The Dispute

Блейн мало что помнил после вчерашнего дня. В его воспаленной, затуманенной вчерашним виски голове блуждали образы какого-то шумного бара (по крайней мере, это хотя бы объясняло головную боль) и Себастьяна. Что именно делал Себастьян в его голове, объяснить Блейн не мог даже сам себе, а потому не слишком заморачивался по этому поводу. Его волновало только одно – чего-то не хватало в его привычной тишине квартиры. Начав утро с громкого стона и таблетки аспирина, вынутой из верхнего ящика кухонной тумбы, Блейн оглядел себя. Он явно уснул, не раздеваясь, и был наверняка слишком пьяным для того, чтобы хоть немного соображать, что же он делает. Уже закрывая дверь, Блейн понял, что не так. Не было Курта. Не было его светлой улыбки и чуть прикрытых глаз во время потягивания. Осознание произошедшего навалилось на него с новой силой, и Андерсон понял, почему ему сегодня с утра так плохо. Он постарался пройти мимо стола Курта как можно спокойнее, чтобы никак не выдать своих чувств. Черт, он был готов броситься к шатену в ноги и вымаливать прощение. Он бы сделал все, что угодно Хаммелу, лишь бы тот его простил. *** Через пару часов на рабочем месте, проведенных за разбором отчетов, ему на глаза попался белый лист, своей белизной сильно отличающийся от немного желтоватых листов плотной бумаги для принтера. Блейн перегнулся за листком через стол, удивляясь тому, как это он его не заметил раньше, если учесть то, что он сидит здесь достаточно долго, но едва стоило его пальцам приблизиться к листу бумаги, как дверь, словно в каком-то банальном боевике или триллере, распахнулась с громким стуком, и на пороге показалась разъяренная как бык, увидевший красную тряпку, Сантана Лопез. Она пинком закрыла за собой дверь и налетела на него с громким криком. Девушка выглядела совершенно безумной, её волосы растрепались, а голос, обычно низкий, хрипловатый и довольно-таки приятный резал по несчастным барабанным перепонкам брюнета посильнее барабанной дроби. - Ты! – она ткнула в него пальчиком и почему-то сильно напомнила ему Купера. – Кудрявый пиздюк! Блейн изумленно вытаращил на неё глаза, стараясь понять, что он такого на творил, раз его бывшая секретарша, которая, вроде как, и не должна с ним вести себя так, орет на него с таким энтузиазмом. - Неужели даже совместные мозговые усилия маленьких зверьков, обитающих в твоих кудрявых прилизанных волосах, не помогли тебе понять, что ТЕБЕ НЕ СТОИЛО ПРИСТАВАТЬ К МОЕМУ ПАРНЮ! - Я… твоему… что? – беспомощно проговорил Блейн, отчаянно пытаясь восстановить в своей голове цепь событий, произошедших, очевидно, вчера. - Quiero tu polla se cayó, poco sabelotodo sucio!* Агрхтатхгра, - под конец издала что-то невнятное Сантана, напоминающее помесь злобного рычания и ненависти. - Сантана? – тихо окликнул её Блейн, подыскивая слова для того, чтобы не выглядеть слишком жалко. – Ты не могла бы мне объяснить, что происходит? - Она метнула в него гневный взгляд. – Вот, присаживайся, хочешь кофе? - Нет, ничего не нужно, - бросила она, усаживаясь в кресло напротив и пытаясь продырявить его взглядом. – Ты что не помнишь? - Помню что? - О, bien**, я все тебе расскажу, маленький хоббит, - мстительно проговорила Сантана. – Я только что узнала от Себастьяна, что ты лез к нему вчера, бухой в стельку, с поцелуями… - Прости, но тебе-то какое дело? - То, что он мой чертов парень, Андерсон! - Твой… подожди-подожди… парень? – округлил глаза брюнет. – Ты же… - Да. - Ты же… - Да, да, да! Мне же нравятся девушки, и, да, он голубее неба голубого. Черт, ты мне сейчас напоминаешь Хадсона, Блейни. - Так у вас с ним… все серьезно? - Да, и… Так не уводи в другую сторону разговор. Какого ты вообще так надрался? - Я… - Блейн кинул растерянный взгляд в сторону двери кабинета, за которой находился Курт. – Я понял, что я конченый мудак. Сантана посмотрела сначала на него, а потом и туда, куда был направлен взгляд Андерсона, и понимающе хмыкнула. - Так вы все-таки переспали? - Блейн тяжело выдохнул, подтверждая её догадку. – Так почему же ты не прыгаешь от радости из-за того, что ты выполнил свою часть вашего идиотского спора? - Потому что это перестало для меня быть идиотским спором больше недели назад. Потому что я закрываю глаза и вижу его лицо. Потому что я его… он мне очень дорог, понимаешь? - Теперь я понимаю, Блейни, что кое-кто запал на Леди Хаммел. О, нет, ты покраснел. Ладно, знаешь, я примчалась сюда с одной мыслью – подарить тебе самую медленную и болезненную смерть, на которую я только способна. Но теперь я, кажется, оставлю тебя лучше здесь одного и позволю задуматься о том, что ты сделал и чего ты не сделал. - В смысле? - В прямом. Тебе следовало позвонить Смайту сразу же, как только ты осознал все эти романтические сопли в своей голове, и отменить все к чертям собачьим. Пока, хоббит, - бросила она и вышла, захлопнув за собой бедную дверь. Он некоторое время еще смотрел ей вслед, пока не вспомнил о листке бумаги, замеченном им ранее. Блейн снова потянулся к нему и поднес к глазам. То, что он увидел там, поразило его настолько, что он забыл о том, что планировал рядом с Куртом вести себя как можно спокойнее. Вместо этого он вылетел из кабинет со злополучным листком в руках и с громким стуком ладони опустил его на стол перед Куртом. Шатен даже вздрогнул от неожиданности и поднял удивленный взгляд на Андерсона. - Что. Это. Такое. – Не в силах строить более-менее связные предложения, выпалил Блейн. - Я думал, что здесь все довольно ясно написано. Смотрите, мистер Андерсон, вот эта строчка, видите? «Заявление об уходе», - спокойно откликнулся Курт, испепеляя его взглядом голубых глаз. Блейн растерялся. - Мистер Андерсон? Курт, ты… Слушай, прости меня. Курт проигнорировал его, снова уткнувшись в папку с документами с увлеченным видом, хотя Блейн и знал, что шатен почти ничего в этом не понимает. - Почему ты подал это заявление? Ты не можешь так просто уйти. - По закону я должен буду отработать еще две недели, но, как я надеюсь, большую часть этого времени я проработаю у мистера Смайта. Или как вы там договорились? Вы трахнете меня и сразу же уволите? - Нет, я… - Тогда почему же вы не увольняете меня? - Курт, я, конечно, виноват перед тобой, но выключи режим истеричной стервы и выслушай меня, - окончательно теряя терпение, рявкнул Блейн, затыкая разошедшегося шатена. – Да, я был не прав, хорошо? Я не должен был поступать так с тобой, да и этот спор – полная чушь. Но знай, что ты – это ты, ты для меня давно уже перестал быть просто сексуальным парнем-секретарем моего старого друга, который взял меня на слабо, заявив, что даже я не смогу трахнуть тебя. – Он неловко замолчал. – Прости. Это было грубо. - Да, это было грубо, - откликнулся Курт, избегая смотреть ему в глаза. - Но после того разговора прошло почти две недели, а я уже понял, что ты, Курт, ты… - Блейн задохнулся, подбирая слова. – Ты мне очень дорог. Я знаю, что больше не смогу без тебя жить. Я не смогу жить без этой твоей улыбки, потому что так улыбаешься только ты. Я не смогу жить без твоих глаз, одновременно и серых, и голубых, и изумрудных, смеющихся и счастливых. Я не смогу просыпаться по утрам без тебя, мерно сопящего рядом и улыбающемуся чему-то своему во сне. Я бы мог перечислять вечность, почему я не смогу больше без тебя жить, но… Куинн, выйди. Блондинка, летевшая с воодушевленным рассказом о своих новых туфлях к столу Хаммела, быстро смолкла и ретировалась под гневным взглядом своего босса, чью романтическую речь только что прервали. Курт едва сдержал смех, выдавив из себя некое подобие хихикания, отчего сердце Андерсона расправило свои крылья в мыслях о том, что не все потеряно. - Так вот, - он смутился, потеряв мысль. - Я бы мог перечислять вечность, но… - подсказал Курт, улыбаясь. - Да, я бы мог перечислять вечность, почему моя жизнь без тебя не имеет смысла, но главной причиной будет являться то, что я люблю тебя, - выпалил Блейн и прикрыл глаза в ожидании реакции Курта. Когда он наконец-то решился взглянуть на него, он увидел, что шатен вытаращил глаза и приоткрыл рот в форме буквы «о». - Ты серьезно? – немного хрипло переспросил Курт, пытаясь просканировать его лицо своими глазами. – Ты же сейчас не шутишь, нет? Блейн мотнул головой. Он хотел ему сказать сейчас что-нибудь, но его язык словно прилип к нёбу, а словарный запас ушел из его головы в неизвестном направлении. - Блейн, я… - Курт растерянно смотрел на него, не зная, что ему делать. С одной стороны, ему только что признался в любви парень, которого он каким-то образом успел полюбить без памяти и даже позволил ему лишить его девственности, а с другой – этот парень решил его девственности из-за глупого спора. Он собрал свои мысли в одном месте и тихо проговорил: – Блейн, если бы я все еще мог верить тебе, то я бы сказал тебе, что люблю тебя больше жизни, и это было бы правдой. Но мне страшно, понимаешь? Я не могу знать, серьезно ты говоришь мне сейчас или нет, может, это снова какая-нибудь игра или… - Это не игра, Курт. Я действительно люблю тебя, - уже спокойнее произнес Блейн. Спокойнее потому, что все в его голове уже уложилось так, как надо, и он все понял. Он любит его. Ему нужен только он. Курт, посмотрев на него еще около минуты, бросился на его шею с тихим писком. - Тогда знай, что я тоже люблю тебя, глупый. _______________ * Да чтобы у тебя твой член отвалился! (исп.) ** прекрасно (исп.) Примечание от меня по поводу первой сноски: я редко ругаюсь на русском, еще реже на английском, а на испанском не ругаюсь вообще, так что простите меня знающие язык люди, если я неправильно написала это выражение. Всем добра и единорогов <3