Frozen

Рейн боится признаться, что она немного завидует малышке Розмари: Итан – прекрасный отец, которого у неё никогда не было и не будет. Дампир не хочет вспоминать Кейгана, но самопровозглашённый лорд вампиров настырно лезет в голову, раздражая до зубного скрежета, до мигрени, и чтобы унять боль, ей приходится массировать виски круговыми движениями. Но это не затмевает воспоминаний: отчаянный крик, слёзы, ненависть, насилие, боль, очень много боли. И смерти, вокруг которых полукровка танцевала с самого детства. Она поднимает голову только тогда, когда чувствует резкий запах одеколона и машинного масла. - Всё в порядке? – спрашивает Гейзенберг, но удивленно хмыкает, когда Рейн обнимает его крепко, словно маленький ребёнок. - Теперь да, - отвечает она, и Карл, несмотря на неловкость, не отталкивает её до последнего, чувствуя, как ей это сейчас необходимо.