благодатная кровь

      Зима наступила слишком неожиданно, обрушившись на всех метелями и холодом, который пробирал до костей. Воевать в таких условиях рискованно и практически невозможно, поэтому свершилось некое "временное перемирие", но оно ещё не значило конец. Костёр медленно тлел по середине поляны, а возле него кругом сидели высшие рядовые. Гальярд стоял на краю, под большой елью, верхушка её была украшена снежной шапкой и вот вот норовилась свалиться на голову. —Хувер вернулся? —Не видать - Порко пригляделся повнимательнее куда то вдаль. От каждого вдоха лёгкие кололо морозом, кашель то и дело вырвался наружу.       На горизонте показался человек, которого они все ждали. —Там Бертольд.       Генералу было тяжко идти через глубокий снег, ведь он успел застудить своё больное тело. Дело делом, а помочь ему придётся, и до жути медленными шагами Гадьярд направился тому на встречу. —со мной всё хорошо... - Рука Хувера обхватила чужую шею, а всем телом он приложился к спине Порко.       Наконец Бертольд сидел на своём спальном мешке, сильно дрожа. Даже это ему не помогало согреться.. Когда остальные солдаты разошлись по палатам лагеря, по хрустящему снегу к нему подобрался Райнер. —Что нибудь узнал...? —Да... Браун снимает с себя собственную огромную куртку и набрасывает её на спину брюнету. -Мне не холодно, не беспокойся. - чтобы ему не задавали вопросов отвечает маршал. Пальцы рук согрелись благодаря горячей чашке с кипятком,которую Бертольд позже осушил до дна, укутываясь ещё сильнее. Этот чертовски грубый, но приятный душе запах, который остался на куртке, заставил его растаять, как сосулька на солнце,какую же всё таки милость ему оказали, после нескольких месяцев полной пустоты. —Здесь в паре-тройке километрах вражеский лагерь Ботта, он небольшой,но самого его там нет. —Бесполезно будет туда идти? —Верно. - каждый отрывок информации был очень ценным. С щёк уже постепенно сходила красная корочка, а Хувер снова почувствовал свои ладони, которые на время застыли. —Тебе лучше? - Браун занял место место напротив. —Намного... Однако главнокомандующий всё же       решается его осмотреть поэтому рука разжимает каждый палец, которые сильно побледнели. День за днём Бертольду становилось хуже. Под глазами образовались мешки, тело сильно изменилось и исхудало. Но он уже ничего не чувствовал, кроме душевной боли. Пар от дыхания на морозе попадал Бертольду на лицо, отчего это приятно щекотало его ухо, и он колебался от странных действий.       И снова всё настолько близко, но фальшиво... Руки Райнера непокорно прошлись сверху вниз по хрупкому телу, дыхание застыло на миг, как и сердце,а после приятная влага ощутилась на студенных губах, и тот же до боли знакомый привкус сигар вспоминается сразу. Кончик языка прошёлся внутри чужой губы, а у самого в ротовой полости находился чужой.       Или это были извинения за всё то, что происходило в последнее время? Ладони цепляются за плечи Брауна, и своими наивными детскими глазами уставляется на него. Полная луна красиво проблеснула в чужом взгляде, и всё казалось искренним, а то что было в прошлом, лишь иллюзия...             Сколько же времени прошло? Час? Два? Сутки? Минуты? Хувер не хочет отпускать и рвать эту цепь вновь, поэтому вовлекается в процесс ещё больше. Бесконечная страсть его сломила пополам.       Ложь... Ложь... Ложь...       Одним движением Райнер отрывается из соития, собравшись подняться. В животе всё ещё летают сотни бабочек, которые поселились там ещё давно, но именно в такие моменты они порхалм ещё сильнее чем обычно. —побольше поспи,завтра рано отправляемся.. Бертольд поджимает под себя колени, натягивая вещь на себя как можно побольше                   Только как теперь он уснёт? _______       Пункт назначения казался всё ближе и ближе. Неподалёку слышались грубые голоса, которые смеялись и переговаривались между собой, но надо это не заставило Бертольда проснуться. Всё ещё прижимаясь к чему то приятному он чувствовал нечто великолепное. —Ещё спит, не думал, что холод способен на такое - Райнер нёс генерала на своих руках, который находился в полной отключке. Глаза постепенно приоткрылись, и заметив знакомое лицо перед собой Бертольд слегка вздрогнул, но потом мигом успокоился. Такие удачные моменты он переживает редко, и шансы упускать нельзя. Ноги всё ещё не чувстовались, будто их и не было. Холод успел его потаскать на той небольшой вылазке. —Ах это вы, сэр Браун, проходите.- двери в большое здание открылись перед ними, и шум словно большим хлопком ударил Хуверу в уши, отчего тот вздрогнул, прижимаясь ещё сильнее. От такой обстановки любой ослабший разум будет шокирован.       Севера были поистине холодными, снег тут был практически круглый год, не говоря уже и о приспособившихся жителях... Бертольд всю жизнь рос под тёплым солнцем, и такой климат ему не по силам.       Двери в каждую комнату были сделаны из прочной сосны. Полы неприятно скрипели от каждого шага и казались очень холодными. Таковыми и являлись их места для ночлега, хотя Райнер очень важное лицо, и такое отношение казалось потребительским.       Кажется, что даже если Берт прыгнет в каминный огонь, то всё равно не отогреется. —Сука... - недовольно произносит парень, бросив ещё одно бревно в камин, и оно тихо затрещало. - как они тут живут? - выходить из помещения не особо хочется, ведь наконец то Бертольд смог его более-менее отогреть. Сидеть у камина и наблюдать за сгорающими бревнами он был готов вечно, и неизвестно сколько юноша просидел, занимаясь такими казалось скучными делами. Его пребывание в нирване оборвал стук в дверь, и он лишь вздрогнул. Это был Райнер, судя по знакомому манерному грубому бормотанию. Хувер немедля подбежал к двери, и открыв её немного неловко покраснел, ведь предстать в домашнем уютном виде перед Брауном ему пришлось впервые. —Ты похож на гусеницу в коконе с таким огромным одеялом - усмехнулся мужчина. - тебе придётся скоро выйти, ведь нам нужно поговорить с местными, заодно я хочу поговорить с их командиром       Да что на Райнера вообще такое нашло, чтобы он нёс несчастного Бертольда на руках, да и вдобавок забавно посмеялся без всяких обидных намерений? В любом случае это лучший лакомый кусочек. Посидев на месте ещё минут пятнадцать Бертольд понял, что ему совсем это наскучило, поэтому на ходу он натянул на себя форму (как собственно и положено). И накинув сверху тёплый шерстяной плед выбрался из хором. —Да какой чёрт тут вообще жить будет! - Порко стоял возле Райнера подскакивая на носочках и гремя зубами обнимал себя руками. —Мы здесь пробудем недолго, не строй из себя капризного и непослушного ребёнка, хотя возможно ты таким и являешься. —Чего?! - Гальярд очевидно недоволен таким. —Тише - Браун не хочет разбираться с бурным подчиненным, даже у него не было сил.       Спускаясь вниз на первый этаж казалось, будто это не дом для приёма важных людей, а бар, напичканный громогласными аборигенами низкоэтикетного поведения. Северяне отличались от всех своей странной манерой и принципами жизни. Тяжёлые звериные шкуры украшали их мощные спины, занимались сплошной охотой и драками между собой. Словно целая цивилизация усвоилась отдельно, но они не являлись тупыми, какими казались. Без лишних слов перед троицей и их охраной открыли дверь, и в большом тёмном зале, на стенах которого висели трофеи из голов разных животных. Такие украшения не шибко нравились Бертольду, и они вызывали некий дискомфорт,а большая кувалда над камином блестела под лунным светом весьма угрожающе. —Ах, это ты старик, давно не виделись, присаживайся. - напротив в кресле сидел странный мужчина. На его голове был одет череп большого парнокопытного животного. Волосы спутались и свалялись, казалось что их владелец вообще не ухаживает за собой. Правый глаз перевязан бинтом, и на лице небольшая бородка, которая была схожа как у Райнера. Запах от воина исходил очень странный. Металлический в перемешку с животиной. Не самое приятное что вообще можно почувствовать. —Здравствуй, Эрен. Эрен? Это имя кажется для Бертольда знакомым. Будто он слышал рассказы про этого человека, якобы он очень сильный, и его никто не смог сломить. Но кто бы мог подумать, что это будет вонючий мужик со страстью к живодёрству? Даже в ухе вместо декоративных серьг висели волчьи клыки. Эрен буквально выглядел зависимым от бесполезных побрякушек из зверья. —Думаешь он точно не дикарь? - Гальярд тихо прошептал на ухо Берту. —Если честно я его побаиваюсь - в конце комнаты их еле слышные разговоры вряд ли кто то услышит, да и сами Эрен с Райнером заняты переговорами между собой. —Живодёр однозначно. Просто погляди, даже ковёр из медвежьей шкуры... Не говоря об украшениях.. - впервые за долгое время Хувер видел слегка напуганного Порко. Ведь сам "товарищ" был очень специфичен к таким картинам. А если он увидит как северяне без единого отвращения съедят животные потроха, то рвота на месте точно будет обеспечена. —Фу.. - Гальярд сморщил нос, а затем прикрыл рот ладонью. —Эй - усмехнулся Берт - да ладно, не бойся ты так, капризная принцесса. —Нихера подобного! - злобно посмотрел на него парень - язык за зубами подержи, мудак... Заметив как Райнер поднялся со своего места парни мигом замолчали, а затем командир подошёл к ним с очень важным видом, пряча руки в карманы. —Мне придётся на время отлучиться, но это ненадолго и вы будете под присмотром Эрена. - говорил Райнер так, будто Порко и Бертольд вовсе маленькие дети, которых оставлять без взрослых нельзя. Когда Браун покинул комнату, сзади "мальчиков" тут же встал Эрен. —Эй дети, наверное вам тут скучно сидеть, пойдёмте кое что покажу - дикарь усмехнулся, а затем прихрамывая на одной ноге поковылял к двери. Может он действительно странный, что даже не понимает, что им уже давно за восемнадцать лет? —Это я ребёнок? - тихо возмутился Гальярд - да что он вообще возомнил... —Тише, Покко - Берт хлопнул того по плечу - лучше не спорь и не подводи Райнера. Тем временем Йегер уже успел дойти до нижнего этажа, но он всё ещё продолжал идти. —Так, а зачем я сюда пришёл? Точно! - разгоняя прислугу и других гостей он позвал двоицу за собой, а затем идя вниз по лестнице перед ними показался мигающий свет. Это оказался огромный бар, и судя по всему тут по ночам проводились тусовки, где люди до потери сознания напивались крепким алкоголем. Вспомнив слова одной служанки у Бертольда скользнул в голове один факт того, что северяне обожают смешивать спиртовую настойку с чем нибудь специфичным.       Заняв один столик в углу зала Эрен развалился на диване и закинул ноги на табурет стоящий рядом. Ребята сели напротив, с очень вопросительными взглядами. Их наверняка привели дегустировать алкоголь. На плотном листе пергамента были высечены чернилами названия блюд и алкогольных напитков, а названия их являлись очень странными, но весьма зазывающими. —А что за напиток "Адамово искушение" —Аах, да оно не многим по вкусу, но если вы такие смелые, можете пробовать. Гальярд подозрительным взглядом осмотрел ещё раз меню. —Знаете, я не хочу потом блевать в яму. —Трусишка - Бертольд слегка ухмыльнулся. Теперь его время поиздеваться над обидчиком прошлого. - спорим я смогу перепробовать всё дерьмо из меню? —Ах ты.. - выхода нет. Остаётся только согласится. —Два искушения, и ещё два "червиных глаза". Даже страшно представить что там может быть, но уже интересно.       На столе оказались два бокала с алой жидкостью, которая выглядела весьма сомнительно. Порко неспешно обнюхал содержимое, а затем скорчившись в лице отстранился. —Что это блять может быть?! —Это бычья кровь с водкой.- Эрен почесал за ухом, а затем той же рукой взял уже свой стакан и выпил залпом, без какого либо отвращения, но двое лишь сделали немного напуганные выражения лица. —Кто быстрее выпьет, тот и сильнее. Кто бы мог подумать, что сила теперь сравнивается в распитии алкоголя в перемешку с мерзостью? —Фух, ладно - Держа немного дрожащей ладонью бокал Хувер поднёс его к губам, после чего тоже самое сделал и Порко. —Раз.. Два... - Йегер загнул два пальца - три! Погнали! Ничего омерзительнее кажется Бертольд не пробовал, да даже толстые земляные черви, которых ему пришлось есть во время выживания в лесу не казались такими ужасными. Кровь вязла во рту, а привкус тухловатой плоти будто останется навечно. Но дело надо вести до конца, и оставался всего один глоток, после которого следовало бы прокашляться. Гальярд же давясь гадкой жижей кое как сделал два глотка, и поняв что он не сможет отдал порцию Эрену. —Нет, всё, не надо! —Зато я выиграл. —Ещё посмотрим. - тот лишь обиженно смотрел на черноволосого, который ехидно хихикал рядом.       —Червиный глаз.. Выглядит менее угрожающе. —А в нём и ничего страшного нет, это просто глинтвейн с хвойным отваром. - кажется Эрен был эксперт в алкогольных напитках. - его всё население пьёт на праздники, это традиция которая приелась, оттуда и червем назвали, они также приживаются. Как бы конечно всё это вкусным не казалось, в напитках было очень много спирта. Кажется, будто мозг накрывает снова, как однажды, хотя Берт сейчас и не вспомнит, но ощущение очень знакомое. Порко уже пошатывался рядом, упираясь локтем в стол. —Сука..-выругался тот - я никогда в жизни в хлам не пил, Райнер нам запрещал всегда. —Я всего.. Ик.. Один раз.. —Когда это ты успел?! Хувер с озадаченным лицом потрепал волосы на затылке. Рука тянулась за новой рюмкой с ромом, но рассудок не работал абсолютно. —Та самая бутылка виски, которую мне дал Райнер в ванной, ещё как мы весело резвились, и я задыхался в воде, пока он меня... Ик... - пьяному парню казалось это даже слишком забавным, но в реальности это настоящий мрак. Тогда ему было больно, и физически, и морально, а памятный шрам на бедре остался навсегда. —Шлюха чёртова - Порко сквозь дурацкий смех ударил того по плечу, а затем выпил ещё один глоток из бутылки коньяка. Соревнования прошли на ничью. Эрен же, казалось, выпил намного больше, но трезвый ум сохранял. Настолько он способен распивать всё спокойно...       —Смотрю вам весело - Йегер наивно улыбнулся. - Райнер вас слишком ограничивает, эх, а ведь молодёжь не уймется покуда не испробует всё. —А я помню трахнул одну девчонку в концлагере, ох как тогда кровать гремела. - Гальярд очень сильно хвастался тем, как к нему прилипали с женским вниманием, и с четырнадцати лет к нему в постель уже запрыгивали сексапильные девчушки. И без комплиментов конечно же не обходилось. —Ой, нашёлся петух - Бертольд недовольно скорчился, скрестив руки на груди.       Кажется, что их времяпровождение проходит быстро, и даже весело, парни и вовсе позабыли на этот миг о своей жгучей ненависти друг к другу. Только вот это будет точно не надолго. _________ —Я так и знал... - Райнер с недовольным выражением лица тащил пьяную двоицу по коридору за шивороты одежды. Отчитает он их двоих хорошенько, когда отрезвеют. —Но мы же совсем чуток.. - Бертольд вырвался из хватки, и взявшись за чужую ногу посмотрел жалобно щенячьими глазами на злого мужчину. Очевидно он стал понимать последствия того, как сильно огорчил командира, и вместо того, чтобы беззаботно спать с похмелья в кровати он будет плакать, покуда не высушит все глаза от слёз. —Вот именно! —Напиваются настолько сильно только безкультурные солдаты, а вы должны стать примером для всех после меня.             Ночь прошла очень тяжело, так как Порко всё время бегал к общей яме, чтобы вызвать рвоту, а Бертольд громко ревел у себя в комнате о том, как он опозорился перед любимым Райнером, и его сердце не выдержит. Да и в грудь будто гвозди забили, которые острыми концами задевали лёгкие, и казалось, что они вот вот вылетят через глотку. Разум стал постепенно отходить, и муть с глаз сошла, поэтому Бертольд сидел на краю кровати, уставившись тупым взором в пол. Плевать было на холод, хотя он был в одних панталонах и тонкой рубашке. Единственное что его сильно мучало - совесть.       Дверь в его комнату незаметно открылась, и в помещении оказался Райнер, а в одной руке у него был стакан воды. –Возьми попей уже и отрезвей получше - присев рядом стеклянный бокал коснулся сухих губ, и казалось, что по ним пробежался мелкий холодок, который заставил Хувера вздрогнуть. Пил он очень медленно, желая почувствовать каждую каплю, как тогда с вином в роскошной гостиной, перед страстным занятием сексом, и это было гораздо впечатляюще, чем в ванной под полным воздействием виски. Но сейчас ничего не сможет произойти. Лишь не больше чем простой короткий разговор про то, что так напиваться вреднее некуда. Ложась на спину парень теперь смотрел не на унылый пол, а на Райнера. Голос всё ещё не решался сказать простое извините ещё раз. —И с Эреном я тоже разберусь... Вшивый он идиот. - Казалось, что Райнер считает большим грехом не убивать людей и унижать их, а пить алкоголь до потери сознания. На утро влетит им троим, это уж точно.       Луна еле заметно появилась в окне, пробив его стекло бедными лучами, которые попали на спину спящего Бертольда. Боль заглушит только спокойный сон. Хувер дремал как младенец, его ноги раздвинулись в разные стороны, левая рука лежала на груди, а правая на затылке. В отличии от него Порко спал совершенно по другому, в позе солдатика, выпрямив руки по бокам. _________ —Доброе утро, сосед - Бертольд с потрепанным видом вышел из своей комнаты, при этом прислоняясь к стене. Волосы на голове взлохматились хуже некуда, больше походило на огородное пугало. У Порко же состояние было ничем не лучше. Из за большого количества рвоты края его губ покраснели и немного воспалились, а взгляд мертвый, как у трупа. Лучше бы этого не случилось. — как меня унесло после искушения, ты бы знал... - Порко говорил очень тихо, его голос сильно сипел, скорее всего он умудрился даже глотку сорвать. —Мне кажется большая отрава это та штуковина с водкой и примесью, схожей с микстурной...-Конечно, такое дерьмо даже здоровый дядька Райнер не сможет в себя залить. —Я больше не буду выпивать, честно - теперь Бертольд наконец понял, о чем пытался им сказать командир.             Райнера было не видать, наверное он отлучился по важным делам, а парням поручили следить за остальными прибывающими их полка. Конечно слушались все Порко и Бертольда бесприкословно, но боялись на деле не их, а конечно же Райнера.       Порко сидел тоскливо напротив камина, перебирая помятую бумажку между пальцев, он переодически вздыхал со скучающим видом. Потом вставал с места, ходил туда сюда по мрачной гостиной, осматривая охотничьи трофеи Эрена. Бертольд невинно спал на диване в весьма странной позе. Ноги были подняты вверх, руки лежали скрещенными за спиной, а сама голова свисала с спального места. Гальярд остановился у спящего второго генерала, взгляд бегал вверх вниз. —Эх Бертольд, помню мы по твоим позам предсказывали погоду... Эта означает то, что снова будет метель, либо дождь, но дождь сейчас попросту невозможен... - впервые за долгое время задира улыбнулся. Причём весьма искренне. В глубине души наверняка он не так сильно ненавидел Бертольда, а даже сочувствал, ведь жизнь потаскала парнишу ещё жёстче, чем он думал. Вспоминая те времена в лагере даже немного совесть грызёт, но и тело бросает в дрожь, то как Бертольд бросался на него с кровавыми рисунками на руках, заставляя вкусить кровь. Порко видит то, как товарищ каждую ночь плачет в комнате во сне, зовя Райнера и умоляя остаться с ним. Даже сейчас это может и повторится.       Рот Бертольда немного приоткрылся, а потом из него послышались очень тихие жалобные слова. Порко еле смог их разобрать, однако расслышал имя Райнера, и мольбы о прощении.       Сам же Гальярд если быть честным до ужаса счастлив, что не умеет любить и так привязываться, даже боится, но такая история точно не повторится с его судьбой... В голове снова засела та отвратительная картина, когда заглядывая в щель двери перед глазами открывалась развратная картина как дьявол ублажает раба совершенно по больному, терзая как падаль. Тела под еле заметным светом выделяются, как размазанная картина, которую написали масляными красками, стоны, которые больше напоминают глухой вой собаки, с которой снимают кожу живодёры заставляли Гальярда ужасаться. Райнер - существо, в теле человека, но душой точно не земной. Истинное чудовище. Огонёк от свечи блестел над беспомощным Бертольдом, а потом на чувствительную грудь падала капля горячего воска, отчего его ноги дёргались, а рот открывался в немом крике. Ему чётко приказано молчать, пока не попросят. Тут уже действует главное правило - хозяин ненавидит, когда его приказы не исполняют. Позже случается грязное соитие. Шлепки, крики и всхлипы, а вдобавок к этому и громко гремела старая деревянная кровать. Что же в тот момент чувствовал больной Бертольд? Он чёртов нимфоман, и командир давно это просёк, поэтому насильно раскрывал чужие челюсти, впихивая афрозодиаки в форме маленьких синеватых таблеток. Тело словно покидало мир, а звериное возбуждение проходило за края, Бертольд припадал в полнейших конвульсиях к чужим ногам, потом как псина водил языком по чужим чёрным ботинкам, позже поднимался повыше, бесстыдно целуя в районе чужого паха, после во рту оказывался всё тот же знакомый привкус, и член грубо упирался в глотку до такой степени, что несчастный парень давился и по непонятным причинам начинал реветь, с его губ срывались мольбы не в сторону Райнера, от таких обращений ему прилетали от него грубые пощёчины, мучитель бесился, впечатывал худое больное тело, немеющее от шока в постель. —Плачь дальше, что я тебе говорил сотню раз, ничтожество? —Никогда не обращаться к кому либо кроме Вас. —Правильно. - без какой либо пощады Райнер задавал новый разгон, небрежно трахая выбивающегося из сил юношу. Порой казалось, что он это делает лишь бы утолить больную жажду к сексу, чаще всего он проводил такие дела только с женщинами, и единственное исключение это Бертольд, которого так и хотелось рвать на куски, слёзы которого вызывали даже странное возбуждение. Райнеру нравится, когда кто то беспомощнее него, когда он полностью доминирует без ограничений. Веки Порко с ужасом раскрывались лишь шире, наблюдая за таким зрелищем. Это запомнится ему на всю жизнь. Вдобавок под ноги прикатилась бутылка алкоголя, которую выпил всю до дна Хувер около десяти минут назад, перед тем, как направиться в ванную. На его бедре виднелась красная полоса от того самого ножа...             Порко наконец-то смог очнуться из своих туманных воспоминаний, немного потрясывая головой. Бертольд всё ещё спал и повторял слова, однако следующая речь заставила Гальярда застыть на месте... —Порко..Спаси меня... - после чего Бертольд замолчал, перевернувшись набок со своей странной позы, прижимая колени к груди. Спасти того, с кем полностью противопоставлен и не переносил на дух всю жизнь? Хотя Порко уважал только Бертольда, которому можно посочувстовать, который не походит на дикого зверя, жаждущего секса до потери сознания и агрессивно метаясь на всех тех, кто посмел коснуться чудовища Райнера... А как же можно ему посочувстовать? Именно тогда, когда он плачет, и осознает свои больные чувства к командиру, однако старается смирится, душевные струны всё равно больше не исправить, они так и будут играть балладу о предстоящей поэзии смерти.             Порко спасёт Бертольда, и получит то же взамен... Это уже станет вечной клятвой. ____________       И вечные клятвы всегда сбываются, не так ли? Истошные вопли уже были привычны, ведь с этими звуками Бертольд сразу вспоминает несчастного Жана, в которого вбивал толстые иглы, лишь садистки смеясь. Это совершенно другой Бертольд, который постепенно захватывает его разум, однако здравый смысл всё ещё отчаянно сражается с мозговым паразитом. Мерзко смотреть на картину, как невинный человек привязанный к стулу пытается вырваться, пока в ротовую полость заливают кислоту. Это совершенно новый пленный, который по рассказам Эрена оказался шпионом, и за святое молчание получит по заслугам. Дёсны начинает разъедать, а плоть смешивается с отвратным запахом чего то весьма едкого. Неожиданное нападение других военных отрядов соперника обломилось, ведь пока дьявол на земле так и продолжится, одна жизнь ляжет за другой в преисподни, в голодное нутро нечисти.       Бертольд с ужасом сделал шаг назад, прячась за Порко, на его лице пробились слёзы ужаса, особенно тогда, когда челюсть жертвы с хрустом отвалилась на пол. Почему он так боится вместе с Гальярдом, хотя сами с удовольствием принимали участие в пытках над Марко? Потому что они чувствуют ярость, которая исходила от Райнера, его ненависть ко всему миру, то, как он сдвигает свои брови, делает ястребиный взгляд, осматривает каждого присутствующего. При присутствии Марко Райнер был полностью удовлетворён своей победой. Даже приспешники Эрена дрожат от такой бессердечности, хотя может и сам Йегер был не лучше... —Идиоты - Райнер стоял у жертвы с выражением лица, полным холода. Челюсть лежала у его ботинок, а затем недолго думая он надавил подошвой со всей силы, что она стала трещать. От такого лишь вида у Порко подступил ком к горлу, такое ощущение, будто парень готов рвать здесь и сейчас на пол, беспомощно шипя. —Придётся снова вести бойни - В руке у Брауна была уже пустая ампула от кислоты. - Таков мой приказ, через час прошу всех собраться в главном зале. —Есть сэр.       В тени угла комнаты Райнер краем глаза заметил наследников, после сделав короткий шаг, который казался угрожающим и буквально показывал всю агрессию заставил Бертольда снова вздрогнуть и схватиться за плечи Порко как можно крепче. —Прекратите вести себя как малолетние дети, даже я был более бесстрашный, чем вы оба. - Рука вцепилась в плечо Гальярда до такой степени, что казалось, будто оно начинает неметь. Однако командиру словно всё равно на Порко со своей очередной проблемой о желудке, его больше беспокоит Бертольд, ведь парень плакал, нежели Порко. Порко тут же отпихнули назад, и от усталости брюнет свалился на стул, заправляя руки в карманы, хочется отдохнуть, однако... —Порко. - Райнер буквально прорычал его имя, и юноша мигом поднялся со стула - Я не разрешал тебе садиться.             Бертольд пытался отчаянно закрыть лицо руками, дабы скрыть позорные слёзы, однако чудовище стояло уже возле жертвы. —Ты плачешь? - Соврать нельзя, иначе будет полная крышка, и ему снесут голову.- встань. Но Хувер не может... Его ноги сильно болят от дрожи. Впечатавшись спиной в стену Бертольду удалось подняться. Его взгляд столкнулся со взглядом великого командира, но в глотке тут же перебилось дыхание от хватки мощной ладони на шее. Насколько Райнер силён неизвестно, однако садисткие действия сто процентов произойдут именно сейчас. Вторая рука зажала Бертольда за талию, притягивая к себе. От этого генерал заметно покраснел, но он не получит никакие страсти, лишь боль.       Хувер получил лишь сильный подзатыльник, и от него его лоб ударился об холодный пол, после чего командир наступил ему на живот, с каждой секундой надавливая всё сильнее. —Ты один из сильнейших воинов, и ревёшь так ничтожно, если ты так продолжишь я тебя скормлю голодным собакам,твоим же сородичам. - чтобы полностью понравится сатане надо стать в точности как он. - спустите псин в качестве предупреждения. Бертольд не знает что ответить, его лишь разъедает изнутри, только не кислотой, а страхом. Собаки были поистине огромные, чёрного цвета, а их зубы угрожающе блестели на свету,как серьги Эрена. Связаться со стаей северных дрессированых доберманов врагу не пожелаешь.             Челюсти то и дело щелкали возле тела, Бертольд метался на четвереньках, так как звери не давали ему подняться, а когда он пытался, его тут же заново валили на пол. Колено всё таки немного прокусили челюсти самой здоровой особи, и одна за одной псин терзали уже другие места, начиная от плеч. Бертольд вопил не по человечески, как всегда, он так не умел, даже когда его насиловали до потери сознания... В лагере ему часто давали прозвище "псина", и вот сейчас его грызут именно те, кем он и должен был родиться. —Прошу! Прекратите! - тот же зов он говорил везде, и у зеркала в четырнадцать лет, и когда ему набили этот дурацкий цветок, именно сейчас он покрыт кровью, ведь горячая людская плоть - лучшее лакомство. Конечно Порко сейчас ничем не может помочь, он сам боится за себя и своё тело, но Райнер приблизился сзади совершенно неожиданно. —знаешь в чем ты был хуже Бертольда? Ты избалованная свинья - рот Порко насильно открыла чужая ладонь, и тут же почувствовался вкус сырого мяса. Гальярд ничего не может сказать, ведь сейчас его заставляют жрать ту самую раздавленную челюсть, после которой его желудок уж точно унесёт куда подальше. Но по крайней мере его участь лучше чем у Бертольда. —Ешь. Жевать было до ужаса трудно, однако Порко смог дожевать примерно половину, после уже пошли зубы и кости.       —Остановите зверей. - Райнер поднял свою правую руку, отдавая приказ и собаки вернулись на повода, а раненный Берт лежал без сознания посередине комнаты. И нет, конечно это не та поза, когда ему виднеются невинные грёзы... Это совершенно другое, нечто кошмарное, душераздирающее... —Запомните, дисциплина должна быть всегда. Нет дисциплины - нет уважения к вожаку. Порко закрыл свой рот ладонью, чувствуя, как внутри всё наполняется рвотой, но он не может, нужно донести Бертольда,как приказал Браун. —Прости, если попадёт на тебя - голова сильно кружилась, однако Берта, который казался гораздо выше курносого парниши удалось нести на руках.-я обязательно выберусь отсюда...и ты освободишь свой разум от второго себя...-Гальярд единственный, кто абсолютно догадывался про то, что в Бертольде однозначно кто то живёт, насчёт Райнера конечно он не знал, но это уже не так и важно.... ____________       Это утро казалось ещё более отвратительным, чем то, когда алкоголь взял над ними полный контроль. Порко ни разу не увидел Бертольда за сегодня, и плохое предчувствие словно говорило о том, что командир говорил с генералом после того, как они разошлись по комнатам. Гальярд топтался прямо у двери в комнату Бертольда, всё никак не решаясь постучать, однако последовала парочка лёгких ударов в дверь, и она открылась. По началу Порко не мог понять, почему Бертольд не стоит перед ним, однако посмотрев вниз он заметно испугался. Бертольд стоял на четвереньках у его ног, измученный до невозможности, на нём не было никакой одежды кроме белой ночной рубашки. —Помоги мне... Подняться.. - единственное, что он мог еле еле прошептать, а потом надеяться на помощь.       Пришлось уложить его на кровать точь в точь как ночью, и Бертольд тут же стыдливо прикрылся одеялом, дабы не светить голым низом. Хувер тут же замолчал, закрыв свои глаза. Кажется, что он упал в обморок. И снова курносый парниша стал рассматривать это тело, только не с намеренным злом, как раньше. На шее у Бертольда болтался толстый кожаный чёрный ошейник, а по лбу расползлось фиолетовое пятно, схожее с кляксой от чернил, только вот к сожалению это был след мощного удара. Теперь в голове заедает вопрос, почему к нему относятся намного строже, чем к Гальярду, даже если их вина казалась равной. Скоро Бертольда снова заколят афрозодиаками до такой степени, что он превратится в животное снова, а вот Гальярда заставят смотреть на это со стороны. Бертольд страдал гораздо больше, и здесь царствовала несправедливость.             За что же случилось такое наказание? За слёзы и сочувствие... Хувер сказал тогда, что пытки бесполезны, и этот солдат ни в чем не виноват. Милосердие - это истинное зло, за которое Райнер готов ему глотку выдрать, а после достать хребет через поясницу. Придётся оставить Бертольда и отлучиться, ведь ему тоже приказано лучше не появляться на чужих глазах после такого инцидента.                   Медленные шаги словно отдаляли расстояние между душами, обрывая некую цепь, превращая землю в пустую пропасть.             Тело Бертольда истинно слабеет, когда его насилуют под жестоким напором, кровь в венах начинает бежать быстрее, а сердце скакать по лезвию ножа. Этой слабостью пользовался Браун, чтобы дёргать на ниточках чужой разум, поистине зверски доминировать над несчастным существом.             В пустом небольшом зале по стенам висят лишь громадные цепи, а из освещения только одинокая старинная люстра, которая норовилась вот вот неудачно качнуться и свалиться на пол. —руку. Бертольд не может ослушаться, поэтому его рука потянулась вперёд, затем за запястье резко ухватилась чужая ладонь. Тонкая игла медленно вошла в вену, и Хувер был готов завопить от ужаса. Это был один из его самых главных страхов - принять в себя дозу "поцелуя аспида", от которого любого нормального человека унесёт в душевную могилу в лучшем случае. Славился этот афрозодиак своей огромной мощностью, в теле словно вены сжимались в тонкие жгуты, лёгкие казалось расщипет, а возбужденное желание становилось неугомонным. Своим беглым взглядом он отчётливо видел, как розоватая, на вид безобидная жидкость аккуратно выливается в кровеносную систему. Наконец Райнер вытащил шприц, и медицинский предмет со стуком оказался на полу.       И вот оно, начало звериных чувств. Нервные окончания постепенно застывают, а рука непроизвольно тянется к паху от душевного бессилия. Припадая грудью к ковру Бертольд немного прополз вперёд, крича от ужаса. Ткань будто иглами въедается в кожу, не говоря уже и холодных руках возлюбленного командира. Бертольд ощущает себя максимально противно, с него словно кожу сняли, и вдобавок вбивают ножи до самых костей. Грубые пальцы потянули его за густые чёрные волосы на затылке, теперь его лицо виднелось Райнеру целиком. Мозг отдавал сигналы умолять о запретном, поэтому ладонь тронула чужую ногу. Берт захныкал, жалостно, как мерзкая проститутка,которой его и считали. Его не пощадят, ни за что, не дадут запретный плод, который он жаждет, а именно сердце командира.                   Псинам не положено получать драгоценные вещи.       Позиция оказалась уже совершенно другой, Бертольд разместился на чужих коленях, но его обнажённые бёдра зажимали до такой степени, что они казалось вот вот посинеют. —Кто разрешал тебе, мерзкий раб? - цепь на ошейнике сильно натянулась, и "украшение" стало сжимать шею, что глотка перекрылась. Остаётся лишь на последних вздохах просить не делать ситуацию хуже.       Отныне твои кровавые запястья лишь мои, клянись своим телом. Руками он смог ухватиться за мощные плечи, после сквозь мозговую пелену он кое как расслышал приказ о том, что нужно делать. С края губ стекала пена, и вот уже действительно он походил на тех самых псов, только уже обтянутых человеческой кожей. Бедра кое как шевелились от слабости, но с медленными темпами Райнер снова тянул душащий ошейник, ругаясь, что нужно делать всё быстрее. И снова, по порочному кругу повторяются адские муки, внизу становится неприятно, от того как уже знакомый орган снова находится там, выбивая последние жизненные силы. Сквозь слёзы Бертольд уже кричал, каясь не перед Богом, а перед Дьяволом, который сейчас целиком слит с его грешным телом. Ключицы отчётливо выпирали, а лунный свет выточил их под своим ликом, что показывало растерзаное тело лишь с прекрасной развратной стороны. Райнер ненавидит ждать, особенно ответы на приказы, но Бертольд находился прямиком на нём. Подниматься вверх и опускаться вниз давалось с трудом, но взять тёмного лорда в своё жаждующее секса нутро нужно целиком.        Раб нимфоман с оторванными крыльями лишённый свободы,его грёзы лишь о любви к тому, кого боится больше всех во вселенной. Когда по низу живота ударило горячее ощущение он свалился спиной назад, но Браун успел подхватить жертву. —Запомни Бертольд, ты никогда не сбежишь отсюда. - теперь то солдат окончательно понял, что он попал в капкан, из которого никто не вылезет, а уж с его слабостью тем более. __________       —Я сбегу отсюда! Я сбегу! - Бертольд отчаянно бил кулаками в дверь, однако делать это было неудобно, из за собачьего намордника, который нацепили на его лицо в качестве наказания за то, что под воздействием афрозодиака умудрился здорово укусить Райнера. Кажется, что Бертольда существует уже не два, а намного больше, может и вовсе сотни. Однако Порко замечал координальные измены в напарнике. Он одновременно обожал, ненавидел и боялся Райнера, был готов броситься на всё, ради жестокого господина.       Кажется, что к нему сейчас не придут, и поэтому усевшись возле двери Бертольд тяжело вздохнул, всё также гремя цепью на ошейнике. Вот уж действительно он походил на собаку, такую, которую унижают живодёры. В низу живота становится неприятно и туго, поэтому рука потянулась вниз, касаясь паха. Помимо этого жертва готова прямо сейчас начать мастурбировать, так как осадок поцелуя аспида остаётся ещё несколько дней. Наверняка его дичайшие пошлые вопли будут слышны повсюду, что потом люди будут смотреть на него, как на психопата, хуже Райнера. Но на самом деле это не так. Райнер действует тихо, как хищник из засады, а Бертольд наоборот, подаёт сигналы. —Пожалуйста, простите, за мои ничтожные плачи... - Берт держался из последних сил, чтобы не пустить потоки слёз. - услышите же меня, дьявол, отпустите моё сердце вечного раба на волю...! - и вот наконец солдат как и положено каится дьяволу, это твёрдое правило, которое уставил ему Райнер ещё семь лет назад.       Командир стоял за дверью, слушая несчастные просьбы, но ничего не говорил, а лишь мерзко улыбался, да так, будто змеиным ядом от него несёт, который готов ослепить любого своей коварностью. —Я хочу извиниться перед вами...! Простите меня, владыка! - теперь Бертольд не просто демон, а настоящий цербер, не поднимающийся с четверенек. Коротковатые ногти стали скрести сосновую дверь, издавая прерывистые шуршащие звуки,будто это маленький кот забежал под дверь и просит его впустить. В конце концов Райнер не выдерживает и открывает вход в комнату, задевая дверью лоб парниши, что тот свалился на пол, жалобно скуля и потирая лоб. —Кажется ты точно вошёл в образ служебной собаки, что говорить по нормальному разучился.-Райнер никогда не церемонится, он говорит напрямую, без каких либо сожалений, его язык ещё как сквернословен, что может уже покрыться гнилью. Усевшись на мягкое старинное кресло он закинул ногу на ногу, и сложив руки на груди разглядел жертву. —Ко мне. - теперь он смеётся всё так же коварно, ведь унижая слабых жестоко утверждается. - говорить тебе нельзя, только визжи как собака.             Как собака? Да наверняка к служебным ищейкам относятся лучше, чем к одному из сильнейших солдат, когда то добивавшийся своей чести через пот, кровь и слёзы.        Теперь уж точно придётся не сладко. Перебираться на четвереньках было адски больно, ведь левое колено вчера прокусила здоровая чёрная псина. И вот, действительно, Бертольд воет от боли, не говоря ни слова. Ему приходится. А ведь переодичные мысли о том, что если бы не тот проклятый день в поместье отца возможно он бы стал простым фермером, либо почётным солдатом верных светлому будущему войск, без всякого насилия и жестокости. Без насилия и жестокости между собой существуют только ряды Ботта. Он мог бы стать солдатом Марко. Всё так и сердце грызёт эта мысль о хорошей жизни.       Руки Райнера одеты в чёрные кожаные перчатки, дабы показать своё мрачное величие на нём ещё и был военный костюм с блестящим мелким медальоном, на котором изображён отчётливый вид шестиконечной звезды. —Сиди здесь - Браун достал из кармана брюк пачку сигарет и зажигалку, а Бертольд внимательно наблюдал за каждым действием. В ноздри пробился привычный запах никотина, и казалось, что Райнер сейчас по привычке просто закурит, но не тут то было. Три минуты истекли за один момент, и между пальцев мужчины остался окурок.       На всю комнату прозвучал истошный крик, и Бертольд заметался между чужих колен, пытаясь прикрыть ключицу. Да как можно было потушить окурок о несчастную жертву судьбы? И это уже не первый раз, когда нежная бледная кожа заменяет ему дорогие фарфоровые пепельницы с красными узорами. Только на коже выходят совсем другие узоры, не краской, а кровянными сосудами, которые выглядят до жути приятно глазам. Бертольду не было жаль своих жертв, из за того, что он страдал ещё больше них в жизни,каждый день получая от возлюбленного человека лишь плевок в душу. Почему же он любит того, кто делает больно каждый раз, приравнивая к животному? Бертольд видит в нём надежды на отцовскую любовь, которой ему не хватало в далёком детстве, ведь Райнер был старше его отца всего лишь на пару тройку никчёмных лет. Взрослый мужчина злорадствует над главной жертвой ещё когда она была подростком. И нет, его главная жертва не Марко, над кем Райнер успел здорово поразвлекаться. И сразу у Бертольда всплывает в памяти картина, то как Райнер зовёт Марко такой же собакой, только вот в отличии от Бертольда он не так слаб духом. Он сопротивлялся, проклинал сатану до последнего. За надругательства в сторону дьявольской чести Райнер выставлял его тело напоказ, а один раз даже не побрезговал совокупиться с растерянным генералом, что тот ощутил не те нежные ласки, схожие с действиями Жана в постели, а совершенную боль. Бертольд видел всё своими серо-зелёными выразительными глазами, даже в душе ревнуя того, кого ненавидит и любит. Потом тело Ботта падало на кровать, и он путался в пеленах постели, окованный в цепях, схожий с игрушкой в лапах врага. Марко же казалось ещё хуже, даже хуже, чем когда его телом пренебрегли после карточной партии.             "Давай Бертольд, сделай этому отродью приятно." Командир специально показывал обнажённое тело Ботта, чтобы Бертольд краснел до кончиков ушей, а в его животе кололо любовным ядом. Тогда Хувер повидал ещё такие же горькие слёзы, как у себя, но это были слёзы Ботта. А потом Бертольд плакал после веснушчатого парня от неизвестной зависти. Зависти, что он ощущает себя с кем то счастливо. После же найдя Жана ему пришла в голову идея о том, что это вторая половина сердца Марко. То, как они стояли друг за друга горой до последнего, ему тоже так хотелось, но Райнер отстаивать его никогда не станет, если ему не выгодно. А выгоды от черноволосого парня в принципе нет.        После того мрачного вечера с Марко Бертольд словно пытался дотереться до тела нечестивого командира, то и дело намекая на подобное соитие с ним, после чего сильно жалел, а потом опять просил. И так в бесконечном порочном кругу ада, примерно девятым по счёту.       Бертольд всё же решил сдаться, поэтому положил свою голову на чужие колени, немного потираясь, он уже не плакал от унижений, ведь решали всю ситуацию стальные нервы, по которым Райнер играл, как на скрипке, только очень небрежно, то и дело промахиваясь. По телу прошла эйфория, когда ладонь Брауна в кожаной перчатке погладила чужие волосы, и под каждым нежным движением парень сдаётся всё больше и больше. Каждое прикосновение вызывало внутренний восторг, настолько он был разбит. —Когда ты уже перестанешь показывать себя со слабой стороны? - Конечно речь казалась весьма откровенной, но Райнер говорил весьма спокойным тоном, без какой либо агрессии, как пять минут. Его душа грязна и поистине изменчива, совесть убегает также постепенно, как стрелка часов, медленно, но мучительно. - ты должен быть идеалом для рядовых, и никаких слёз я не приму. - затем после неловкой паузы Бертольду прилетела сильная пощёчина, и он отлетел в сторону, ударяясь спиной о табурет. - сразу заластился, тошнить начинает - Райнер такое не примет, с ним так нельзя. Нельзя это тоже приказ. Возиться с подданым уже неохота, поэтому перед тем, как покинуть комнату Райнер снял с него ошейник и повод, наконец-то разрешив вернуться в обычную рутину, но внутри всё равно всё ощущается по странному. ____________       Лунный свет озарял два молодых тела, одно из которых немного согнулось, прижимаясь грудью к другому. Белоснежная рубашка покрывала оголенные участки кожи на торсе. Кажется, что Бертольд видит невинные грёзы в своём кошмарном сне. А рядом с ним Порко, совершенно неожиданно правда? Он гладит его как своё дитя, проводя указательным пальцем по косточке на подбородке, а потом и по ключице. В руках Гальярда крепкая скульптура с хрупкой душой, а ведь ещё когда то он сам её ломал, и тут уже никакой гипс не поможет. Здесь нет никаких развратных желаний, только горечь и печаль через прикосновения. Бертольд игрушка судьбы, которая стегает его по сердцу, а после побоев грызёт острыми зубами до потери контроля над Порко жил счастливо перед армией, в отличии от него. У него была любящая семья, а самое главное - он пришёл добровольно, он не жертва обстоятельств, которую вынудили работать на чудовище. Зимний ветер выл диким зверем за окном, а макушки сосен даже пугали своим огромным количеством, то и дело маня в глубины леса на съедение волкам. Тело Берта стало подрагивать, и Порко накрыл своего друга тёплым одеялом. Бертольд в своём духе всё так же спал в забавных позах. Теперь он подложил руки под голову, прижав колени к животу. Походило на невинно спящего ребёнка. —Прости меня, Бертольд... - чувство совести теперь наконец пришло в Порко, и он хочет оставить образ здорового разумом Хувера навсегда, чтобы никакой злодейский образ и грёзы о Райнере не мешали. - прости... - рука потрепала чёрные мягкие волосы, и их даже было приятно трогать, а после перебирать отдельные локоны между пальцев. Тело Бертольда то и дело становилось горячим, после и вовсе холоднее воздуха на улице, что же он испытывает перед завтрашним военным походом, обещающий принести большие потери? Но солдаты Ботта никуда не исчезнут и их нужно истребить всех до единого своими хищными лапами, а после засунуть в пасть в качестве кары. Но ведь по сути кара не должна быть у справедливого Марко, он желал лишь добра, а добро это не то, за что карают...       Их всех троих ждёт в мучительная карма и после смерти, они не будут праведно лежать под землёй. Тела демонов сгниют, а после их сожрут черви, останки разложатся, напоминая паразитов в земле, расползаяясь и создавая единую сеть. Порко не хочет умирать, ему до жути страшно, мозг начинает сходить с ума также, как и у этих двоих, что порой хочется накрыть свою больную голову капюшоном и бежать как можно дальше от этого сумасшедшего места, броситься с обрыва, а после гибели молиться богу о покаянии своей нечистой душе. Её уже никак не исправить. Какие же главные грехи лежат за Гальярдом? Гордыня и похоть играли особую роль. Не смотря на печальную ситуацию он всё равно считает себя намного сильнее Бертольда духом, и с лёгкостью по щелчку пальца может заново раздробить сердце Хувера одними ядовитыми словами. Он не хочет, ведь сейчас это не нужно, ему самому нужна помощь, а Бертольд его некий щит от чудовищного Райнера, Порко использует его не специально, сам того не понимая.       Рассвет наступит уже ровно через пять с половиной часов, Порко решил наконец подготовиться ко сну. Парень забрался под одеяло к Берту, они находились теперь в плотную друг к другу, и через какое-то время черноволосый вовсе не заметил, как уложил руку на чужую спину, немного обнимая.       Кажется, что они две пылинки, которые единственные существуют на данный момент во вселенной кружатся в вальсе боли, которые вот вот грозят свалится в слезах и грёзах в никуда, а это никуда - нутро дикого зверя. __________       Веки открывались неспеша, чтобы распознать обстановку... Вот рядом с Бертольдом в обнимку лежит Гальярд, на его щеках виделись следы от ручьёв слёз, создавалось впечатление ожившей статуи под утренним светом. Но даже не живое умеет чувствовать, и тогда оно приобретает свою душу. Сердце Бертольда камень, оно никогда не оживёт, не станет стучать и пускать кровь по венам в новом пути. —Доброе утро. - Бертольд коснулся чужой щеки, и Порко пробудился также лениво, потягиваясь на мягкой постели. - скоро за нами придёт командир, поторопись. - Времени ждать и наслаждаться нежностями не было от слова совсем. Руки ошарашенно схватили смятую военную форму, и натягивая по быстрому на себя и без того узкие брюки Бертольду пришлось не шибко легко, ведя Гальярда за руку они оказались у выхода, а за уличными стеклянными дверьми уже кто то стоял, благодаря привычному заметному виду тлеющих сигарет Бертольд сразу узнал, кто это может быть.       Райнер стоял прямиком у выхода, с высокомерной осанкой он зажимал сигарету между пальцев, после каждой затяжки пуская кольца дыма, в последствии они улетали куда то в небо, в бесконечность, которую Бертольд мечтает повидать собственными глазами. —Молодцы, проснулись сами, скоро отъезжаем, только возьмите тулупы, а то сдохнете от холода. - Браун весьма тепло оделся, что его лицо плохо виднелось из за обилия одежды.       Может через пару часов Бертольд действительно увидит бесконечность? Только более реальную, в бескрайнем лесу, соединяясь с гармонией природы и поружением мыслей в внутренний мир под крепкий замок.       —Жалко, что в этих дурацких холодных краях нет нормальных повозок - огромные телеги действительно неудобны, и они тряслись из стороны в сторону, поэтому парни тоже качались с ними в один ритм.       На горизонте точно также, как тогда, в первой личной битве с Марко слышатся выстрелы пушек, кровавые бойни уже совершенно обыкновенная картина для таких солдат, а уж тем более командира и его ближних приспешников.       —Держись, мы ещё этого нахала отловим - Эрен ехал на буром коне возле Райнера, сильно натягивая уздечку, дабы животное двигалось быстрее. - Почему же ты не идёшь в центр боя? - Кажется Йегеру весьма интересно, зачем Райнер послал в самую пучину Порко с Бертольдом, а сам как трус сидит в стороне? —Если парни погибнут, это будет лишь их вина, они обязаны подавать пример всем солдатам без исключений.       Сквозь самый центр боя невозможно пробраться, однако Бертольду удалось найти укрытие из порванной перевёрнутой палатки. Его единственная цель выжить, только где Порко? —Порко! - Младший парень подбежал к товарищу. Кажется Гальярд лежал на холодном снегу целиком без сознания, а Бертольд лишь тряс его тело, дрожащим голосом умоляя подняться. Порко в полнейшей отключке и придётся его донести. - Покко, потерпи прошу - первая помощь сейчас особо важна, и Бертольд как настоящий герой понёс тяжёлого брюнета на спине, то и дело задыхаясь...       —А ну посмотри ка - Райнер держа бинокль у глаз наблюдал за тем, как Хувер несёт второго генерала из пучины боя на своей спине - ну даёт.. - он впервые ощутил гордость за Бертольда,возможно из-за того, как у него после осадка афрозодиака получается здраво мыслить. - идёт идёт - Браун подгонял парней, пусть они и не слышали его строгий тон... —Спасите его, умоляю! - Бертольд уложил на огромный плед еле живое тело Порко, и оставалось ждать, пока врачи осмотрят важного пациента.             В сознании у Порко чертовски мутно, поэтому он ничего не может услышать или разглядеть, однако его душа словно падала вниз... Кто знает что же будет с ним дальше, остаётся лишь надеяться...                   Ведь надежда умирает последней