The Dispute

Сантана недоверчиво разглядывала листок в её руках. Это что, какая-то шутка? Да нет, это вряд ли. Никто бы не посмел подшутить над Сантаной Лопез, если бы не хотел корчиться в смертельных муках до конца жизни от пережитого унижения. Немного грубоватыми, слишком плотными буквами без завитков и закорючек – обычный, стереотипный мужской почерк – было выведено на листке, вырванном из тетради на пружинке, следующее: «Сантана! Я знаю, что мы с тобой не так часто общаемся, что ты, возможно, обращаешь на меня мало внимания, но ты мне искренне нравишься. Я в курсе про твои предпочтения, но думаю, что если вдруг, по счастливой случайности, мои чувства окажутся взаимными, то думаю, что я посчитаю это настоящим чудом. В любом случае, приди в четверг в ресторан Le Bernadin в 7 часов.» - Это бред, - проговорила вслух Сантана, все еще рассматривая письмо. В этом письме было настолько мало смысла, что она просто не понимала, зачем нужно было тратить на это целый лист. - Что-то не так? – поинтересовался Смайт, проходящий мимо её стола в свой кабинет. - Нет, все нормально, - пожалуй, слишком нормальным голосом ответила Сантана, складывая письмо в ящик. - А, ну, ладно, - почему-то Смайт смутился, сам не понимая почему. - Вы сегодня поздно, - заметила Сантана, взглянув на часы, показывавшие десять часов. - Будильник не сработал, - немного нервно пожал плечами Себастьян. – Ну, я пойду? – зачем-то ткнул пальцем в сторону своей двери, поймав удивленный взгляд Сантаны и увидев её поднятые брови. - Ну, идите? – осторожно спросила Лопез. Смайт пробормотал что-то невнятное и удалился в свой кабинет, судорожно сжимая во внутреннем кармане пиджака письмо. Прийдя в кабинет, Смайт плюхнулся в кресло и начал перечитывать письмо, написанное на розовой, пахнущей лавандой и ванилью бумаге небольшим, аккуратным почерком с таким огромным количеством завитушек, что у Себастьяна разбегались глаза при чтении. «Милый Себастьян! Я знаю, что, возможно, ты меня не замечаешь и мои чувства не взаимны, но поверь, я влюблена в тебя и, как оказалось, для меня не важна твоя ориентация. Будь я Рейчел Берри, я бы спела о моей любви, но, к несчастью, мой голос далеко не так хорош, как у неё. В любом случае, приходи в четверг в ресторан Le Bernadin в 7 часов» В конце письма была виден след, напоминающий по форме звездочку, которую сначала приклеили, а потом оторвали обратно. Пытаясь додуматься, что все это значит, Смайт решил, что нужно сходить на это недосвидание и разъяснить все этой тайной поклоннице, про то, что он уже влюблен. х х х Курт собирался выходить из дома дольше, чем обычно. Потому что его тостер сломался и теперь едва заметно дымился. Потому что Курт запихнул его в ванную и облил водой из под крана. Потому что он начал странно трещать. А все потому, что Курт проснулся слишком поздно, чтобы заметить пуговицу, отвалившуюся от его рукава рубашки в тот момент, когда он запихивал туда хлеб, и упавшую туда. Потому что Курт забыл завести будильник, потому что вчера вечером и даже ночью, болтая с Блейном по телефону обо всем на свете, был слишком счастлив, чтобы задумываться о таких мелочах, как вовремя встать на работу. Но сегодня – сегодня у Курта было странное предчувствие. Как будто бы сегодня что-то должно случиться, что-то важное. Это пугало Курта. Он привык жить в своем маленьком мирке, впуска в него лишь некоторых людей, смеясь и ведя себя так, словно у него все нормально, словно он и есть – вечно любующийся собой Курт Хаммел, гей с безупречной кожей и фигурой. Плюнув на все еще потрескивающий тостер, залитый водой, и на еле-еле уложенную челку, Курт выскочил из своей квартиры и понесся в офис, то запрыгивая в почти закрывшиеся двери вагона метро, то выскакивая оттуда опять в почти закрывшиеся двери, немного не рассчитав и чуть не уснув от мерного гудения и тряски. - Сладкий, ты немного опоздал, - хмыкнула Мерседес за стойкой у входа. – Плохо выглядишь, Куртси. - Эм… спасибо, Мерседес, - запыхавшись, выдавил Курт, подлетая к стойке девушки и щелкая пальцами, не в силах сказать о том, что ему нужно. - Ты чего пальцами щелкаешь? – ухмыльнулась Джонс, но потом махнула рукой и протянула ему два конверта. – Ладно, держи ты свою почту. Курт кивнул ей и помчался к лифту. За его рабочим местом уже сидел Блейн. Он не то, чтобы сердился, но, похоже, хотел сделать ему какое-то очень важное внушение. - Прости, Блейн, я немного опоздал, - виновато улыбнулся Курт, подходя к боссу. - Ничего страшного, - угрюмое выражение на лице Андерсона сменилось теплой улыбкой при виде немного растрепанного и раскрасневшегося Хаммела. – А тебе идет, - он убрал наверх прядку, выбившуюся из укладки Курта и упавшую на лоб. Внезапно, поддавшись какому-то неясному порыву, очевидно, возникшему из-за такого очаровательного внешнего вида шатена, Блейн запустил ему пальцы в волосы, растрепав укладку Хаммела окончательно, и притянул его лицо ближе, находя своими губами его приоткрытый рот. Не почувствовав сопротивления, Блейн впился настойчивее, запуская язык между губами Курта, который подался бедрами вперед и с каким-то приглушенным всхлипом потерся об него. - Нас могут увидеть, - все еще пытаясь соображать, прошептал Курт в том промежутке времени, когда Блейн оторвался от него для того, чтобы перевести дыхание. - Плевать, -рыкнул Блейн, притянув его обратно и усадив на стол. – Ты такой красивый, черт. Курт прижался к нему, обернув вокруг бедер брюнета свои длинные стройные ноги. Вдруг Хаммел хихикнул, уткнувшись лицом в плечо Блейну. - Это был наш с тобой первый поцелуй, - заметил он, все еще тихо хихикая. - Ты серьезно? – рассмеялся Блейн. - В губы. Это был первый поцелуй в губы, - уточнил Курт. Внезапно его глаза обнаружили небольшое зеркало за спиной у Блейна и нашли в этом зеркале свое отражение. – Твою мать, ты только посмотри на меня, - он пялился на свои волосы, которые из-за большого количества лака и запускания в них пальцев были похожи сейчас на гнездо. - По-моему, так ты выглядишь таким горячим, - шепнул Блейн, выворачивающемуся из его объятий шатену. - А, по-моему, он выглядит так, как будто бы у него на голове улей, - заметила Куинн, проходившая мимо и бросившая смеющийся взгляд на Курта. Хаммел хотел было возмутиться, но в этот момент вся ситуация стала ему казаться до невыносимого смешной, и он хихикал всю дорогу до туалета, прихватив с собой лак. Все еще посмеиваясь, Блейн и сам ушел в свой кабинет, второй раз за несколько дней пользуясь запасным гелем. Через полчаса они оба были в довольно приемлемом виде и с уложенными волосами. Курт несколько ловил понимающие улыбки от сотрудников, а Блейн устроился у себя в кабинете, выслушивая какой-то бред от какого-то парнишки, который считал, что ему нужно работать на Андерсона. Если честно, то Блейн мало чего понимал в моде. Единственная причина, по которой он здесь – это то, что его отец, узнав что его сын – гей, наивно решил, что ему прямая дорога в модную индустрию и у него не будет разногласий с клиентами, потому что, как всем известно, геи – законодатели моды. Это все было так наивно и смешно, но Блейн не жаловался, потому что у него была своя компания, хоть и под предводительством отца, и у него был его Курт. - Так вот, я хочу сказать, что эти мои проекты – я знаю, что они хороши, у меня есть особое чутье – они принесут вам деньги, которых стоят. Эти проекты – ваша дорога в будущее… - Да-да, достаточно. Отправьте ваши работы с курьером или принесите их лично до следующей среды. - Но вы меня не дослушали! – возмутился паренек, у которого, очевидно, была заготовлена целая речь на эту тему. Блейну хотелось поднять брови и сказать: «Но мне не интересно!», но подумав как следует, что это будет грубовато, он просто выпроводил его из кабинета со словами: - Да, да, конечно, приходите сами, да, разумеется…Курт, все в порядке? – обратился он к шатену, сидящему за своим столом и говорившему по телефону с таким видом, словно его шибануло током. Курт поднял указательный палец в просьбе помолчать. Блейн терпеливо ждал. - Да, я понял. Мне приехать? Да, да. Он положил телефон на стол. - Курт, кто звонил? – требовательно спросил Блейн. - Это… это из больницы, - Курт, казалось, едва сдерживался от того, чтобы не закатить истерику. - Что-то с твоим отцом? – обеспокоенно спросил Андерсон, ожидая самого худшего. Хаммел с трудом сглотнул. - Он… он… - Курт поднял свои чуть покрасневшие глаза и посмотрел на Блейна. – Он… очнулся. х х х - Мне нужно пройти к Себастьяну в кабинет, - требовательно воскликнул какой-то блондин, которого Сантана видела в первый раз в жизни. Держался блондин как-то слишком развязно, так что он мгновенно вызвал в девушке неприязнь. - Простите, но вы кто? – вырвалось у неё. – Вам назначено? - Мне? Мне не должно быть назначено! – вспылил он, смотря на Сантану, как на грязь под ногами. – Я его парень в конце концов! - Э, что? – не поняла Лопез, выбирая между тем, чтобы разорвать блондина на мелкие кусочки, или просто тем, чтобы убить его тут же. - Я. Его. Парень. О, Боже мой, где он только нашел такую секретаршу как ты? Тот, предыдущий, хотя бы был смазливым и соображал побыстрей. Если я сказал, что я его парень, это значит, что я должен пройти в его кабинет немедленно, сразу, как только появился в поле зрения твоих мексиканских глазок, - он прочитал эту, очевидно, по его мнению, уничтожающую речь в позе, при которой он держал большой и указательный пальцы вместе, оттопырив и согнув другие, и презрительно прищуривал глаза, что делало его похожим на азиата. Из кабинета, услышав шум в приемной, вышел Себастьян, который сразу же окинул непонимающим взглядом происходящее. - Эм, ты кто? – спросил он у блондина под ликующий возглас Сантаны. - Как это? Ты разве не помнишь тот захватывающий секс, который я тебе подарил? – он сделал губки бантиком, при взгляде на которые Сантане хотелось зайтись в припадочном смехе. - Аа… - с трудом припоминал Смайт. – Ты Тони, верно? - Я Патрик! – возмущенно воскликнул блондин и истерично воскликнул: - Знаешь, я думал, что ты изменился! Я думал, что что-то значу для тебя, ты, подлый эгоист и обманщик! Я ухожу от тебя! – он развернулся и, виляя задницей, удалился к лифтам. - Ну, уходи, - ошеломленно ответил Себастьян, не понимая, что это еще была за сцена. - Босс, это не мое дело, но ты действительно спал с… с этим? – Сантана хихикнула. - Ты права, это действительно не твое дело, - все еще прибывая в состоянии шока, съязвил Смайт. Затем, опомнившись, добавил: - Это было неделю назад, но я его почти не помню. Лопез хмыкнула, думая про себя, что это было не слишком приятно, увидеть вживую того, с кем спал Себастьян. - И часто к тебе приходят твои бывшие? - Мои бывши… Чтоо? – он выпучил глаза. - Ну, он сказал, что ты – его парень. - Да я его видел до этого один раз! - Да не кипятитесь, босс, мне без разницы. – Сказала Сантана, внутренне ликуя. х х х - Ты волнуешься? – зачем-то спросил Блейн, глядя на не находящего себе места Курта, вышагивающего по лифту. - Конечно, - немного надломленным голосом ответил Курт. – Он же был в коме два года, и… Спасибо, что поехал со мной. Я не знаю, ты был не обязан… - Глупости, - перебил его Блейн. – Я всегда буду рядом, пока ты этого хочешь. - Всегда? – немного по-детски наклонил голову набок Курт. Блейн кивнул. Лишь двери лифта раскрылись на нужном этаже. Курт помчался по коридору в палату отца. Блейн едва поспевал за ним, извиняясь перед теми, кого Хаммел случайно потревожил. - Курт? – тихо спросил Берт, глядя на сына, сощурив глаза. - Да, папочка, - Курт едва сдерживался, чтобы не разрыдаться. Он рывком сел на колени рядом с кроватью отца и взял его за руку. - Курт, я не понимаю, что происходит, - Берт растерянно посмотрел на сына. – Я же был только что в мастерской, а потом я просто открываю глаза и вижу эту палату и… - Он не помнит самого приступа, - пояснила Курту доктор Бист, стоявшая все это время тут и делающая записи. - Сколько времени я тут? – спросил Берт, все так же озираясь по сторонам. Наверное, ему казалось, что это все ему снится. - Пап… ты тут уже два года, - тихо ответил Курт. Блейну хотелось подбежать и обнять его, но подумал, что не стоит этого делать на глазах у его отца. - Два года? – еле слышно переспросил Берт, перестав оглядываться и уткнувшись взглядом в потолок. Затем, через несколько минут, проведенных в тишине, он наконец-то посмотрел на Курта и тепло ему улыбнулся, сжав пальцами тонкое запястье. – Курт, я так рад, что ты здесь, рядом со мной. О Боже, Курт, ты что, плачешь? - Нет, - улыбаясь, проговорил Курт, смахивая одинокую слезинку, скатывающуюся по его щеке. – Я так скучал, пап, ты себе не представляешь. - Ладно, Курт, тебе пора идти. Ему нужен отдых, - ласково, но твердо сказала доктор Бист. - Можно еще немного? Совсем чуть-чуть? - Нет, дорогой. Лучше съезди домой и привези ему его вещи, все-таки они ему теперь понадобятся. А вам, мистер Хаммел, мы сейчас поставим капельницу, хорошо? – обратилась она к отцу Курта, на что тот обреченно кивнул. х х х - Спасибо, что подвез меня, - Курт вылез из машины Блейна и попытался попрощаться, но сильные руки обняли его. - Ты же не думаешь, что я не стану подвозить тебя обратно? - Ну, ладно, - протянул Курт, которому совсем не хотелось показывать свою норку Блейну. Они поднялись пешком на восьмой этаж – лифт не работал (Блейн на протяжении всей дороги ни разу не пожаловался, хоть и начал на шестом этаже с непривычки пыхтеть), и Курт открыл дверь, пуская Андерсона в свое жилище. Тот ошеломленно замер. - Ты живешь… здесь? - Нет, я только что на твоих глазах взломал дверь чужой квартиры, - попытался пошутить Курт, сжимаясь под взглядом Блейна. - Ты… почему ты мне не сказал, что живешь в этом… этой дыре? - Ну… - снова протянул Курт. – Здесь все не так уж и плохо. Правда, соседи много шумят, и обои вот здесь отклеиваются, а еще в углах плесень… - Черт, ты не можешь больше жить здесь! – перебил его Блейн. – Собирай вещи. - Зачем? - Ты переезжаешь ко мне.