Удобный способ

С потолка непрерывно капает вода. Кап-кап. Бесит. Саске подпирает спиной каменный свод, вытянув ноги. На единственном футоне, который у них есть, лежит Карин, дышит тяжело, часто. Острые коленки, сползший с одной ноги чулок, прорехи на кофте и съехавшие очки. Она не смотрит в его сторону, кажется, даже не замечает, что он рядом. Безразличный взгляд в потолок и тяжелое молчание — всё, на что она способна, после того, как Саске попрощался с ней, собираясь убить. — Сайонара, — до сих пор звучит в её голове. И равнодушный взгляд остро колет, наполняя рот кровью. Мысли в голове вялые, не оформившиеся. После, как во сне, бой Саске с Какаши, девушка с розовыми волосами, яркий солнечный парень... Почему Саске забрал её после боя — для Карин до сих пор загадка. И разгадке хочется верить, но она слишком немыслима, чтобы быть правдой. Слишком немыслима для Саске. Взгляд косится на безмолвную, застывшую фигуру, сидящую в нескольких метрах от неё. Карин готова отдать за него жизнь, но не хочет умирать от его руки, зная, что просто обуза. Тихо стонет Суйгецу, собирая тело по каплям. Джуго молча сопит, залечивая раны. Карин чувствует: чакры у всех слишком мало, если кто-то нападёт — они не выстоят. Её саму переполняет сила, влитая той, с розовыми волосами. Хочется поделиться, но Карин молчит. Только сипло дышит, отводя взгляд от Саске. Больно. Душа, оказывается, ноет сильнее. — Карин, — голос Саске режет холодом, но она тут же поворачивает к нему голову, не успев скрыть надежду во взгляде. — Суйгецу и Джуго плохо. Разочарование колет слишком остро. Но сама возможность помочь Саске смягчает обиду — от звука его ледяного голоса она тает, как мёд на солнце. Карин неопределённо мычит, косит глаза на сидящих в стороне парней. Суйгецу заинтересованно приподнимает бровь: отлично знает, каким образом Саске восстанавливает чакру по ночам. Да и днём порой тоже. Карин вспыхивает, снова смотрит на Саске. — Ты можешь им помочь, — равнодушно говорит он. — А ты? — спрашивает она с робкой надеждой. — Обойдусь, — роняет он равнодушно. Добавляет тоном, которому невозможно перечить: — Помоги им. Сейчас. Нам нужны силы. — Саске... — беспомощно выдыхает Карин, приподнимаясь на локтях. — Это... слишком… — Ты поможешь? — спрашивает он, не обращая внимание на её растерянность. Вообще не думая о ней и её чувствах — мелькает с сожалением в голове. — Да, — выдыхает Карин, опуская веки. Она никогда не могла ему отказать. И сейчас тоже. Не может. Повинуясь кивку головы Саске, Суйгецу медленно подходит и садится перед ней на колени. Карин безучастно наблюдает за тем, как он спускает штаны, обнажая бледно-голубой член. Равнодушно приоткрывает рот, позволяя втолкнуть прохладный, водянистый отросток. Нехотя посасывает, крепко закрыв глаза. Всё ради тебя, Саске. Суйгецу не спешит. Толкается размеренно, придерживая за затылок, проходясь по зубам, касаясь нёба. Его член длинный, тонкий, отдаёт морской водой с лёгкой примесью горчинки. На грани ощущений, но почти приятно. Карин приоткрывает глаза, ищет взгляд Саске, но он смотрит в потолок, не обращая внимания на происходящее. Влажно посасывая, переводит глаза на движение: Джуго успел подойти, сидит перед её раздвинутыми ногами и тянет на себя шорты и трусики. Его член топорщит штаны, натягивая ткань. Карин знает - она должна помочь. И пусть это выглядит странно, но лучше так, чем следы зубов по всему телу. Она приподнимает бёдра, помогая раздеть, разводит их сильнее, открывая доступ. Пальцы Джуго горячие. Смоченные слюной, они легко скользят по промежности, раздвигая складки. Он не торопится внутрь, просто гладит, так осторожно, будто боится причинить боль. Член Суйгецу уже полностью встал. Теперь он почти касается глотки, заставляя давиться от слишком резких толчков, когда насаживает её голову на себя. Карин жмурится, из глаз невольно текут слёзы, размазываясь со слюной, стекающей с уголков рта. Ноги разводят шире, горячие пальцы на бёдрах, она раскрыта так сильно, что кажется, порвётся пополам. Ждёт проникновения, но Джуго снова гладит, на этот раз клитор, невольно начинающий откликаться на робкую ласку. Саске никогда не бывает так нежен. Он вообще не думает о том, насколько ей может быть хорошо. И будь это любой другой — давно бы остановила. Или сделала всё, чтобы остановить. С ним это не работает — с ним хорошо от одного понимания, что это Саске. Суйгецу еле слышно матерится сквозь зубы, кладя ладони на её виски. Его член то выходит полностью, мажет головкой по губам, то медленно проталкивается внутрь. Карин чувствует его пульс, чувствует, как между ног становится влажно — Джуго размазывает её смазку по промежности, теребит клитор. — Не хочешь пока — давай я, — хриплым, непривычным голосом говорит Суйгецу. Берёт член за основание, обводит головкой контур губ. И отходит, снимая штаны до конца. Джуго послушно отстраняется, склонив голову, смотрит, как Суйгецу пристраивается между её ног и спешно толкается. Изо рта Карин вырывается сиплый выдох. Внутри так мокро и горячо, а ещё — до странного приятно. От резких движений, от того, как член проходится по влагалищу, упираясь в шейку. Она прикрывает глаза, груди касается сквозняк — Джуго расстегнул кофту, задрал лифчик наверх и теперь обводит грудь, сдавленно дыша, не сводя с неё глаз. Карин косится на его штаны, сглатывает, оценивая размер. Шепчет прерывисто: — Иди сюда. Облизывается, чтобы понял, что она имеет в виду. Сама тянется к нему, содрогаясь от толчков Суйгецу. Утыкается лбом в пах — внутри начинает тянуть. Странное ощущение, неопределённое. Словно кто-то сжимает пружину, и хочется, чтобы она наконец разжалась. Слышит, как прямо над головой Джуго расстёгивает штаны. Карин сдвигается в сторону и вдруг широко распахивает рот: низ живота прошивает короткой, но отчётливо приятной судорогой. Ещё один толчок — Суйгецу вжимается в неё по самые яйца, и Карин стонет, не успевая удивиться этому звуку, потому что стонет снова, и снова, пока в раскрытый рот не втискивается крепкий толстый член Джуго. Карин едва смыкает на нём губы, челюсть тянет, кожу на щеках саднит. Джуго не двигается, только дрожит, придерживая её затылок. Карин глухо стонет: Суйгецу наращивает амплитуду, крепко держа за бёдра. Головка во рту обжигающая, гладкая, язык скользит по ней, обводя по кругу, цепляя уздечку. Джуго сдавленно мычит, пропихивает член глубже, и Карин невольно кашляет, начинает давиться. Он тут же выходит. Смотрит с примесью вины и вожделения, которое уже не может скрывать. — Пусти, — почти рычит, глядя на Суйгецу. Тот недовольно вскидывает голову, отбрасывает волосы со лба, но выходит из Карин. Его рука тут же ложится на член, поглаживает, заводя вбок. Воздуха в лёгких слишком мало, Карин задыхается, выгибает спину — хочется ещё, больше, сильнее. Чакра хлещет мощным потоком — только успевай забирать. А Джуго вдруг тянет руку, помогая встать, и ложится на её место. Член действительно внушительный, хоть и короткий. Карин смотрит жадно, невольно облизываясь. Она садится сверху, осторожно направляет внутрь и сдавленно охает, когда он проталкивается короткими рывками. Ладони Джуго по-прежнему жгут кожу, когда он накрывает её грудь, теребит соски, медленно толкаясь. Голова Карин запрокидывается, волосы хлещут спину. Глаза закрываются сами собой: не думать о том, что под ней Джуго, представить, что это Саске. Хотя бы раз так с ней был Саске. Не знала даже, что секс может быть настолько приятным. Что удовольствие, расползающееся по низу живота, может быть настолько острым. Она начинает подпрыгивать, елозит по его груди, громко стонет, когда широкая ладонь со звонким шлепком опускается на ягодицу. Ещё и ещё. Суйгецу смотрит, как исчезает член Джуго в её влагалище, как обхватывают его вывернутые нижние губы. Смотрит на тёмное кольцо сфинктера, косится на Саске. Тот по-прежнему сидит у выхода, кажется, даже не смотрит в их сторону. Подойдя ближе, Суйгецу надавливает Карин на поясницу, сипит Джуго: — Подожди... я тоже… Мокрый от выступившей воды член с трудом, но проталкивается внутрь. Карин коротко вскрикивает, начинает дышать глубоко, медленно, привыкая. И долго, протяжно стонет, когда они начинают двигаться. Ловит взгляд Саске. Впервые заинтересованный. Хочет улыбнуться, но губы кривит новый стон. Суйгецу двигается резко, рвано, не обращая внимания на движения Джуго, и тому приходится замедлиться, почти остановиться. Головки их членов трутся друг о друга внутри, сквозь тонкую перегородку, и Карин начинает захлёбываться собственными стонами, распластанная между двух тел. Так удивительно хорошо, что она вновь закрывает глаза, не смотрит на Саске, не думает о нём, думает только о том, что почти, вот-вот, сейчас... Она вдруг выгибает спину, Суйгецу едва успевает выпрямиться, чтобы не ударила затылком в подбородок. Дышит часто-часто, мышцы ягодиц судорожно сокращаются. — Надо же, — насмешливо тянет Суйгецу, лениво двигаясь в заднице Карин, — а она умеет не только мычать. Не знал, Саске? Шаринган вспыхивает на миг кровавым цветом из-под чёлки, но Саске быстро берёт себя в руки, равнодушно мажет плечом. Плевать. И на Карин, и на то, как она стонет под этими уродами. Если бы ему нужен был секс, а не чакра, Карин получила бы его сполна, но Саске это не интересно. Хотя трахать её всё же приятнее, чем кусать. Суйгецу медленно выходит, снимает её с Джуго, ставит на колени. Подносит член ко рту, пока Джуго, тяжело дыша, пристраивается к уже разработанному заду. Карин давится выдохом, распахивает рот, влажно причмокивает, крепко упираясь ладонями и коленями в пол. Джуго приподнимается, его пятка толкается в её колено, сдавленное мычание сменяется новой порцией стонов, когда Карин жадно глотает воздух между движениями Суйгецу. Нос утыкается в жёсткие волосы, солоноватые струи спермы бьют в глотку, стекают в желудок. Карин давится, машинально глотает и обессиленно опускает голову на футон, содрогаясь от последних толчков Джуго. Ноги разъезжаются, она падает на живот, чувствуя липкую влагу, стекающую вниз. Дышит тяжело, с присвистом, пытаясь сфокусировать зрение. Чувствует себя вымотанной до предела, сквозь вату в ушах слышит голос Саске, как всегда холодный, равнодушный: — Восстановились? Через час уходим. Через час. Карин слабо усмехается и закрывает глаза, чувствуя, как на спину опускается чей-то плащ. У неё есть время восстановиться, а потом... Придётся привыкать к новой реальности, одной на троих.