благодатная кровь

                  День проходил за днëм. Туман не спешил опускаться, а в дали взорвалась очередная пушка.       Груда разбитого бетона осыпается и из под неё вылезает молодой, едва живой паренёк. —вставай. - рука тянется на встречу. —генерал... Простите... Я не смог, правда... Простите... Я единственный выжил среди всех.... - парень кашлянул кровью, которая вперемешку со слюной текла вдоль шеи и подбородка. Генерал шёл молча. —Извините! - юный солдат снова кричит во все горло. Но в ответ ни слова. В груди сильно сжимает от неприятной боли на душе.. —это я должен извиняться, за то что столько жизней уносится - эти слова генерал выдавил еле еле из себя... боль, тоска, и один оставшийся человек. —скажи мне... - генерал оборачивается к безымянному юноше рассматривая его шефрон.. - скажи мне... Кир.. Кирштайн, как у тебя получилось? Как у тебя получилось выжить?       Кирштайн в ответ лишь молчит, сжимая грубую руку. Этот вопрос вводит его в ступор. И наверняка будет терзать до конца своих дней. ________       По прибытию на пункт назначения Жан осматривает большой зал, где его уже поджилал врач.Он слишком много пережил за сегодняшний день, а разум перегружало. И снова кашель с кровью заставляет его вздрогнуть, голос еле еле хрипел, и после того как его осмотрели, он сразу же провалился в сон. -я думаю ему нужно отдохнуть. Генерал отходит назад. -черт, снова потери, кто бы ты ни был, поплатишься, сволочь! _____ —господин Браун, к вам пришли - дворецкий приоткрывает дверь. —пусть войдёт.       В комнату заходит высокий темноволосый парень, походка которого была весьма неуклюжей. —сэр Браун... Не успевает он договорить как тяжёлая стеклянная пепельница летит ему прямо в лоб , и парнишка сваливается на пол. —Хувер черт возьми, какой ты идиот! Бертольд поднимается с пола отряхивая военную форму. —сэр, мы сделали всё, что в наших силах, рядовые Ботта были пробиты. Мужчина тяжело вздохнул, поднимаясь со своего места. —Этот Ботт доставляет много проблем. - Райнер покидает большую комнату, зажимая сигару между зубов - за мной, Хувер. —есть, сэр! - Бертольд марширующим шагом направляется за ним.        Мощные руки ухватились за края дверей и одним движением они распахнулись. Перед лицом Райнера предстаёт картина из десятка человек, которые что то обсуждали, затем занимает свое место в конце стола посередине. —тишина в зале - Хувер хлопает в ладони и шторы сами закрываются, затем он тоже занимает свое место. —что в этот раз, поражение над Боттом?       —Эта тварь пожалеет о том что существует! Я заберу у него всё дорогое, а потом и его собственную ничтожную жизнь! - Райнер хватается за пистолет и выстреливает в люстру, которая стремительно разбивается на мелкие осколки. Ясно маршал недоволен такой позицией. —я создам новый мир! Но эта идеологичная мразь мне лишь мешает! - затем он встаёт с места - мне нужна его дурацкая плоть! _____       Жан просыпается на уютной больничной койке, и вроде бы всё казалось таким беззаботным, мимолетным..... Рядом с его койкой сидит Ботт. —врач сказал выпить тебе эти таблетки, они должны помочь от кровавого кашля. - взгляд Марко был пустой и грустный, как будто отчаяние поедает его душу изнутри, медленно и мучительно. Конечно же, принимать такую ответственность было очень тяжело. Кирштайн смотрел ему в лицо, он никогда в жизни не виделся лицом к лицу с такими важными людьми, поэтому живот слегка сжимало от волнения внутри. —Сэр Ботт, может мне доложить о той ситуации? —конечно. - без каких либо уточнений, всё коротко и ясно...       Сейчас единственная цель Ботта - остановить натиск большой вражеской армии. _______ —скажите командир, ради чего вы так стремитесь? - Кирштайн держит в руках большую кружку тёплого чая с лечебными травами. - почему вы решили так сделать? —я хочу мир во всем мире - Марко слегка улыбается, он так давно не улыбался, даже не помнит когда...-я думаю нам скоро пора уезжать отсюда... После этих слов Жан ставит чашку на стол и убегает из комнаты, перед этим поблагодарив за приятный вечер. -я пойду собираться!       Ботт сопровождает его лишь улыбкой. И вот снова, может Кирштайн, это новое маленькое счастье?       За окном уже заметно светало, и казалось что солнце только поднялось, как и Кирштайн, который крепко спал прямо в форме, чтобы не собираться долго.       В главном коридоре его уже ждали Ботт и врач. Единственные трое - кто остался после этой бойни. Вся картина была печальная, и они покидали полуразваленный особняк.       Чувства всё ещё были смешаными, победа над смертью, но погибшие товарищи помрачают радость...       Но в взгляде Жана остаётся тот же огонёк, огонёк жизни, который им движет до сих пор, ещё с самого начала никчёмного существования... ______       Хувер медленно поднимается с постели, лениво потягиваясь, но вот на лбу остался большой синяк от пепельницы.. В окне виднелись потемки, а солнце опускается. Нужно срочно навестить маршала и обсудить дальнейшие планы.       Однако дверь Брауна была наглухо закрыта, вероятно что он сейчас тешится с девушками лёгкого поведения, либо в полном бешенстве расстреливает фотографии Ботта. Прислушавшись он расслышал странный хрип и чей то приятный тонкий женский голос, и сразу было видно, что вариант всё таки первый, однако от таких побуждений у Бертольда странно щемит в груди, может это всё неловкость? Но всё же нет времени думать, он будет лишь ждать.       Хувер снова уходит в комнату, и доставая с полки какую то очередную скучную книгу пытается себя занять чем-то , помимо построения военных планов. —вас вызывают, господин Бертольд. —Секунду - Хувер привстает с кровати, и как обычно слегка неуклюжей походкой, из-за чрезвычайно длинных ног.       И опять тот же зал, и обсуждения о том как Браун желает заполучить голову Ботта его выматывают,но работа есть работа... Голова болела сильно, скорее всего из-за мощного удара предметом днём ранее. Но в этот раз Браун был спокоен, и даже слегка ухмылялся, что вызвало странные чувства, скорее похожие на положительные. -мы одержали победу на западных краях, в скором времени Ботт будет свергнут!       Люди в зале восторженно перекинулись взглядами, и лишь взгляд Бертольда был устранен на лидера, который стал его кумиром и неким смыслом жизни, но язык всё никак не плетётся это сказать... _________       —мы приехали - извозчик открывает дверь кареты, а неподалёку от входа генерала почётно ждали люди и персонал, а позади него плелся уставший Жан, ведь во время поездки он отбил себе всю поясницу и не смог нормально отдохнуть.       —Господин Ботт, мы так рады вас видеть, вот ваша комната - молодая девушка проходит рядом с Марко, затем показывает нужную дверь. —я полагаю и ему тоже нужна комната - Марко прихватил за плечо сонного Жана, который сразу же повалился в глубокий сон на пол, отчего Ботт усмехнулся —Верно мыслите - девушка тоже усмехается и призывает другой персонал, чтобы Кирштайна дотащили до нужной комнаты , на кровать.       Учитывая поездку нужно было набраться много сил, поэтому Ботт уснул практически сразу, ведь впереди его ждут ещё более трудные испытания. ________ С каждым днем некое маленькое тепло от Жана нарастало, и Ботт всё меньше и меньше хотел его отпускать на страшные экспедиции, но каждый раз когда он возвращается живым вызывает улыбку.       Кирштайн был лишь на два года младше командира, парень был даже удивлён тому, как Марко добился многих успехов, будучи практически его ровесником. -как Вы смогли? - Жан поражен таким успехом, но всё же эта ответственность нелёгкая... -Это всё долгий путь - Ботт смотрит на свой почётный шефрон, сейчас он управляет работой сам, маршал и другой генерал погибли ещё несколько месяцев, и остался лишь он, проворный юнец, которого так хотят соперники...       Пальцы крепко сжимаются между собой, а дыхание еле заметное и прерывистое, что заставляет выступить поту на лицах, но некое чувство стыда всё ещё не покидало Кирштайна, и то как бабочки в животе летают от смешанных чувств.       —держи меня крепче - сквозь свои, казалось бы тяжёлые веки он разглядывает улыбающееся выражения лица Марко. Кирштайн инстинктивно хватается за чужие ладони ещё крепче, сжимает их настолько крепко, будто мощные тиски, у него нулевой опыт в таком удовольствии в жизни, а уж тем более с мужчинами. Сердце бьётся даже чаще, будто вот вот вылетит из груди, а внизу образуется приятное тепло, которое он никогда не чувствовал, и находясь внутри другого человека, он принимается за быстрый, но довольно плавный темп.       Шторы были не сильно прикрыты, поэтому просветы луны были видны в окно. —быстрее, быстрее... Чужие просьбы заставляют его делать темпы ещё ускореннее       Как он вообще попал к Ботту в постель совершенно непонятно, но эти странные взаимодействия выдавали ещё сильнее, и каждое дело нужно вести к концу. Нет времени стыдиться, всё итак выявилось наружу. Уставший Кирштайн падает на постель рядом, а лицо покрасневшее от первого опыта, и чувствуя чужие руки на себе эмоции нарастали новой волной, а когда Ботт подушечками пальцев гладил его кожу головы, перебирал его со временем погрубевшие волосы... Казалось будто Жан слегка мурлычет как кот, но только внутри его души, это приятное чувство, будто ему этого не хватало всю жизнь. Чужая рука принялась ласкать и грудную клетку, отчего новая волна возбуждения снова нарастала, а желание нового соития появлялось снова...       Может это не правильно? Или даже фатальная ошибка? Ведь Кирштайну всё время говорили, о том как надо приобрести полную семью, с новым потомством, но этот случай... И как так получилось, что они неожиданно полюбили друг друга, будучи совершенно разными. Кирштайн был упрямый, упорный и всегда шёл напролом, а Ботт наоборот хранил спокойствие всегда, и аромат который исходил от него напоминал родной материнский. Одно лишь их объединяло - привязанность, и их нить больше не порвать, ни за что, и никогда... ______ "сначала я заберу у него всё самое дорогое!"       Браун понятия не имел, чьё сердце принадлежит Марко, ведь как было известно вся его семья с друзьями погибли, и что у него осталось? Лишь власть, или нечто большее? -я найду твою слабость Ботт, и плевать, твоё это тело, или нет! _____       —в атаку! - пушечные выстрелы раздаются слишком громко, а сотни людей на поле боя сваливаются на землю, в этот раз армия Брауна терпит поражение, причём фатальное, в этот раз натиск Марко гораздо сильнее, чем обычно. —отступаем! - Бертольд кричит во всё горло чтобы его услышали все остатки войска.. Ведь это единственный вариант спасения, но он прекрасно понимает, что его ждёт от Райнера, ведь такой провал, такая дурацкая ошибка... —Блять! - Хувер крайне редко ругался, однако здесь он слишком нервничал, на его лице виднелись пот, вперемешку с кровью и слезами, а зубы стучали друг о друга. Неужели им придётся обратиться в бегство, как настоящие трусы? _______       По быстрому прибытию на место, пусть и сквозь ливень и сырую землю Бертольд с остатком войск приезжает на место. В мыслях были смешанные чувства. И гнев, и печаль... И конечно же жгучий страх... Что его ожидает? Хувер уже не в силах держать свои ноги, его словно парализовало, а в голове всё ещё та кровавая картина поражения...       Головой он падает на чьи то ноги, но тут же получает пинок в лицо, отчего Бертольд отлетает в сторону, буквально задыхаясь.. —Простите сэр, такой натиск... Кха... Был слишком неожиданным, мы не смогли справиться.... —молчать! - Райнер явно был в бешенстве, а особенно на Хувера. - не забывай про то, как у нас наказывают таких неудачников как ты! Бертольд всё ещё молчит, будто он язык проглотил... —Идиот,как я вообще взял тебя сюда!       Но в глубине души парень всё равно знает, что это правда, ему так с самого детства твердили абсолютно все... Даже родители... И он возможно получил по заслугам.... _____       —прошу остановитесь..! - истошный крик вырывается из уст генерала, когда шипы глубоко проникают в его щиколотки, оставляя кровавые мелкие, но очень больные следы, а шею затягивают цепью ещё сильнее с каждым криком..        Райнер смотрит на эту картину равнодушно, ему абсолютно плевать на то как Хувер истошно вопит, будто ему это приносит удовольствие, не говоря уже о чувствах, Бертольд его всё равно простит- ведь он виноват во всём, тогда зачем он просит пощады? Может это всё лишь инстинктивно? -достаточно - Райнер одной командой опускает руку и два палача отпускают цепи, в которые был окован генерал.... ________       —Очнитесь, господин Хувер - молодой дворецкий поднимает его с кровати. Бертольд ещё не проснулся полностью, поэтому веки казались очень тяжёлыми, а глаза слипались сами по себе. Самочувствие было не особо хорошее, ведь в ногах всё ещё кололо от тех цепей, которыми его пытали позавчера.. —я помогу вам подняться. —Не нужно - Бертольд не хочет показывать себя со слабой стороны, поэтому с дрожащими от неизмождения ногами еле плетётся по коридору...       Однако он неожиданно чувствует на своей спине тяжёлый взгляд, что заставляет его медленно обернуться. —Сэр..? -противно смотреть на то, как ты еле тащишься, и то из-за таблеток. - Райнер его презирает, причём прямо, тогда зачем он его взял на такую должность, если нормальное самочувствие Хувера держится лишь на дорогих препаратах и его странных чувствах, которые он унесёт с собой в могилу...       —командир, я правда не хотел, это всё ошибка. - но его резко хватают на волосы и грубо тянут назад. —лучше молчи - Браун сжимает свои зубы,что аж их скрежет слышится. Бертольду даже без слов это понятно, поэтому он отходит на пару шагов назад, но неудачно шатнувшись падает на пол. Райнер уходит молча, лишь оставляя на нем презренный тяжёлый взгляд..       Бертольд ещё совсем молод, ему всего лишь девятнадцать лет отроду, однако его мозги промыты этим странным долгом, и сколько бы он себя не винил, особенно ужасно он чувствовал себя перед Брауном... Хувер был его собакой на поводке, которого рано или поздно бросят в бесконечную дыру, которая именуется одиночеством.       Он снова сжимает в ладони две маленькие круглые таблетки, кажется будто он готов убить себя, но его что-то держит... Таблетки проходят прямиком в горло и Хувер тут же давится со слезами, падая без сознания на пол. К новым препаратам он ещё совсем не привык, и поэтому принимать их было полными муками... Голова тонет в собственных фантазиях и воспоминаниях...       Парень бесчувственно лежит на полу в своей комнате, из угла губ идёт пена, а глаза сильно закатаны, выглядит так, будто он болен бешенством.. "я схожу... Я схожу с ума...." Затем он хватается за собственную голову, буквально заставляя себя наконец очнуться... "проснулся наконец? "       Этот дурацкий голос в голове.. Мучительные кошмары... Бертольд тихо вскрикивает и тут же пробуждается из припадка... —кха... Кха... - он подавился собственной пеной, отчего стало противно от самого себя... - черт... Может это вовсе и не препараты? ________       Постоянные передвижения в разные концы региона уже вошли у Жана в привычку.. А скучные и долгие тряски всегда развеивало лишь одно,Марко который всегда сидел рядом...       И вся эта привязанность - странный феномен, который вызывал лишь вопросы, ведь Кирштайну всегда казалось, что он даже в подметки ему не годится.. Однако Ботт сам так не считал, ведь не зря он его избрал, как нечто большее, чем простой солдат...       Глаза обращены в потолок, а мысли словно исчезли... -Ах, как же я устал - Жан переворачивается на спину, и лениво тянется, будто кот.. Рядом с ним место занимает Марко, который улыбаясь смотрит на то, как юноша чего то рассматривает. Вся одежда небрежно и помято лежит в другом конце комнаты... -а знаешь, ты не простой парень - Марко заводит эту речь так неожиданно, что даже Жан удивляется. -такое невозможно. -для меня возможно всё - чужая рука скользит по подкачанному прессу, отчего у Жана мурашки по коже идут новым табуном..       Даже в постели Жан остаётся слегка неуклюжим и не уверенным, поэтому крепко хватается за чужие плечи, присаживаясь на грудь Ботта, освобождая член из боксёров. Нереальное удовольствие предоставляется, когда чужие губы касаются его чувствительной крайней плоти, и чужая ротовая полость непроизвольно толкает член ещё глубже к горлу, от чего Жан начинает стонать ещё громче, чем прежде, его тело всё ещё трясёт, но каждый новый заход ещё восхитительней чем предыдущий... —Марко.. Марко... - Бедра сами слегка непроизвольно толкаются, чтобы орган заходил ещё глубже. Ботт принимал его без всяких подавок, идеально, и никаких лишних действий, которые бы причинили дискомфорт. Мокрый язык скользит вдоль всего члена, задевая чувствительные мелкие места, а зубы слегка прижимают орган, чтобы слегка сдавливало, но было гораздо приятнее, чем сам Кирштайн думал. Жан хватается за волосы генерала, и такая страсть лишь побуждает, что он уже наконец кончает в чужую глотку и тонкой струей спермы попадает Марко на лицо.. Оргазм заставляет его дрожать ещё сильнее, и чуть ли не потея от волнения он слезает с чужой груди, но Марко его так просто не отпустит. Руки Бота скользят ещё ниже, уже принимаются ласкать член, зажимая его кольцом с помощью пальцев, водя верх и низ, заставляя новую волну возбуждения вернуться. Кирштайн гибко прогибается в спине, от такого приятного чувства ему никогда не предоставлялся такой кайф. Он снова кончает, только уже в ладонь Ботта.. Парень начинает покрываться красной корочкой на лице от смущения. —Марко... - он словно задыхается от ощущений, которые испытал несколько минут назад, но в ответ тишина, и лишь лицо довольного Марко.. И он без слов всё понимает. Неужели Марко его искуситель, который знает все способы предоставить ему удовольствие, о которых даже Жан понятия не имеет. Откуда столько нереального опыта? Уставший разведчик замечает между ног фигуру Ботта и снова смущается, а тот лишь ловко седлает его бедра. Жан абсолютно не ожидал такого страстного подхода, однако это чувство когда чужая задница упирается в стоячий член, медленно потираясь о него приносило море удовольствия.       Ботт медленно стягивает с себя плотные ночные панталоны, смачивая свои пальцы собственной слюной, затем медленно засаживая себя на них, и слегка постанывает, тем самым хитро "провоцируя" Жана. Затем медленно вытаскивая из себя собственные длинные пальцы, Марко постепенно насаживается на чужой большой член , что заставляет его растерянно охать и стонать ещё громче, лицо тоже начинает краснеть, а ягодицы двигаются на постоянной быстрой скорости, Кирштайн проталкивается в него всё глубже и глубже, что заставляет обоих еле держаться, казалось бы на тот момент хрупкой кровати. Жан сильно поражен такому подходу, и за последние двадцать минут у него не были никакой полноценной передышки, но напрочь, это не казалось таким уж и плохим.... __________       Бертольд наконец-то полноценно отходит от психоделического воздействия и облегчённо вздыхает. Парень совершенно забыл, про пиршество в главном зале, ведь помимо его провала был и выигрыш, только уже у другого командующего, что вызывало у Хувера до жути неприятные чувства ничтожества...       Его даже никто туда не звал, да и сам он идти не особо хотел, ведь "ничтожеству" нельзя показываться, а уж тем более на важном празднике для самого сэра Брауна,поэтому молодой генерал забивается в угол комнаты, сложив колени под себя и лбом упираясь в руку. Но он совершенно не замечает то как его слезы стекают на холодный пол, а он начинает их непроизвольно глотать... Его поглощает отчаяние, которое гораздо страшнее смерти. Хувер наконец выбирается в коридор, но он совершенно забыл про слезы, и еле держащими себя шагами потащился вдоль, ударившись несколько раз лбом о чужие двери....       —Хувер, и как ты мне это пояснишь?! - этот до жути знакомый голос... Райнер.. Он очевидно был пьян, и кажется, будто Бертольд ему испортил всё настроение и веселье. -Господин..- голосовые связки ещё не в силах что то выдавить, однако его хватают за шиворот формы. —что ты мне повторил там, щенок? Бертольду сказали молчать - он будет, поэтому на такой вопрос Райнера он молчит, чтобы не привести его в окончательное бешенство... —отвечай. - Хувера куда то грубо тащат, и он сам даже не понимает, в чем ещё провинился, но он готов принять любое наказание, каким бы грязным оно ни было.. Волосам чертовски больно, но молодой парниша терпит из последних сил, стараясь не словить новый припадок. Браун резко бросает его на пол, и даёт грубый пинок в живот, из за чего генерал начинает кашлять кровью на ковёр, уж из за такого ему становится ещё стыднее. Испачкать вещи сэра - непозволительно, но его словно мучают. Повторного удара он не получает, однако его снова тащат за волосы, уже на большую кровать. -скажи мне, говнюк ты мелкий - бляшка от чужого ремня подозрительно лязгнула и Хувер зажмурился, непонятно, что с ним собрались делать, но он в предвкушении любопытства.... —Сэр...? - это единственное что он осмеливается проговорить, еле слышным голосом, однако он слышит это уже знакомое ему целиком дыхание, похожее на рык над своих ухом, на него явно агрессивно настроены, отчего мурашки идут по коже, а сердце сильно сжимает. Однозначно он был гораздо слабее чем Браун, ведь блондин старше его примерно на два десятка лет и опыта боя, да и не только, у того больше... Крепкая и тяжёлая рука зажимает одну из его ягодиц, Бертольд хочет плакать, но непонятно именно отчего, неожиданность, или страх быть изгнанным? От Райнера он нежностей не ждёт и странное предчувствие росло, и плевать что он уже не чувствует отсутствие одежды на себе, на это ему всё равно... Два пальца чужой руки проникают внутрь несчастного хрупкого парниши и с губ того лишь вырывается жалкий тихий всхлип. Почему Райнер так поступает, совершенно не понятно... Затем он вводит в генерала и третий палец, отчего растяжка становится походящей на болезненую. -господин Браун... - он не может нормально выговорить, опять, так жалко, ничтожно, бесполезно. Другая рука Райнера тянет его за волосы, настолько сильно, что у Хувера адски начинает болеть кожа головы, а на глазах поступает новая партия слёз... Райнеру абсолютно наплевать на его страдания, плевать что он плачет, но одно лишь ему нравится - причинять боль. Пальцы освобождают растянутое пространство в Бертольде, и тогда уже в парня проникают крупным толстым членом, отчего тот начинает кричать, а от нереальных темпов он не чувствует нижнюю часть живота. Бертольд в панике пытается ухватиться за подушку, но пальцы настолько сильно дрожат, будто ничего не чувствуют и движутся сами по себе. —Простите! Прошу, не надо! - но ответа не поступает и его волосы сжимают лишь сильнее, а темп нарастает ещё быстрее. Маршал разворачивает парня лицом к лицу. —Неужели не помнишь уговор? Затем Бертольда бесцеремоно хватают уже не за волосы, а придушивают шею, как охотничий капкан. Парень кое как давит из себя тихий звук, но Райнер на последний момент решил достичь пика, игнорируя просьбы остановиться. Блондин резко останавливается, затем кончает внутрь молодого союзника, выдавливая из него ещё один крик...       Бертольд не в силах даже пошевелиться с постели, и этот взгляд. Тяжёлый, как прочная сталь. Чувство стыда снова прожигает его насквозь, вдоль, поперёк, и внутри.       Изнеможденный, раненый, и явная жертва своего "хозяина"       Но он сам взял себя в плен, сам заточил себя в клетку, от которой не может найти заветный ключ, и вот, он совсем недалеко, но рука даже тянутся не хочет. —Господин, я люблю вас... - после этих слов Бертольд умолкает, а Браун лежал по соседству и с ним и между его пальцев была сигарета, которую он только что достал. Но слова генерала он будто мимо ушей пропустил. Очевидно, что Хувер болен, и невозможно любить того, кого должен ненавидеть. ______       Ботт открывает свою записную книжку, и что-то не аккуратно пишет, слишком быстро, что Кирштайн глазами следить не успевает. —мне кажется что он сидит до последнего момента, и собирается сделать крушительный удар... А вот что делать с отрядами Бертольда? —думаю нам стоит ввести их в расплох, вроде ловушки.       Марко практически всегда в свободное время обсуждает военные планы, ведь ему всё давало со нелегко, а идеального помощника он себе не нашёл до сих пор, а вот Кирштайну до повышения должности идти ещё очень долго, а пока он лишь простой разведчик - солдат.... Однако он хочет принести хоть малейшую пользу и часто расстраивается, когда понимает, что Марко лучше его практически во всём... -Генерал, почему вы не повысите себя? Мне кажется вам нужно звание повыше..       Ботт в ответ лишь посмеялся —я пока ещё не заслужил такого звания...       Не заслужил?! Жан от удивления глаза выкатывает, ведь он сделал столько всего полезного, да конечно без потерь не обходится, но всё же.... Дело постепенно близится к глобальной катастрофе и все это прекрасно понимают...       Жан обнимает сам себя руками, даже он поддался этому адреналину страха, который так и бежит по венам и артериям... А что если Марко умрёт, ведь он главная жертва? Дверь резко открывается, и в неё вбегает ошеломленный раненый солдат. —Господин Ботт, запад.... На западе... Наш лагерь сокрушили!       Марко тут же вскакивает со стула и хватает Кирштайна за руку, и быстро перекинувшись улыбкой с любимым тянет его за дверь вместе с остальными... Неужели мысли о сокрушении смогли образоваться когда это происходило, сколько людей погибло, пока солдат бежал со всех ног? Времени думать не было, Жан мигом собирается и выбегает наружу, и лишь только начинало рассветать, до вечера они точно должны успеть, ведь остатки армии наверняка ещё держатся....       Марко седлает свою лошадь, а сзади него садится Кирштайн, ведь пока Жан ещё только учится быть наездником, но сокращая время он лучше займёт место рядом с Боттом. Большой отряд, много солдат, неужели этого не хватит...? Неужели Браун настолько силен, потому что не один? У него есть сильные подчинённые, а Марко один... ______       Пыль поднималась на дороге от колёс телег и копыт лошадей , сквозь неё почти ничего не было видно, ведь отряд Ботта сильно торопился на место. Жан крепко хватается руками за пояс Ботта, он не хочет отпускать генерала даже на мгновение, страх за его жизнь был ещё больше чем за свою...       —пообещай мне что не умрёшь - громким голосом проговорил Жан, из-за шума приходилось чуть ли не кричать. -Обещаю...       С души словно камень слетает, и Кирштайну становится гораздо легче , чем было до этого...однако это чувство опасности не исчезает...       На лице Кирштайна выступают слезы, которые мелкими потоками шли вниз по лицу... Сейчас он должен быть серьёзно настроен, однако отвратительное чувство страха нарастало, и вот вдалеке услышался громкий хлопок, наверху вдалеке показался красный столб дыма, это был сигнал опасности, а затем раздался уже и другой хлопок, и пошла уже чёрная полоса дыма- знак провала.       -Нам туда! - Марко указывает рукой на дым, затем поворачивает лошадь в нужную сторону направления.. Между деревьев уже показываются трупы войск, но не было времени их разглядывать, сейчас самое главное - последний остаток..       Немного времени на сокрушение противника ещё есть...       Кирштайн спрыгивает с Боттом с лошади, и Марко тут же бежит в другую сторону, отдавая приказания, чтобы выдержать натиск. Жан не хочет ему мешать, но на уме остаётся лишь одна просьба.       Начинается новое сражения, но во имя безопасности Марко стоит на дальнем холме с группой поддержки, наблюдая издалека,ведь отправлена ещё не вся часть войска. —Марко... - Кирштайн зовёт генерала и тот оборачивается. - могу я тебя о кое чем попросить? —конечно. —Прошу, поцелуй меня - как бы ни странно это казалось, однако ему хочется этого, у него никогда не было такого опыта.       Парни соприкасаются лбами, кажется что дышать становится тяжело, когда Кирштайн чувствует чужие губы на своих, и язык Марко проталкивается ему поглубже, проходя вдоль зубов. Затем похожие действия повторяет Жан. Губы слегка причмокивают, что придаёт небольшую страсть. Жан снова начинает плакать, он хватает любимого за руку, не хочет пускать в эту кровавую бойню.       —отправляйте следующие части войск! - Ботт поднимает руку высоко, чтобы его команду видели все.- моё время ещё не пришло... - генерал прерывисто дышал, смотря в бинокль, и то как поступают новые ряды .. - Проклятие! Пошлите ещё одну небольшую часть солдат! -есть сэр!       Люди погибают миг за мигом, однако предосторожность командира помогает одерживать победу. ________       —сэр Браун! - Бертольд падает на пол от отчаяния - мы сейчас попросту не можем, возможность потерь возрастёт...       Райнер стоит у окна, его взгляд не обращен на отчаянного подчинённого, а куда то вдаль за окном. —приказ есть мой приказ. —я говорю вам, как будет лучше!       —больно много разговорился, псина - Райнер набрасывает свою куртку и выходит из зала - за мной!       Бертольд тут же поднимается, с мыслью, что это всё не к добру. ________       —Сэр Ботт, там их командир! - Капитан одного из отрядов бежит навстречу главарю и спотыкаясь неудачно приземляется перед ним на живот. Марко протягивает ему руку помогая подняться. -нам пора выдвигаться - Марко выглядит уставшим, однако всё ещё впереди...       Именно этого момента и боялся Жан...       Марко снова садится на свою лошадь, и взмахнув уздечкой уже собрался скакать вперёд. -Подожди - Кирштайн стоял позади животного. - я могу пойти с тобой? Конечно. Жан снова занимает то самое место -сзади.       —Береги себя. - Ботт на последний раз целует его в лоб и тут же отправляется вперёд, волоча спине тяжёлое ружье...       Выстрелы, крики и боль- всё что представляет из себя кровавые побоища.       —едем в обход - Марко направляется прямиком к Райнеру.       Тут же издаётся выстрел который попадает рядом с Боттом, но промахивается.       —черт - сквозь зубы шипит вражеский главнокомандующий и тут же слетает со своего места.       Сейчас он в полном гневе и готов порвать Ботта в клочья, поэтому немедля в тяжёлой броне направляется к нему. Марко спускается с лошади и передаёт Жану ружье.       —Прошу, оставь это себе - Затем тут же убегает с пистолетом и клинками.       —Постой! - Кирштайн не успевает его остановить, и Марко уже отдаляется с небольшим отрядом. Они уже пропали за толпами людей , отчего на душе становится тревожнее.       Сердце Кирштайна сжимается в один узел, бьётся настолько быстро, что кажется вот вот вылетит. - Марко... Прошу... Не умри... ______       Браун идёт с полной уверенностью навстречу, что кажется подозрительным, а в противополодном конце от него раненный Марко, который кашляя кровью пытается подняться.       —ты достойный соперник, но только не со мной - Затем маршал злорадно смеётся, хватая того за короткие волосы. - спектакль окончен Ботт, ты проиграл.       —я никогда не сдаюсь! - Марко достаёт клинок и держа его поврежденной рукой пытается снова нанести удар,но у него ничего не выходит.       Однин взмах чужого кулака по виску заставляет генерала упасть без сознания. Разум словно ужалило остриём, и Жан который решил сорваться и побежать за Боттом с тяжёлым автоматом.       Когда перед его глазами предстаёт картина, где сэр полностью без защиты вызывает ужас. "Я смелый" думает внутри себя Жан и сжимает кулаки, затем поставив палец к курку собрался выстрелить, но как на зло поднялась большая туча дыма, сквозь которую ничего не было видно... _______       —Ты проиграл Ботт, в этот раз я тебя не упущу.       Взгляды полные жажды крови и жатвы были обращены на Марко.. Вся ситуация лишь напрягала, но через завязанный рот он ничего не мог говорить. Неужели его сейчас ждёт смерть? Ему так и хочется сказать Райнеру, чтобы тот заткнулся... —Ах да, точно, я же забыл, ты не можешь говорить, теперь слово точно за мной - Браун слегка ухмыляется, и в его лице не виделось никакого добра...       "Ч-черт... Какая же мразь" - Ботт лишь зубы сжимает от ненависти, беспокойство и гнев брали больше верх, чем адреналин страха.       —чтобы разогреть весь ажиотаж, который я так люблю... Хочешь выиграть меня в партию карт?       Марко точно такого не ожидал, но что то тут нечисто, вот так просто, играть в карты? А может это прощальная церемония?       —если ты выиграешь меня, то я не убью тебя, однако ты должен будешь ответить мне на один вопрос - Райнер перебрал стопку карт в руке и всё перетасовав начал разбирать.       –Развяжите ему рот - приказ звучал отчётливо и верёвка, которая так натягивала на лице освободилась, и Марко стало гораздо легче дышать. —ты что замыслил, ублюдок? —правила я думаю ты знаешь.       Сыграть в карты на смерть - дурацкая затея, однако выбора больше нет.       Ботту тут же освобождают руки и приставляют пистолет к виску, чтобы генерал ничего не мог, кроме того как выбрасывать карты.       Первый ход начинает Браун, и казалось всё довольно просто, Ведь Ботт часто гонял во всякие шальные игры в детстве с ровесниками, все правила чётко шли по правилам, а руки Брауна не делали ни единого лишнего движения, похожего на подмешивания. Вероятность умереть выше, чем выжить. "ты поплатишься..."       Карты уже кончаются в руках, как и в колоде.       Что если Марко выиграет, что с ним сделают? Однозначно что то нехорошое, однако дело вело победу генерала к концу. "чтобы это ни было, я не сдамся" —Что ж, ты выиграл. - Райнер снова ухмыльнулся, а Ботт лишь презренно смотрел на того. — что ты сделаешь? Будешь меня пытать, пока я не скончаюсь?       Марко сбрасывают со стула, и толкают на пол.        Во рту как то странно пересыхает, а зрачки уменьшаются от ужаса.       Неужели это пробуждение истинного животного страха? —возьмите его.       Запястья Ботта крепко сжимают мёртвой хваткой.       —Блять! - Марко резко выругнулся когда его хватают ещё и за лодыжки. - что ты задумал подонок?!       Однако в голове усеиваются не лучшие мысли, и когда его руки перетягивают толстым ремнем ожидания не оправдались.       –Молчи Марко, к твоей грязной плоти я даже не притронусь - маршалу всё равно, на то, какой ужас испытывает его соперник.       Чужие руки противно блуждают по телу, и его словно на части рвут.       Так унизительно, мерзко с ним поступили, и принимать то как с тебя рвут одежду, все эти гребанные собаки, которые идут вслед за лидером делают с его драгоценным телом невообразимые вещи. Ботт начинает сопротивляться естественным инстинктам, но хватка была настолько мертвая, что он не мог даже вырвать ногу .       —чтобы ты горел в аду! - генерал начинает рыдать, его тело оскверняют, чего он и боялся больше всего. Вместо ответа на недовольство он получает пинок в обнаженный живот и чужие усмешки, подданые Брауна не упускают возможности поиздеваться над брюнетом. —У тебя есть последний шанс,ответь на мой вопрос. Марко впадает в ярость, но люди от него отходят на мгновение. -что тебе дорого больше всего на свете? Неужели твоё тело? Или нечто большее?       К чему все эти чёртовы вопросы, на которые он никак не ответит. Неужели он хочет выйти на шантаж, а если он раскусит его связь с Жаном, что тогда с ним сделают.       Ботт молчит. —Значит не ответишь? - Щелчок пальцев - продолжайте.       Ситуация только ухудшается, Марко хватают за волосы, тянут посильнее, заставив выдавить из него крик, который приносил усладу для врага. Неужели его забьют до смерти, и сможет ли он выдержать это ужасное и мучительное испытание.       Ботта начинают тянуть ещё сильнее, а зачем уже душат за шею, пинают ботинками в лицо, из-за чего кровь поступает из носа и рта, но самый "десерт" для него оставили напоследок, ведь его пытки должны идти медленно, мучительно, чтобы кожу разъедало от слёз, а глотку от криков. И эти все действия повторяют по кругу, всё сильнее и сильнее, в голове уже по тёмному искрится, а силы были только на то, чтобы загребать остатки воздуха. -Может эта тварь хочет ещё? Псины Райнера такие жестокие, как и он. —терпеливый. Хлыстом ему проносятся по внутренним сторонам колен, до покраснения, пока кровь не начала капать и течь вдоль ног.       Генерал не может кричать, его рвут как крылья бабочки пополам, голову вжимают в пол ногами, а хлыст проходит вдоль спины и ягодиц, и снова же, до его алой крови, которая сейчас проливается. Он всё ещё остаётся силен духом. Но вся мука резко останавливается, когда мученики принимаются за последний этап.       Живот внизу разрывает от чужого инородного органа, без каких либо подготовок его разрывало на сухожилия, Ботта заставляло это кричать новой партией, в него начинают ещё сильнее вгонять чужой член, и глотка уже сама непроизвольно воспринимает другой и раз за разом это также повторяется, пока он снова не давится слезами и чужой спермой.. Разум готов сам уйти в отключку, но всё это насильно удерживает.       Неужели он действительно умрёт? ___________ —Марко, Марко! - Жан рыскает на лошади, ищет его столько времени, сколько он представить себе не мог, часы летали незаметно..... "я найду то, что тебе дорого" На душе вовсе не спокойно, ведь Кирштайн прекрасно понимал, что генерал в полной беде, а после рассказов про наклонности садизма Райнера его плохие догадки срастаются... ________       Руки с ногами плотно привязаны к столбу, что естественно не позволяло Марко двигаться, сколько бы его ни допрашивали, он всё равно заветно молчал. Какого же ответа хочет от него Браун? Все его вопросы были странными, будто недоговоренными, сплетались между собой, во единый пазл. Но чтобы это ни было - Ботт свято молчал..... _________       Бертольд роняет свою банку с таблетками на пол, и она лишь ненароком рассыпается, и брюнет начинает её мигом собирать. —черт... Черт - если он не найдёт нужные таблетки, последствия будут не лучшими, однако всё это не то, что он ищет..       Руки начинают дрожать ещё сильнее, хвататься уже не за что, припадок постепенно накатывает на голову, и когда в черепе начинает будто пополам трещать он наконец замечает нужную банку, и рука резко тянется вперёд. И да в кое то веки он успевает достать лекарство, и его не накрывает припадок и отчаяние, а тело будто успокаивается постепенно, приятно...       Его шаткая жизнь держится на таблетках, как бы печальным это не казалось. И за это он начинает ненавидеть себя ещё больше. -простите меня, господин Браун. За то, что я такой ничтожный. ________       —Роль командующего на время взял на себя полковник, да ему действительно тяжело, но мы выведем Марко из плена - старший солдат расхаживал по комнате, а рядом с очень обеспокоенным видом сидел Жан, который плакал от ужаса, сгрызая ногти и хватаясь за волосы, и сколько бы ему не предлагали успокоиться,, он всё равно метался в отчаянии, крича, что вырежет всё войско Брауна, лишь бы вызволить Ботта живым. Кирштайн начал безуметь, на душе тяжесть, которая никак не снимается, сколько ни стараться.       Войска ломят друг друга, и не понятно, к чему такие жертвы? Погибают все, даже жители деревень. Нечестивцы забирают у людей всё - деньги, дома, близких, чтобы стать ангелом смерти этих земель, занести хаос, сотворить ад на земле своими руками... —он обязательно сдохнет! - Жан рычит эти слова через себя, он явно агрессивно настроен - это чудовище сдохнет! _____       Сколько бы Марко не пытались унизить, он не продолжал сдаваться до самого конца, однако тело ломило, от того, что было привязано к столбу цепями в разные стороны. Цепи сильно давили на кожу, оставляя следы, иногда Райнер подходил, чтобы затянуть их ещё сильнее, что доводило до того, что холодный металл неприятно въедался, образовывая кровяные следы. Ботт сдаётся, его порок боли превышается, и он последними силами давит из себя крик, а затем по лицу пробегают слезы,ноги поджимаются под себя, а дрожащие руки так и норовят стать отдельным разумом.       —Как же ты жалок. - Браун тянет цепь с такой силой, с которой только может, отчего генерал начинает истошно вопить, будто из него прогоняют нечисть. Для Марко это казалось искренним позором, из-за чего сердце болело сильнее.       —Почему ты не молишь меня о пощаде? - Маршалу это надоедает и он отпускает "побрякушку", а измученный соперник лежал без сознания у его ног. Марко никак не проколешь, он не предаст никого, даже ценой жизни. —Ответь мне на вопрос, что тебе дорого больше всего? - Браун мучает его лишь этим вопросом, почему он не просит никаких планов о битве, никаких тайн, кроме этой? Чего он опять же добивается.... -Я ничего не скажу! - генерал наконец возвращается к сознанию. - Ничего! - повторяет опять же он. —я добьюсь того, чего хочу.       В душе будто адреналин пробивает волной страха, за что же? Конечно за Кирштайна, Марко не переживёт его смерть, как бы это ни казалось печальным. ______       С каждым днём меры пыток увеличиваются, но самое главное - ни за что не убивать Ботта, чтобы тот долго и мучительно страдал, пока не скажет тайну. Очевидно же - это шантажный ход.       Скальпель сверкает под небольшим освещением, и снова Марко кричит, уже во всю глотку, и эти крики такие приятные для Райнера, как настоящая награда. —Вырезайте глубже. Прибор вонзился в кожу, и из раны начала течь кровь, затем острие поехало дальше, выводя странные очертания, из-за болевого шока у Марко нет сил вернуться в нормальное состояние. Кровавый герб клана уже красовался на его спине, какой позор, унижение и обида, но противнику плевать. —Я хочу жить честью, не такой скверной как ты! - Прокрикивает Марко сквозь слезы. - Даже не думай, что я что-то скажу! Над ним снова смеются, и у генерала неприятно закладывает в ушах, после чего он на последних силах держась проваливается без сознания. ______       Хувер старается в лишний раз не лезть с вопросами о самой ситуации, так как его отношения с Райнером итак шаткие. А та ночь всё ещё на сердце, которую он с больным удовольствием вспоминает каждый раз, когда остаётся один. Частенько он смотрит на себя в зеркало, видя в отражении лишь пустоту, ничтожество... –Ненавижу тебя, Бертольд, лучше бы тебя не существовало - Хувер говорит со своим отражением.       —Почему ты так ненавидишь меня? - Собственный голос в голове снова появляется, а противоположность собственных фантазий образуется за спиной. —Не забывай, Бертольд - говорит он сам себе снова и снова - просто не забывай.       —заткнись! Я не знаю кто ты! - Гувер в панике метается по комнате, а собственная копия всё ещё рядом. - пусть это всё мой больной разум, этого не может быть, это ты сломал мне жизнь! - Рука указывает на свою противоположность - ты - моя копия, уйди от меня раз и навсегда! Но клон никуда пропадать не собирается. —Мы с тобой похожи Бертольд, тем, что оба носим это почётное имя. - Второй Бертольд был полной противоположностью, всегда был дерзким, вспыльчивым и несдержанным, поэтому мог частенько взять общий разум под контроль, по этой причине Гувер и пичкает себя таблетками. —Мы были с тобой друзьями детства, не смей меня предавать - воображение словно держит его на собственном поводе, и настоящий парень отползает на кровать, испуганным взглядом жертвы пытается уберечься от фантазии. —Отпусти! - Бертольд чувствует собственное, но в то же время и чужое дыхание над своим виском, отчего мурашки испуга идут ещё сильнее.       —станем с тобой единым целым, и добьёмся всего, и ты больше не будешь прятаться, прошу Берти, впусти меня к себе в разум, поверь, так будет лучше - Сладкие, но такие лукавые речи заставляют истинного генерала шататься в сторону сомнений. Постепенно ладонь перекрывает ему губы, заставляя молчать, а глаза блестят зловещим красным, отчего Гувер в полном ступоре,его тело словно ослабло под этим воздействием и непроизвольно поддалось... —Заткнись, злодей чёртов.. Но копия самого себя, которую сам и создал никогда не уйдёт. —ты всё ещё можешь меня убить.-       Второй Хувер злостно усмехается - почему ты это не сделаешь? Ты боишься, что единственный, кто тебе дорог покинет тебя? Ты ничтожество, хватаешься за Райнера, хочешь его любви верно? Я все углы твоего разума копал, ублюдок. - генерала зажимают ещё сильнее.- давай опять же, как я говорил, сольемся воедино, не только душой. - вторая рука нагло проникает в штаны, трогая внутреннюю часть бёдер, зажимая её до противной боли. Его все слабости известны лишь ему самому...       —давай же, ты же умный мальчик - клон не медлит, он принимается за более "сочные места" и уже впивается зубами в шею парню, отчего тот начинает противно жалко стонать, как тогда с Брауном. —единое целое... - единственное что повторяет он сам себе... Бертольд пытается вырваться, ему срочно нужны таблетки, ведь это может продолжиться, поэтому рукой пытается ухватиться за тумбу? —Расслабься, Берти - Копия зажимает его ещё сильнее к себе. Он в мёртвой хватке, и это всё плохо кончится. Раз за разом сам себе разгоняет порывы пустого оргазма. —хороший мальчик-противоположность берет над ним окончательный контроль. Руки скользят уже под одежду, и царапают ногтями чувствительную грудь, отчего Хувер начинает плакать. —Тише, Берти. - сам себя он так и нарек, и этот позор до сих пор лежит на нем. –Ты готов, Берти? - Брюки распускаются сами, как и слетают, копия вжимает его ещё ближе к своей груди, в плотную, поэтому Бертольд чувствует горячий жар двоих тел. Пальцы тут же смачивает слюна, и ладонь обхватывает член кольцом,затем начинает быстро водить.       Удовольствие, которое казалось даже мукой, как он дошёл до такого дурацкого уровня? Хувер ощущает холодные пальцы у себя под языком, и выставляет его вперёд, он ублажает себя собой, порок убить себя рос по цельсии. —что скажешь, милый Берти? - рука резко прекращает движения, а генерал всё ещё мучается, в теле будто раскаленный металл от стыда и удовольствия. Повторение этого лаского варианта имени заставляет его застывать от ужаса. Ему не хватает любви, поэтому обратился за помощью к тому, кого ненавидел больше всех - самому себе...       Бертольд хватается за лезвие ножа, приставляя к своей глотке. —Я сейчас покончу с нами обоими! - Дрожащими руками он уже собирается пронзить себя, но его резко хватают. —Не смей. - Он приказывает сам себе - Неужели ты так просто оставишь Райнера? Как же он без тебя? - клон давит на него жалостью, и его чувствами - Как думаешь, может у тебя есть ещё шанс?       Хувер падает в безумном припадке и начинает громко и дико смеятся, затем рыдать, а после снова и снова смеяться, метаться по комнате. —Вот значит, ты скотина сопротивляйся дальше! - над его разумом был окончательно взят верх —Хаха, наивный! - лезвие тут же отлетает в сторону - так просто ты себя не убьёшь, мудак! - генерал не замечает как дверь в комнату открывается, но эффект ещё не кончился, а тело будто поделено на двоих. Бертольд снова хватается за нож, и снова отбрасывает,затем снова истерит, о том какой ничтожный, разрывая грудную клетку смехом.       —я...Сошёл с ума... ! - Хувер оборачивается и видит за собой Райнера и тут же застывает на месте, с глазами полными шоком и пустотой.       Браун смотрит на него пронзительно, будто взглядом сожрать готов, глаза преисполняются гневом. —Я так понимаю, ты с катушек поехал, но не думал, что настолько - но на удивление он говорит весьма спокойным тоном. Бертольд не может пошевелиться, его тело словно парализует, сейчас он ничего не скажет, его глотку рвёт и сжимает на куски. Копия впихивает ему нож в руку, заставляя поднести к шее. —Кх... Кх...       Одним ударом пистолета Райнер отбивает острие и направляется шагом к безумцу, явно он чего то хочет от него добиться. Маршал хватает его за волосы, тянет к себе лицом к лицу, взглядом в взгляд, от чего у генерала внутри морозит.... Почему Райнер ничего не говорит, а лишь просто смотрит. Бертольд хватается за его руку, сжимает слишком крепко, что не может выпустить и начинает снова плакать.... Он ничего не говорит, а лишь глотает свои слезы и рыдает... —я... Вас... Предал...простите... - Хувер мигом чувствует вину - спасите меня... Прошу.... Я мучаю себя сам, не понимая! Но какой же из Брауна психолог, он лишь равнодушный и хладнокровный убийца.       —если ты окончательно поедешь крышей, будешь валить отсюда - рука отпускает волосы и Бертольд падает на пол. —есть сэр! - чуть ли не во всё горло вопит Хувер. _______       Методы изощренности поражали Марко ещё больше. То как бесцеремонно Райнер разделывается со всеми, кто с ним не согласен. —Не хочешь посмотреть на эту прекрасную картину?       Марко ужасается, когда на его глазах разделывают человека, а алая кровь брызжет на него потоками, разлетаясь повсюду,под ужасные крики жертвы. Райнер толкает Марко со стула и хватает его за голову, затем постепенно опускает в кровь мученика, отчего генерал давится, в панике, когда его заставляют делать такие подобные вещи. —Ты будешь глотать эту кровь дотла, пока не подавишься. - Марко отказывается, сколько бы он пинков не получал в себя, но как бы он ни сопротивлялся кровь сама заполняла глотку. Наконец Ботт поднимается, и смотрит на своё испачканное тело в чужой крови, а труп лежал перед ним. —Будешь жрать мясо своих подчинённых свинья. Казалось, что эта пытка ещё хуже, чем наказание своего тела. Всё это шоу где людей из разных армий, включая его обливают кислотой и расчленяют не могут оставаться без воспоминаний на душе. Марко повидал многое, но осознательно понял, что до палача ему ещё далеко, в отличии от Брауна, которому нравится смотреть на издевательства.       —помнишь я давал клятву, что ты будешь вкушать своих подданных - Марко с завязанными руками и глазами осознательно не понимает, где находится, однако запах сырого мяса заставляет пробить обоняние, и лишь противится. —подонок. Ботт сопротивляется, он не знает что перед ним, но подозрения падают на обещание, однако мощная рука Райнера раскрывает ему рот, пропихивая в глотку кусок сырого мяса,отчего Марко инстинктивно давится и пытается вытолкнуть такую пищу наружу. —какого это жрать погибшего полковника из собственных рядов? Парень в ужасе столбенеет, когда часть куска проходит внутрь.... —Что ты наделал,порожденный на Земле монстр! - Марко во весь голос прокричал мольбы о прощении за всё, что могло быть. - Дьявол, за что мне это?! - и начинает плакать, но в ответ слышит лишь насмешки. —Ах, проповедник - Челюсть Марко снова раскрывают с силой. —Сумасшедший! Психологические пытки предоставляли немыслимое удовольствие как физические. —Давись, проповедник. - Новая часть плоти проходит в горло Марко, он ничего не может поделать, ведь сил уже не было...       Генерал в раздумьях сидит в углу пустой мрачной комнаты, мысли полны лишь тем, зачем ад спустился с небес на землю, а он как настоящий Архангел должен биться за правосудие. Желудок всё ещё крутит от неприятного осадка человечины, а желание вывернуть себя наружу растёт и растёт. _____       Марко заметно исхудал за это время, тело словно стало терять вид солидности и самообладания, кожа постепенно обтягивала сплошные кости, ведь накормить его пытались лишь людскими телами,поэтому Ботт ни единого куска не берет, зная, что осквернит свою участь поеданием товарищей ради набития собственного желудка. "Ну что, проповедник, может всё таки поешь?" - снова и снова этот дьявольский взгляд. "Ни за что!" - повторяет Марко, давясь. Он не сдастся, его обязательно вытащат отсюда, хотя ад всё ещё крутился во внутреннем мире.       Бертольд открывает решетчатую дверь, где сидел Марко, чтобы осмотреть его поведение, однако Ботт будто не реагирует на него, всячески игнорируя взглядом, снова непривычно прикашливает, обнимает себя собственными руками, меж тем временем Хувер что то строчит в своём блокноте, снова осмотрев пленного. —Скажи мне... Хувер... - Марко давится - тебя не мучает совесть за себя? А за Райнера? Бертольд застывает на месте от такого вопроса. Что же ему ответить?       —меня? Служба Райнеру мой долг. —но ведь ты - главный сторонник дьявола. Главный сторонник...?Дьявола...? —о чем ты?! —Вы уносите столько жизней несчастных людей, пожалейте свою совесть.... Хотя у дьявола она может быть, эта волшебная совесть?       —Чего же ты тянешь с ответом, Берти, ответь ему. Бертольд всё ещё молчит, но затем решается уйти.       Немыслимо, что его сейчас назвали грязным сторонником, ведь Браун для него лучший пример для подражания.       Этот вопрос терзает Бертольда, поэтому оставшись наедине с собой размышляет. За кем он всё таки идёт? За Богом или Дьяволом?       —ты такой наивный - он ухмыляется самому себе. -молчи! - Хувер хватается за волосы на затылке.-я абсолютно правильный!- он сам же себе и настаивает такое дурацкое мнение в своей голове. - Я следую за лучшим лидером.       —ты готов пойти на всё, ведь ты псина Райнера? —Заткнись, заткнись, заткнись. - повторяет он себе, чуть ли не крича. —Заткнись!       —но ведь мы так желаем собственного предводителя, Берти. Хувер смотрит в пустоту, сжимая ладони, которые сильно вспотели от волнения. - но ведь такие желания - грехи, а грехи придуманы дьяволом. - чувствуя прикосновение на бедре Хувер вздрагивает, будто внутри его тела проходит странный жар. -положи этому конец, Берти, сделай, то что считаешь нужным. Рука словно непроизвольно теряет контроль и касается собственных ног, проходясь ближе к верху, а собственные ощущения холодных подушечек пальцев на ягодицах заставляют застыть. Хувер без стыда припускает с себя штаны, в которых было нереально тесно при таких чувствах. —Хочешь ублажить дьявола? Бертольд проникает сразу тремя пальцами в себя и едва вскрикивает, заметно раскинувшись на кровати и прогнувшись в шее начинает постыдно ублажать себя, а точнее собственную внутреннюю псину. Эти странные душевные терзания, которые приводят к вершине дурацких фантазий и удовольствия не оставляют в покое. —Ты желаешь, чтобы такую тварь, как тебя удолетворял сам дьявол? —Райнер... Райнер.. - еле слышно Бертольд нашептывает себе это имя, которое сердце жгло с начала его никчёмного "рабства". —ведь это твой лидер? Парень наконец соглашается. "Мой..Дьявол.. Внутренний демон, который так привязан к службе"       Пальцы начинают входить ещё глубже, до самых приятных и глубоких чувствительных мест, отчего рука уже начинает дрожать с такими дикими темпами, а разум отчаянно сопротивляется, тело не поддаётся и дёргается, будто снова придёт припадок. Снова и снова это жгучее чувство. Пальцы другой руки проникают под язык, имитируя истинный половой акт со страстью, Бертольд не сопротивляется, ему плевать.... Плевать.... Ему хочется чувствовать этого намного больше... От фантазий пик оргазма повышался по цельсии. —Хочешь поблажек? Бертольд вскрикивает, когда кончает себе на ладонь, а затем рассматривает своё разгоряченное тело..       "Я-псина" - эта фраза заседает у него как паразит. А мечты о дьяволе всё ещё при нем, о том как заполучит мощь такого тела, в отличии от себя ничтожного. Но к чему всё это склонено? Хувер осматривает взглядом комнату, и даже не убрав последствия собственного акта... И опять же ему всё равно...       —Посмотри на меня внимательнее - Райнер слегка наклоняет голову вперёд, проницая насквозь, отчего Бертольд вздрагивает, а по рукам пробегает лёгкий холод.       Пристальный взгляд всегда его настораживал, поэтому он выполняет приказ неприкосновенно. Зачем же его о чем либо просят, а особенно сейчас, после таблеток и эффекта больного воображения? Браун сидит напротив, ему словно всё равно, и лишь держа в левой руке бокал вина обращает внимание уже не на обеспокоенного Бертольда. —Ты слишком нервный, попей немного - Хувер чувствует на своих губах вниз текущее на грудь и подбородок вино, но сухое чувство в глотке заставляет его осушить всё до дна, пока всё попадало на одежду. -Запомни это как своё покаяние. В голове у генерала словно что то ударило, а разум поплелся в неизвестность, ведь алкоголь воздействовал на него весьма сильно. Чужие пальцы берут его за подбородок, Райнер внимательно осматривает его лицо, а в глазах было словно пусто. —Ты меня слышишь? - К нему обращаются без всяких сомнений прямолинейно. Но Бертольд словно под гипнозом, неужели даже слабый алкоголь настолько сильно дал ему по мозгам. Даже резкий запах никотина не пробуждает его, а лишь наоборот, как ни странно, расслабляет. Парень чувствует на своём плече чужую руку, а тонкая пелена дыма перед глазами словно создавала иллюзию. Но затем он резко вздрагивает, словно отпустило с некой цепи, за которую его тянули.       Чего же хочет от него Райнер? Но в ответ ничего не поступает, лишь тишина, что не на шутку пугает Хувера, отчего он начинает хвататься за собственные колени и непроизвольно дрожать,к горлу не подступает ни слова.       Сражение тяжёлыми взглядами, и ничего более. Сводя со всеми концами свой разум наконец он осознаёт, что действительно пьян. —С-сэр - выдавливает из себя он - Сэр. - и повторяет снова. Бертольд чувствовал дыхание у своего лица, медленное, но тяжёлое, а запах дорогих сигарет всё ещё остался. Становилось даже страшно сделать лишний вдох, ведь нарушить такую позицию невозможно. Затем холодная рука проходит вдоль шеи, словно в поисках какого то места, и да, действительно, между ключиц ему начинают сильно давить, отчего генерал полностью бессилен, а такие взаимодействия заставали его врасплох.       Подступающая волна адреналина разом прокатилась по непокорному телу, а Райнер словно изучает каждую деталь. Большой палец медленно скользит вниз, а затем уже и остальная ладонь, неужели в нем ищут слабую точку? Чужая ладонь начинает медленно сжимать грудь посередине, от чего Бертольд лишь выдавливает хрипловатый стон. Райнер перебирается всё ниже и ниже, касаясь самых недоступных мест, причём Хувер сопротивления не подавал. —Господин. "Искупись перед ним"       Бертольд развратно подаётся вперёд, несмотря на то, что одежды наверху уже совсем не было, Поместившись на чужие большие бедра, зажав их собственными ногами, Бертольд своей возбужденной горящей плотью потирается торсом о чужое плечо, хватаясь руками за формату Брауна. Повторяя одно и то же движение ещё несколько раз его крыша окончательно слетает с катушек, под воздействием спиртного он ничего не осознавал.       Два пальца Райнера проталкиваются в податливую глотку Бертольда, отчего Хувер снова уходит в мир сплошных пошлых грёз. Закатывая глаза, и языком проходясь по ним генерал подчиняется полностью... Разгоряченная плоть подчиненного тут же вжимается в кровать, совершенно по другому ощущается позиция, не так ли? Руки продолжают по грязному его ласкать, только это уже другие чувства, не как вчера, надрываясь со слезами с самим собой, без фантазий, а уже в реальности... "Такое ли ты покаяние хочешь, Берти?" Пальцы выскальзывают из горла, и парень тут же очнулся, но это лишь ненадолго. В плече резко и остро пронизывает, от такого поворота у него темнеет в глазах, а болевой порок растёт намного выше. Тёплая струя крови медленно стекает по плечу, затем новые и новые потоки шли уже и из ключиц. Браун зажимает зубами очередной участок чувствительной кожи. Бертольд хватается ладонями за чужие запястья, кое как держа свои последние силы, которые были на исходе. "господин... Или дьявол?"