Слабость

      Когда Эма целовала его, он представлял Майки. Это легко, ведь они были так похожи. Дракен закрывал глаза, зарывался пальцами в ее волосы, ощущал тепло чужих губ на своих, и понимал, что так нельзя. Это неправильно. Эма ведь ни в чем не виновата, а он так жестоко и безжалостно обманывает ее.       А потом, в этот же день, он целовал Майки. Мог бы и не представлять. Но воображение само рисовало картинки. Наверное, стоило поговорить с Эмой, но Дракен так и не решался. Слабак. Или дело в том, что он так и не понял, что между ним и Майки.       Последнему понимание не требовалось. Он просто целовал в ответ, будто в этом не было ничего необычного. Оплетал руками чужую шею, прижимался вплотную и закрывал глаза, позволяя себе забыть обо всем.       Они ведь были друзьями, даже нет, братьями.       Братья не целуются. Но Майки и Дракен целовались. Хватались друг за друга, один, в попытках получить немного тепла, другой — желая его дать. В конце концов, им обоим было одиноко. Пусть у Дракена и была Эма, а у Майки Дракен. Все равно, порой так хотелось быть рядом с кем-то. С тем, кто понимает. И едва ли им удалось бы найти кого-то кроме друг друга для этой цели.       Между ними всегда было много прикосновений. Наверное, с этого все и началось. Конечно, почти весь тактильный контакт сводился к инициативе Майки, но не то, чтобы Дракен был против. Это казалось чем-то само собой разумеющимся. Действительно, чего такого в том, чтобы обняться на прощание, прижаться друг к другу во время поездки на мотоцикле? Ничего.       Только в какой-то момент они зашли дальше. Дракен не сопротивлялся, когда Майки поцеловал его. Это случилось после очередных разборок. Тогда шел дождь, тогда они уже в который раз умудрились чудом не пострадать. Улыбались, утверждали, что все в порядке, смеялись, но где-то глубоко внутри им было плохо. Они всего лишь дети. Губы Майки были холодными, обняв, Дракен почувствовал, как тот дрожит.       Проще было списать все на стресс. Забыть. Так Дракен и хотел поступить. Бросил одно единственное слово, разорвав поцелуй. Майки кивнул, будто бы соглашаясь, но за этим поцелуем последовал другой. На этот раз губы ощущались теплыми, а руки, казалось бы, дрожали чуточку меньше. Они целовались и становилось легче, тревога и напряжение отступали. А раз так, то почему нет?       Майки не извинялся. Дракен хотел это сделать, но его перебили:       — Все нормально, просто отвези меня домой.       Он улыбнулся, и Дракен не мог не улыбнуться в ответ.       Засыпать рядом всегда казалось чем-то обычным. Они делали это еще с детства, ни разу не задумываясь над тем, что это может быть неправильным. Даже когда Майки во сне прижимался вплотную к Дракену, закидывал на него руки и ноги, лишая всякой возможности высвободиться. Последний в такие моменты усмехался про себя, но ничего не делал. Отчасти ему даже нравилось, было так тепло, хорошо.       Жаль, наверное, что однажды они зашли дальше. Ведь о поцелуе Майки так и не забыл, а Дракен просто смирился. Почему-то ему всегда сложно было сопротивляться даже его самым идиотским желаниям. Правда, это желание было не столько идиотским, сколько абсурдным и безумным.       Было жарко, так, как обычно бывает от высокой температуры. Майки целовал Дракена в губы, одна его рука скользнула под футболку. Наверное, стоило оттолкнуть. Но Дракен зарылся пальцами в чужие мягкие длинные волосы, притянул Майки к себе, а потом резко перевернул на спину, нависая сверху. Неосознанно и даже не специально. Просто какой-то внутренний порыв заставил поступить именно так.       А Майки по-прежнему улыбался. Намного равнодушно и немного по-детски. Как всегда, впрочем. Дракена всегда поражал его талант быть одним человеком с ним наедине, и абсолютно другим со всеми остальными. Но это и прельщало. Майки доверял.       — У меня никогда не было.       Сказав это, он не волновался, потому что знал наверняка — Дракен не причинит ему боль. Правда тот сомневался. Разве поступить так не означает причинить боль? Не только Майки, но и себе, Эме.       — Прости, — только и смог произнести Дракен, не до конца понимая, у кого просит прощение.       От Майки пахло чем-то сладким, и от этого запаха кружилась голова. Дракен думал о том, что еще слишком рано, им обоим слишком мало лет, что стоит остановиться. Но глаза Майки блестели так отчаянно ярко в приглушенном свете спальни. Чем-то это напоминало звезды, от которых невозможно было отвести взгляд.       Как и после первого поцелуя, Дракен попросил забыть, а Майки сперва было привычно улыбнулся, а потом его лицо вдруг стало серьезным, и он едва слышно прошептал.       — Никогда не оставляй меня, Кенчик.       — Я…       — Обещай!       — Обещаю.       И все же им следовало перестать. Нет, Дракен совсем не хотел оставлять Майки, но этим отношениям, даже не являющимися таковыми, действительно стоило прекратиться. Хотя бы из соображений безопасности. Едва ли удастся избежать конфликта, узнай о них кто-то из банды. А что может быть хуже, чем раскол между своими же? Разве что одиночество.       Как-то раз Дракен спросил:       — Зачем тебе это?       Имея в виду под «этим» происходящее между ними.       — Мне нравится, — пожал плечами Майки.       А потом, спрятав лицо в ладонях, он почувствовал, что плачет. Горячие слезы просто текли по щекам. Совсем не из-за вопроса Дракена, наверное, просто из-за всего. Порой было так тяжело.       Теплые руки легли на плечи. В объятиях Дракена всегда было хорошо.       — Ты чего?       — Ничего, — бросил Майки, вытирая рукавом лицо. — Это… слабость.       Последнее слово прозвучало так, будто произнесший испытывает презрение. Отчасти, так и было. Но имелась и другая сторона, та, что Майки скрывал даже от самого себя. За высокой кирпичной стеной, выстроенной где-то в глубине сознания, Майки хотел, чтобы рядом был кто-то, кому он может показать свою слабость. И он был.       Поцелуй заставил позабыть о слезах.       Наверное, это тоже слабость — вот так цепляться друг за друга, и быть не в силах отпустить. Так же как слезы, как нежелание принимать серьезные решения и желание побыть простыми детьми. Только вот разве это плохо? Это ведь естественно, так же как, например, дышать. Если этого не делать, невозможно будет жить.       Слабость — это нормально.       Оправдание ли это? Скорее всего нет, но Майки и Дракен невольно стали слабостью друг друга. Скрываясь от всех и делая вид, что все классно, какое бы дерьмо не происходило, они раз за разом находили возможность остаться вдвоем и быть настоящими.       Дракен часто ловил себя на мысли, что все неправильно, и даже целуя Эму, он представлял на ее месте другого человека. Наверное, следовало остановиться. Но стоило Майки улыбнуться, как Дракен понимал, что едва ли сможет его оттолкнуть. Возможно, эта улыбка стоила того.