наглый.

09.03.2020. ростов 3 : 2 цска              он и сам не знает, что тут забыл. катя, наблюдая за тем, как он покупает билет до ростова, тогда лишь сощурилась и покачала головой. все еще самая понимающая и мудрая. храни ее боже, думает широков, являясь атеистом до глубин своей растрескавшейся души. вылетает первым рейсом. и теперь бродит по подтрибунному помещению, словно оставленный хозяином щен под проливным дождём. поскулить не хватает до полноты животрепещущей картины. приваливается спиной с стене и откидывает голову назад, ударяясь затылком до легкого помутнения в глазах. твою мать, совсем расклеился. чего это я, думает и вздрагивает. голоса эхом раздаются на входе в подтрибунки. молодняк уважительно здоровается, не скрывая удивления при виде бывшего капитана сборной возле двери в раздевалку. мамаев что-то активно обсуждает с еременко, жестикулируя и едва не задевая пальцами лицо идущего рядом попова. как всегда переполнен энергией после забитого гола. гола бывшей команде, что выкинула его, как надоевшую игрушку. тормозит, зависая посреди предложения и хлопает рому еременко где-то в районе лопаток: — иди, я позже подойду. сокомандник хмыкает и кивает. — привет, — паша кусает внутреннюю сторону щеки и теряет весь энтузиазм и пылкость. — поздравляю с победой, — хрипит широков после долгого молчания, — ты отлично постарался в этом матче. лицо пашки сменяет все варианты растерянности, и роме смешно и забавно наблюдать за живой мимикой набившего оскомину человека. — так соскучился, что аж расчехлился на похвалу? теряете хватку, роман николаевич, — паша глумится, не скрываясь. наглец. — не зарывайся, пацан. я все еще старше, — как банально, широков — козырять разницей в возрасте. видимо и правда растерял всё лицо перед наглым мальчишкой. — о, да вы эйджист! ну каков. рома усмехается. чего греха таить, сам ведь закалил и выдрессировал — теперь собирай плоды и терпи наигранное высокомерие и многослойные маски. не сказать, что он в восторге, но что уж теперь. целоваться хочется просто адски. вымотанный и расслабленный после матча мамаев выглядит до пизды горячо, но они все еще в подтрибунке, где куча народу, а ещё паша мокрый и вывалянный в газоне — снова подставлялся, придурок — поэтому приходится пихнуть его, направляя в сторону раздевалки. — я подожду тебя на парковке. машину в каршеринг взял, ищи чёрную мазду икс шестую. — не изменяешь предпочтениям, — туманно отзывается паша то ли о выборе машины, то ли о чем-то ещё. и усмехается. сукин сын. роме хочется вгрызться в эту гортань — по-блядски выступающий над ней хрящик зазывающе дергается — обтянутую тонкой светлой кожей и оставить на ней с десяток синеющих кровоподтёков. если нашедший вдруг себе цену любовник позволит, конечно. а любовник тем временем вертит головой по сторонам и рыщет взглядом по потолку. а потом притягивает к своему лицу на угрожающее расстояние. — целуй меня. быстро, пока нет никого. широкову хочется расхохотаться. ощущения от поверившего в себя великовозрастного ребёнка разнокалиберные. но жгучее наслаждение он не спутает ни с чем. оно струится по задней стенке глотки и обволакивает горчащей сладостью. заполняет. возбуждает. как и в самые первые дни спонтанно начавшихся отношений. кто такой рома, чтобы не дать своему мальчику то, чего он хочет? они целуются быстро и рвано, но так нестерпимо хорошо становится, что чувство потерянности вытесняется. рома не знает ничего. не может дать ответ, почему он сейчас испытывает это всё. они оба выросли? столько дерьма было, что не счесть. дошли оба до мысли о «тихой гавани», но оба знают, что это не про них. изменяя жёнам и скрываясь от всех, невозможно найти спокойствие, но кого вообще это волнует? паша отрывается от тонких искусанных губ со звонким чмоком и радостно улыбается, скрываясь в раздевалке. роме остаётся лишь вздохнуть и тихо хмыкнуть, начав мерно высчитывать шаги до припаркованной у стадиона машины. ну каков же наглец.