Тепло золотого света

Ботар-Эль был погружен в хаос битвы, столь знакомый и привычный ему. Но сейчас он не чувствовал привычной страсти, охватывавшей его в сражениях за родной дом и королевство. Он не мог раствориться в творящемся действе, отдавшись на волю своих инстинктов и слиться с оружием. Вместо преданных воинов, его окружал безумный, невозможный союз друзей и врагов. Ему некому было доверить спину, да и в колчане чуждо чувствовался вес вверенного ему божественного артефакта. Как искать ответ в сердце, когда оно объято бурей? Когда оно рвется наружу и разносит по венам ярость на потомков? Как могли они столь наивно доверять негодяю в сражении со столь сильными врагами? И тем не менее, он — воин, и он исполнит свой долг. Найдя безопасное место, эльф поднял глаза к небу. Шум сражения, лязг мечей и топоров, крики раненых отошли на второй план. Теперь всё его внимание было приковано к поединку двух могущественных созданий. На его глазах разворачивалось истинное искусство — он не знал, как назвать это иначе. Он помнил Метель по первому с ней столкновению. Королева среди драконов, ужас и трепет миров. Командир наблюдал за беснующейся в небесах силой. Клубами льда и снега, чей колючий смертельный холод он чувствовал даже здесь, на земле, она окутала всё пространство над головами армий, погрузив поле битвы в сумерки. Её яростный рев разносился на бесконечно далёкие мили, вселяя смятение в ряды эльфийских воинов и воодушевляя пришедших с ней демонов. Там же, словно шелковая золотая лента, разрезая тьму мрачных холодных туч, метался Гилтиас. Юноша, что совсем недавно казался хрупким и практически беззащитным. Он был потоком света и тепла, что вторглись в ледяной сон эльфа и вернули его миру живых. Он смотрел на очнувшегося командира своими добрыми, сострадательными глазами, он призывал его уклониться от этой войны. И видит дева Нариэль, как же было бы легко ему довериться. Но эльф не смог. Он потерял бы остатки себя, уйдя сейчас и не отомстив. Вопреки его ожиданиям, юноша остался, сражаясь рядом. И теперь Ботар-Эль завороженно наблюдал за Золотым Драконом. Какой же поразительной была разница с первым впечатлением! Хрупкость обернулась стальной волей, а беспомощность - пламенной решимостью. Ради своих друзей, ради защиты земли и всех живущих на ней, он удерживал Метель вдали от поля брани, раз за разом отчаянно кидаясь на превосходящего его по силе противника. Его чешуя полыхала таким жаром, что соприкасаясь с ней ледяное дыхание с шипением растворялось, не причиняя вреда. Зубами и когтями он разрывал на туманные клочки бесплотного Врага. Сильное и гибкое тело, быстрые крылья молниеносно уводили его от атак драконицы. Он был воплощением Солнца, что светили эльфу, растапливая ледяную корочку, которой покрылись его доспехи и кожа. Командир чувствовал, как рассеивается тьма, и как отпускает его ледяной плен, страх и ненависть, что крепко держали его душу до сего момента. Ботар-Эль наложил Стрелу Судьбы на лук и оттянул тетиву. Его задачей было избавить этот мир от неприятеля, что отобрал у него всё. Он прикрыл глаза, собирая всю злость, всю боль и скорбь своего сердца и отпустил стрелу. Лишь одно мгновение, лишь одну каплю веры он допустил в момент выстрела. Он поверил, что Золотой Свет сможет растопить Королеву Стужи.