К востоку от солнца (к западу от луны)

Лучшее в том, чтобы остановиться у Бена, а не у её отца, — это колыбельная у океана. Мэдди может закрыть глаза и просто погрузиться в сон, не думая ни о чём другом, кроме далёкого грохота волн. Сегодня она одна в доме с Рин. Бен ушёл с Ксандром и Келвином, чтобы отнести локатор к знакомому хакеру, чтобы посмотреть, смогут ли они выяснить, откуда он взялся. — Я не знаю, стоит ли мне оставлять тебя с ней наедине. — Бен посмотрел через её плечо на Рин, которая стояла у перил своей палубы, глядя на закат. — Я могу остаться… Мэдди приподнялась на цыпочки и сладко поцеловала его.  — Я буду в порядке. — Но после вчерашней ночи… — Она была напугана, — решительно сказала Мэдди, сжимая руку Бена. — А потом ей стало плохо, помнишь? Рин пришла к ним спустя несколько часов, глубокой ночью.  — Спать? — Рин указала на Мэдди и Бена. — Мне. Мэдди моргнула, глядя на Бена, который был поражён, но, очевидно, пытался придумать что-нибудь приличное. Между ними не было секрета, что Рин имела… влияние, мягко говоря… на них.  ≪Это просто сирена≫, — напомнила себе Мэдди.  Хелен сказала им, что если они собираются быть домом Рин на какое-то время, это может стать… ну, сложным. -Сирены — существа социальные, помнишь? — прошептала Мэдди Бену. — Бьюсь об заклад, она одинока. И плохо себя чувствует. — Плохо! — воскликнула Рин, указывая на себя и кивая. Она посмотрела на Мэдди. — Мне жаль. Потому что… — Она изобразила, как толкает её руками, дико жестикулируя. -Всё в порядке, — улыбнулась Мэдди. Вся ситуация внезапно показалась ей нелепой, что сняло все её беспокойства. Сирена — русалка — стояла в её комнате, желая переспать между ней и её парнем. Отлично. — Садись, мы освободим место. Она и Бен не подняли одеяло, но Рин кивнула ≪нет≫. Мэдди могла сказать, что в ловушке было что-то, чего не хотела Рин. Но она устроилась между ними, издавая низкие, счастливые, звериные звуки. Потом просто так её не было, а Мэдди и Бен остались смотреть друг на друга. Мэдди тихо смеётся при воспоминании о Бене, совершенно напуганным тем, что Рин была с ними в постели, глядя на неё совиными глазами, пока в конце концов не заснул. Они всё ещё были достаточно новичками в своих отношениях, и он не совсем поверил, что она была такой же холодной, как на самом деле. Теперь она беспокойно ёрзает в постели. Океан успокаивает, но в её голове постоянно мелькают невероятные события последних нескольких дней. Вздохнув, она тянется к телефону и открывает свой плейлист с джазом для позднего вечера. Через несколько мгновений из динамиков раздаётся голос Билли Холидей, мягкий и насыщенный, несущийся на волнах снаружи. Она в той точке, где блаженство переходит в мечтательный сон, когда её первичные чувства загораются. Она не одна. Мэдди рывком садится и снова видит Рин у изножья кровати. — Чёрт, ты меня напугала. — Мэдди сжимает свою грудь, пытаясь замедлить дыхание. Бирюзовые глаза Рин смотрят на неё, не мигая.  — Испугала?  Мэдди кивает.  — Немножко. Я почти заснула. — Спать. — Рин подтверждает эту концепцию. — Я… сплю с тобой? Не… только Рин. Мэдди рефлекторно почти говорит ≪нет≫, думая о Бене, думая о правильном. Но каков этикет при приёме сирены? К тому же, говорит она себе, они с Беном сделали это прошлой ночью. Он получит это. А также… ну, как Рин смотрит на неё, как Рин смотрела на неё и Бена прошлой ночью… Она не выражает этого, но у Мэдди создаётся отчётливое впечатление, что она одинока для своей сестры, может быть, группы — нет, хора, — сказала Хелен — они были частью. Сердце Мэдди разрывается из-за неё. Рин одинока и напугана. Мэдди гладит кровать.  — Ну давай же. Залезай. Рин как бы шипит, но от счастья, и её губы поднимаются. Слишком сильно — как будто она всё делает — онаотбрасывает одеяло, но на этот раз скользит под простыню. Мэдди указывает на кровать.  — Кровать. — Кровать. — Рин кивает, устраиваясь на её стороне. Мэдди складывает ладони вместе, кладёт на них щеку и закрывает глаза.  — Спать. — Спать. Внезапно Мэдди чувствует палец у себя на носу, и с ним возникает неявный вопрос. — Гм, нос. Рин прикасается к своему собственному и повторяет:  — Нос. Они продолжаются подбородком, глазами, ушами, губами. Рин смелая, без малейшего понятия о скромности, и когда её пальцы опускаются ниже — шея, плечо, ключица — у Мэдди перехватывает дыхание. Она облизывает губы и слегка вздыхает, когда пальцы Рин снова скользят по её татуировке, скользя вниз, чтобы слегка обхватить её грудь. — Грудь, — вздыхает Мэдди, когда её соски сжимаются. — Но… мы… не должны. Глаза Рин поднимаются к ней.  — Должна — и? — Эм… частная? Рин полностью сбита с толку, и Мэдди не может не думать, что всё это, вероятно, не имеет большого значения в мире русалок. И это не для неё, на самом деле, она биолог и серьёзно относится к телам и их процессам. Но правда в том, что у неё дёргается живот, и каждый раз, когда она моргает, она думает о том, чтобы обхватить лицо Рин руками и поцеловать её. Сдвигаться вместе и двигаться, как океан, залитый серебристым лунным светом. — Всё может усложниться, — сказала Хелен, глядя и на неё, и на Бена. Хорошо. Рин читает язык её тела и отступает, кладя ей руку на бок.  — Спи, — говорит она.  Однако она продолжает смотреть на Мэдди, не совсем удовлетворённая тем, как прошёл их… урок… Мэдди видит покрытые галькой соски Рин под тонкой ночной рубашкой, её глаза расширились, и ей стало больше любопытно в отношении того, чего нельзя было делать. В последующие напряжённые моменты они останавливаются на постепенном сближении. Разве это нормально? Да, это нормально, пока их колени и руки не касаются друг друга. Рин издаёт тот счастливый, довольный животный звук, который она издала прошлой ночью. Затем Рин протягивает руку и указательным пальцем закрывает веки Мэдди, а затем проводит кончиком по переносице Мэдди, по губам, под подбородком, снова находя татуировку, прежде чем она отступит. -Спи, — мягко говорит Рин. И Мэдди знает.