О чём молчал Орион Б.

Алу пять. Он лежит на лестничной площадке первого этажа, Джеймс столкнул его практически с третьего. - Как ты мог так поступить с братом, Джеймс Сириус Поттер?! – завывает Джинни. Когда Алу исполнилось три, он начал называть родителей Гарри и Джинни. К счастью, Джеймс так быстро подхватил это нововведение, что никто не догадался об его авторе. Нет у Ала папы и мамы. Папа и мама это такие люди, которые любят и защитят. А с Гарри и Джинни ужиться можно, да и придётся это делать ещё двенадцать лет. Но как же это трудно иногда, помоги Салазар! Ну о чём там орёт эта… Джинни? Ах да, Джеймсу нельзя неделю пользоваться метлой. Как будто сегодня у Уизли он не одолжит метлу. И да, он должен извиниться перед братом, видимо, что добить не удалось. Ну что же, забавно будет на это посмотреть. -Извини меня, малыш Альби, - трагически оратоствует Джеймс, - я больше никогда… так… не буду. Что же, подождём других гениальных покушений. А Джеймс ещё и шёпотом добавляет: - Нюня. Мой якобы брат трус и Нюня, позор семьи. Ал не реагирует. Во-первых, это бессмысленно, а во-вторых, он и правда не совсем Поттер. Вальбурга Блэк ещё в раннем его детстве с помощью других портретов, предков Рода и «такой-то матери», как выразился портрет Эридана Блэка, умудрилась принять его в Род, оставив возможность наследования Рода Поттер. Ну юридические основания у Вальбурги были, принятие неким Поттером наследства Сириуса Блэка предполагало, раз уж сам принять Род не сподобился (а как бы это помогло в битве с Вольдемортом, да и гоблины аж изнамекались), отдачу одного из сыновей в наследуемый Род. Впрочем, Обряд сокрытия имени надёжно сохранил эту тайну, даже сам он никому без разрешения предков не сможет признаться, что на самом деле его зовут Орион Регулус Эридан Блэк-Поттер. Суровая бабушка Вальбурга приказала ему идентифицировать себя пока с именем в честь проклятого Альбуса и даже мысленно так себя называть, не дай Салазар, что случится. Он настоял только на сокращённой версии имени, Ал всё-таки не вызывает явных ассоциаций с Дамблдором. А вот из камина появляется Гарри и сразу оказывается втянут в это безумие. Ал на всякий случай окружает себя щитом-коконом, имитируя стихийный выброс. - У меня болит спина, - кричит он. – Меня нельзя двигать и мне нужен колдомедик, я читал! Ему верят, все знают, что Ал читает с трёх лет и всё, что попадётся под руку. Впрочем, спина и правда болит. Если бы Кричер не смягчил падение… Гарри бледнеет, но всё-таки собирается с силами и вызывает по камину Сметвика. Потом подходит к Алу. -Ал, - говорит он, - прости, мне не хотелось бы критиковать твои познания, но что ты можешь знать в твоём возрасте… И ещё – мне не нравятся ваши конфликты, подумай, возможно, ты сам провоцируешь брата… Больно, это, оказывается, больно, а ведь бабушка Вальбурга учит его с трёх лет, о чём никто, кроме Кричера не знает. Есть детский хроноворот Блэков, который работает в щадящем режиме – он питается от Источника, а не от ребёнка, он забирает не часы личного реального времени, так, час или два, превращая их в сутки… И главное – все эти занятия никак не влияют на биологический возраст наследника. Так что Ал, которому по развитию десять, а по возрасту пять, понимает больше, чем ему хотелось бы. Он успокаивается и анализирует своё состояние, как учили. Ах вот в чем дело, не столько в том, что Гарри усомнился в его знаниях, сколько в слове «провоцируешь». Хорошо, что Ал давно ничего не ждёт от этой семейки. -Безусловно, - спокойно соглашается он. – Я провоцирую его самим фактом моего существования. Его слова имеют интересный эффект. Гарри замирает и сидит так минут десять, но потом всё-таки просит сказать, что Ал упал с лестницы сам, а он уж сам накажет Джимми. Он. Накажет. ДЖИММИ. Да уж, Ал, и ты называл, пусть и иногда, пусть и мысленно, этого человека отцом. Хренушки, как говорит один портрет, это не твой отец, это отец Джимми. -Конечно, - мстительно соглашается Ал. А ведь у Ала даже крестного нормального нет, чтобы заступиться. Есть дядя Невилл, но он какой-то скользкий и не настоящий. Видно, что он на самом деле сильный, да и Ал читал, что Лонгботом - боевой герболог и ездит в экспедиции постоянно. А Гарри с Роном дядя Нев на самом деле за что-то ненавидит, хоть и притворяется милым пухлым добрячком и их другом. И Алу Невилл вроде бы подарки дарит правильные, как подобает крестному Наследника Рода, нужные книги, но... На латыни, по-французски, по-немецки. Вот не было бы у Ала хроноворота да бабушки с другими портретами, не знай он все эти языки, вот что бы это было? Издевательство. Впрочем, недавно, в День битвы за Хогвартс, Ал таки увидел настоящего Лонгботтома. Они пили ночью на кухне, Гарри, мерзкий дядя Рон и дядя Нев. Джеймс украл немного огневиски и упал спать, а Ал сидел на лестнице и подслушивал, интересно же. - И пока мы мучились в лесах, вы там в Хоге дурью маялись, в Сопротивление играли, - бормочит пьяный Рон. Невилл напрягается и становится похожим на медведя, а они очень опасные, Ал читал. - Да нет, - рычит Невилл, - это пока вы там шлялись без цели по лесам, голодали, будто не волшебники, как умудрились, до сих пор не понимаю, и ещё зачем-то кормили собой крестраж Лорда, пока Снейп над вами не сжалился, мы там... Да что с тобой говорить! Так, прибили Нагайну, да и жизнь свою потом на помойку не выбросили, как некоторые. Невилл смотрит на Гарри каким-то голодным и вто же время презрительным взглядом, потом поворачивается и уходит. Всё это Ал потом обсудил с бабушкой и Кричером и они пришли к нерадостным выводам. Невилл знает только, что портрет леди Вальбурги Гарри снял вместе со стеной, а остальные портреты запер на чердаке. Никому, кроме Ала с бабушкой и домовиком, неизвестно, что этим Гарри со всей своей дури разрушил сильнейшее привязывающее заклятие Дамблдора, так что Вальбурга теперь свободна в своих передвижениях. И портреты давно висят в господской, скрытой от всех остальных Поттеров части дома. Поттеры, увы, живут в половине для прислуги и незнатных гостей. Так что Невилл считает, что его, Ала, ничему не учат. А дальше очевидно - Лонгботтом по крови достаточно близок к Блекам, в Англии никто не знает, что он давно женат, триада у него с Полумной Лавгуд и младшим Скамандером. Пятеро детей. Решили обдумать. Вот Ал и обдумал, пока лежал тут один на полу и даже дядя Иппи не идёт. К Мордреду такого крестного, слышишь, Мать-Магия? Его услышали и Ал чувствует лёгкую боль от рвущейся очень тонкой тянущейся куда-то нити. Из камина наконец выходит Дядя Иппи Сметвик с ревом: -Ну что там ещё сотворил твой малолетний Джеймс-Пожиратель? Гарри что-то бормочет… -Да мне его деда хватило, пятеро магглорожденных умерло от шуточек его банды, семеро стали сквибами, двадцать два мага из магглорожденных и полукровок пострадали с критическим для их здоровья последствиями, у меня все записи есть. Так ты кого воспитываешь из своего ублюдка? Ты ещё не забыл, как из-за него Ал два года назад чуть не умер? Бесполезно, думает Ал, бесполезно, дядя Иппи. И точно, Гарри не интересует правда, он шипит: -Если кто-то об этом узнает… -Планируешь заобливейтить весь магический мир? Об этом все знают. И о папаше твоём, и о кретине малолетнем. Ах да, мракоборец дракклов, у тебя вроде бы сын в критическом состоянии? Сметвик подходит к Алу, мягко уговаривает его снять кокон, бросает диагностические… - Сильный ушиб спины, слава Асклепию, не перелом. Откуда падал? Нда.. И как это случилось, молодой человек? – спрашивает он. Тут наступает время Ала. - Это не Джеймс, - истерически вопит Ал, бросая испуганные взгляды на Гарри, - это я сам! - Что и требовалось доказать, - вздыхает Сметвик. – Итак, мистер Поттер, вы сейчас отправляетесь в аптеку, дожидаетесь, пока приготовят лекарства по рецептам и возвращаетесь с ними. Видимо, никогда не слышавший об эльфах Гарри соглашается и уходит камином, сжимая в руке выписанные Сметвиком рецепты. -Кричер, - командует Сметвик, - перенеси наследника в его комнату. Он знает. Ал понимает это и даже не пугается, Сметвик же целитель. - Я вижу потоки магии, - объясняет Сметвик уже в комнате Ала. – Кстати, Вэл, тебя выдают кусты, в которых ты прячешься на этом пейзаже, выходи уже. И рассказывай, что тут у вас творится. И суровая ворчащая Вальбурга, которая, оказывается, давно знает дядю Иппи, таки вылезает из кустов. И они рассказывают дяде Иппи практически всё. -Итак, - спокойно подводит итоги дядя Иппи, - дракклова грязнокровка требует твоего поступления в маггловскую школу, где уже учится Джеймс и твои так называемые родители подвякивают? Согласен, это пагубно для наследника, тем более такого сильного. Будем думать. Знакомства у меня неплохие. Мне бы нужно… У мальчика крестный есть? Ах, Лонгботтом? Он же вечно в экспедиция, уверен, что связь ослабла… дай-ка проверю… Ого! Альбус, ты сам разорвал связь? Ал подтверждает это и, называя, с разрешения бабушки, свое истинное имя, просит принять крестничество. Ему уже исполнилось пять лет, он имеет право. Ритуал проходит легко, интересно, что оттока сил у крестного Иппи не наблюдается, скорее, сил прибывает обоим, что, по словам бабушки Вэл, явный знак одобрения Матери Магии. Потом Ал с бабушкой рассказывают всё, что узнали о Лонгботтоме. Крестный Иппи вздыхает и бормочет, что да, мол, умеет Гарри наживать врагов. А Лонгботтом и правда похоже что планирует захват Рода. Обещает всё проверить и что-нибудь придумать. А что касается маггловской школы… Крестный и правда задействует свои возможности в маггловском мире и под патронажем самой Королевы в этом году начинается всеанглийское тестирование поступающих в школы детей. Именно по результатам этого тестирования Ал, причём, по словам крестного, честно, выигрывает стипендию в элитной школе. А вот то, что этой школой оказывается Королевская школа для мальчиков, с особым Домом для магов и сквибов, это уже заслуга крестного, как и модифицированный Конфундус на родителей, чтобы не рыпались. Алу нравится старое здание Дома, древние, перестроенные под новые потребности, корпуса школы. Ему не нравится желание старших мальчиков превратить его в слугу, но после пары заклятий они умоляют его принять их в вассалы. Ал обещает посмотреть на их поведение и подумать. Затем он смотрит на поведение всего Дома. И очень, на публику, удивляется претензиями директора – он же ничего не делал, только поговорил… Ну да, у насильников теперь до конца жизни не встанет, те, кто избивали сокурсников, уже не смогут защититься от насилия никогда… но это же стихийный выброс, нет? После переговоров с директором и крестным он соглашается ограничить наказания семью годами, меньше никаким ритуалом не сделать, получает официальное разрешение (хоть волноваться не надо будет, что их "засекут", как говорит Эридан) на доступ родового домовика и перемещение с ним для домашнего обучения, а также навязанный статус старосты малышей. За это он выговорил ещё один Конфундус для Гарри и Джинни – мол, малыш крайне занят учёбой и на праздники и каникулы ездит в обучающие лагеря, домой приехать не может. А верный Кричер незаметно для остальных доставлял его на уроки к бабушке и на все значимые дни ритуалов к алтарю Блэков… Следующие три года кажутся вполне лёгкими – обучение теории Магии для всех детей, практика для юных волшебников, которых, впрочем, благодаря Алу и его крестному становилось все больше, ведь именно они определили, что принятие сквиба в бездетный магический Род, ну или в вассалы, с проведением некоего дополнительного ритуала, даёт ему силу… Ал и сам принял уже двадцать три вассала … он может это делать с семи лет, Род-то на грани... А ведь изначально была лишь гипотеза Ала… Уроки у крестного Иппи и бабушки Вэл. Её похвала – «ты дарован нам магией, малыш». Через три года учёбы Ала сквибов на младших курсах, кроме первого курса до Йоля, в Доме Ала не осталось, но это не отменяло заботы о малышах – одежда, еда, настроение, ночные сны и кошмары… Так и сработала сигналка на доставленного ночью нового ученика Скорпиуса Малфоя. Ночной кошмар и истерика. Разбуженный домовиком Ал немедленно вызвал Кричера, приказал собрать и доставить информацию и переместился в комнату новичка. В комнате рыдал ангел. Точная копия витража ангела из часовни в Блэк-Хаусе, было там и такое, видимо, для друзей-магглов, а может, и волшебники тогда верили, кто их знает… Алу восемь. А в душе много больше. Он знает, что делать и он прячет рыдающего ангела в свои объятия. - Тихо, мой хороший, я Ори или Орион (он, благодаря роли в постановке по греческой мифологии, добился именно такого прозвища в Доме, это потом поможет), что случилось? Успокаивая рыдающего ребёнка, Ал узнает следующее: они с мамой и крестным были у Фортескью, ели мороженое, потом кто-то убил маму, крестный закрыл его собой и умирая, просил позаботиться о его бастардах, надел на малыша Кольцо Регента. Потом папа общался с аврорами, они сначала избили папу, но всё же обещали найти убийц, потому что пришёл дядя Гарри… А папа про Регента не поверил, сказал, что не может такого быть. А потом отец отправил его сюда, у Скорпи ведь до сих пор выбросов не было, а сам уехал с дядей Гарри отдыхать. Кричер подтверждает отъезд Гарри вроде бы с инспекцией отделений Аврората, недели на три как минимум. Вызванный крестный принимает ещё одного крестника. С Регенством дядя Иппи тоже помог разобраться. Крестного Скорпиуса звали Маркус Флинт. К Драко Малфою он в вассалы идти не захотел, прервав семейную традицию индивидуального вассалитета. Бастардов осталось пятеро, от четырёх женщин из поместья. Благо магическое опекунство над сыном - чистая формальность - так и не ставший Лордом и главой Рода Драко не оформлял, да и слухи о сквибстве малыша ходили, Сметвику пошли навстречу. Так что стал официально опекуном Скорпиуса, разобрался от его имени с делами Флинтов, завещанием и прочим, одна из женщин предпочла получить отступные и уехать, а трое других остались с детьми на хозяйстве в поместье и, как ни странно, вполне поладили, разделив обязанности. Малолетний Регент с помощью опекуна смог таки ввести детей в Род хотя бы младшими членами Рода и дал добро на их обучение в той же Королевской школе. Но это только прибавил забот. Впрочем, пятеро личных вассалов для Скорпи... Нет, с этим именем определённо надо что-то делать, решает Ал-Ори. - Риус, - говорит он, обнимая своего Ангела. - Теперь тебя будут звать Риус. Крестный давно призывал Ала-Ори заключить помолвку с Риусом, у них, видите ли, вектора магии совпадают. Выяснив, что Риус точно маг, Ал-Ори подключил его – пока на правах родственника – к алтарю Блэков. Вальбурга с радостью принимает ещё одного правнука, предоставив в его распоряжение дом, уроки, Алтарь и хроноворот Блэков. К одиннадцатилетию же Орион действительно подписал договор о помолвке с сильным юным магом, своей правой рукой в Доме, Риусом Малфоем. - Так мы будем более или менее в безопасности, Риус, - говорит Ал-Ори. - Тем более, что с письмом в Хогвартс активизируется мой отец, он же думал, что я сквиб, - мрачно говорит Ангел. Ты, сволочь, думает Ал-Ори. Тебя не было с нами, когда твой сын, которого я перевёл в свою комнату, в свою постель, чтобы стеречь его сны, целый год просыпался от кошмаров. Тебя не было с нами, когда я в нём, убеждённом тобой, что он сквиб и полное ничтожество, пробуждал магию. Когда я учил его быть сильным, быть лидером. Когда я, вместо тебя, праздновал с ним его победы и объяснял, почему не стоит огорчаться поражениям. А когда я учил его окклюменции и тихо офигевал от сохранённых в его разуме картин семейной жизни современной нашей аристократии... Тут, конечно, хорошо, что тебя рядом не было. А вот что тебя нет с нами и сейчас, когда мы готовимся к такому важному шагу, как школа... Ну тут уж Салазар тебе судья. Впрочем, помолвка не позволит распределить нас на разные факультеты. А у слизеринцев декан по-прежнему Снейп, он нас в обиду не даст. И Ал-Ори ещё раз проверяет вещи и они с Риусом переносятся в дом дяди Иппи. Затем Ори идёт тренироваться со своим женихом, потом расчёсывает и заплетает ему косу после душа. Они оба … как учат вежливо говорить в школе, «поражены» тем, что их семьи после получения письма из Хога удовольствовались тем, что школа имеет такой опыт и закупит все необходимое, ну хоть деньги перевели… Нет, у них, конечно, был волшебный день на Косой Аллее с крестным, но совесть-то надо иметь. Ал-Ори заканчивает плетение косы своему избраннику, который сегодня совсем никакой, массирует его закаменевшие плечи, переодевает его в пижаму, привычно укладывает его себе под бочок и, наконец, спрашивает : - Риус? - Хорошо, что у нас в Королевской школе начало учебного года с середины августа. Полномочия второму старосте передал, копии всех моих конспектов у мелких есть, как и блокноты для связи с нами. Упражнения на развитие ядра все делают. Пока слабых магов, кто в другие школы магии не попал, в средней школе встретить готовы. Их всего двое. На принятие летом вассалитета тебе… - Нам. - Нам. Восемь кандидатов. Ори, завтра эти будут там и будут изображать семью. - Если нас узнают. И не думай о маскировке и тайном проникновении, у них юридическая власть над нами. Над тобой ограниченная, спасибо крестному, надо мной практически полная. До четырнадцати как минимум, если гоблины помогут, а они нам помогут, крестный, да и мы с тобой, не грязнокровки, чай. Разыграют сцену воссоединения? Ну и гхырр с ними. Это, по большому счету, ничего не меняет. - Но ты же хочешь на Слизерин, со мной. - Ты сам, главное, на Гриффиндор не попади, а я уж знаю, как папашу обработать. Риус, все будет отлично, если ты выспишься. Если ты дашь мне доступ в свой прекрасный мозг, я тебя подстрахую и ответы подскажу, для общения с Гарри мне всяко голова не понадобится. А сейчас я спою тебе колыбельную и ты заснешь, наконец. - Ори, давно хотел спросить, а тебе в детстве пели колыбельные? - Нет, я у эльфов научился для малышей. Слушай: спи, младенец мой прекрасный… Ангел засыпает, обхватив Ори руками и ногами, тесно прижавшись к нему. Ну хоть дышит ровно и во сне улыбается. Ори одиннадцать. Завтра он оставит за собой прошлое – новый староста, из старой магической семьи, достаточно надёжен, чтобы передать ему малышей. Впереди будущее, уже заранее не особенно любимый Хогвартс, ответственность за жениха, за всех друзей и вассалов, кто идёт туда вместе с ним и уже учится там, за Род… - Выпейте, хозяин Орион, - говорит ему Кричер, - хозяйка Вальбурга прислала. Это просто травки, чтобы поспать и выспаться. Завтра будет новый день и все будет к лучшему. Вы со всем справитесь. Он (Ал? Орион? Какая разница?) выпивает травяной сбор от бабушки Вэл и укутывается одеялом. И в самом деле. Завтра будет новый день и, что бы там ни было, он со всем справится. Он же Орион Блэк, не так ли?