R.I.P.

Фьюри сидел и молча смотрел на Бартона. Тот молча смотрел в стену. Со стены на них обоих молча смотрел портрет президента Америки. В его глазах были печаль и укор. - Так, - отмер Фьюри. – Ты уверен? Потому что, если это твоя очередная шутка… - Да что вы, сэр, разве с таким шутят?! – мрачно отозвался Клинт, подняв на шефа огромные влажные глаза. Веки всё ещё были красными и опухшими. Как, впрочем, и ноздри, и губы. Снайпер выглядел так, будто долго и упорно ревел. – Я вам клянусь. Так и было. Посекундно расписал, вот мой доклад. Снайпер робко протянул Фьюри через стол закапанную слезами папку с потекшим от влаги текстом. Держа дрожащими руками, пытаясь что-то добавить дрожащими губами. У Фьюри дернулось веко. - Я так надеялся, что этот день не настанет, - тяжело вздохнул Ник, подтягивая к себе папку. Пальцы медленно пробарабанили по обложке начало "The Star-Spangled Banner". – Где он сейчас? - В изоляторе, - шмыгнул носом снайпер и утёрся ладонью. Потом посмотрел куда-то вверх и налево, смаргивая слезы с глаз. – Мы постарались его особо не травмировать… по мере… по мере… возмож… возможностей… Суровое лицо Бартона все-таки перекосилось. Брови собрались домиком, и из глаз опять хлынули щедрые потоки, стекая по щекам за ворот фирменной футболки. Клинт тоненько завыл на одной ноте, принявшись мерно раскачиваться на стуле. Фьюри тяжело вздохнул и уставился на книжную полку, рассматривая корешки папок, стараясь не смотреть на начавшего рыдать в голос снайпера. Веко продолжало дергаться, только к нему добавился еще и нерв на ноге, противно сокращавшийся на икре. - Какой кошма-а-а-а-ар! – заходился Бартон, прижав ладони со сбитыми костяшками к щекам. – Я его ударил! Прямо по лицу! Пять раз! И еще один ногой! Это пока он не всадил мне еще седативных… Какой ужас! Я чудовище! - Бартон… - А потом я ему руку заломил! Сволочь я распоследняя! - Бартон… - И ногу, наверное, отдавил, пока волок в камеру! Скоти-и-и-и-ина! - Бартон, успокойся! – не выдержал Фьюри, вскакивая со стула. Схватив упаковку салфеток, которую припас на случай простуды (в кабинете Ника по определению некому было рыдать), Ник сунул её в ходящие ходуном руки снайпера. Тот взглянул на него снизу вверх, сжал дрожащие губы и моргнул. Так мог смотреть на человека перееханный бензовозом щенок. У Фьюри задергалось второе, отсутствующее веко. - Господи, Клинт, прекрати изображать гребаного Хатико, я сейчас сам расплачусь, - рявкнул Фьюри, у которого сдали нервы. – Иди… посиди в столовой, и пусть с тобой пойдет кто-нибудь из персонала. Не ходи один. - Да, сэр, - невнятно пробубнил Бартон и громогласно высморкался в салфетку, начиная успокаиваться. - Бегом, - поторопил Фьюри, подталкивая Клинта в лопатки ладонями. – Эй, Граймз, проводи агента Бартона в столовую, закажи ему чая и сиди с ним, пока я не приду. Понял? Пробегавший мимо сотрудник Щ.И.Т.а встал как вкопанный, уставившись на красного, мокрого от слёз Клинта. Ник даже думать не хотел, ЧТО сейчас подумал Саймон Граймз. - Спасибо, сэр, - опять подал голос Бартон. – Вы так добры. Так заботливы... - Сваливай уже на хер! – не выдержал Фьюри, выталкивая агента из кабинета пинком под зад. – Граймз, уведите его! - Бартон, это не из-за тех котят, которых ты держал на складе? – осторожно спросил Саймон, ведя всхлипывающего Клинта по коридору приобняв за плечи. - Ко… котята! – распахнул глаза едва успокоившийся Бартон и принялся истерически завывать. – Всех пришлось раздать! И кто я теперь?! - Кто? – обалдел Саймон, ускорив шаг и подхватив Бартона под локоток. - Сиротинушка-а-а-а-а-а!!! - О! Как же больно, - прошипел Старк, упершись рукой в дверь туалетной кабинки. – Бэннер, у тебя по-любому должно что-то быть от… от такого! - У меня-то есть, но всё в лаборатории, а она под замком, - отозвался Бэннер от умывальника. – Тони, а может… может, позвоним Пеппер?.. - И что я ей скажу?! – взъярился Тони, дёрнувшись. Его лицо тут же перекосилось, и он согнулся пополам. – Пеппер, детка, приезжай, я случайно проглотил годовой запас виагры?! Не могла бы ты мне помочь по дружбе?! Слава яйцам, у меня нет сердца, иначе я бы уже словил инфаркт. ПЯТЬ инфарктов! - Ладно-ладно, - примирительно пробубнил Брюс, массируя виски. – Что-нибудь сейчас придумаем. Может?.. Может, ты тоже выпьешь снотворного? - Ты, блядь, ещё слабительного дай, что б мне совсем весело было, как Одинсону! – заорал Старк из кабинки. – О-о-о боги… Какой-то он у меня уже… синий… Это нормальная реакция? - Я эксперт в оттенках зеленого, - невесело вздохнул Бэннер. - О боже… - Кстати, о богах, - встрепенулся Брюс. – Ты пока сиди, а я пойду навещу Тора. Он, кажется, на третьем. По крайней мере, именно туда полчаса назад ломилась команда санитарного контроля и наряд уборщиков. - М-м-м-м-м, таки слабительное? - Таки со снотворным. Жестокий сукин сын… Я быстро, туда и обратно. - Нет, Бэннер, не уходи, не бросай меня! - Тони, я тебе ничем помочь не могу. - А ему, значит, можешь?! На третий лучше вообще пока не соваться. Не уходи! - Настораживают меня твои просьбы. - Да иди ты!.. Нет, я пошутил, не уходи… О-о-о-о-о… - Я не уйду, но, во имя всего святого, перестань так стонать, - вежливо улыбнулся Бэннер зашедшему в туалет агенту Щ.И.Т.а. – Добрый вечер, как поживаете? Агент странно на него посмотрел, потом нахмурился, услышав томные стоны из кабинки. - Всё нормально, у моего друга расстройство желудка, - пояснил Бэннер, продолжая улыбаться. Сотрудник постоял мгновение и, развернувшись, вышел. - Бэннер, ну приду-у-у-у-умай что-нибудь! - Надо было оставаться на кафедре вторичных полимеров, - вздохнул Брюс, рассматривая своё отражение в зеркале. - Кончу. Я его кончу, - спокойно проговорила Наташа, теребя кромку форменной куртки. - Агент Романова, - строго проговорил Фьюри. – Соберитесь. - Да куда уж больше, - оборвала его Наташа. – Отойдите. - Вы неверно толкуете ситуацию, - встал в дверном проеме Ник. - Сэр, мне очень не хочется наносить вам тяжкие телесные, - равнодушно произнесла девушка, сжимая кулаки. – Вы не переживайте, я знаю, как избавиться от тела. У меня уже и баночка кислоты в отсеке заначена… - Романова! - Но, сэр!.. - Никакой расправы над Коулсоном! – заорал Фьюри так, что девушка вздрогнула от неожиданности. – Села на жопу и сиди! Когда понадобишься, я тебя позову! - Да, сэр, - обалдело произнесла Наташа, тут же усаживаясь на стул. - А ещё лучше – иди в столовую, там Бартон. Попытайся его успокоить. Сколько ещё часов его будет плющить? - До утра, минимум, - отозвалась Романова. – Судя по дозе, которую ему вколол Коулсон… Сразу три набора гормональных модуляторов, коктейль из антидепрессантов и зачем-то поставил манту. - Иисусе, бегом в столовую. Сиди с ним рядом, смотри. А то вдруг ещё почки откажут или печень. - Или мозг, - буркнула Наташа. - Оттащишь в лазарет, - хладнокровно прервал её Фьюри. – Он щас, как баба на девятом месяце, будет требовать погрызть мел или полизать мыло - тащи все, что попросит. Главное, чтобы он пришел в себя к утру. Так, я пошел в камеру. И смотри мне! А, забыл, как там Старк? - Вот тут, сэр, я вам не помощница. Я к нему не сунусь. Ближайшие пять часов. И вам не советую. И на третий не ходите. Там сейчас дверь вскрывают в уборную. - Понял, - вздохнул Фьюри и подобрался. А когда дверь за ним закрылась, девушка повернулась к зеркалу на стене. Гладкая поверхность отразила голову, лишенную какой бы то ни было растительности. Проведя кончиками пальцев по гладким надбровным дугам, Наташа всхлипнула, но громадным усилием воли подавила зарождающуюся в горле истерику. Не время. Сейчас ей и так предстоит слушать плач Ярославны. Минимум до десяти утра. Кровь Бартона, ох, как нескоро очистится от убойной дозы гормонов, которую ему вколол Коулсон. - Вот и верь после этого людям, - вздохнула она, поднимаясь. Когда Фьюри аккуратно, бочком, зашёл в камеру заключения агента Коулсона, то тот поднял на него страшные чёрные глаза и сказал только четыре слова. - Кто. Испортил. Мои. Карточки. Ник подавил нервную дрожь и глубоко вздохнул, открывая рот...