своему королю теней, — кричит он вслед удаляющейся Алине. Николай отворачивается и смотрит на звезды. Сегодня он получит всё, на что мог надеяться с Заклинательницей солнца. Дальше ему предстоит до самой смерти наблюдать, как девушка, зажегшая в нем прекрасное чувство, делит свою жизнь с другим. По крайней мере, этот другой будет ее по-настоящему достоин. — Думаю, следопыт быстро найдет ту, которая поможет ему пережить разрыв, — появившаяся словно из неоткуда Зоя садится рядом, — а кто будет лечить твое разбитое сердце? — Я бы предложил тебе, но мне кажется, что ты лишь раздробишь его в пыль. — Ты, что, за монстра меня держишь? — наигранно возмущается Назяленская. — Ну, ты определенно самый привлекательный монстр из всех, что я видел, а видел я не мало. Зоя не отвечает, сидит рядом, смотря в никуда. — Я бы не стала склеивать твое сердце, разбитое Алиной, — говорит она и, собираясь подняться, проводит рукой по голове Николая, — но я принесла бы тебе клей.