***
В размеренном темпе минул месяц, а переписка Ярославы с Беком уже была весьма длинной. Квентин был довольно милым собеседником, готовым и рассказывать, и слушать, и Яра довольно быстро смогла прочитать. Бек был немного эгоистичным, но обаятельным и остроумным человеком; на каждую проблему у него было решение, да и идей навалом. Жаль только, что Яра ничего не смыслила в технике, но искренне восхищалась той же идеей искусственных дронов, создающих зрелищные и материальные иллюзии. Квентин все же согласился на консультации с Ярой, и судя по частоте его посещений был искренне рад такой помощи. — Что тебя беспокоит? — Яра оторвала глаза от планшета с листочком и поглядела на Бека поверх очков. — Ты же пьешь прописанные тебе таблетки? — Конечно, меня просто беспокоит одна проблема, — скромно, даже как-то слишком скромно для самого себя, начал было Бек, отводя взгляд. Его руки нервно бегали по стрелкам на штанах, разглаживая их. — У меня на работе есть коллега… И я не знаю, как бы эм… — Признаться в симпатии? — подсказала Яра, не сдержав улыбки. Честно сказать, ей было немного неприятно от такого вопроса. Занковская прекрасно понимала причину своего недовольства, однако рабочий кодекс не давал и шанса на свои же эмоции. Как бы того временами не хотелось. — да, — пробормотал он, почесывая щетину. — Я просто не знаю, нравлюсь я ей! И вдруг я все испорчу, и она вообще перестанет со мной общаться. — Квентин, почему ты сомневаешься в себе? Ведь ты очень целеустремленный и классный, сам знаешь, — Яра сделала пару заметок в блокноте и подняла травянисто-желтые глаза на Бека. — Ты пробовал как-то с ней контактировать? — Вроде да, но она даже не обращает на меня внимания! — Квентин заложил руки в замок и отвел взгляд. — Ладно, извини, просто дай любой совет… — Будь собой, Квентин, будь собой и делай все, как то подсказывает тебе сердце. Самый банальный совет, на самом деле, даже не психологический, а человеческий, но весьма рабочий. Ты просто веди себя, как ведешь себя со мной. Ты искренен, но часто скрываешь это. Делай, как велит сердце, — Яра чуть наклонилась вперед и успокаивающе улыбнулась. Бек улыбнулся ей в ответ. В голубых глазах его что-то благоухало, и Яра ясно это видела. И все же он неженка. — Расскажи потом, как дела. — Конечно! — Как там твои дроны? — уточнила Яра, стараясь соскочить с неприятной для них обоих темы. — Я почти добился таких высот, а Старк, — лицо Квентина мгновенно преобразилось. — Он сделал из моего устройства симуляцию для психологических терапий, и назвал это МОРГ! — он взбешенно оскалился, сжимая руки в замок. — А меня вышвырнул за ненадобностью, мол, психологически нестабилен… — Бог мой, Квен, мне так жаль, — Яра сочувственно приподняла брови и, чуть наклонившись к мужчине, положила ладонь ему на руку, стараясь успокоить тактильностью, так как прекрасно понимала — словами не поможешь. Квентин дернулся, как одержимый. — Я хотел быть героем, помогать людям с помощью этих боевых дронов в горячих точках, сам придумал программу, сделал все сам! Эти дроны запросто уберегли бы твоего друга от опасности в Сирии! — Олег мне не друг, — строго поправила она. — Но знаешь, Квентин, лично для меня ты и так герой, — улыбнулась Яра. Квентин замер, глядя на нее большими щенячьими голубыми глазами, пропитанными вселенской болью. — Напомнить, как ты оттащил меня от дороги, когда я на прогулке задумалась и не глядела, куда шла… — Это мелочи… Такие поступки не делают людей супергероями. На моем месте так любой бы поступил! — начал было он, отдергивая руку. — Не поступил бы, уж поверь. Я знаю. Ты хороший человек, так что не позволяй гневу делать с собой подобные манипуляции… Квентин опустил глаза в пол. Яра тяжело вздохнула. Этот проект был для Квентина всем. Частью его жизни. Каким бы героем ни был бы Тони Старк, порой его собственные ценности и прихоти Железный Человек ставил выше чувств людей, работающих на него… — Яр, прости, — прошептал он, опуская голову на колени, и зарылся руками в волосы. — За что? — Мне не стоило так пылить… — Твои чувства — это нормально. Особенно на приеме психолога, — Яра подвинулась к нему чуть ближе, поднимая голову Бека на себя. — Ты всегда можешь плакать, кричать, даже если ты что-то сломаешь, я буду только рада. Выплеснешь эмоцию… — Я не буду ничего ломать, спасибо… Я… э… В следующий раз договорим, уже время вышло… — Хорошо. Если тебе вдруг станет хуже, ты можешь позвонить, и я приеду, — пообещала Яра, закрывая блокнот. — Насчет дронов… Мне правда жаль. — Забей… Я же гений, придумаю что-то новое! — Квентин уже как-то более бодро улыбнулся. — Вот это тот Квентин, которого я знаю! — Ярослава гордо взглянула на пациента, и сердце ее защемило. Как же он все же не похож на Олега. Внешние данные у них, возможно и схожи, но вот внутренне, о, это были противоположности… — Тогда до следующего сеанса! — попрощался Бек. — До свидания, Квентин…***
Квентин рассмеялся, отпивая из чашки крепкий чай, чуть поморщился. — И что было дальше? — Ну он просто взял и упал с этого забора. Воспитатели едва не поседели, когда Серега навернулся вместе с этой вороной, — закончила Яра. Сегодняшний выходной Занковская и Бек решили провести просто за чашкой чая, прервав курс консультаций. Все же вне работы, они были друзьями и обсуждать какую-то ерунду также надо было, без серьезных эмоционально-психологических анализов и дискуссий. — Забавно вы жили, — улыбнулся Бек. — Не всегда! — возразила Ярослава, хмурясь. — Порой было страшно, голодно, холодно, но Олежек и Серый всегда были рядом, так что я была под надежной защитой. Как там, кстати, твоя возлюбленная? — Ой да ну тебя! Я хочу попробовать забыть это, — отмахнулся он, прячась за чашкой весь красный, как рак. — Как подросток… — Как скажешь, дорогуша. Но это мило, что ты считаешь свои чувства — подростковыми, — хмыкнула Яра. Телефон звякнул. — Прошу прощения, видимо, по работе! — Занковская заглянула в мессенджер. Сережа… Он так редко писал ей, что Яра даже удивилась. Разблокировав, она пробежалась глазами по смс-ке и побледнела, как лист бумаги. Внутри все как оборвалось. — Яр? — О господи, — прошептала Яра, прижимая ладонь к лицу. —…нет… Смс было кратким, но таким… убивающим. «Олег умер. В Сирии. Извини, что так коротко.» — Яра! — Квентин едва чувственно коснулся ее руки, пытаясь обратить на себя внимание. — Квен, иди домой, — попросила Яра, кладя ладонь на его руку и оттолкнула от себя. — Оставь меня, пожалуйста. — Что-то случилось? — Иди, пожалуйста, — повторила девушка. — Когда я смогу прийти вновь? — начал было мужчина, но Занковская быстро его перебила. — Завтра… В четверг… Никогда, иди уже! — не выдержала она, подталкивая Бека к двери, а сама, едва стоя на ногах отползла к стене. Когда дверь за Квентином захлопнулась, Яра, все также опираясь на стену, сползла а пол. Крик застыл в ее горле, и словно наяву ей мерещилось разорванное стервятниками тело Волкова, в пустынных барханах, погребенное под песком, опаляемое солнцем Сирии… Она громко всхлипнула. Попытка встать была тщетной. Ослабевшие ноги вмиг подкосились, и она рухнула на ковер. Друг… Ее лучшие друг и защитник детства мертв. Мысль отказывалась укладываться в голове. Память строго оберегала все ее воспоминания из детства, сейчас не имеющие никакого смысла… Не помня себя, Яра оказалась в ванной. Зеркало… О, страшнейшее изобретение человечества… Стоило Ярославе поднять глаза, как она узрела насколько была бледна, как сильно и бесконтрольно ее трясло. Больно… От смерти близких, особенно если близких немного, физически больно. Когда волна безумия отхлынула последнее что успела увидеть Занковская в трезвом сознании — много…много крови… Смешно, она психолог, а справляется с собственным горем через боль… Ее мертвенно-саркастический смех удивляет в моменте ее саму… Глупо, так глупо, черт возьми.***
Бек стоял за порогом и не мог заставить себя сдвинуться с места. Словно что-то цепкими лапами удерживало его на месте. В голове вихрем кружились мысли, странные, спонтанные, жуткие… Но все сходилось к одному — он не уйдет. Что случилось? Если подумать, то расстроиться настолько Ярослава могла только если ее друг из Сирии скончался, или питерский приятель что-то учудил, слишком уж была привязана Занковская к этим ребятишкам. Мысли Квентина заполнила дикая тоска. Он никогда не слышал, чтобы Ярка говорила о нем с такой же нежность или он преувеличивает? Ярослава так часто делала ему скидки на лечение, максимально облегчая сумму сеансов. Этими сеансами заинтересовались еще на старой работе, до его увольнения. Но Квентин не дурак (или это он себе выдумал?). Даст он номер Яры Старку, еще чего. Лучше спрыгнуть с высотки и разбиться в лепешку, чем отдать такое сокровище…«сокровище»… Яра была сокровищем…
А он все еще имел право на надежду… Мысль вновь скакнула. На этот раз совсем не туда. На вечер в Центральном Парке. Яра мечтательно смотрела в небо, на мерцающие звезды, и огни города, неспособные их затмить играли на радужке ее глаз, красивых до потери пульса, играли бликами на рыжих волосах, превращая их в полыхающий огонь, о который так и тянуло обжечься. Он всегда глядел на нее исподтишка, словно боялся спугнуть момент ее задумчивости, ведь девушка никогда не упускала возможности поговорить с ним, обсудить последние новости в мире. В эти секунды Квентин боялся даже двигаться, боялся потерять в памяти этот детский блеск глаз, губы растянутые в подобие улыбки. Бек хотел знать, о чем она думает в такие часы, чем живет, что заставляет ее вставать по утрам… Никто не видел того, что видел Квентин, никто не смог бы понять красоту момента так полно, как он… Квентину хотелось резать собственные пальцы за то, что они не могли прикоснуться к ей даже на мгновение… Он смотрел в лица прохожих на улице, в эти суровые и чуждые лица, и не мог им простить, того, что у них не было ее, и они могли жить спокойно, без оглядки на каждый лишний шаг и слово… Ярослава ярко впечатывала в его память каждую крошечную деталь о себе: случайно оброненная фраза про любимые цветы, вкус чая или время… А как забавно она дергала бровями, когда смеялась… Квентин вздохнул. Как ему вновь хотелось вернуть тот момент вновь, взять ее за руку, или крепко обнять. Он не знал, как ему благодарить эту чудесную незнакомку единожды наступившую ему на ногу и внезапно ставшую частью его повседневной жизни. Вернее, украшением этой повседневной жизни. Он все еще стоял у ее двери, как дурак уставившись в стену. Какой-то шум за дверью отрезвил его. Кажется, все воспоминания пробили его так быстро, что и пяти минут не прошло. Мужчина неуверенным движением потянул ручку двери вниз, и та поддалась, пропуская гостя в дом. Шум воды ударил по ушам в тишине квартиры. Едва не уронив столик с недопитыми кружками чая, Бек рванул в ванную. Он шатнулся в сторону, когда железистый запах крови ударил по рецепторам, отдаваясь в горле. Подавив приступ рвоты, Квентин закрыл краны… Взглянул на Яру, и все мысли вновь пронеслись в его голове зимним ураганом. Каждая снежинка — воспоминание… Легко подхватив Яру на руки, Бек как можно аккуратнее уложил ее на гостиный диванчик. Чертова аптечка так невовремя решила играть в прятки, но быстренько вспомнив про некоторые привычки Яры ему не составило труда сложить дважды два и залезть в верхний ящик шкафа на кухне. Как-то раз Занковская обрабатывала Беку рану на губе, когда тот вступился за нее на улице. Он тогда еще так удивлялся, мол, почему аптечка и в шкафу, а не отдельной коробкой, на что Яра лишь отмахнулась: «русские привычки». — Все будет хорошо, — словно молитву твердил он скорее сам себе, чем девушке, покуда накладывал жгут на рану. Широкие ладони бека были в крови настолько, что запачкались манжеты рукавов. Утерев нос локтем, он оглядел свою работу. Только бы кровь остановилась… Квентин робко присел рядом, подкладывая ей под голову подушку. — Яр, если ты меня слышишь… я надеюсь, что ты еще меня слышишь… Не умирай, пожалуйста… Часы плелись так медленно, что Бек успел уснуть, положив голову на спинку дивана. Ожидание порой — то еще испытание…***
—«Не умирай, пожалуйста…». В пустом разуме эта мольба звучит так жалостно и эхом разлетается по всему ее существу… Яра очнулась как от толчка. Тепло человеческого тела рядом напрягло ее, и Занковская подняла голову. Прямо подле нее, уронив голову на грудь спал Квентин. Ярослава аккуратно приняла сидячее положение. Ох, как же голова болит… Она глянула на руки. Идиотка… Снова заставляет кого-то волноваться о себе. Зачем все это?.. Девушка встала тихо, чтобы не разбудить друга… Друга ли? С этим риторическим вопросом в голове, она, шатаясь отошла от дивана. Время половина десятого вечера. Как долго она была без сознания? Очевидно не почувствовав рядом опору, Квентин очнулся. — Яра! — он воскликнул так громко, что Занковская чуть на месте е подпрыгнула, так сильно контрастировал ее голос с голосом Бека. — Ты в порядке! — он только порывается встать, как Яра сама подходит к нему, прижав исполосованную руку к груди. — Как?.. Что случилось? — Олег погиб, — голос ее дрогнул, когда пришлось озвучить столь страшную новость. А как же Николь? Она ведь тоже дружила с ним. Связь никто не поддерживал, но временами все равно пытались узнавать, кто как поживает. — Мне жаль, — только и мог что выдохнуть Бек. — Я знаю, какой это для тебя удар и помогу чем смогу… — Ты итак второй раз мне жизнь спас, — всхлипнула Яра, не в силах держать с Квентином зрительный контакт, до того больно было смотреть в его глаза, зная, что по долгу не положено ей такна него глядеть. — А еще говоришь, мол, не герой… — Яр, я… — Зачем? — Я обязан помогать… — Нет, не обязан, — отрезала Яра, сглатывая слезы. Ей так хотелось быть с ним, дышать им и его мыслями, восхищаться идеями, но чертов кодекс психолога удерживал ее от любви к клиенту. — Почему? Почему ты не остаивл меня умирать. Возможно, на том свете я вновь бы обрела покой, нашла бы старого друга. — Потому что я хочу, чтобы ты обрела покой со мной, — выпалил Бек, и его лазурные глаза потемнели. — Я врал… Врал насчет коллеги, я просто хотел знать, как подобраться к тебе, как понять твои чувства…Я так хочу быть с тобой… И плевать мне на все эти кодексы психологов! Пожалуйста, — и он затих, не зная, как продолжать. Слова комом застряли в горле. И этот ком было так тяжело проглотить… Яра поджала губы. Она так долго ночами лежала и думала исключительно о нем, о том моменте, как скажет ему все, что думает, а сейчас сценарий словно потерялся в ее голове. Заправив огненную прядь волос за ухо, Ярослава вплотную подошла к Беку и, на пару секунд зависнув, едва ощутимо коснулась его челюсти, зарываясь пальцами в бороду. Квентин вскинул голову, пытаясь очевидно сфокусировать взгляд на Яре, но ее прикосновения были настолько нежными, что Беку осталось лишь по-кошачьи прижаться к ней всей щекой, прикрыв глаза. Все так же не выпуская Квентина из рук, Занковская склонилась над ним и поцеловала в макушку. От волос Бека пахло яблочным шампунем, тревогой и немного кровью. Квентин поднял голову. Его взгляд говорил лучше всяких слов: голубые глаза сверкали детской надеждой, страхом и самым милым смущением, которое Яра когда-либо видела в чьих-то глазах. Квентину же даже вставать не пришлось. Ему нужно было лишь подальше запрокинуть голову назад, чтобы Ярослава наконец припала к его губам легким, как весна, поцелуем. Бек чуть не охнул, когда Занковская отпрянула от него. Его взгляд забегал по веснушкам Яры и наконец остановился на глубоких, как болото глазах… — А когда повторение? — он со смехом выдохнул. Яра вторила его улыбке, не переставая поглаживать колючие щеки Квентина. — Когда-нибудь сейчас… ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~