Музыкант.

...Ни любви, ни ласки...

      Отжимаясь нынешний боксер тяжело и шумно дышал. Много фанатов мечтавшие об одном и том же. И эх... Вот бы была бы настоящая любовь. Нет, конечно она присутствовала, ибо многие фанаты действительно любили его, но к сожалению этой любви было всего на одну ночь. Сидя в тренажёрном зале и продолжая тренеровку, отжиматься, боксер мечтал. В большинстве случаев он бы хотел оказаться на месте одного из фанатов, чтобы... Конечно он восторгался сероволосым каонцем, чьё место заменил... Эх... А ведь все так нелепо получилось. Он толком даже извинится перед сероволосым не успел, как тот ушёл. И теперь его место заслуженно в победе досталось ему.       К сожалению теперь о повседневной жизни можно забыть на долго так, как фанаты бегали за ним туда сюда. Даже навестить старого приятеля они не давали, да и новый график не позвалял. А так хотелось. Хотелось пригласить аловолосого, с которым он так и не успел поговорить на поединок. Вспомнив о старом приятеле, Брейк не заметил, как на олу остались вмятины. Сглотнув ком в горле, он прикупил нижнюю губу. Теперь даже если появилась свободная минута, как сейчас он не мог пойти к медику в гости. Страшно... «Как быя хотел, чтобы все сложилось иначе...» — подумал боксер.       Ни любви, ни ласки... Одно лишь разочарование. В таком виде его и застал барабанщик, которого изначально Брейкдаун не заметил. Автобот изумленно таращился на приятеля, а затем приблизился к нему. Брейкдаун же встал и собирался было пойти бить грушу, но остановился. — Хэй, Брейки, как у тебя дела? — спросил Балкхед.       Боксер поморщился смотря на товарища. С тех пор, как тот стал всемирно известным барабанщиком они больше не пересекались. Парень тяжело вздохнул. Он был уверен, что следом за этими словами пойдёт драка, однако барабанщик оставался спокоен. Словно ничего этого не было, словно все сейчас идёт по старому. Он сглотнул ком в горле. Жаловаться ему не особо хотелось. Одновременно.       ...Аловолосый медик проснувшись на полу, шмыгнул носом. Он не заметил, как уснул. Увлеченный своим собственным горем, медик провел эту ночь на полу. Всё тело ломило от боли и разочарования. К сожалению теперь на вряд ли что-то можно изменить. Однако жить с подобными мыслями больше не хотелось, как и жалосться обо всем гитаристу. Парень не мог. Аловолосый попытался встать, однако оказался слаб. «Прошло несколько часов, с ухода Старскрима,» — подумал Нокаут. С крайним трудом встав, он отправился приводить себя в порядок. Однако замер, смотря на лужу крови... ...перед глазами все резко потемнело... ...не успев дойти до ванной, аловолосый упал на пол...       ...Старскрим всю ночь не спал, ворочась. Тревога все ещё никак не унималась. Он должен был остаться с Нокаутом... А теперь к сожалению он... Медик не брал трубку, и не угасаемый страх за друга, снова взял своё... Продолжение следует...