Ночь первая.
От любви сгорю я. Дотла?
— Не смотри так на меня, — брюнет лежит на кровати, слегка усмехаясь, затем устремляет взгляд на сидящего Тэхёна. — Я не могу, ты идеален, — со вздохом заканчивает тот, горя, словно самый драгоценный камень, — я боюсь, что когда-нибудь кто-то из нас закроет глаза, на этот раз навсегда, — почти шепчет, смотря серьёзно на того. — Не говори херни, хён. Тебе нужно отдохнуть, выглядишь дурно. Тэхён ловко спрыгивает с подоконника, оказываясь рядом, в объятиях Чона. Смотрит так влюблённо и глупо, будто он самое сокровенное, что было в его жизни. Пытается спасти от чего-то страшного и убийственно рискованного. Боится, что не увидит больше карих глаз напротив. Губы сплетаются в одну ровную линию. Страшно. До безумия. Встав где-то в середине ночи, Тэхён сидит на сером диване в гостиной, попивает зелёный ароматный чай. Устремляет свой взгляд на пианино, устало улыбается, прикрывая глаза. Оставляет чашку на тумбочке рядом, полностью откидывается на спинку дивана. Серая мгла утягивает в свои мысли, наполняя их свежим ночным воздухом. Совсем тихо встаёт, кружась в своих мыслях и нежном танце вне них. Раскидывая грациозно руки, кружится, немного дрожит, когда совсем родные руки ложатся на тонкую талию. — Чего не спишь, звезда моя? — сонно лепечет, еле хватая Тэхёна за руку, заставляя того прокрутиться вокруг себя. — Не спится, — проводит языком по пересохшим губам, устремляя взгляд на другого, — ты сказочен. Будто совсем не в этой вселенной, — завороженно шепчет, разглядывая черты лица парня. — Продолжай, — прикрывает глаза, снова опуская руки на его талию. — Я готов писать о тебе во всех своих произведениях, о твоей красочной душе, — тонкие, хрупкие пальцы касаются щеки Чонгука. — Ты и так это делаешь, — слабо усмехается, присаживаясь на диван. Тэхён садится рядом, прикрывает глаза, слушая мирное дыхание того. Совсем бледное лицо и аккуратная родинка на щеке, каждый раз заставляет его улыбаться. Тонкие губы, будто распускаются бутонами цветов, как только Тэхён устремит на них свой взор. Его блондинистые волосы подобны самому пушистому облаку. Улыбка такая незабываемая, такая родная, словно звезда края. Тэхён ещё таких не видел, он вообще такого, как Чонгука не видел никогда. Он не помнит вообще где нашёл этого Чонгука. Помнит, что его образ несколько дней крутился в его голове, вызывая бурю судьбоносных эмоций. Кажется, что они знакомы целую вечность. Довольно странно, что каждый из них не помнит их дату знакомства. Главное, что они любят друг друга, остальное не важно. Настолько трепетная и крепкая любовь набирает обороты в несколько раз больше. Тэхён влюбляется всё больше и больше. И плевать, что он только посмотрел в эти чертовские глаза, никому нет до этого дела. Этот момент продлится вечно. Его карие глаза всегда будут отдаваться отражением в тэхёновых. — Ты дашь мне закончить, щенок? — прищуривается, затем поправляет прядь волос Чонгука, что явно мешает тому. — Продолжайте, Ким Тэхён, я Вас внимательно слушаю. — Ты для меня, как сыр для мыши, Чонгук. Самый дорогой сыр, ради которого я готов отдать все свои деньги. — Ты бы ещё сказал, что я динозавр, — показывает ту самую чудесную улыбку. — Скажу. Ты самый прелестный динозавр, Чон Чонгук! — Романтик! Все произведения Тэхёна связаны с Чонгуком. С каждой историей он описывает его, как самого душевного и прекрасного персонажа. Тэхён действительно прав, Чонгук вправду прекрасен. Каждая его история чувствительно описывает парня, что тот заливается слезами со словами: «Я никогда не перестану тебя любить, Тэхён». — Ты, словно сверкающий на солнце сапфир, — и улыбается во все зубы. Тэхён осматривает свою комнату и не может понять. Она так изменилась с приходом Чонгука. Такая тёплая, нежная и до безумия любимая. Парень встаёт с дивана, присаживаясь около пианино. Поднимает крышку, прикрывает глаза. Тонкие пальцы эстетично перебираются по клавишам, создавая сказочную атмосферу. Еле подрагивающие ресницы дополняют картину. — Станцуешь? — Не переставай играть, моя звезда. Чонгук преодолевает расстояние, грациозно раскидывает руки. Лицо сосредоточено: брови чуть нахмурены, тонкие губы поджаты. Родинка, подобна звезде - блестит от лунного света. За окном встаёт яркое солнце; Тэхён до сих пор играет любимую мелодию. Чонгук спит на сером ковре около дивана, закинув на него ногу. Тэхёну лишь остаётся играть и улыбаться. — Говорят, если художник умирает, то ему позволяют разрисовать небо по своему. Правда ли это? — наспех опускает крышку пианино, убегает в комнату. Хватает свою огромную тетрадь с красивыми текстами. Строчка за строчкой, но куда же без упоминания Чонгука? — Если бы ты был художником, Чон Чонгук, — совсем шепчет, еле шевеля губами. Откладывает потрепанную тетрадь в сторону, прикрывает глаза, — не нам рисовать будущее, да, Чонгук? — тетрадь с тихим грохотом падает на пол, заставляя парня приподняться с кровати. В страхе ищет ручку с тетрадью. Тетрадь находит, — когда нибудь я разрисую небо в алый цвет и всё равно, что я не художник. Раздаётся неприятный шорох бумаги. Тэхён с закрытыми глазами, рвёт ту самую тетрадь. Прикусывает до боли губу, лишь бы унять стекающие по щекам слёзы. Утирает влагу остатками листов, откидывая всё на пол. И засыпает, утягивается в сладкий сон с Чонгуком, где они кружатся в танце под мелодии Тэхёна, записанные на диктофон Чона.flashback.
— Почему все так на нас смотрят? — лучезарно улыбается Тэхён, склоняя голову на бок. — Потому что мы самые счастливые, моя звезда. — Чонгук, я люблю тебя!end flashback.
Яркие лучи солнца светят Тэхёну в глаза, заставляя того приподняться с кровати. Весь потрепанный и измученный, словно потухшая звезда. Глаза отдают совсем неестественным красным оттенком. Находит взглядом разорванную тетрадь, улыбается. — Придётся купить новую.Опять.
Сгребает мусор в кучу, с хорошим настроением несёт её вниз. Проходя мимо гостиной, Тэхён заметил небрежно лежащее тело на том самом сером ковре. Закончив уборку бумажек, парень аккуратно поднял Чонгука на диван, укрывая пледом. На миг тот засматривается: брови нахмурены, губы приоткрыты, а если прислушаться, можно услышать тихое лепетание. Не заметив как касается своими губами Чоновых, открывает глаза: — Как спал, звезда? — осматривает так влюблённо, с ноткой заботы. Взгляд оказывается может передать все чувства. И их не скроешь. — Мне снился ты. Мы танцевали, ты снова был великолепен, — ложится рядом, утыкаясь носом в шею Чонгука. — Надеюсь, под твои мелодии? — Естественно. Чувственная атмосфера. Вот чего не хватало Тэхёну всё это время.Ему не хватало Чонгука.
Яркое солнце, освещает пыльное пианино, создавая такое впечатление, что оно самый главный артефакт, так говорил Чонгук. Ему до безумия нравится как играет старший, было оговорено не раз. Тэхён - ярый талант, тоже по словам Чонгука. Аккуратные и душевные текста, в то же время доводящие до слёз и слабой истерики. Его рвение к совершенству поражает в самое сердце. Сложно поверить, когда эти же тонкие пальцы, сплетаются с чоновыми. Этими же пальцеми проводит по щеке младшего, заставляя того улыбаться. Тэхён определённо создан для искусства и Чонгука. Особенно для последнего.Ночь вторая.
Станцуешь под мои мелодии ещё раз? Он ответит: «конечно, не переставай играть, моя звезда.»
Тёмная и холодная ночь заставляет задуматься Тэхёна о будущем. Что они будут делать с Чонгуком в чёртовой бедности? А может будут частые ссоры? Чонгук. Чонгук. Чонгук. Этот человек до сих пор не вылетает из его головы. Он чертовски идеален, как будто сбежал из какой-то любовной фантастики. — Тебе все профессии хороши, Чонгук, — улыбается, заправляя прядь своих волос за ухо, — мне так нравится находиться с тобой рядом. Мне так нравится любить тебя, до слёз. Я готов любить тебя вечно. Тэхён снова не спит. Стоит на балконе в одном махровом халате. Холод пробирается сквозь ткань, начиная слабо покалывать. Больно или тепло? Сладко или горько? Плачевно или счастливо? С закрытыми глазами он шепчет что-то заветное, будто важное заклинание о бессмертии. — Счастье или грусть? Глаза или губы? Я отвечу одно: счастье в твоих глазах. Это отдельный мир, поражающий меня своим волшебством, словно какая-то сказка, — улыбается, заходя в дом. Около дивана надевает серые тапочки с какой-то пандой, — ты всегда будешь моей музой, Чон Чонгук. В спальне с Чонгуком хорошо. Дарить друг другу любовь, заботу и тепло тоже хорошо. Обниматься, обмениваясь ленивыми поцелуями в щёку ещё лучше. Особенно, когда слабый морозный ветер залетает через окно, заставляя парней вздрогнуть и прижаться ближе к друг другу. — Может уже поспишь, Тэ? — Не хочется мне спать. Хочу слушать твоё мирное дыхание, пока ты спишь.Ночь третья.
Закрой глаза, ведь пора спать, мы снова будем танцевать.
Ночь четвёртая.
Мне нравится происходящее, мне нравишься ты.
Ночь последняя.
Не умирай.
Тэхён закрывает глаза, щекой прижимаясь к холодному полу. Терпкий аромат сигарет и парфюма Чонгука до сих пор отдаёт в комнатах этого дома. Чёрное, как смоль пианино стоит в углу комнаты, явно оно покрылось слоем пыли. На пианино том красуется узорчатая стеклянная ваза, подаренная Чоном на какой-то выдуманный праздник. Помнится, там стояли белые лилии. Разве может идти речь о каких-то дряных лилиях, когда любимый человек совсем недавно скончался.Или просто исчез.
— Я до сих пор не убираю те книги с твоего стола. А всё потому, что жду, когда ты появишься в моей голове.flashback.
— Чонгук такой вкусный ужин приготовил, проходи и мой руки! — Ты нашёл себе парня? — Юнги поднимает брови, показывая своё удивление. — Сейчас я вас познакомлю, жду тебя на кухне. Пока Юнги моет руки, напевая весёлую песню себе под нос, заглядывает в зеркало. Поправляет волосы, задевая совсем недавно проколотое ухо, жмурится. Неприятно. Выходит из ванной довольно быстро, ведь не каждый день у друга появляется парень.Или исчезает.
— Ну, и где твой Чонгук? — потирает ладони, окидывая взглядом место рядом с Тэхёном. — Вот же он, ты чего? — Где? — он хмурится, поворачивая голову в стороны. — Вот же он. Это не смешно, Юнги! — обнимает Чонгука, двигая к нему тарелку. — Тэхён, тут никого нет.end flashback.
— Вернись ко мне. Я устал чувствовать пустоту в себе, — смотрит в пол, поджимая губы, — я даже писать бросил. Это напоминает мне о тебе. Резкая боль в районе головы, заставляет парня слабо прикрикнуть. Тонкие пальцы вцепляются в волосы. Больно. До безумия. — Юнги заставляет принимать какие-то таблетки, — пожимает плечами, уже расслабившись, — но почему-то я стал забывать тебя.*
— Воющих, покупающих и продающих части призрака, поклоняющихся друг другу, — проводит рукой по пыльному пианино, — поклоняющихся Богу, что заключен во всем этом - тяга или неизбежность? — шепчет с улыбкой на алых губах, стирая пыль с пианино о потрепанные джинсы.Ночи закончились. Отныне, будет только день. Но уже без Чонгука.