Чернильная мгла

      Противная морось бьёт в лицо, но меня это совсем не волнует. Жизнь закончена. Я разрушена, разбита на мелкие осколки, раздроблена на части. Больше нет ни Ирэн, ни известной на весь город воровки, ни девочки, умудрившейся выбраться из трущоб Лондона.       Теперь я стала безликой тенью.       Смотрю невидящим взглядом, пытаясь прорваться сквозь плотную пелену тумана, но вижу лишь, как всё плывёт и двоится перед глазами. Покачиваясь, хватаюсь за холодное металлическое ограждение Лондонского моста и останавливаюсь, перевешиваясь через него. Чёрные воды Темзы так и манят, зазывают меня, тянут к себе. Кажется, слышу их шёпот сквозь гулкий шум волн.       Или я совсем сошла с ума?       Вокруг слишком тихо, отчего складывается впечатление, что город вымер. Жители спрятались в домах и гостиницах, пережидая ненастье, разыгравшееся в Лондоне.       Только не я.       Погода этой роковой ночью полностью отражает моё внутреннее состояние, давит ещё сильнее, заставляя острее чувствовать горечь потери. Оплакивает вместе со мной, пробираясь ледяными щупальцами прямо под кожу, до самых костей, вызывая ломоту во всём теле.       Но я не ощущаю ничего. Лишь глубокую разрастающуюся дыру в том месте, где когда-то находилось сердце. Сердце, которое я подарила ему, а он…       Срываюсь на громкий всхлип, больше похожий на вой раненого зверя, и делаю очередной глоток из бутылки виски, которую я купила в местном пабе, опустошив перед этим ещё пару-тройку стаканов. Горло неприятно обжигает, словно по нему прошлась волна пламени, и я вдыхаю промозглый воздух ноздрями. Морщусь и кашляю, но снова прикладываюсь к стеклянному горлышку, продолжая травить организм, затуманивать разум, пытаясь вытолкать из головы всё то, что увидела полчаса назад.       Воодушевлённая, я бегу по мокрым улицам Лондона, перескакивая через ступеньку, чтобы поскорее добраться домой. Первые дни на новой работе дались тяжело, но я уверена, что справлюсь. Устроившись в ломбард помощницей оценщика, поняла, что мой намётанный глаз пришёлся очень кстати.       Кажется, Шерлок положительно влияет на меня, ведь я больше не ворую.       Но кто бы знал, как чертовски трудно сдерживаться.       Каждый раз так и хочется сорваться: незаметно скользнуть рукой в карман к одному из этих напыщенных аристократишек или незаметно стянуть часы с запястья. Но я обещала… Обещала ради нашего с Шерлоком совместного благополучного будущего.       Никогда раньше я не любила так, как сейчас — отдаваясь полностью, до последней капли. Да и вообще не уверена, что когда-то чувствовала нечто подобное по отношению хоть к одному мужчине. Такое не описать словами… Тебе хочется ухаживать за ним, делать приятно, расти вместе, идя рука об руку и справляясь со всеми проблемами и невзгодами.       Нет, это не пресловутые бабочки в животе, о которых так любят писать в бульварных романах. Всё намного сложнее и глубже. В первую очередь, это доверие — полное и беспрекословное. Ты полагаешься на него больше, чем на себя, и не требуешь ничего взамен. Хочется становиться лучше рядом с ним, развиваться, и в то же время ты остаёшься собой, не надевая никакие маски.       Полностью обнажённая душой и телом.       И его в то же время принимаешь таким, какой он есть, не пытаясь перекроить суть и естество.       Хочется крепко обнимать, пылко целовать и никогда не отпускать. С ним ты можешь делиться проблемами и задавать любые сомнительные вопросы, не боясь, что он не поймёт или рассмеётся в лицо. Нет, когда любят — всегда поддерживают. Но одновременно с этим, если ты не прав, то тебе мягко об этом скажут. Рядом с любимым ты можешь быть открытым и честным, ничего не страшась и не утаивая. Всегда есть крепкое плечо, на которое ты можешь положиться. Есть к кому прийти и высказаться, а порой и посплетничать, как со старой подружкой. Но вот подружек у меня никогда не было, а мужчину такого как раз обрела.       Рядом с Шерлоком я чувствую себя маленькой девочкой, которой больше не нужно быть одной против всего мира: не надо выгрызать путь в лучшую жизнь, не надо воровать, не надо пресмыкаться… Любую проблему поможет решить он.       И это так чертовски приятно — знать, что ты не одинока. Когда понимаешь, что вечером придёшь домой, а там тебя ждёт он. Вы можете спокойно поговорить, обсудить произошедшее за день, а потом предаться страсти.       Со временем вы так привыкаете друг к другу, что уже не можете существовать отдельно. Дышите, как единый организм, который, кажется, будет функционировать вечность. Постоянное ощущение тепла и понимание того, что есть тот, кому ты нужна. Тот, кто никогда не оттолкнёт и всегда пригреет. Тот, кто будет рядом, даже когда вся Вселенная ополчится против тебя. Вы вместе, и вы всё переживёте.       Так думала и я.       Ведь это так приятно, когда человек знает тебя «от» и «до». Не нужно лишних слов — он понимает всё после одного взгляда, одного прикосновения, одного движения. Он — тот, кто знает тебя лучше всех. И это снова подкупает. Привязывает ещё крепче невидимыми нитями, до такой степени, что уже никак не вырваться — разве что через нестерпимую боль и ручьи крови… Через ворох психологических проблем и самоедство. Девять кругов Ада покажутся детской забавой на фоне того, что случится, если ваша связь разорвётся.       И вот, в один момент я захожу в дом, не думая ни о чём плохом. Ничто не предвещает беды. На моём лице сияет улыбка, та самая, которая появилась с его приходом в мою жизнь.       — Шерлок! — зову я, удивляясь, что его нигде не видно.       Моя смена сегодня закончилась раньше, так как на город надвигаются туман и шторм — все спешат закрыться дома и переждать непогоду до утра.       — Шерлок! — кричу снова, спешно поднимаясь по ступеням на второй этаж.       Мой шаг замедляется, когда я слышу шум в спальне. В виски ударяет резкая волна жара, и я сглатываю застывший в горле ком. Уже понимаю, что происходит там, но всё ещё таю надежду, что это неправда…       Что всё это слуховые галлюцинации.       Толкаю дверь, и она со скрипом отворяется, открывая вид на душераздирающее зрелище.       Ощущаю, как неистово клокочет сердце, норовя разорвать грудную клетку и выпрыгнуть наружу. На лбу моментально выступают капельки пота, а на глаза наворачиваются слёзы. И больше я не слышу ничего — лишь оглушающий, давящий на уши звон. Мир сжимается до размеров деревянной коробки метр на метр, и мне становится не по себе. Не хватает воздуха в лёгких.       Дальше всё протекает, как в замедленном действии — Шерлок подскакивает с кровати и смотрит на меня испуганными ледяными глазами — ведь больше я не вижу в них прежнего тепла.       Этот человек умер для меня только что.       На второй половине кровати простынёй прикрывается… Лесли? Вот так подруга. Ничего не скажешь.       Я истерично усмехаюсь, прикрывая рот ладонью, а затем отхожу назад. Вижу, как Шерлок что-то говорит, но совсем не слышу его: губы активно двигаются, но оттуда не вылетает ни единого звука.       Выбегаю из спальни пулей. Несусь по лестнице вниз, задыхаюсь, спотыкаясь на последних ступенях, и падаю на деревянный пол. Не чувствую боли, не вижу крови на разбитых коленях — я уже где-то далеко отсюда. Машинально поднимаюсь и, забывая об отвратительной погоде за окном, вылетаю из дома в одном платье.       Подальше от этого проклятого места.       Прочь. Прочь. Прочь.       Повиснув на ограждении, думаю о том, как несправедлива жизнь и что люди в ней далеко не белые и пушистые. Даже самый близкий человек может предать в один миг — по щелчку пальцев, не щадя твоих чувств, даже не задумываясь о них. Каждый по своей сути эгоист — заботится в первую очередь о себе. Вот и Шерлок заботился о собственном удовольствии, а обо мне совсем позабыл.       — Как же так… — шепчу я и ощущаю, как по щекам катятся горячие, обжигающие кожу слёзы. — Что же ты с нами сделал? — срываюсь на бурное рыдание и крепче цепляюсь пальцами за забор, буквально приклеиваясь к нему. — Я так тебе доверяла… Я тебе всю себя отдала, а ты… За что?! За что-о-о?! — кричу в пустоту и слышу, как голос тонет в беспокойных волнах Темзы.       Всё тело содрогается от рыданий, и я разворачиваюсь спиной к ограждению, сползая по нему на мокрый асфальт.       Плевать! К чёрту всё!       И делаю ещё один большой глоток виски, после которого обжигающий напиток ударяет в голову так, что я уже не уверена в своей способности подняться на ноги.       Какая же я жалкая. Только и могу упиваться алкоголем и жалеть себя, бесконечно думая о том, какая хорошая я, и какой плохой он.       Но может, дело не в Шерлоке? Может, я сама вела себя так, что ему захотелось изменить? Может, в себе надо искать причину для начала?       Ведь всё, что происходит в жизни — это результат наших выборов, сделанных ранее.       Но всё же было так прекрасно! Настолько прекрасно, что я даже не верила своему счастью. Так, по крайней мере, мне казалось…       Шерлок же… Чёрт знает, что у него было в голове всё это время. Я думала, мы достаточно близки, чтобы обсуждать волнующие каждого из нас вопросы. Опять же…       Я думала.       Не он.       Слишком много всего навоображала, нафантазировала какую-то сказку в голове и жила с ней долгие месяцы.       Чёрт. Почему же так больно?       Прикладываю ладонь к груди, ровно к тому месту, где нестерпимо болит и жжёт так, как никогда прежде. Всегда думала, что люди преувеличивают, говоря, что от сильных переживаний внутри всё полыхает адским огнём. Теперь же убеждаюсь, что они были правы. Да ещё как! Настолько горит, что я не в силах больше сдерживаться и начинаю громко протяжно кричать в пустоту. Сил на рыдания уже нет, и я просто рву глотку до изнеможения, пока не захожусь в хриплом кашле.       За что, Шерлок?!       Ведь ты же сам говорил мне, что хочешь купить новый дом — для нас двоих. Заводил разговор о свадьбе, детях.       Так почему ты так поступил?!       Что творилось в твоей голове?       Этого я, к сожалению, уже никогда не узнаю…       Не желаю говорить с тобой, не хочу видеть!       — Ненавижу! — кричу снова и делаю очередной глоток, обнаруживая, что бутылка опустела. — Дерьмо! — швыряю её об брусчатку, отчего она со звоном разлетается на десятки осколков, прямо как моё истрёпанное сердце.       А что если?..       Прокручивая события в голове вновь и вновь, вспоминаю всё хорошее, что между нами было, и в какой-то момент кажется, что жизнь теряет смысл без него. Обретает исключительно серые краски.       Я настолько привыкла всегда ощущать рядом с собой Шерлока, что просто не представляю, как буду идти дальше одна. В голову закрадывается мысль, что я готова его простить, кинуться на шею, поверить ему — пусть только скажет, что это была ошибка. Морок. Наваждение. Молю, пусть только скажет…       — Я не смогу без тебя, — уже совсем тихо скулю, утыкаясь лицом в ладони. — Я не смогу… Не хочу… Я же так тебя люблю…       Не понимаю, как он мог променять всё, что было между нами, на эту. Лесли, конечно, хороша собой…       Но почему она?! Почему моя лучшая подруга?       Это какая-то идиотская шутка? Или изощрённый способ добить меня окончательно выстрелом в спину?       В очередной раз убеждаюсь, что только для меня наши отношения были чем-то необычайно важным. Только я относилась к ним с трепетом и берегла настолько тщательно, что боялась расколоть, словно хрустальную вазу.       Иного объяснения я не вижу!       Если бы мы были так же дороги для него, он бы не пошёл на такое… Не разорвал бы всё в один миг.       Но чёрт… Просто не знаю, как дальше жить. Я не помню себя без Шерлока, не представляю, что такое счастье без него. Для меня это абсолютно равнозначные вещи.       Вспоминаю его улыбку, нежные прикосновения, горячий ароматный кофе по утрам… Как он поначалу тысячи раз спасал меня от чудовищ, населяющих лондонские улицы. Боже, мы столько всего пережили вместе! Столько раз помогали друг другу во всём!       Нет, это просто невозможно. Невозможно пережить такой удар. Как люди справляются с предательством?       Я хватаюсь за железную балку и силой поднимаю себя с асфальта.       — Зачем мне жить, если больше никого не осталось? — перед глазами всё кружится, словно нахожусь на дьявольской карусели. — Если ты был единственным, кому я могла довериться. А теперь… Теперь у меня больше никого нет. Ни опоры, ни поддержки. Ни-че-го.       И, не понимая, что делаю, перекидываю одну ногу через ограду. Снова слышу зов волн, тянущий магнитом.       — Ты выбросил меня из своей жизни… — продолжаю я. — Выпнул, как ненужного котёнка. Я поняла. Я больше не нужна тебе. Да будет так… — и только собираюсь перекинуть вторую ногу, как слышу вдалеке громкий лошадиный гогот, доносящийся до меня, как сквозь толщу воды. А всё из-за того, что я выпила слишком много виски.       Резко вспоминаю, что на улицах орудует маньяк, и съеживаюсь. По словам очевидцев, его появление сопровождается именно топотом копыт и ржанием коня.       Какая же я дура!       Выйти посреди ночи одной в город, когда непогода заставила остальных засесть в тёплых домах, — идеальное время для преступлений. В том числе и убийств.       Хотя чего бояться? Прямо сейчас я уже на пути к тому, чтобы погрязнуть в пучине Темзы. Так какая разница, как расставаться с жизнью?       И всё же я застываю на месте, сидя на заборе и вглядываясь в клубящийся туман — туда, откуда раздаются устрашающие звуки. Начинаю дрожать — даже до одурманенного алкоголем разума доходит, что приближается просто чудовищная опасность. До белизны в костяшках крепче цепляюсь за металлические прутья, практически срастаясь с ними. Картинка перед глазами по-прежнему плывёт, и вместо того, чтобы бежать, я тупо пялюсь перед собой в ожидании маньяка.       Задерживаю дыхание, когда вижу силуэт лошади, прорывающийся сквозь сизую дымку. Леденящий мороз обдаёт всё тело, и по позвоночнику дорожкой рассыпаются мурашки, но я продолжаю стойко выдерживать неприятные ощущения.       Бесстрашие или крайняя степень безрассудства?       Но тут, в один миг, тень исчезает, из-за чего я напрягаюсь ещё сильнее, прищуриваясь и пытаясь уловить опьянённым взглядом происходящее за завесой мрака.       Тишина. Даже слышу собственное дыхание и вижу, как пар выходит клубами изо рта. В висках бешено пульсирует: страх нарастает сначала медленно и тягуче, но потом набирает невероятные обороты, отчего я чувствую подкатывающую тошноту. Кажется, ещё чуть-чуть, и я просто умру от разрыва сердца на фоне испуга и принятого количества алкоголя.       И тут из мглы выходит он.       Я вздрагиваю, да так сильно, что кренюсь на бок и теряю равновесие. Собственный вес перетягивает меня через перила, и я успеваю лишь громко вскрикнуть, когда горячие руки хватают меня за запястье и бедро.       Широко раскрывая глаза, я застываю с раскрытым ртом, поворачивая голову в сторону спасителя.       Вот дьявол! Всё двоится и плывёт — ничего не вижу. Моргаю, сильно зажмуриваясь. Ещё раз. И так до тех пор, пока взгляд не фокусируется хотя бы на том уровне, чтобы я понимала, что происходит.       Мы в полном молчании смотрим друг на друга. Единственное, что я замечаю — это его светло-зелёные глаза, в которых тут же теряюсь, утопаю, растворяюсь. Не понимаю, что со мной происходит, будто он специально околдовывает меня. Затягивает в свои невидимые сети.       — Почему такая красивая девушка решила расстаться с жизнью? — наконец-то спрашивает он, и до меня не сразу доходит смысл его слов. Он выжидающе смотрит, чуть наклонив голову, и не говорит больше ни слова.       — Я… я… Ра…азве ты не д…должен меня убить? — запинаясь, заплетающимся языком пытаюсь собрать слова в единое предложение, но выходит скверно.       Мужчина напрягается и поджимает губы, словно я сказала что-то такое, что сильно задело его. Это заинтересовывает меня, и я разворачиваюсь к нему всем корпусом, до сих пор ощущая сквозь намокшее платье обжигающий жар его рук.       — Т…ты же тот са…амый маньяк на коне и вообще… — я воспроизвожу в голове события последних минут, понимая, что он из лошади превратился… в человека?       Боже мой… Сколько же я выпила?       — Что, Ирэн? — с лёгкой улыбкой на губах спрашивает он.       Я поднимаю брови в изумлении.       — Откуда ты?.. Эт…то какой-то бре-е-ед. Я выпила, — случайно икаю и продолжаю говорить, — слишком много, и у м…меня н…началась белая горячка.       — Если ты желаешь, чтобы я был плодом твоей фантазии — пусть так и остаётся. Но я не позволю тебе сброситься в Темзу. Не сегодня, — и он легким движением подхватывает меня под талию и снимает с ограждения, ставя на ноги.       Я покачиваюсь, хватаясь за пальто незнакомца для равновесия. А на ощупь, как реальный… Не похоже на видение.       Поднимаю взгляд и наконец-то полностью осматриваю его лицо: светлая кожа, точёные скулы, ровный нос и вьющиеся чёрные волосы до плеч, покрытые такого же цвета шляпой с ярко-голубым пером.       — Ты должен меня убить! — совсем переставая понимать, что делаю, тычу пальцем в его твёрдую грудь.       — Я не убиваю, Ирэн.       — Н…но, а как же тру…упы, остающиеся после т…тебя? — зажмуриваюсь, пытаясь прийти в себя, потому что перед глазами всё опять кружится.       — С чего ты взяла, что убиваю именно я? — он стоит ровно, пряча руки в карманы, и совсем не двигается — застыл, словно изваяние.       — Ну, а кто же ещё?! — начинаю злиться от этих идиотских вопросов, когда всё и так очевидно. — Ведь всег…гда слышен топот к…копыт и р…ржание лошади.       Незнакомец разочарованно выдыхает.       — Ещё варианты?       — Я… я не соб…бираюсь играть в твои игры! — возмущённо выкрикиваю я, отпускаю его и отшатываюсь назад, ударяясь спиной об ограждение и закусывая нижнюю губу от боли.       — Если бы я был маньяком, то стал бы с тобой разговаривать? Ещё и в таком-то состоянии? — он осмотрел меня и поджал губы, показывая всем своим видом, что выгляжу я отвратительно.       И без тебя знаю!       — Хочешь сказать, что с…спасаешь? — мой рот приоткрывается в недоумении, и я хватаюсь за виски, начиная активно растирать их.       Нет, всё это какой-то бред.       Морок. Галлюцинации.       — Что бы с тобой ни случилось, ты не должна опускаться до самоубийства. Неужели ты настолько слаба, что готова так легко расстаться с жизнью? — сквозь неожиданно нахлынувшую головную боль слышу его слова я.       И почему-то это так возмущает меня, что я тут же перевожу на него озлобленный взгляд.       — Я не хочу больше жить! Что тебе непонятно?! Больше незачем…       — Возьми себя в руки, — его голос такой спокойный, но в то же время завораживающий, пробирающийся в самые укромные уголки моего разума и сердца. Я внемлю ему и зачарованно смотрю, не моргая. — Ничто не сравнится с твоей жизнью. Нет ничего ценнее её. И однажды ты это поймёшь. Может, не сейчас, и не через неделю, и не через месяц. Но я тебя уверяю, просто нужно время. Ты справишься.       Приоткрываю рот от услышанного. Откуда незнакомец знает такие подробности? В том числе и о том, что произошло между мной с Шерлоком.? Откуда он, чёрт побери, может это знать?!       Пялюсь на него в полном смятении, пытаясь переварить все сказанные им слова.       Он же по-прежнему смотрит на меня с тенью улыбки на лице, и это начинает настораживать. Незнакомец уверен в себе, и ему доставляет удовольствие смотреть на появляющуюся в моих глазах панику.       Если это не какая-то магия, то я не знаю, как всё объяснить…       Нет, точно колдовство!       — Как тебя зовут? — интересуюсь я.       — Глэстин, — без толики сомнения отвечает он. — Моё имя тебе ничего не даст, и мы вряд ли ещё когда-нибудь встретимся. Я останусь для тебя лишь призраком, плодом воображения.       — Тогда зачем ты спас меня?       — Потому что я привык это делать. Вселять в людей надежду и выводить из тьмы, освещая путь. А также не даю преступникам растерзать невинных жертв.       — Благодетель, значит, — усмехаюсь я. — Что ж, Глэ-э-эстин, я тебя поняла. Но не думаю, что твои слова как-то помогу…ут мне.       — Сама себе помоги и прекрати унижаться. Если ты сейчас прыгнешь в Темзу, то покажешь Шерлоку насколько слаба. Дашь ему победить.       — Но я сломлена! — на глаза снова наворачиваются слёзы. — От меня больше ничего не осталось! Он растоптал мои чувства, моё сердце! — я настолько пьяна, что слова сами вырываются из моих уст.       И я срываюсь на очередную истерику.       — Всё пройдёт. И знаю, что ты сумеешь найти силы, чтобы подняться и идти дальше с высоко поднятой головой. А он лишь пожалеет, когда поймёт, кого потерял. И не вздумай прощать его. Возможно, настало время меняться и становиться лучше. Без него.       Я смотрю на Глэстина, не отрываясь. Его слова кажутся мне правильными и верными, хотя минутой ранее я в них сомневалась.       Опять какая-то магия…       И вообще, почему я внемлю ему, когда мне должно быть всё равно? Только что я осушила бутылку виски практически залпом, а теперь околдованно выслушиваю высокие речи о правильном расставлении приоритетов.       Полный бред.       А может… Может, это что-то просыпается внутри меня? Что-то такое еле заметное, что не хочет давать мне закончить жизнь прямо здесь и сейчас?       Чувствую, как разум медленно проясняется, но ещё не до конца.       Внезапно ощущаю, как пустая дыра в груди наполняется щекочущим теплом, стягиваясь, и я приобретаю смысл существования.       — Ты… Как ты это делаешь?       — Это всё ты сама, — мягко улыбается он. — Я лишь направил тебя в нужную сторону, Ирэн. Вспомни, кем ты была до Шерлока. Вспомни, как сумела выбраться из грязных трущоб, как научилась хитрости и ловкости. И пойми, что можешь существовать и без Шерлока. Что ты — личность. Цельная, а не половинчатая.       И я вновь нахожу его слова разумными. А ведь он прав!       На меня снисходит озарение, и я хватаюсь за него, как за спасательный круг. Облизываю губы, ухмыляясь, и понимаю, что никто больше никогда не заставит меня распрощаться с жизнью.       Не дам. Не разрешу. Не позволю.       И это осознание бьёт прямо в голову так резко, что я на время забываю о том, что такого просто не может быть. Невозможно за несколько минут от желания убить себя перейти к такому невероятному стремлению жить дальше.       Просто не понимаю, в какой момент передумала прыгать с моста, и почему в голове поселилась навязчивая мысль, что моя жизнь больше не обречена.       Глэстин не спускает с меня глаз. Он словно наложил какой-то морок, зачаровал меня, и теперь смотрит на результат своих действий.       Я лишь приоткрываю рот, и он произносит:       — Кажется, мне удалось достучаться до тебя, — Глэстин аккуратно заправляет выбившуюся прядку волос мне за ухо и гладит нежно по щеке тыльной стороной ладони. — Тогда спешу откланяться.       — Спасибо тебе.       — Ты должна благодарить саму себя. Моей заслуги тут мало. Прощай, Ирэн, — и он делает несколько шагов назад, растворяясь в тумане.       — Прощай, Глэстин… — шепчу я, так и не понимая смысла его последней фразы.       Что значит: «ты должна благодарить саму себя»?       А тем временем, вдалеке лишь раздаётся удаляющийся топот лошадиных копыт.       Мой разум в момент проясняется. Неожиданно трезвею, до сих пор ощущая на щеке обжигающее прикосновение Глэстина. И не понимаю — было это реальностью или галлюцинацией? Продолжаю всматриваться в ночную тьму, поправляя спутанные волосы. А потом нащупываю нечто мягкое и одновременно острое, тут же вытаскивая это из тёмных локонов.       Перо.       Улыбаюсь и прикладываю его к груди, прикрывая веки. Кажется, теперь я готова идти вперёд и открываться миру. Готова изучать что-то новое и жить исключительно для себя, закрывая дверь в прошлое и оставляя Шерлока за ней.       Я чувствую, что ожила.       Восстала из пепла, как Феникс.