Окончательно проснулся я уже в тюрьме, скорее всего, в Импел Дауне. До этого были моменты прихода в сознание, но мне что-то кололи и я вновь засыпал. Голова не соображала, было ощущение, что мысли слишком медленно текут. Хотелось ещё раз вывернуть свой желудок. На лицо точно заметны следы отравления препаратами. Даже как-то неожиданно, что Морской Дозор воспользовался такими способами. Ещё и лёгкие ожоги по всему телу… Акаину меня сумел поджарить, когда я почти отключился. Но и я этому хот-догу смог нанести своим последним ударом повреждения, отправив его в море. По крайней мере, когда я свалился на колени и почти вырубился, за ним сиганули несколько дозорных. Нья-ха-ха-ха!
Руки затекли. Подергал их, прозвучал звон цепей, отдавшийся головной болью. Конечности оказались застегнуты в кандалы с кайросеки, подвешенные на стене. Оковы вызывали чувство злости. Наконец более-менее смог разглядеть окружение. Я оказался в какой-то клетке с вертикальными толстыми прутьями, сидячим на каменном полу. В клетке совершенно отсутствовали какие-либо удобства. Было довольно плохое освещение и ужасно пахло. Тут были ещё люди, в других камерах слышались шепотки. Ха-ха! Кто-то даже предположил, что новичок загнулся практически сразу, а я просто решил прийти в себя и разузнать об этом месте.
Примерно через час после пробуждения, я услышал топот ног человека, у которого точно есть лишний вес. Десяток секунд спустя возле моей камеры появилась фигура в чёрном кожаном плаще и с рогами на голове. Он был высок и взглядом, направленным сверху вниз, пытался во мне сделать дырку, так как смотрел он на меня с такой неприязнью и злобой, будто всё его детство я над ним издевался, а сейчас у него появилась попытка отомстить. И вот это пятиметровое чудо решило заговорить:
— Преступник Ромео «Шторм» Эйглис с наградой за голову в пятьсот миллионов белли, вы находитесь в Импел Дауне на шестом уровне. Я главный надзиратель Магеллан. Ваше заключение здесь продлится три месяца, затем последует казнь с прямой трансляцией в Мари Джоа за все преступления, которые вы совершили. Вам всё ясно? Есть ли у вас какие-то вопросы?
Склонив голову, чтобы Магеллан не видел моего оскала, я ответил:
— Никаких вопросов у меня нет, главный надзиратель Магеллан.
— Хочу предупредить тебя заранее, отсюда ещё никому не удавалось сбежать, поэтому даже не пытайся устроить побег.
— Шики… — тихо пробормотал я с ещё большим оскалом на лице.
— Кроме… Шики, но ты не он, — Магеллан развернулся и перед тем как уйти, бросил ещё одну фразу, — Тебе не на что надеяться.
Наконец дождавшись, когда тюремщик покинет это место, я выпустил на свободу, тщательно сдерживаемую до этого, королевскую волю и рассмеялся. Воля непроизвольно хотела вырваться ещё тогда, когда я обнаружил себя в кандалах. А появление Магеллана и его заявление о том, что я в одной из самых глубоких дыр мира, только ещё более раззадорило её.
— Нья-ха-ха-ха! Мы ещё посмотрим кто кого, Магеллан! Эй, мусор, который шушукался в соседних камерах всё это время, когда тут обед? Я голоден.
— Заткнись, пират! Кормят тут раз в неделю и следующая кормежка будет только через пять дней.
— Я не пират, мусор. А так спасибо.
Теперь ясно почему они общались шёпотом, просто берегли остатки сил. В принципе выжить, питаясь раз в неделю можно. Это Ван Пис, тут обитают довольно сильные люди.
Пора начинать планировать побег. Посмотрев на свои руки, понял, что побег может усложниться. Кандалы нацеплены очень плотно. Между рукой и кандалами практически отсутствовало свободное пространство. Может просто отгрызть себе руки? Если я не умру от кровотечения, то точно смогу сбежать. Нья-ха-ха-ха! Шики версия два! Нет, плагиатить кого-то не круто. Да и ручки мне мои нравятся.
Хм, я помню, что Рэйли как-то смог снять ошейник с русалки, предположительно используя волю. Можно попробовать… Я начал эксперименты с королевской волей. Пробовал с помощью неё как-то повлиять на кандалы, но никаких результатов не получил. Лишь сильно устал от использования воли. Пот лился с меня ручьём.
— Фух, он наконец-то прекратил, — услышал я облегчённый вздох где-то слева от себя, — Парень, ты хотя бы знаешь, что люди, постоянно подвергаясь давлению королевской волей, очень быстро съезжают с ума.
— О, теперь понял, почему некоторые кричали прекратить, но я не перестану её использовать.
— Ублюдок!
— Если умрёшь сам, то не бери в могилу всех нас!
— Да, мы ещё хотим жить!
— Нья-ха-ха-ха! Жить?! Вы сейчас серьёзно? Если жизнь для вас заключается в существовании в маленькой клетке и хождению под себя, то мне искренне вас жаль и я с удовольствием прекращу ваше существование!
После моих слов поднялся гвалт недовольных заключённых шестого этажа. Если бы тут не было раздельных камер, то произошла бы ещё и драка. Но мы всё же находились в клетках и поэтому мне только угрожали.
— Да ты знаешь хотя кто я такой?! Я сейчас выберусь отсюда и надеру тебе зад!
— Давай, попробуй! Это будет очень интересное зрелище.
— Заключённые! Прекратить шуметь! — появился какой-то тюремщик, — Или я позову главного надзирателя!
Гвалт сразу же прекратился. Здесь почему-то действительно боялись Магеллана. Хотя я предпочёл бы умереть от его яда, чем сидеть в клетке. Странные они какие-то.
Слабость ещё чувствовалась в теле, да я и сам прибавил усталости, применяя волю два часа подряд. Поэтому скоро я уже вовсю спал, не слушая недовольный шепот местных жителей. Сон мой беспокойным, потому что мне снилось, что мою команду тоже поймали и их казнят вслед за мной.
Прошло три дня в моих попытках освободиться от оков с помощью королевской воли. Заключённые тихо ненавидели меня, но поделать ничего не могли. Я был постоянно жутко уставшим, голова гудела, сильно хотелось пить и всё это из-за постоянного использования воли. А ещё и руки ужасно онемели, так как они уже четвёртый день висят над головой и как-то шевелить ими довольно сложно.
Нынешняя ночь отличалась от предыдущих, кто-то меня разбудил, стуками железной чашки об прутья клетки.
— Эйглис-сан, Эйглис-сан, очнитесь, — шептал кто-то вовнутрь моей камеры, — Эйглис-сан, у нас мало времени, очнитесь.
Я наконец решил поднять свою голову, чтобы увидеть двух мужиков, одетых в чулки, облегающий корсет и заячьи ушки.
— Здравствуйте, Эйглис-сан, мы члены Революционной Армии. Мы предлагаем вам спасение в замен на служение, — произнёс один из мужчин, потряхивая ключами.
— Я никому не служу, — ответил революционеру, — И я сам отсюда выберусь.
— Эйглис-сан, не стоит принимать столь поспешных решений. Мы вернемся ровно через месяц и озвучим наше предложение ещё раз.
— Эй, постой, мою команду арестовали?
— Насколько мне известно, они находятся на свободе, Эйглис-сан.
— Спасибо.
После слов моей благодарности, революционеры ушли, а я почувствовал облегчение. Команда ещё на свободе. Теперь остаётся только самому сбежать из самой строгой тюрьме мира. Нья-ха-ха-ха!
— А ты молодец, что не присоединился к этим извращенцам, мальчишка, — услышал я голос из соседней камеры, — Хотя, быть может, что ты просто до сих пор реально надеешься на побег. Ха-ха! Наивный юнец! Как ты верно подметил, отсюда сбегал только Шики! Тебе не повторить его успех.
На слова этого заключённого я разозлился и пустил в него волну королевской воли, но она была отбита точно такой же. Столкновение двух воль разбудило других заключённых. Вновь поднялся гвалт.
— Мальчишка, ты думаешь, что единственный обладатель королевской воли? Ха! Я торчу тут уже десять лет и что только не испробовал с ней. Нам не выбраться отсюда. Просто прими это и смирись со скорой смертью, так будет легче…
Вновь пришли тюремщики и успокоили заключённых. А я в это время почти что познал вкус поражения и почувствовал Смерть, которая обхватила своей костлявой ладонью мою шею. Моя история закончиться в этой дыре? Ну уж нет! Я не умру тут, я выберусь отсюда. Значит королевская воля тут бесполезна? Будет выбираться другим способом!
Когда охранники ушли, я сосредоточился и попытался разорвать цепи просто физической силой, но они не подались моему напору и просто противно звенели. Я ещё раз сосредоточился, выпрямил насколько мог руки и произнёс:
— Рокуоган! — только вместо того, чтобы разорвать кандалы, техника чуть не убила меня.
Поза была слишком неудобной, поэтому ударная волна почти полностью прокатилась по мне, лишь чуть задев кандалы.
— Ха-ха-ха! Ты придумал самый оригинальный способ самоубийства на моей памяти, малыш! Чтоб люди подыхали от собственного приёма! Такого я ещё не видел. Ты бы видел сейчас своё лицо, из всех дыр так и хлещет кровь. Эй, эй, малыш, ты же уже не умер?
— Заткнись, старик…
Больше в эту ночь я не предпринимал никаких действий. Отдача была слишком сильной. Я реально чуть сам себя не убил. А старика с соседней камеры моё состояние только веселило.
Следующий день ознаменовался кормежкой. Заключённые по этому поводу были сильно возбуждены, ведь это было единственным радостным событием для них в этой дыре. Я в начале подумал, что мне придётся как-то есть с помощью ног, перехватив ими ложку, так как мои руки от стены никто и не думал отцеплять, но в мою камеру вошёл один из охранников с подносом и молча начал меня кормить.
— Спасибо, парень, — сказал я, когда меня накормили, дали выпить стакан воды и даже вытерли лицо от засохшей крови, — Я советую тебе взять отпуск на месяц и отправиться домой, так как во время моего побега ты можешь серьёзно пострадать. Нья-ха-ха-ха!
На что мой молчаливый кормилец лишь хмыкнул. Ну, моё дело предупредить. Уже находясь в более-менее нормальном состоянии физически и хорошем расположении духа, я решил поинтересоваться у старика, владеет ли он другими видами воли. На что получил ответ, что нет, не научился. Теперь уже я хмыкнул и обозвал старика никчёмным слабаком.
Дальше вновь занялся попытками своего освобождения. Постоянный звон цепей всех раздражал, в том числе и меня. Какой только ругани я не услышал в свой адрес, пока звенел кандалами. Даже распознал ругательства, которые в ходу только в Саут Блю. В какой-то момент заключённые полностью смирились с соседством со мной, даже попросили рассказать новости. Я не стал отказывать в столь лёгкой просьбе. Я им рассказывал про ситуацию в мире, пока у меня не отсох язык.
Прошёл уже примерно месяц с моего пробуждения тут. Всё это время я не переставал попыток сбросить с себя кандалы. Во время небольших перерывов я пел, не давая окунуться заключённым в так желаемую им тишину и покой, одновременно подбадривая себя.
— Мать мне говорила,
Что однажды я
Буду на галере
Бороздить моря
Смело в бой я веду
Знатный свой корабль
Курс на гавань мы держим
Враг будет повержен…
— Хэй, Эйглис, давай заново, я тоже хочу спеть такую хорошую песню.
В итоге все заключённые начали петь и постукивать руками-ногами в ритм песни. Уже в который раз сюда прибежала охрана, чтобы остановить нас, но у них ничего не получилось. Нас вновь пытались напугать Магеллан, но на этот раз имя главного надзирателя эффекта совершено не дало. Когда уже один из охранников хотел к кому-то обратиться с помощью дэн дэн муши, я вырубил их всех волной королевской воли.
— Ха-ха-ха! Нья-ха-ха-ха! Я понял! Понял, этот чертов Рэйли использовал волю вооружения и наблюдения одновременно, чтобы отстегнуть ошейник.
И я тут же попытался прочувствовать кандалы с помощью воли наблюдения и сдвинуть с помощью воли вооружения защелку. Через пару секунд произошёл щелчок и мои руки впервые за месяц изменили своё положение.
Я смог встать и наконец немного размяться. В это время я ощутил повисшую тишину среди заключённых. Взглянул на соседнюю камеру через прутья и спросил у заключённого:
— Старик, кто там предлагал мне смириться со своей участью? Как видишь, я уже хожу без кандалов.
— Тебе все равно не выбраться из клетки! Сейчас придёт Магеллан и…
Что должен был сделать Магеллан, заключённый не сказал, так как я просто развеялся и появился уже в не своей камере, чем и заставил замолчать старика.
— Ну, кто желает попробовать бежать отсюда? — воздев руки к потолку, спросил я у заключённых, — Мне лично тут за месяц надоело!
Услышав рёв толпы, я начал массово открывать камеры и освобождать заключённых от кандалов. Кстати, некоторые из них уже были свободны от них и им лишь требовалось выйти как-то из камер. Освобождал я их не просто так или из-за сочувствия, мне нужно было создать погром, чтобы свободно и незаметно сбежать. То есть все эти люди просто будут отвлекающим фактором, я просто не уверен, что Магеллан или кто-то другой не обладает тут волей наблюдения. К слову, освободил я не всех, а лишь малую часть. И в этой части точно отсутствовали члены команды Титча. Не хватало ещё, чтобы эти психи сбежали случайно.
— Вы все! Когда будете бежать вверх, то освобождайте и других заключённых! А теперь вперёд! На свободу!
— На свободу!
Толпа двинулась в сторону прохода на пятый уровень. Какое-то время я следовал вместе со всеми, но каждую минуту чуть замедлялся и отставал. Наконец я оказался позади всех и просто скрылся из виду за одним поворотом. Оглядевшись и заметив, что рядом нет ни заключённых, ни камер дэн дэн муши, я стал прозрачным и просочился в тонкие отверстия вентиляции. Побег через вентиляцию и был моей изначальной идеей, но сейчас я держу путь не к свободе, а к складу, затем кухне. Мне предстоит долгий полет, поэтому было бы не плохо перед ним подкрепиться. Нья-ха-ха-ха!
***
— Сэнгоку-сан, срочные новости! Из Импел Дауна поступило сообщение о массовом побеге заключённых из шестого этажа. Они на своём пути освобождают других преступников.
— Как это произошло? Разве на камерах было не видно, что они все готовят побег?
— Улитки видеотрансляции барахлили весь месяц с появлением Эйглиса. Кстати, предположительно он и ответственный за весь бунт…
— Опять этот мальчишка! Где он сейчас?
— Его местоположение установить не удалось, Сэнгоку-сан…
***
— Где Эйглис? Отвечай, заключённый! — тряс одного из пойманных преступников Магеллан.
— Да пошёл ты, мразь, тьфу…
— Магеллан-сан, у нас нет времени искать Эйглиса! Беспорядки затронули всю тюрьму!
— Но Сэнгоку-сан сказал, что Эйглиса надо поймать любой ценой. Если он сбежит, то это будет слишком сильной пощёчиной по Морскому Дозору и Мировому Правительству…
А в это время разыскиваемый Магелланом заключённый решил принять у него в комнате душ. Очиститься от всей грязи, которая скопилась на теле за месяц заключения.
***
— Хэбихимэ-сама, вы уверены, что ради одного мужчины стоит идти на штурм Импел Дауна.
— Стоит, только он может излечить мою болезнь, — Хэнкок после этих слов покачнулась и тыльной стороной ладони потрогала свои лоб, — Ах, я опять вся горю! Что же мне делать?
— Я конечно не считаю себя самым умным человеком, но ты не пробовала обратиться к врачу? — сказал я, болтая ногами с главной мачты корабля, — Будет жаль терять такого противника.
— Он сказал, что хочет быть со мной вечно, — пробормотала Боа, — Ах, как хорошо…
По-моему, она слишком сильно переигрывает, но у каждого в этом море свои заскоки и у неё ещё довольно безобидные, так что я пока могу спокойно её воспринимать. На корабле воительниц я оказался случайно, просто пролетал мимо и решил передохнуть на ближайшем судне. Дальний перелёт до сих пор требует от меня слишком много сил.
— Это ты! Эйглис! — крикнула одна из воительниц Амазон Лили.
— Ага, уже почти двадцать лет Эйглис, а что? Тоже хочешь такую же крутую фамилию?
— Нет, ты же должен быть в Импел Дауне!
— Пфф, думаете какой-то Импел Даун сдержит великого авантюриста и искателя приключений Ромео «Шторм» Эйглиса? — спросил я, встав в пафосную позу, смотря на всех сверху вниз, — Да вы знаете, что… Ей-ей, падаю!
Из-за дуновения ветерка я свалился на палубу вниз головой и сделал в дереве дырку.
— Ромео, ты не ушибся? — тут же подскочила ко мне Хэнкок, делая вид, что проверяет мою голову, а на самом деле пыталась меня превратить в камень.
— Ох, ты точно моя судьба, — вновь влюблённым голосом проговорила Хэнкок.
Я всегда думал, что она не наивная влюблённая дурочка, вот и нашёл этому подтверждение. Специально перепроверяет меня на воздействие своего фрукта.
— Фью, думал в воду упаду. Какое облегчение, что ваше судно такое широкое. Кстати, куда вы плывете? Не подскажите маршрут до Саободи? Желательно бы ещё и Лог Посом обзавестись…
