Яблоко на двоих

– Просто будь собой, и он поймёт, что это правда твоя картина, – произносит Чан, смотря на Хёнджина, что переворачивает на красную сторону свою мантию. А Хван пока не собирается никому доказывать, что это он написал картину. – Собой значит принцем, – добавляет старший, обращая внимание на то, что младший делает со своей одеждой, а тот закатывает глаза и меняет обратно на белый цвет. Изначально он планировал притвориться тем, кто картину написал. Бан стучит в дверь какого-то огромного особняка, который находится не так уж и далеко от замка, достаточно близко: 2-3 дома от. Хёнджин более, чем уверен, что этот дом принадлежит кому-то из знакомых его отца. Только вот кому, парень точно не в курсе. Он ведь не следит за чужими жизнями. Да и знакомых отца больше знает Чанбин, а не Хёнджин, ведь король готовит старшего сына к принятию престола, а не младшего. В принципе, особо без разницы, знает этот человек младшего принца или нет. Дверь же открывает дворецкий. Достаточно молодой мужчина, на самом деле. Ухоженный и очень красивый. В принципе любой мужчина в строгом костюме выглядит красиво. При виде принца он кланяется. а следом переводит взгляд на Чана. Раскрывать дверь нараспашку он не спешит, даже заметив представителя королевской крови. Ну да, тут не только бедные крестьяне не могут себе позволить не пригласить принца в дом, если он приходит. Минхо с Сынмином не в счёт. – А вы всё по поводу картины, да? – уточняет мужчина, на что Бан легко кивает головой. – Подождите здесь. – и следом закрывает дверь, оставляя парней на улице. Хёнджин бы хотел подождать внутри, вот только он и сам прекрасно понимает поведение дворецкого. В домах достаточно влиятельных людей для слуг не сильно важно слово короля, а принца уж тем более. И всё же парни остаются ждать рядом с дверью в особняк. А это здание по сравнению с остальными домиками слишком огромное. Хёнджин, конечно, вряд ли в нём потеряется, ведь живёт в огромном замке, что вообще-то является самым большим и запутанным зданием в стране, но тем не менее. Живёт здесь и вправду кто-то максимально влиятельный, кого Хван просто обязан знать в лицо. Вот только, когда дверь открывается снова, парни заходят и видят владельца дома, что стоит на лестнице, не собираясь приветствовать гостеприимно прибывших, принц понимает, что совсем не знает этого человека. Хотя может и просто не помнит. Но всё же его лицо блондину крайне не знакомо, словно впервые его видит. – Вам ещё не надоело приходить? – говорит мужчина, пока не обращая внимания на принца. Голос у этого мужика, что сразу кажется Хёнджину неприятным, очень грубый и достаточно низкий, отчего по спине бегут мурашки, которые парень пытается скрыть. – Я же вам объяснял не один раз, что картина ворованная. У владельца украли не одну картину, а я пытаюсь их все вернуть, – говорит Чан, а следом кидает взгляд на Хёнджина. – А это и есть владелец картин, – указывает на принца рукой, который в ответ ему кивает головой. Мужчина, наконец, смотрит на принца, но, видимо, особо и не придаёт значение тому, что перед ним стоит человек королевских кровей. – То есть вы хотите сказать, что в замок кто-то проник и выкрал ещё и не одну картину? Это даже звучит бредово. Все знают, какая там хорошая охрана, – мужчина говорит с усмешкой на лице. Только вот Хёнджина это злит. Сильно злит. Хочется сорваться с цепи и разорвать мужику глотку, но пыл приходится сдерживать. Всё таки голубая кровь не позволяет парню ничего такого делать. – Охрана хорошая, да, – кивает Хван, делая пару шагов вперёд, а ещё вздохов для успокоения души. – Но тем не менее не самая лучшая. Проникновение возможно, – Чанбин же как-то проник на территорию, когда он познакомился с Хёнджином. – Если воры ещё и работают в замке, то это как преимущество, потому что охрана скорее задержит незнакомца, чем того, кого знает, – а взгляд у парня достаточно раздражительный. Парень и правда крайне сильно сердит. В конце концов его и правда злит, что общественное мнение не совпадает с действительностью, и никто даже не пытается узнать правда ли это. – Эм… – Чан немного удивлённо смотрит на младшего, привлекая мычанием его внимание. – Но вообще картины были не в замке, – добавляет Хёнджин, переведя взгляд обратно на мужчину. – Где тогда? – спрашивает мужчина. Хван же решает, что у него нет чувства такта, ведь принц специально умолчал о том, где конкретно они находились. Он ведь понял, что Чан не говорил о том, что тем, кто картины украл, был он. – Я не обязан вам говорить, – отвечает принц. Этот человек его слишком раздражает. – А ещё теперь я не хочу оставлять вам свою картину. – подмечает парень, пронзительно смотря на этого мужчину. – Я потратил на это своё время и деньги, – отвечает владелец дома. Вероятно, у него просто такой голос, но он просто постоянно звучит грубым. – Правда, я искал золото, а нашёл алмаз, – неожиданно произносит мужчина, словно начиная о чём-то догадываться. – В смысле? – Хёнджин удивлён, он не знает, как на это реагировать, ведь отзывы по своим картинам он ещё никогда не слышал. Надеялся, что никогда не услышит, ведь не уверен в том, что оценка его творчества действительно будет рациональной. – Картина – настоящее произведение искусства, – произносит мужчина, делая шаги по лестнице вниз. – Не думаю, что вообще найдутся деньги, которые её окупят. Написана просто превосходно. Я и сам художник, не только коллекционер. Как вы могли понять, в искусстве я разбираюсь превосходно. Даже не удивительно, что эта картина принадлежала вам. – Могу я хотя бы посмотреть на картину, которая у вас? – просит блондин, делая ещё пару шагов по направлению к этой самой лестнице. – Если она мне не важна, то сможете оставить, – сразу же поясняет. – Принесите, – произносит мужчина, кинув взгляд на дворецкого, который сразу же удаляется. Возвращается он с холстом в руках, на котором ещё не снята сама картина. – Я всё жду, пока господин Бан отстанет от меня с этой картиной, – а Хёнджин смотрит на эту самую картину, и он весь под землю готов провалиться. И вроде как на ней не изображено ничего необычного, домик на дереве, однако с этим домиком связано слишком много воспоминаний, от которых хочется плакать. Ведь и правда, то что было, уже не вернуть в любом случае. Отношения между Чанбином и Хёнджином, конечно, теперь не плохие, но тем не менее в том домике на дереве уже не посидишь. – Эта картина мне слишком дорога. Я бы хотел её вернуть, – произносит Хван, отвернувшись на секунду, но следом устремляя свой взгляд на мужчину. – Если бы это была какая-нибудь другая картина, может быть я бы и оставил её вам. Но эта… – запинается парень. В горле ком, и продолжить что-то говорить не представляется возможным. Только вот виду парень всё же не подаёт. – Если вы найдёте мне того, кто её написал, я отдам её бесплатно, – отвечает мужчина, спускаясь, наконец, со ступенек. В голове Хёнджина пролетает что-то типа “неужели соизволил ступить на землю крестьянскую?” Этот человек правда выглядит и ведёт себя слишком грубо. – На обратной стороне холста, вообще-то, подписано, – сообщает блондин, понимая, что тут он выигрывает. – Вообще-то… уже нет… – говорит Чан, смотря на Хёнджина слегка провинившимся взглядом. – Тебе повезло, что ты спишь с Минхо, – говорит Хван, кинув на парня гневный взгляд, а следом снова переводит взгляд на мужчину. – Я написал эту картину, – произносит парень, зная, что вряд ли ему поверят так сразу. – Не верю, – моментально отвечает мужчина. – Блять, – Хёнджин на эмоциях. Злиться безумно. Готов просто всё здесь разнести, но он смотрит на картину, которая его более менее успокаивает. Однако тот факт, что она ему не принадлежит, бьёт лишь сильнее по сердцу. В конце концов, парень писал её не месяц, не год, а 3 года. Три долгих года, чёрт возьми. – Это картина действительно очень дорога мне. Передаёт тоску по тому времени, когда я действительно был счастлив. Поэтому она изображена в холодных тонах, – безумно нужна, словно воздух. А почему? Потому что писалась в то самое время, когда Чанбина безумно не хватало рядом, но простить его не давала грёбаная гордость и обида за лучших друзей. А ведь даже не за своих лучших друзей, а за его. До сих пор не вериться, что Чанбин способен был так поступить. Ещё до сих пор время от времени хочется реветь от того, что происходило тогда, и от утраченного времени: веселья, счастья, мелких каких-то обид, конкретно всех тех эмоций и взаимоотношений, которые были тогда. Может быть отношения между Чанбином и Хёнджином развивались бы иначе, если бы они не были братьями и если бы Бин не поступил так, как поступил с Минхо и Сынмином. – Верите вы мне или нет, мне абсолютно плевать, потому что я сделаю всё, чтобы вернуть эту картину. Она мне нужна, – нужна до безумия. – Если она вам так дорога, почему хранили не в замке? – спрашивает мужчина недоверчиво. – Она была в моей студии, а студия находится в самом не примечательном доме. – отвечает Хван, стараясь успокоить свои нервы. Этот человек ещё не знает, что тот дом принадлежит знаменитому дуэту воров, в который залезть не смеют гораздо больше людей, чем в замок. – Откуда домик на дереве? – спрашивает мужчина, не сводя взгляда с парня. Это словно какая-то проверка. Он как будто знает, где стояла конкретно эта яблоня. – Из моего детства, – отвечает блондин, чуть выдохнув, чтобы выпустить хоть какую-то долю всей той агрессии, что он хочет выпустить. – В саду у нас был. Но я потом приказал срубить дерево. – Отдайте ему картину, – произносит мужчина, а следом начинает подниматься по лестнице наверх. Как говориться “не здрасте, не до свидания”. Слишком грубый человек, с которым общаться не хочется от слова совсем. Любое желание с ним говорить отпадает моментально. Особенно, когда перед глазами его спина. А как только в руки Хёнджина попадает его же картина, он просто моментально сваливает из данного здания, потому что находится дальше тут не хочется. Стоит лишь взглянуть на неё и становится достаточно ясно, на сколько Хёнджину дорога эта картина. Яблоня с домиком на дереве. Не абы какая там, а конкретно та самая яблоня, которой больше нет по прихоти самого Хёнджина. Хван начал картину, когда стало совсем плохо и те самые воспоминания были просто жизненно необходимы настолько, что вот они изображены. Правда, он от них проливал слёзы, и поэтому писал картину очень долго. Когда садился, чуть ли не сразу начинал слезится, так что уделял этому полчаса своего времени и возвращался через неделю, а то и больше. Хван не раз пытался себе доказать, что это тоска по времени, а не по Чанбину, но сейчас прекрасно понимает, что точно по старшему брату. Становится легче, когда картина оказывается в руках. Даже дышать спокойнее и глубже получается. Хёнджин дорожит этим наравне с тем, как ему дорог Чанбин. Сейчас парень может сказать, что это первая картина, которая была написана из-за любви к брату. А вторая уже та, на которой изображена сцена на столе, что немного, но всё же вгоняет блондина в краску.

***

Вероятность того, что Чанбин едет туда зря, очень велика. Учитывая, что он лучший друг Джисона, его могут и не пустить на территорию семьи Мин. Но в любом случае не принять принца со стороны этой семьи будет крайне непочтительно. А ведь эта семья гордая, не позволит себе обращаться с представителем королевской семьи очень плохо. Они даже играют роль примерных родителей при нём. К слову, Чанбин едет сюда, чтобы увидеть Хана и узнать именно у него, как дела, а не у его родных. – Я могу увидеть Джисона? – спрашивает Со, останавливая женщину посреди коридора, которая ведёт парня в какую-то неизвестность, но точно не к лучшему другу. – Он сейчас занят, – отвечает госпожа Мин, которой хочется врезать, но этикет не позволяет ударить представителя женского пола. Хотя с другой стороны, зачем тогда Чанбин качался, если не может никого ударить? – А Феликса? – уточняет принц, не намереваясь продолжать путь в неизвестно куда по этим грёбаный коридорам, а ещё собираясь сегодня увидеть хотя одного из этих двоих – Тоже, – говорит женщина, а Бин делает шаг назад, лишь бы со злости не влупить ей по почкам. – Я приехал, чтобы увидеть их, – говорит, не собираясь делать ни шага вперёд, но вот назад... А рядом замечает мимо проходящего слугу и моментально его останавливает жестом руки. – Можете показать мне, где комната Джисона? – просит он, а парень слегка теряется, поэтому кидает взгляд на хозяйку дома. То насколько он потерян, очень даже заметно, однако Чанбин принципиально не смотрит на женщину за его спиной. И так понятно, что она грозным взглядом сверлить бедного парня. – Да, – кивает парень, а Бин улавливает лёгкую дрожь в руках этого человека. – Сюда, – и ведёт в какую-то сторону. Они начинают идти куда-то. Конечно, эти стены принц не знает, так как был тут только один раз, когда помог Хану сбежать, так что он не в курсе, идут ли они правильно или всё же нет. Та женщина очевидно далеко, но когда Со оборачивается, видит, что она по прежнему там стоит и смотрит. Выглядит безумно жутко. Хочется вернутся и хорошенько прописать по морде, но ведь Чанбин не большая грозная тучка, да? Людей же не бьёт. – Мы сейчас повернём здесь, а потом поднимаемся по лестнице, чтобы попасть в другое крыло, – произносит парень, не сводя взгляда с пути. – То есть мы ещё и не в ту сторону идём? – уточняет Чанбин, решая не смотреть на собеседника. Очевидно, парень не хочет палится перед той женщиной. Однако она всё равно узнает правду в самом конце. Бин же надеется, что они успеют уже свалить из этого чёртового дома. – Нужно было, чтобы она поверила, что я обманываю вас, а не её, – отвечает парень, а следом поворачивает в какой-то коридор. Путь к комнате, конечно, был очень даже долгий, ведь идти реально было очень далеко. Обманный манёвр сработал на ура. Рано или поздно, конечно, госпожа Мин всё поймёт, но лучше всего поздно. Парень хочет уходить после того, как показал нужную дверь, но Бин не даёт, взяв слугу за руку. Он прекрасно понимает, что парня не уволят, а жестоко изобьют. Всё ясно, как позавчерашний день. Поэтому он даже затягивает этого самого парня в комнату, когда Феликс, словно впопыхах, открывает дверь. – Чанбин! – восклицает Джисон, резко слетает с кровати и чуть не сбивает принца с ног. Ликс же закрывает дверь, кидая взгляд на слугу. Бин очень крепко обнимаем друга в ответ, но не слишком сильно, помня, какими способами обучения тут пользуются. Со и правда сильно волнуется за своего друга. Ближе, чем Хан, у него только Хёнджин. А в мире аристократии доверять можно самому маленькому количеству людей. – А что за парень? – спрашивает Феликс, после чего Джисон отрывается от принца, давая ему хорошенько вдохнуть. – Эта женщина явно не хотела, чтобы мы встретились. Сказала, что вы заняты, но этот парень всё равно привёл меня сюда. Даже обманным манёвром повёл. Думаю, ему лучше со мной уехать и сюда больше не возвращаться, – заключает Чанбин, переведя взгляд на Ликса. – Вряд ли я приеду сюда когда-нибудь снова, – произносит Со, а следом опускается на стул рядом со столом, пока Феликс с Джисоном падают на кровать. Парень же тихо и мирно стоит у двери, чуть улыбнувшись от того, что принц заберёт его. Находится здесь – сущий кошмар. – Я хочу быть уверенным, что у вас всё под контролём, чтобы спокойно оставить вас двоих на пару месяцев здесь, – произносит Бин, смотря на двоих лежачих парней. – Я выкручусь из любой ситуации, – говорит Феликс, приподнимаясь слегка повыше, чтобы плечами опираться о стену и смотреть на старшего прямо. – К тому же, я очень долгое время буду делать вид, словно я под их контролём. Они боятся потерять этот контроль настолько, что даже Джисона пока не трогали. – Пока, – подмечает Хан, смотря на Ли, а тот закатывает глаза. – Не забывай, что я умею лечить, – говорит блондин, переведя взгляд на своего парня, а следом снова обращается к Чанбину. – Они пока боятся моей магии, но мне следует показать, что я выполню любой их приказ, стоит лишь приказать. Мой план и заключается в том, чтобы втереться в доверие, а потом растоптать. – На самом деле удивительно, что их не представляется возможным упечь за решётку, – отмечает Чанбин, сложив ладони в замок. – Какими бы они мразями не были, работают они честно и ненавидят грязные методы. – Слушай, Чанбин, у меня появился вопрос касаемо магии, – Феликс неожиданно почти что подпрыгивает на месте и перемещается к краю кровати. Он словно наготове, только на каком не понятно. Бин внимательно смотрит на Ли, который особо не торопиться озвучивать свой вопрос. – Что будет… – немного мнётся, стараясь не подавать виду, только получается плоховато. – Что будет, если обычный человек, не маг, впитает в себя очень большой поток магии? – задаёт вопрос блондин, а следом переводит взгляд на принца. – Человек умрёт, – отвечает Со, настораживаясь. Догадывается, что что-то произошло. Даже предполагает, что конкретно. Конечно, Феликс почти прямым текстом сказал. Принц переводит взгляд на Джисона, изучая его беглым взглядом, а следом снова на Ликса, чтобы понять, что конкретно он имеет в виду. – А если он не умер? – уточняет блондин, даже не пытаясь вдаваться в подробности. – Не темни, блять, – почти рычит Со, на что Ли чуть дёргается, но понимает, что этот испуг на Чанбина точно никак не повлияет. – Ты ведь знаешь, в чём моя особенность, как мага? – уточняет Ликс, но решает даже не слушать ответ. – У меня магии слишком дохуя, поэтому она из меня клочьями вылетает. Собственно, я умею это контролировать, и получается у меня не плохо. Но… – делает небольшую паузу, покосившись на Джисона, который в непонимании сидит, глядя то на Чанбина, то на Феликса. – Но когда мы ебались, я случайно потерял контроль, и Джисон впитал всё в себя. Вообще всё. – Как ты себя чувствуешь, Джи? – спрашивает Со, кинув взгляд на брюнета, который глаза в удивлении расширил. Он даже не догадывался, что вот это вот… а что собственно с ним? Ну типа умер, но нет, или что? У Чанбина есть предположение, которое он пока не удостовериться не озвучит. – Я…? – переспрашивает Хан, потупив взгляд. Выглядит, как тот самый тупой ученик, который даже не услышал вопроса учителя, либо специально придуривается. Хотя на самом деле, Джисон слишком удивлён, чтобы что-то сейчас ответить. – Я в порядке, вообще-то… – Ликс, можешь… – Чанбин договорить не успевает, а Феликс уже кивает, начиная испускать из себя избыток магии. И всё это сразу же направляется в сторону Хана, который непонимающий смотрит то на Ликса, то на Чанбина. – Ты ещё и сам это впитываешь в себя, – говорит Со, а блондин прекращает выпускать свою магию. – Может что-то только что почувствовал? – говорит принц, не сводя взгляда с друга. – Ветерочек… – говорит Хан, чуть сглотнув. – Какой: тёплый, холодный? – Тёплый… – Что это значит? – спрашивает Феликс, смотря на Чанбина так, словно он бог. Ну в принципе, почти так и есть. Бин знает о магии гораздо больше, чем Феликс, так как парень никогда ранее не изучал магию с учителями. У него даже книг нормальных никогда не было. – Это значит, что у Джисона есть предрасположенность к магии, – заключает Чанбин, переведя взгляд на Феликса, а следом он смотрит обратно на Джисона. – А это значит, что либо ты приёмный, либо мать шлюха, либо эта семейка что-то скрывает. – Ну тут скорее мать шлюха, – отвечает брюнет, присев неожиданно по-турецки. – Я палил её с любовником в детстве пару раз, – заключает парень, а следом пару секунд тормозит, словно пытаясь что-то понять. – Это получается, я могу управлять магией!!!??!?!?!? – Если будешь получать от Феликса ежедневную порцию магии, то в скором времени сможешь ею пользоваться. Точно сказать не смогу когда, – поясняет Бин, стараясь объяснить максимально понятно и доходчиво. – А тебе лучше не избавляться от всего твоего избытка. Так как твоё тело привыкло к нему, если оно исчезнет, то ты не сможешь встать на ноги или вообще двигаться долго не сможешь, пока снова не соберёшь. – Значит секс по расписанию, – произносит Джисон, кинув взгляд на Ли, который закатывает глаза. Он понимает, что это глупая шуточка. Сам Джисон прекрасно знает, что Ликс может делиться магией в любой момент времени, но разрядить обстановку всё равно следует.