Когда падает...

Падает. Звёзды падают, небо падает. Это легко, это быстро и почти незаметно. Это красиво. Когда падает дух, его можно поднять речью, гордо, по-лидерски сказанной. Когда падает настроение, его можно поднять весёлыми шутками, хорошими новостями или тёплым кольцом рук, смыкающихся на плечах. Когда падает сердце — тревожно сначала, затем пустота. Она не тёмная даже, не непроглядная. Прозрачная. Сквозь видно всё: пустые дома, пустые лица, и падающее небо с падающими звёздами. Упавшее сердце не поднимают. Оно разбивается, иногда так мелко, что острые осколки собирать до крови больно. Такое обычно сметают в кучу, выбрасывают и не вспоминают. Чуть реже оно просто раскалывается. Половина, четверть… такие куски крупные, склеить их легче, но не всегда получается крепко. Иногда оно падает и пропадает. Будто и не было вовсе, будто не билось оно совсем недавно, не стучало в груди. Оно падает, падает, падает, пока не попадает в чьи-то руки, пока его не подхватывают и не берут над ним власть. Пока оно по итогу не превращается в алую пыль. Когда же падает человек… Сяо смотрит на ночное небо и знает, какие звёзды уже потухли, а какие стали гореть ярче совсем недавно. Он оглядывает просторы Ли Юэ с крыши постоялого двора и убедившись, что поблизости всё чисто, приземляется на конёк, согнув ногу в колене. Осенняя ночь по-непривычному ласкает тёплым ветром, срывает листья с большого древнего гинкго и уносит их куда-то за горизонт. Куда-то, где упав, они станут частью земли. Сяо провожает взглядом улетающую птицу и тоже хочет иметь крылья. Если бы он умел летать, не разрезал бы воздух, не гонялся бы за глупыми мечтами и никогда, ни за что и не от чего бы не бежал. Он поднимался бы вверх, теряясь в облаках, смотрел на заходящее солнце сверху вниз, а рассветы встречал, взлетая с ним наперегонки. И хоть он может быть быстрее ветра, может добраться до облаков, у него всё равно нет крыльев. Если бы он умел летать… Деревянные перила скрипят под весом тела, и Сяо не думает напрягаться. Он знает кто это. Он чувствует того, под чьими ногами хрустит черепица. Сяо ожидает дальнейших его действий и он совершенно спокоен. Вот только сердце волнуется, раскачивается в груди беспокойным метрономом. Глупое.  — После заката, тебя всегда можно найти здесь, — голос тёплый, он побеждает ласку ветра и обволакивает целиком. Сяо думал, как такая неосязаемая вещь, как голос, может иметь температуру. Как слова могут морозить душу и согревать тело? Как могут озарять бумажными фонарями тёмную лесную тропу, как могут светом закатных лучей касаться кожи и заставлять подставить под них лицо. Нелепица. Такая нелепица, однако…  — Босс сказала, ты не ужинал, — как голос может согреть? — из готовой пищи уже ничего не осталось, но я принёс немного ягод.  — Бессмысленно, — как голос может не ответить теплом? — Еда важна для людей. Адептам, таким как я, она необязательна. Итэр выдыхает, качает головой и садится рядом. Протягивает ладонь, предлагая жёлтые ягоды. — Морошка. Не люблю, — фыркает Сяо, но берёт пару ягод, задерживаясь, проводя пальцами по ладошке. Без перчаток куда приятнее ощущается тепло его кожи. — Мне тоже не нравится, — Итэр улыбается и кладёт ещё одну ягоду в чужую ладонь. — Местная очень кислая. Сяо смотрит на полосу млечного пути, идущую к горизонту, смотрит вдаль, пытаясь собрать слова. Возможно, обещания он умеет сдерживать только те, что даёт другим. Себе — нет. Слова теряются и он снова падает. Летит в чёрную бездну, где не видно света луны, где небо и звёзды давно уже упали вниз, разбиваясь, разлетаясь кусочками тьмы. Где время вдруг замирает и в пустоте возникает сгусток света, медленно спускающийся в горящие кармой руки. Когда падает человек, находится тот, кто ищет способ его поймать. Ветер немного усиливается и уже не ласкает. Он порывами треплет волосы, хотя всё ещё такой же мягкий. Итэр заправляет его пряди за уши, касается скул. Его ладонь напоминает своим теплом солнечные лучи и Сяо льнёт к ней щекой, прикрывая глаза. Свет ощущается через кожу нагретой мягкой водой, Сяо губкой впитывает его в себя, погружая в него свою тьму. И иногда хватает случайного жеста, чтобы успеть. Случайного слова, чтобы не дать разбиться. — Поймал, — тихо. Сяо открывает глаза и видит как колышется двухлопастный листочек, как стойкость упорно пытается вырваться ветром, но сохраняется между пальцев. И возможно ничего не имеет значения, и никакие звёзды никогда не падают, а крылья не научат летать. Но если вся сила и свет сейчас в его руках, не так уж важно думать о полёте, если вдруг начинаешь чувствовать под ногами землю.