the pitter patter of tiny paws

Честно говоря, Чанбин никогда не был большим любителем кошек до того, как встретил своего парня, но он видел, что Минхо обожал кошек, а он, ну, обожал Минхо. После четырёх лет совместной жизни со своим парнем и двумя его кошачьими детьми Чанбин мог про себя (хотя, возможно, не так уж и тайно) признать, что ему нравятся все кошки в целом, и их коты в частности. Но это не значит, что он был готов опоздать на их юбилейный ужин из-за кота. — Минхо, клянусь богом, если ты сейчас же не начнёшь собираться… — Ты бессердечный монстр. Я не могу просто разбудить Суни. Чанбин провел рукой по лицу. — Минхо, пожалуйста. Когда мы вернемся, он всё ещё будет здесь. Он закатил глаза в притворном отвращении, когда Минхо надулся на его слова, прежде чем пересек кухню и схватил упаковку с угощениями из переполненного кошачьим кормом шкафчика. Чанбин опёрся о дверной косяк и открыл пачку, с удовольствием наблюдая, как Суни открыл глаза и начал нюхать воздух. Он осторожно встряхнул упаковку и закусил губу, скрывая улыбку от выражения абсолютного предательства на лице Минхо, когда Суни спрыгнул с его колен и мягко подошёл к нему. Когда Чанбин присел на корточки и начал суетиться над Суни и Дуни (которые были призваны угощениями, как по волшебству), он услышал, как Минхо выходит из комнаты, бормоча на ходу что-то о предателях. Через полчаса Чанбин услышал, как Минхо снова вернулся в комнату, и сразу почувствовал, как сам начал краснеть. Отчасти потому, что он лежал на спине на полу с двумя котами на нём и понимал, что Минхо будет безжалостно дразнить его за то, что он оказался в том же положении, из-за которого Минхо так долго не мог собраться. Но в основном это было потому, что Минхо выглядел сногсшибательно. Чанбин не мог отвести глаз от чёрных волос, разделённых пробором, чтобы открыть лоб Минхо; его глаза, слегка подведённые тонкой подводкой, блестели от сдерживаемого смеха, когда он увидел, как у Чанбина отвисла челюсть. Он взглянул ниже, задержавшись на плюшевых губах своего парня, прежде чем перейти к шёлковой рубашке, обтягивающей его грудь и заправленной в кожаные штаны, облегающие бёдра Минхо так, что мозг Чанбина превратился в кашу. — Ты такой нелепый, — сказал он, не в силах скрыть нежность в своём голосе. Минхо приподнял бровь и наклонился, чтобы оторвать одного из котов от лежащего Чанбина, поднял Дуни на руки и прижал к себе, как ребенка. — Как и ты. Я думал, ты не хочешь опоздать? — сказал он, приподняв бровь и поцеловав Дуни в голову, прежде чем уложить его на подушку. Вот оно. Он знал, что Минхо просто так этого не оставит. — Хён, — заскулил Чанбин. — О, теперь я хён, не так ли? Сопляк, — Минхо в нелепых носках отошёл от Чанбина, прежде чем появиться снова с двумя роликами для катышек. Он наклонился, чтобы помочь Чанбину встать, и протянул ему один из роликов, аккуратно удаляя бело-оранжевый мех, оставшийся от Дуни на черной рубашке Чанбина. — Ты хорошо выглядишь, Бинни, — нежный голос Минхо нарушил тишину, когда Чанбин сосредоточился на том, чтобы вернуть ему услугу по удалению шерсти. — Если дорога будет свободной, мы не опоздаем, — добавил он. Чанбин улыбнулся, понимая, что ни один из них на самом деле не сердился, и наклонился, чтобы прижаться губами к губам Минхо, украдкой быстро подарив поцелуй. И еще один на всякий случай. Движение было не особо оживленным, и найти место для парковки оказалось ещё сложнее, поэтому Чанбин крепко ухватился за маленькую руку Минхо, практически таща за собой более высокого парня, пока тот проверял время на своем телефоне. — Не могу поверить, что ты целыми днями танцуешь, но не можешь пробежаться. — Да, потому что это всё равно активность. Кроме того, я не планировал потеть и волноваться до ужина, — он ухмыльнулся Чанбину, почувствовавшему, как вспыхнули его щеки, и искренне надеявшемуся, что Минхо не сможет в сумерках этого заметить. Судя по немного расширившейся ухмылке Минхо, сегодня вечером удача была не на его стороне. Чанбин открыл рот, чтобы сказать что-нибудь, что угодно, чтобы смутить Минхо или, по крайней мере, стереть это невыносимое выражение с его лица. К сожалению, прежде чем он получил возможность хотя бы попробовать, он почувствовал, как его тянут к остановке. Чанбин, может, и был персональным тренером, но Минхо был таким же сильным, и это напоминание не помогало ему успокоиться. — Хён, — сказал он, смущённый тем, как тяжело дышит, но всё же поворачивается к Минхо. Который… даже не смотрел на него. Он проследил за взглядом Минхо в сторону темной улицы. Окей. Хорошо. Не то чтобы они никогда раньше не увлекались и не целовались на улице, даже если это было не так сексуально, как кажется в фильмах. Но они уже опаздывали, и Чанбин действительно хотел, чтобы хороший ужин на их годовщину задал правильный тон, прежде чем он задаст вопрос, который уже несколько недель угрожает прозвучать каждый раз, когда он открывает рот. Коробочка с кольцом (и его друзья) дразнила его. Он был в отчаянии. Можете подать на него в суд. Усилием воли он заставил себя не краснеть и начал тянуть за руку, которую всё ещё держал, чтобы заставить их снова двигаться, но Минхо упёрся каблуками. — Там кошка. Похоже, ей больно. Пожалуйста, Бинни? — Минхо умоляюще посмотрел на него. Кошка? И расстроенный Минхо? Боже, у него не было шансов. — Хорошо. Конечно. Что ты хочешь, чтобы я сделал? — его сердце не затрепетало, когда Минхо благодарно улыбнулся ему. Точно нет. — Ты можешь подождать здесь? Я не хочу её спугнуть или рисковать, что она навредит себе ещё больше. Чанбин кивнул, а затем молча наблюдал, как Минхо присел на корточки и медленно направился к сжавшейся фигуре, протягивая руку и всё время издавая успокаивающие звуки. Он был почти поражён тем, что Минхо вообще заметил крошечное животное, но кошачье чутьё его парня было легендарно. Он немного напрягся, когда кошка зашипела на Минхо, который оставался невозмутимым и продолжал говорить мягким тоном, не глядя прямо на неё, пока та, казалось, не успокоилась и не привыкла к его присутствию. Минхо несколько минут тихонько возился с кошкой, когда Чанбин услышал, как он ахнул. — Минхо? Больно? — он волновался, но, вспоминая первоначальные опасения своего парня, говорил тихо. — Чанбин, я думаю, она беременна. Боже мой! Это очень беременная кошка. Мы не можем оставить её здесь — они все могут умереть. Здесь грязно, и они заслуживают лучшего. Да, сеансы поцелуев определенно не были сексуальны. Хотя, когда Минхо прижал- — Мы должны забрать её с собой домой, — сказал Минхо, и ему потребовалось время, чтобы осознать эти слова. Что? — Что? — Чанбин с силой вытащил свой разум из буквальной и метафорической ямы. — Мы должны что? — Мы должны забрать её с собой. Чанбин, я не оставлю её здесь, — у него было выражение лица, говорящее, что он не собирается сдаваться, пока не получит то, что хочет. Сердце Чанбина упало. — Минхо. Хён, мы не можем, — начал он, прежде чем его прервали. — Нет, — голос Минхо дрогнул. — Малыш, — он подходил ближе, пока не смог обхватить лицо Минхо ладонями, невероятно радуясь, что кошка не убежала при его приближении. — Малыш, я не говорю, что мы должны оставить её здесь, я хочу этого не больше, чем ты, — Минхо сделал вдох, чтобы заговорить, поэтому он поспешил продолжить. — Но сейчас мы не можем ухаживать за беременной кошкой. Или котятами. Ты скоро поедешь в тур со своей танцевальной командой, — мягко напомнил он ему. — А я не так хорошо разбираюсь в кошках, как ты. — Так и есть, — надулся Минхо. Чанбин засмеялся. — Я определенно для этого не подхожу. И я не думаю, что Суни и Дуни это понравится. Или самой кошке? Будет ли ей комфортно с двумя котами рядом с её котятами? — Что ты тогда предлагаешь? Потому что я серьезно настроен не бросать её, — сказал Минхо, пристально глядя на него. — Пожалуйста, позволь мне позвонить в приют? Чан недавно начал встречаться с кем-то, кто работает волонтёром в одном из них. Может, он мог бы рассказывать мне о ней и о котятах. Он наблюдал, как Минхо обдумывал это, одной рукой слегка почесывая за ухом теперь уже мурчащую кошку, а другой держась за Чанбина. — Ладно. Так… так, наверное, лучше, да. Прости, — Минхо закусил губу и наконец посмотрел на Чанбина. — Можем ли мы подождать с ней, пока люди из приюта не приедут сюда? Чанбин облегчённо вздохнул и выудил телефон из кармана. — Конечно можем. Пустые контейнеры из-под еды валялись на столе перед диваном, на котором лежали Минхо и Чанбин. Минхо переместился, чтобы положить ноги на колени Чанбина, и стал лениво прослеживать очертания обтянутой кожей бедра своего парня. — Это действительно самые дурацкие носки, — говорит Чанбин, в очередной раз глядя на гигантские лапы. — Мне очень жаль, что я испортил наш юбилейный ужин. Я знаю, что ты давно это планировал, — Минхо прикусил нижнюю губу, выглядя виновато. — Ты ничего не испортил, хён. Я имею в виду, что да, в мои планы не входило сидеть с кошкой в ​​грязном переулке и есть еду на вынос на диване в красивых нарядах, но наша годовщина не испорчена. Ты сделал хорошее дело. Это, — его голос слегка дрогнул, — ну, это одна из тех вещей, которые мне в тебе нравятся больше всего. Минхо улыбнулся, уголки его рта приподнялись. — То, что я глажу каждую кошку, которую вижу? — Нет. То, что ты помогаешь всем, кто в этом нуждается, — он наблюдал, как Минхо дважды моргнул и его уши покраснели, прежде чем он сел и устроился на коленях Чанбина, чьи руки автоматически остановились на талии Минхо, даже когда жар начал разливаться по его телу. — Я тоже тебя люблю, малыш, — сказал Минхо, нежно глядя на него сверху вниз, хотя вскоре его выражение лица стало более дразнящим, когда он многозначительно опустил бедра. — Моему Бинни нужна моя помощь сегодня вечером… Мысли Чанбина заикнулись на полпути. Что сегодня с ним было не так? Он чувствовал себя озабоченным подростком. Это всё кожаные штаны. Должно быть, это они виноваты. — Ты не можешь просто — хён — у нас был момент! Зачем ты… Его прервал поцелуй, и он потерялся в тепле губ Минхо. Вскоре его стащили с дивана и уложили на кровать. Пригвожденный к месту, когда Минхо начал снимать его рубашку, целуя обнажённую кожу, пока мучительно медленно расстегивал каждую пуговицу — Чанбин абсолютно не собирался выживать, он знал это — его мысли на краткий миг обратились к маленькой коробочке, спрятанной в его тумбочке. Минхо, наконец, потянулся к пряжке ремня, и Чанбин оказался способен сосредоточиться только на темноволосом мужчине над ним. Ничего страшного, кольцо может подождать. Нет необходимости торопиться с этим.

🐾🐾

Чанбин не смог сдержать улыбку, растянувшуюся на его губах, наблюдая, как Минхо дразнит симпатичного чёрно-белого кота палочкой с перьями, перемещая её за пределы досягаемости каждый раз, когда тот поднимал лапу, чтобы ударить по ней. Минхо хихикнул, когда кот потянулся, чтобы попытаться схватить игрушку, затем присел и продолжил бить по перьям. Чанбина накрыло волной эмоций, и он практически почувствовал, как его сердце переполняется любовью, поэтому он отвернулся, пытаясь успокоиться. Тур, из которого Минхо и его танцевальная команда вернулись на прошлой неделе, был одним из самых продолжительных, — почти два месяца, — и Чанбин был так рад его возвращению, что позволил Минхо уговорить его посетить кошачье кафе во время их свидания в середине недели. (Хорошо, может быть, он сдался сразу. Он был слабым человеком и знал это.) Определенно не помогло и то, что кольцо, которое он надеялся преподнести Минхо до того, как он уедет в тур, всё ещё было спрятано в тумбочке и с тех пор прожигало дыру глубоко в его мыслях. В тот момент, когда Чанбин согласился отвести его в Meow and Then, он знал, что пожалеет об этом. Или по крайней мере настолько, насколько он мог когда-либо сожалеть о том, что сделал что-то, что осчастливило Минхо. Вот в какой ситуации он оказался сейчас, наблюдая за тем, как Минхо пытается придумать, как убедить Чанбина позволить ему оставить чёрно-белого кота, который свернулся калачиком рядом с ним. Минхо повернулся к нему со своими убийственно сияющими глазами, которым, как он знал, Чанбину было трудно сопротивляться, и открыл рот, чтобы заговорить. Ему пришлось снова отвернуться, прежде чем его решимость полностью исчезла, и вместо этого он отчаянно посмотрел на пушистого белого кота, ухаживающего за своей спиной, — если он не увидит умоляющего выражения на лице своего парня, он не сдастся, — но кот опрокинулся и задрал лапу в воздух, чтобы начать лизать свою задницу. Чанбин сморщил нос в слабом отвращении и дернул головой в сторону, но оказался лицом к лицу с Минхо, которому, по всей видимости, надоело, что его игнорируют. — Бинни? — Пожалуйста, не спрашивай меня, можешь ли ты оставить этого кота, потому что я действительно не думаю, что могу сказать тебе «нет» прямо сейчас, — прохрипел он, ужаснувшись тому, как напряженно звучал его собственный голос. — Я знаю, что должен привыкнуть к тому, что ты уезжаешь в туры и всё такое, но это всё ещё… — Чанбин с щелчком закрыл рот и перевёл взгляд на другого кота, на этот раз желтоглазого, черепахового окраса, который, к счастью, всего лишь облизывал свою лапу. Маленькая рука коснулась его челюсти, и его осторожно повернули к Минхо. — Я тоже скучал по тебе, Бинни, — Минхо улыбался ему, чистая нежность тлела в его глазах. Он наклонился и поцеловал Чанбина, но слишком быстро отстранился, оставив Чанбина гнаться за его губами. — Но почему, эм, как ты думаешь, я хочу оставить кота? Чанбин вздохнул, собираясь с силами, и направил на него свою лучшую имитацию убивающего взгляда самого Минхо. Минхо остался совершенно равнодушен, и Чанбину пришлось бороться с желанием захныкать. — Потому что ты никогда не отказываешься от идеи оставить кошек, которых мы встречаем. Минхо слегка нахмурился, раздумывая над тем, что сказал Чанбин, прежде, чем откинул голову и рассмеялся. Смех Минхо мгновенно улучшил настроение Чанбина, хотя в этот раз он также имел неприятный побочный эффект — напугал чёрно-белого кота, с которым они играли весь вечер. После того, как он перестал с упрёком смотреть в их сторону, уйдя, недовольно взмахнув хвостом, Чанбин собрал в кулак свою пошатнувшуюся решимость. — Не учитывая тот факт, что я не думаю, что он простит нас в ближайшее время, ты действительно думаешь, что он будет подходящим котом? У него такое поведение, что я просто вижу, как он издевается над нашими сыновьями. Минхо моргнул, казалось, совершенно потеряв дар речи. — Что? Не говори мне, что ты действительно не согласен? — А? Нет. Это… не в этом дело. Просто ты никогда раньше не называл их нашими сыновьями. Ты… Бинни! Малыш, ты наконец признал, что теперь ты гей-кошатник? — он снова рассмеялся, и Чанбин почувствовал, как краснеет. — Заткнись.

🐾🐾🐾

Всё лето оказалось невыносимо жарким. И это была, безусловно, худшая неделя, реальная жизнь превратилась в туманный мираж, ориентироваться в котором стало практически невозможно. Дело было даже не в жаре, а во влажности, из-за которой всё прилипало ко всему, пока даже дыхание не стало ощущаться как прорывание сквозь патоку. В любом случае, когда Минхо, лежащий на кухонном полу в два часа ночи, отчаянно ищущий передышки от сокрушительного гнёта недосыпа, вызванного жарой, предложил провести день на пляже, чтобы насладиться слабым морским бризом, Чанбин даже не потрудился оторвать голову от морозильной камеры, чтобы согласиться. Минхо категорически отказался готовить что-либо для их пляжного пикника, утверждая, что жара была слишком сильной, чтобы даже смотреть на плиту, поэтому они загрузили свою корзину (которую Минхо купил для аналогичного пикника, когда они только начали встречаться) тем, что казалось половиной круглосуточного магазина. — Чанбин, тебе буквально платят за тренировки. Твоя работа — поднимать тяжёлые предметы. Думаю, ты справишься с одной корзиной для пикника, — сказал Минхо с присущей ему бесчувственностью, хотя Чанбин знал, что это было притворство. — Если это так просто, то почему бы тебе не взять её самому? Хён. Хён! — Чанбин не жаловался, нет. — Я заплатил за всё, что было в корзине. И, собственно, за саму корзину, — хотя Минхо потянулся, чтобы забрать её, пока говорил, Чанбин перенес вес на другую руку, убирая её из зоны досягаемости. — В любом случае мы почти на месте, — пробормотал он, отказываясь признавать то, что только что сделал, хотя краем глаза видел улыбку на лице Минхо. Они прошли вдоль пляжа в поисках красивого места и с удивлением обнаружили, что он достаточно свободен для обычной летней загруженности и на нём не толпятся другие горожане, бывшие в таком же отчаянии, как и они. Не в силах долго размышлять, они выбрали островок ровного песка и устроились на своём одеяле. Немного перекусив, Чанбин почувствовал, что его клонит в сон, морской воздух успокаивал его липкую кожу. Под веками красные и желтые точки кружились в бесконечной чёрной бездне, но он мог слышать Минхо, знакомый голос умиротворяюще возвращал в реальность. В конце концов он сконцентрировался достаточно, чтобы разобрать отдельные слова, и почувствовал, что разрывается между весельем и раздражением. Он не мог никуда увести Минхо. — Разве ты не красивый мальчик, такой мягкий и дружелюбный, — сказал Минхо, почти воркуя тем тоном голоса, который предназначался для кошек и особенно капризных Чанбинов. Учитывая то, что Чанбин дремал неизвестно сколько времени, он был вполне уверен, что Минхо разговаривает не с ним. Он приоткрыл глаз, прикрываясь рукой от яркого солнца, и, да. Вот оно что. Огромный пухлый рыжий кот стоял на коленях у его парня и с энтузиазмом тёрся мордой о подбородок Минхо. Чанбин сел и недоверчиво провел руками по волосам. — Как ты это делаешь? Просто как?! Мы буквально на пляже, где ты нашёл кошку? Минхо? Самодовольная улыбка появилась на лице Минхо, когда он повернулся, чтобы посмотреть на Чанбина, затаившего дыхание, который знал, что сейчас будет сказано что-то нелепое, но был не в силах остановить это. — Это потому, что я неотразим. Чанбин вздохнул, абсолютно поверженный. — Ага. Так и есть. Удовлетворение расцвело в его груди, когда Минхо притворился, что отвлёкся на кота, который теперь обнюхивал их корзину для пикника, но ярко-красные кончики его ушей не могли скрыть, насколько он взволнован. — Ой, ты голоден? Хочешь что-нибудь поесть? — кот настойчиво потёрся о корзину, переворачивая оставшиеся закуски. — Или ты хочешь залезть в корзину? Ты устал, малыш? — кот мяукнул, и Чанбин был очарован тем, как тот наслаждался вниманием. — Раз ты хочешь в корзину, хм, я положу туда одеяло? Тебе бы это понравилось? — ещё одно мяуканье, но Чанбина внезапно охватила лёгкая паника от того, что, как он думал, предлагал Минхо. — Нет! Нет, ни в коем случае! Мы не можем забрать его домой, хён, посмотри на него — он толстый и явно ухоженный. Он… на нем ошейник, черт возьми! Хён! Это было бы кражей, мы бы буквально украли чью-то кошку. Мы бы, о мой бог, мы бы стали похитителями кошек! — Чанбин. Чанбин проигнорировал его, всё глубже погружаясь в своё апокалиптическое воображение. — Неееет, зачем? Представь, как бы ты расстроился, если бы кто-то украл Суни или Дуни! Нас могут арестовать за кражу кошки? О боже, я не могу сесть в тюрьму. Перестань пытаться… — Со Чанбин, если ты немедленно не заткнешься, я тебя, блять, утоплю. Чанбин заткнулся. — Успокойся и перестань паниковать, — Минхо уставился на него, всё ещё нежно почёсывая под подбородком рыжего кота. — Тебя не посадят в тюрьму. Никого из нас. Потому что я не говорил, что хочу украсть этого кота. Я не собираюсь красть этого кота. За такого кошатника ты меня принимаешь? За того, кто охотится за чужим питомцем? Чанбин покраснел, на этот раз от смущения, когда понял, что только что выставил себя огромной задницей. — Мне очень жаль, хён. Но- — Великолепное извинение, Бинни, это «но» действительно звучит искренне, — сказал Минхо, закатывая глаза. Рыжий кот подошёл к Чанбину, положил тяжёлую лапу на его колено и посмотрел ему в лицо, как бы говоря, чтобы он перестал быть идиотом. — Ты должен признать, что в последнее время ты зациклен на кошках больше, чем обычно. Была эта беременная кошка на аллее и кошка в парке, ещё одна в кафе, не говоря уже о той, о которой ты мне сказал, что собираешься тайно привезти домой из тура! Я просто… я запаниковал, потому что ты всё ещё хочешь приносить домой кошек, и я думал, что и этого ты тоже хочешь. Мне жаль. Если ты, — он прочистил горло, подозрительно нервничая, — если ты хочешь ещё одного кота, мы можем его завести. Минхо улыбнулся ему, его глаза растворились в полумесяцах. Сердце Чанбина ёкнуло от чистой радости, исходящей от его прекрасного парня, и он подумал, что, может быть, сейчас самое время спросить. Момент был неидеальным, — они буквально поссорились, а кольцо было дома, — но будет ли когда-нибудь идеальный момент? Он не хотел больше ждать, чтобы узнать ответ. Тишину нарушил крик облегчения: — Тыковка! Пора домой, прекрати издеваться над хорошими людьми, требуя ещё еды. Привет! — последнее было обращено к Минхо и Чанбину. — Надеюсь, он не доставил вам слишком много хлопот? Тыковка всегда приходит сюда после обеда и выбирает группу туристов, чтобы они его накормили. Прошу прощения, если он помешал. — О нет, вовсе нет, — вежливо прервал Минхо. — Он очень милый, совсем не доставляет неудобств. Так ведь, э-э, Тыковка? — он повернулся, чтобы взглянуть на животное, о котором шла речь, нахмурив брови. — Это потому, что он оранжевый и круглый, — сказала незнакомка, приняв лёгкое недовольство Минхо за замешательство. Чанбин рассмеялся над этим, зная, насколько он на самом деле был суровым сторонником кошачьих имен, предпочитая что-то менее буквальное. — Мы действительно не против, если Тыковка, — он дразняще посмотрел на Минхо, — захочет остаться и потусоваться с нами ещё немного, — неужели он действительно пытался договориться о кошачьем свидании с незнакомым человеком на пляже? Да, да, именно. Очевидно, всё что угодно для Минхо. — Клянусь, дело не в этом! Обычно он остаётся на улице до заката, но посмотрите, — она ​​указала им за спину в направлении, противоположном горизонту, на который они смотрели весь день. Оба мужчины развернулись и увидели зловещее черное небо. — Большое облако, — тупо сказал Минхо, и это преуменьшение было комичным в своей серьёзности. Пока они ехали домой, жара разразилась впечатляющей грозой, но она принесла только облегчение, смыв раздражение и вернув всё на свои круги. Ну, большинство вещей: жгучую потребность Чанбина попросить Минхо взять на себя обязательство провести все летние каникулы вместе с ним в городе и, несмотря на бесконечность поисков Минхо, завести ещё одного кота. Но в конце концов он подумал, что, возможно, у него есть идеальное решение обеих проблем. — Может, в следующий раз мы возьмём с собой Суни и Дуни на пляж? — лениво спросил Минхо, выглядя слишком серьёзно. Чанбин мог только беспомощно таращиться на него, пока не обрёл голос. — Черт возьми, хён, нет! Пожалуйста, нет, я тебя умоляю, — застонал он, когда Минхо начал истерически смеяться и потянулся, чтобы ударить его по руке, уже борясь с собственной улыбкой.

🐈💍

С каждой ступенькой, по которой Чанбин поднимался к их квартире, казалось, что его сердце подскакивало выше в горле. Он был уверен, что никогда так не нервничал — ни на своём первом свидании с Минхо, ни когда он просил его стать его парнем, ни даже когда Минхо был так непривычно немногословен, прося его съехаться вместе так, что он даже испугался, что они вот-вот расстанутся. Он так нервничал и был озабочен за последнюю неделю тайных посещений приюта, что даже Суни и Дуни это заметили. Нервозность необязательно была связана с тем, что он думал, что Минхо скажет «нет», он больше волновался о сером меховом комочке, тщательно спрятанном в мягком одеяле в кошачьей переноске. Чанбин внезапно испугался, что Минхо и их сыновья не полюбят этого кота, или он решит, что Чанбин поступил эгоистично, выбрав кота без него. Он понял, что уже несколько минут топчется у своей двери, и собрался с духом. Ему не о чем было беспокоиться. Он всего лишь собирался попросить любимого человека выйти за него замуж. С котенком. Он в полном порядке. С последним успокаивающим вздохом он открыл дверь, поставил переноску и снял обувь. Как можно тише он открыл дверцу переноски и потянулся к комочку серого меха, позволяя котенку понюхать его руки, а затем и окружающий воздух. — Чанбинни-Бинни! Это ты, малыш? — позвал Минхо откуда-то из квартиры. — Привет, хён, — ответил Чанбин, пытаясь сохранить ровный голос. — Где ты? — Диван, иди и обними. — Он почти слышал, как тот надулся, и расслабился. Чанбин направился к дивану, осторожно баюкая котёнка на руках, оглядываясь в поисках Суни и Дуни, и остановился, когда увидел Минхо, растянувшегося так, что руки и ноги свисали с края дивана. Минхо склонил голову и улыбнулся, всегда радуясь Чанбину после долгого рабочего дня. — Привет, малыш. У тебя было… — слова Минхо застряли у него в горле. — Чанбин. — Да, хён? — он сглотнул. — Это кошка? — А, да, — серый котенок тихонько запищал. — Для нас? Чтобы оставить? — Да. Если захочешь, — слова начали вырываться из Чанбина. — Я имею в виду, что я не был уверен, будешь ли ты злиться, что я пошёл и купил нам котёнка, не спросив тебя или, типа, не взяв с собой, чтобы выбрать, но на самом деле тебе нравятся любые кошки, которых ты встречаешь, поэтому я подумал, что, наверное, всё будет в порядке, и я знаю, что ты давно хотел ещё одного кота, но я всё время говорил «нет», и мне очень жаль, и вот котёнок. Если ты хочешь его. Пожалуйста, скажи, что да — я уже вроде как привязался. Его зовут Дори, — он замолчал, наступившая тишина нервировала. Минхо моргнул, посмотрел на кота, а затем снова на Чанбина. — Выходи за меня. — Что? Хён, что, нет, ты не можешь, — запаниковал Чанбин, увидев, что Минхо тоже начал паниковать. — Я имею в виду, да, очевидно, но, — он рассмеялся. — Смотри! — он передал котёнка Минхо, который был не менее растерян. — Посмотри на его ошейник, хён, — мягко побудил он. Минхо ахнул. — О мой бог. Со Чанбин. Это… ты? — Чанбин опустился на диван рядом с ним, не уверенный, выдержат ли его колени ещё дольше, и трясущимися пальцами потянулся, чтобы снять обручальное кольцо с ошейника котенка. — Ли Минхо. Я так сильно тебя люблю. Сможешь ли ты сделать меня порядочным человеком и согласишься ли вместе растить наших трёх кошачьих сыновей в качестве моего мужа? Целые галактики зажглись в глазах Минхо, когда он смотрел на Чанбина. — Да. Конечно да. Я люблю тебя. Весь воздух покинул лёгкие Чанбина от облегчения и неразбавленного счастья. Его новоиспечённый жених наклонился, не сводя глаз с губ Чанбина, и он закрыл глаза в предвкушении. Однако вместо того, чтобы встретиться с мягкими губами, на которые надеялся, Чанбин обнаружил, что у него полный рот кошачьей шерсти. Он резко открыл глаза и увидел, что Минхо держал нового котенка между их лицами, с дьявольской улыбкой на лице, когда Чанбин пожаловался: — Я забираю его обратно. Я хочу развода и совместной опеки, — скулил Чанбин, не в силах сохранять невозмутимое лицо. — Неееет, — Минхо бросился к Чанбину на колени и начал осыпать его лицо лёгкими, как пёрышко, поцелуями, котенок оказался осторожно зажат между ними. — Прости, ты меня простишь? — Может быть. Если ты меня поцелуешь, — Минхо усмехнулся и переместил свой вес, чтобы занять более удобное положение. — И ты убираешь лоток в течение следующего месяца. — Хммм. Две недели. — Договорились. А теперь поторопись и поцелуй меня. На этот раз Минхо так и сделал, прижавшись к губам Чанбина и найдя мягкий ритм, всё ещё помня о котёнке, отдыхающем между ними. Он отстранился и прижал их лбами друг к другу. Чанбин посмотрел в кошачьи глаза любви всей своей жизни и подумал, что не может быть счастливее. — Нет, наши сыновья не понесут кольца, — Чанбин был близок к тому, чтобы заплакать. Он должен был предполагать, что это произойдет. — Эм-м-м. Ты уверен, потому что… — Клянусь богом, Минхо, если в этой посылке будут крошечные кошачьи смокинги, я не появлюсь на этой свадьбе. Минхо покраснел и выглядел таким очаровательным, что Чанбин почти сдался. Почти.