Играя с огнем, обжечь самого себя

Все началось с того, что Цжоу Цзышу проиграл Цзин Ци желание. А может быть, в тот вечер, когда Цзин Ци впервые увидел его мастерство маскировки. Или в тот раз, когда Чжоу Цзышу так самоуверенно сказал, что никогда не перевоплощается в женщин... Что ж, любому «никогда» рано или поздно приходит конец. Цзин Ци улыбнулся. Теперь Чжоу Цзышу предстоит целый вечер прислуживать им за столом под видом прелестной куртизанки. Не стоило так необдуманно садиться играть с мастером. У Си тоже был здесь — сидел, нахмурясь, с другой стороны стола, прямой как палка и откровенно недовольный. Цзин Ци не обращал внимания на его угрюмый вид — этому маленькому варвару никогда не нравились его занятия, ему не понять, что такое скука выхолощенной бесконечными перерождениями души. Если что-то может на краткий миг развлечь — Цзин Ци не собирается пренебрегать этим. За стеной послышался тихий шорох, и вскоре в комнату вошла самая красивая девушка, какую Цзин Ци когда-либо видел. Она превосходила даже Су Цинлуань. Глаза как абрикосовые косточки; чуть приподнятые, будто в легкой мольбе, брови, губы как розовый бутон, талия словно ива. Взгляд Цзин Ци против воли лег на гибкую открытую шею — темные волосы красавицы были подобраны в высокую прическу и заколоты дорогой шпилькой из перьев зимородка. Если бы не рост и чуть более крупные, чем у девушек, руки — Цзин Ци бы подумал, что Чжоу Цзышу обманул его и прислал вместо себя настоящую куртизанку. Определенно, наставник стократ превосходил ученика — маскировка Лян Цзюсяо, под которой тот пытался убить Цзин Ци в их первую встречу, не шла ни в какое сравнение с тем, что сейчас демонстрировал Чжоу Цзышу. Цзин Ци позволил восхищенному вздоху сорваться с губ. Красавица присела в поклоне, настолько изящном и женственном, что Цзин Ци снова на мгновение засомневался в том, что видит, а потом тихо и нежно сказала: — Эта недостойная приветствует князя Наньнина и юного шамана, — ее голос был совсем не похож на голос Чжоу Цзышу — низковатый, глубокий, он ласкал слух подобно звуку нефритовой сяо. Взгляд темных глаз скользнул по У Си в выражении то ли сомнения, то ли легкого недовольства, но через мгновение уже прояснился, словно было принято какое-то решение. У Цзин Ци по спине пробежал холодок. Не совершил ли он ошибку, впустив лису в собственный курятник? Что, если этот упрямец вознамерился взять реванш и переиграть партию? Впрочем, сейчас Цзин Ци оставалось лишь смириться и выложить на доску свой камень. — Присаживайтесь, юная госпожа, — мягко сказал он, и Чжоу Цзышу подчинился. Двигаясь столь же изящно, он деликатно уселся за стол, но не по центру, а ближе к Цзин Ци. И сразу же взялся за кувшин: — Позвольте этой недостойной прислуживать князю, — вино тонкой струйкой полилось в яшмовую рюмку, и по комнате распространился приятный терпкий аромат: дурного вина Цзин Ци не держал. — Налей тогда уж и юному шаману и себе, — ласково велел он, памятуя о пристрастии Чжоу Цзышу к выпивке. Красавица с благодарностью улыбнулась, и сердце Цзин Ци снова дрогнуло — так она была хороша. Даже жаль, что она ненастоящая. Как, впрочем, и всякий в этой насквозь прогнившей столице. Кроме, разве что, этого хмурого юного шамана напротив. Цзин Ци отсалютовал У Си рюмкой, и они выпили. Вскоре Цзин Ци понял, что задумал Чжоу Цзышу. Невесомые шелковые рукава «красавицы» то и дело задевали его руку; с каждой новой рюмкой она постепенно придвигалась все ближе, пока не оказалась почти на коленях у Цзин Ци. С ее прекрасных губ слетали то покорные просьбы отведать какую-нибудь закуску, деликатно поднесенную в палочках над ладошкой, то нежные восхищенные похвалы княжеским высказываниям. Одним словом, Чжоу Цзышу вознамерился его соблазнить. Изощренная месть. Цзин Ци не знал, плакать ему или смеяться. Особенно с учетом того, что сидящий напротив шаман мрачнел все сильнее, хотя дальше, казалось бы, уже давно было некуда. Проклятый упрямец Чжоу, выкладывая на доску камень за камнем, планомерно загонял его в ловушку, да так действенно, что Цзин Ци, у которого от выпитого уже слегка кружилась голова, мгновениями действительно забывал, что рядом с ним — не новая Госпожа Луна, а молодой глава Тянь Чуан. Так продолжаться не могло. Цзин Ци подумал: на такое бесцеремонное нападение можно ответить лишь еще более бесцеремонным, и в следующий раз, когда «красавица» прижалась к его плечу своей поддельной, но так похожей на настоящую грудью, он и вправду втащил ее к себе на колени и, положив ладонь на нежную щеку — кожа как настоящая, просто невероятно, — склонился к розовым пахнущим вином губам. Он успел услышать странный звук — поглядев краем глаза, увидел, что это У Си поднялся, уронив яшмовую рюмку, — но в этот момент Чжоу Цзышу толкнул его в грудь: — Ну все, хватит, — сказал он своим обычным, мужским, хоть и приятным голосом. — Игра зашла слишком далеко. Он потянул с лица маску. Цзин Ци перевел взгляд на У Си — юный шаман выглядел разозленным, темные брови сошлись у переносицы, а глаза гневно сверкали. Это отчего-то развеселило Цзин Ци; должно быть, он все же выпил больше чем следовало, потому что, не задумавшись ни на миг, обернулся к Чжоу Цзышу, уже снявшему маску, и сказал: — Так даже лучше. А потом наклонился и поцеловал его в губы. Чжоу Цзышу задохнулся от удивления — и Цзин Ци воспользовался этим, втолкнув язык ему в рот. Его движения были мягкими, но в то же время неумолимыми; положив руку Цзышу на шею, он слегка надавил, заставляя того наклонить голову, и отдался поцелую полностью, вылизывая тонкие жесткие губы. Кто-то потянул его за плечо, отрывая от этого неожиданно увлекательного занятия. Цзин Ци обернулся и увидел над собой У Си. — Не целуй его. Если хочешь целоваться — поцелуй меня, — сказал этот маленький варвар, и Цзин Ци рассмеялся от удивления. Чжоу Цзышу хмыкнул, медленно вытирая рот, однако в его взгляде была какая-то растерянность, словно он сам не знал, отвратительно ему было или понравилось. Цзин Ци откинулся назад, отстраненно улыбаясь. Он налил себе еще вина, но выпить не успел — У Си, опустившийся на колени рядом, внезапно взял его за подбородок, развернул к себе и поцеловал. Впрочем, назвать это поцелуем язык не поворачивался. Юный шаман впился ему в губы, словно собака в любимую кость; в его движениях была жажда, но ни капли умения или хотя бы бережности. Цзин Ци с недовольным мычанием отпихнул его: — Ты! Тебя что, звери воспитывали? Разве я зря только что демонстрировал, как целуются утонченные люди? Что же, смотри еще раз! С этими словами он снова развернулся к Чжоу Цзышу и попытался поймать того за затылок, но Чжоу Цзышу увернулся и посмотрел в ответ с легким напряжением: — Князь?.. — Вечер еще не кончился. Ты обещал мне прислуживать и не можешь сам решать, хватит или нет, Чжоу Цзышу, — сказал Цзин Ци оскорбленным тоном. — Ты ведь сам залез ко мне на колени — а теперь, распалив, бежишь в кусты? Не знал, что ты такой бесстыдный мерзавец! Чжоу Цзышу моргнул. Потом, будто снова что-то для себя решив, он слегка улыбнулся: — Князь прав. Он потянулся подобрать маску, но Цзин Ци остановил его: — Не надо. Мне нравится так. Уголок губ Чжоу Цзышу слегка дернулся вниз. Еще бы — ведь в этом ярком открытом платье куртизанки, с забранными дорогой шпилькой волосами глава Тянь Чуан смотрелся совершенно непристойно. Но Цзин Ци не собирался проявлять к нему снисхождение. Он не любил, когда его пытаются обыграть, и собирался преподать Чжоу Цзышу хороший урок. — А теперь наклонись и поцелуй меня. Я взялся обучать юного шамана, и было бы неправильно оставлять его без повторения урока. Чжоу Цзышу закатил глаза, но все же наклонился. Цзин Ци думал, что поцелуй будет ужасным, ведь он практически силой заставлял Цзышу целовать себя, мужчину, в чем явно не было никакого удовольствия — но Цзышу удивил его, прикоснувшись к губам нежно — а потом сразу же перейдя в наступление, словно и вправду терзаемый затаенной страстью. Его движения сделались быстрыми, жадными, но не перестали быть ласковыми; ладонь легла на затылок и вплелась в волосы, и он словно предугадывал каждую мельчайшую реакцию Цзин Ци и отвечал на нее, слегка наклоняя голову, углубляя или ослабляя поцелуй, вылизывая и покусывая. Когда это прекратилось, Цзин Ци обнаружил себя в полнейшем смятении — дыхание сбилось, глаза широко раскрыты, щекам горячо. Чжоу Цзышу ответил на его взгляд тихой самодовольной усмешкой и потянулся налить себе вина. Его движения снова были по-мужски резковатыми, что порождало странный контраст с женским платьем. — Я смотрел внимательно и готов повторить урок, — У Си потянул Цзин Ци за рукав, и тот с некоторым опозданием обернулся. Юный шаман выглядел недовольным, но сосредоточенным. Цзин Ци почувствовал себя так, словно он спит и видит сон, в котором он цензор, принимающий императорский экзамен. — Подожди, — беспомощно сказал он, заглянул в свою рюмку, но та была пустой. Чжоу Цзышу со смешком налил ему. Выручил, подумал Цзин Ци. Он старался подавить собственные ощущения, но жар внутри все нарастал, не давая мыслить ясно. — Бэйюань, — требовательно произнес У Си, и Цзин Ци с легким вздохом повернулся. На этот раз юный шаман был осторожен: он больше не впивался в губы Цзин Ци, словно хотел съесть его, и усердно повторял все, что ему показали, но его поцелуям не хватало ни опыта, ни уверенности. Чжоу Цзышу целуется лучше, подумал Цзин Ци. Впрочем, на ласку этого неугомонного варвара все же ответил, направляя и показывая, как нужно действовать: облизнул нижнюю губу, приласкал языком язык, почти оторвался — и снова подался ближе. Когда он отстранился, У Си тяжело дышал, глядя на него поплывшим взглядом. — Пусть он уходит, — отрывисто потребовал он, кивнув на сосредоточенно поглощающего вино Чжоу Цзышу. При виде этой картины Цзин Ци досадливо цокнул языком: — Почему моя драгоценная дева так далеко от своего господина? Подойди, дай мне уложить голову тебе на колени. Чжоу Цзышу бросил краткий взгляд на шамана, потом на Цзин Ци — и со вздохом подчинился. Пересев, он позволил Цзин Ци устроить голову у себя на коленях и даже положил тонкие пальцы ему на виски, слегка помассировал, словно и правда был хорошей куртизанкой. Цзин Ци тихо вздохнул от удовольствия. — Бэйюань, — настойчиво повторил У Си, и Цзин Ци посмотрел на него из-под ресниц. Они зашли уже так далеко, что может случиться, если он позволит себе подчиниться желаниям? Признаться, ему давно не было так… хорошо. Он словно впервые за долгие годы проснулся ото сна и почувствовал себя живым. И… заинтересованным. Проклятый упрямец Чжоу Цзышу все же переиграл его. Что ж, пусть встретится с последствиями. — Не зарывайся, маленький варвар, — пробормотал он. Однако вспомнил, сколько ядовитых тварей рассовано у У Си по рукавам, и смягчил тон: — Как насчет того, что он останется, а взамен я тебе позволю делать со мной что хочешь? Он вряд ли что-то потеряет. На что может быть способно это дитя? Он услышал над головой тихий смешок, но не придал этому значения. У Си некоторое время смотрел на него, распахнув глаза; лицо у него было словно у ребенка, первый раз попавшего на ярмарку. Впрочем, вскоре он пришел в себя, и в его глазах промелькнул проблеск темного огня, от которого Цзин Ци снова ощутил холодок. Сколько лис уже в его курятнике? — Хорошо, — согласился У Си и, тоже обойдя стол, присел с другой стороны и принялся развязывать на Цзин Ци пояс. Цзин Ци зашипел, толкнув его ногой: — Ты что делаешь? — Ты сказал, что я могу делать что хочу, — У Си выглядел озадаченным. — Я хочу раздеть тебя. Цзин Ци закатил глаза. Прямолинейность этого варвара поражала, но формально он был прав. Цзин Ци сам сказал то, что сказал. Над головой раздался еще один смешок, и Цзин Ци молниеносно повернул голову и укусил Чжоу Цзышу за палец. Потом, слегка помедлив, выпустил — и облизнул. Дыхание Чжоу Цзышу сбилось. Неужели и у главы Тянь Чуан есть слабое место? Цзин Ци взял его палец в рот и пососал, добившись еще одного сдавленного вздоха. К моменту, когда У Си развязал на нем пояс и распахнул одежды, Цзин Ци успел добраться поцелуями до запястья Чжоу Цзышу — тот на удивление не убирал руку, позволяя ласкать бьющуюся под тонкой кожей жилку языком. На мгновение оторвавшись от своего занятия, Цзин Ци перевел взгляд на У Си. Тот жадно рассматривал его тело и выглядел ошалело: темные брови сошлись к переносице, губа была закушена. Цзин Ци хмыкнул. — Мне холодно, — сказал он. — Или делай что-нибудь или прикрой. У Си бросил на него горящий взгляд — и положил ладони ему на талию. Его руки были горячими, и Цзин Ци издал звук одобрения. Тогда У Си наклонился и поцеловал его над поясом штанов. Теплая волна удовольствия прокатилась по телу Цзин Ци. Он повернул голову и потерся щекой о бедро Чжоу Цзышу, с удовлетворением отметив, что тот не так уж незаинтересован в происходящем. В этой жизни Цзин Ци еще ни разу не оказывался между двумя возбужденными мужчинами. Это… распаляло. — Думаю, пришло время для следующего урока, — почти промурлыкал он и похлопал Цзышу по бедру. — Дайте мне испробовать то, что под этими прелестными юбками, юная госпожа. — Князь!.. — Чжоу Цзышу выглядел шокированным. Цзин Ци посмотрел на него, запрокинув голову, и лениво проговорил: — Мне правда нужно просить дважды? На красивом лице Чжоу Цзышу проступил румянец. Губы сжались в выражении упрямства, и он подчинился: встал на колени, приподнял многоцветные юбки и распустил завязки штанов. Цзин Ци приподнялся на локте, слегка разворачивая корпус, и сказал У Си: — Смотри внимательно. С этими словами он выпростал из штанов член Чжоу Цзышу, уже наполовину отвердевший, и взял его в рот. Цзышу ахнул и зажмурился, запрокинув голову. Цзин Ци почувствовал, как пальцы У Си сжимаются на его талии до боли и протестующе замычал. Сбросив сапог, он отпихнул У Си и поставил ступню прямо ему на пах, отвлекая и не давая наклониться к себе. Под ногой было каменно твердо. Цзин Ци хмыкнул и слегка погладил член У Си через ткань, заставив того зайтись сдавленным звуком, больше похожим на рык, чем на стон. Проделывая все это, он отвлекся, и Чжоу Цзышу, выдохнув через нос, напомнил о себе коротким толчком ему в рот. Цзин Ци улыбнулся и облизнул головку, а потом закрыл глаза и наклонился, принимая глубже, почти в горло. Когда он отстранился, Чжоу Цзышу был уже полностью тверд. Его дыхание потяжелело, и он положил ладонь Цзин Ци на затылок, словно хотел снова вставить ему, но сдерживался. Цзин Ци улыбнулся и облизнул его член по всей длине, а потом погладил указательным пальцем. — Средоточие мужественности очень чувствительно, поэтому ласкать его нужно осторожно и нежно. Нельзя задеть его зубами, разве что… слегка, — с этими словами он едва-едва, самую малость коснулся зубами ствола, и Чжоу Цзышу издал сдавленный звук, сжав пальцы в его волосах. Цзин Ци сразу же облизнул головку, заглаживая свою вину, прижался к его члену щекой и продолжил: — Есть много способов доставить мужчине удовольствие. Пока ласкаешь ртом, ладонью следует приласкать мошонку, — он продемонстрировал, заставляя Цзышу жмуриться. — За ней есть особое местечко, если потереть его, будет очень приятно, — вздох Цзышу подтвердил его слова. — Некоторым мужчинам также нравится прикосновение к хризантеме, — Чжоу Цзышу зашипел, потянув его за волосы, — но чтобы проникнуть внутрь, пальцы следует смазать маслом. Он убрал руку и снова обхватил член Цзышу ладонью, сделал несколько движений туда-сюда. — Если не хочешь, чтобы все кончилось раньше срока, не следует торопиться. Но если мужчина уже близок к завершению, стоит замереть и отдать ему свой рот, чтобы он мог достигнуть пика так, как хочет. С этими словами он снова взял член в рот и слегка похлопал Цзышу по бедру, побуждая двигаться. Тот прикрыл глаза и начал толкаться внутрь, не слишком глубоко и не слишком быстро. — Чего ты ждешь? — хрипловато спросил он У Си. — Покажи своему наставнику, как ты усвоил урок. У Си рвано вздохнул и, переставив ступню Цзин Ци на пол, в два движения стянул с него штаны. Его рот оказался горячим и жадным. Он повторял наставления не слишком умело, к тому же отвлекаясь на копание за пазухой, но вскоре Цзин Ци был вознаграждён, почувствовав внутри себя его скользкий палец. Он подался бедрами, насаживаясь сильнее. Забытое чувство заполненности и желанности всплыло из глубины, и он глухо застонал, насколько ему позволял занятый рот. — Он может принять больше, — сквозь пелену удовольствия услышал он низкий голос Чжоу Цзышу. — Два и три пальца, а потом и твой янский корень. Мерзавец, подумал Цзин Ци, вот как ты мстишь мне? У Си действительно вставил второй палец, вырвав у Цзин Ци очередной стон. Из мести Цзин Ци расслабил горло и насадился на член Цзышу до самого основания, заставив того подавиться воздухом. Впрочем, зная или не зная, Цзышу угадал его желание. Вскоре трех пальцев тоже стало мало, и Цзин Ци настойчиво вскинул бедра, требуя большего. Он услышал, как У Си вздохнул, отстраняясь; Цзышу вполголоса инструктировал его, но Цзин Ци не разбирал слов за шумом крови в ушах. Лишь расслабился, когда его нога оказалась на плече у У Си, а ко входу прижался горячий и неожиданно крупный член. Он только и смог что придушенно ахнуть, когда У Си одним слитным и безжалостным движением вошел сразу на всю длину. — Медленнее, ты, маленький варвар! Смерти моей хочешь?! — принялся ругаться он, выпустив член Чжоу Цзышу, но тот не дал ему разоряться слишком долго, снова сунув головку ему за щеку. Цзин Ци зажмурился, чувствуя, как намокают ресницы. Он был заполнен и растянут, бесстыдно зажат между двумя мужчинами, раздет, распален — и это было лучшее, что он чувствовал за последние годы. Надо было давно затащить этого упрямца в постель, подумал он. Сейчас было очевидно, что Чжоу Цзышу вовсе не чужд развлечений с юношами; может ли так быть, что Хэлянь И?.. Он оборвал себя; здесь и сейчас это имя было лишним. — Обхвати его член и двигай рукой в такт с собственными толчками, — сказал Чжоу Цзышу У Си, но тот едва ли услышал — его пальцы сжимались на талии Цзин Ци все крепче, а движения бедер становились все быстрее и беспорядочнее. Оставь его в покое, подумал Цзин Ци. Это не продлится долго. Так и вышло — вскоре У Си коротко застонал, содрогаясь, и замер, опустив голову. Его грудь ходила ходуном, в глазах не было ни одной мысли. — Бездарь, — сказал Цзин Ци и протянул руки к Цзышу. — Покажи этому дитя, что нужно делать. Чжоу Цзышу не стал изображать очередной шок — просто помог Цзин Ци развернуться, закинул его ноги к себе на плечи и сразу же вставил. Обхватив длинными тонкими пальцами член Цзин Ци, он задвигался в такт, чередуя короткие и неглубокие толчки с медленными и безжалостными. Цзин Ци застонал в голос, выгибаясь и запрокидывая голову — этот мерзавец был и вправду хорош! У Си подхватил его, подставляя под голову колени; руки обвились вокруг шеи, и Цзин Ци вцепился в них, не контролируя силы — такое удовольствие пронзало его с каждым толчком Цзышу. Тот словно задался целью вышибить из него душу! Цзин Ци зажмурился, не в силах противостоять горячей волне — и вскоре вскрикнул, заходясь в разрядке. Сквозь черную пелену он почувствовал, как Чжоу Цзышу тоже выгибается, запрокидывая голову — и спустя несколько долгих подрагивающих мгновений медленно отстраняется. Цзин Ци перекатился набок, заворачиваясь в свои одежды. По бедрам потекло, но он только устало усмехнулся. У Си, воспользовавшись его слабостью, втащил его к себе на колени. Мне нужна ванна и пару дней сна, подумал Цзин Ци. От юного шамана странно и резковато пахло какими-то травами, но этот аромат отчего-то успокаивал. Грудь под его головой шевельнулась, и он услышал, как У Си говорит: — Господин Чжоу, я благодарен вам за наставления и прошу вас дать мне еще несколько уроков. Я должен научиться доставлять Бэйюаню удовольствие так же хорошо, как это делаете вы — иначе, боюсь, он затоскует и рано или поздно сбежит из Наньцзяна. Цзин Ци ударил его по плечу, но силы в руках не было. — Прекрати нести чушь, ты, варвар! Я никогда не говорил, что поеду с тобой в Наньцзян — а теперь тем более не поеду, зачем мне такой неумеха, когда у меня есть господин Чжоу? Он услышал смешок. — Я согласен повторить урок, только если в следующий раз это князь будет тем, кто переоденется в женскую одежду. Сегодня он явно показал нам, что для него быть женой вполне естественно, так что… Цзин Ци попытался пнуть его. — Убирайтесь оба! Глаза бы мои вас не видели! Чжоу Цзышу рассмеялся. Оставшись один, Цзин Ци умылся, выпил еще чаю и лег. Он уснул, едва голова коснулась подушки, и в ту ночь спал спокойно и крепко. Ему снился влажный и густой южный лес.