Моя ладонь в твоей руке

Мы простые учащиеся из старшей школы Ниссена. Поэтому, когда блондинка смотрит на нас завистливо, сидя за рулем старого, местами уже даже ржавого, фольксвагена, я посылаю ей равнодушный взгляд в ответ. Всё равно она не видит из-за поднятых затонированных стекол. Неужели не ясно, это всё не мы, это - наши родители. Их не выбирают. Случайность, стечение обстоятельств. Я точно также могла родиться в семье богатых бизнесменов. Но нет. Но зато моим личным водителем является сам Кристофер Шистад. И если честно, я это не променяю даже на мешок с золотом. Моя ладонь покоится на коленке, прикрывая небольшое созвездие из родинок, пока мой взгляд прикован к новому магазину одежды, где вывеска слишком яркая. - Катарина, значит, - по слогам произношу я имя шатенки, переводя свой взгляд на Шистада. И он расплывается в улыбке. Клянусь, я таким его только по пьяни видела. Эта та самая скромная улыбка, которую он всегда скрывает за банкой пива. И с каких-то пор она адресована только мне. Но сейчас она превращается в улыбку победителя. Как будто Крис сорвал куш. Конечно, заполучить тело Катарины Берде может не каждый. Но то, что Шистаду даже особых усилий не пришлось прикладывать - приятно вдвойне. Мои пальцы начинают теребить подол чёрного платья, сделанного из сетки. Задевает ли это меня? Не знаю. Ревную ли я? Кристофера Шистада невозможно ревновать, потому что он со всеми и ни с кем одновременно. И сейчас я просто ценю это мгновенье, которое я делю с ним. Удостоилась? Ой, да ладно. Не такого он птица полета, чтобы восторгаться от каждого его движения. Ладно, только тело так не думает. Эти мурашки и дрожь, что появляются незамедлительно, стоит ему даже ненароком задеть моё оголенное колено. И Шистад об этом знает. И усмехается. Не пользуется (по крайней мере сейчас). Но наслаждается. Моя ладонь достаточно часто лежит свободно на коленке. Побуждаю ли я его к действиям? Возможно. Я уже совершила одну ошибку однажды, переплетя с ним пальцы, когда мы ехали точно также по ночному городу, просто наслаждаясь тишиной. Крис держал мою руку еще несколько секунд, прежде чем схватиться за руль так, как учат в автошколе - руки на три и на девять часов. Это было так смешно. Галантен даже в таких ситуациях. Поэтому моя раскрытая ладонь, словно приглашение к действиям. Это же Кристофер Шистад. И его не знает даже чёрт. Что уж говорить о бедной девочке Эве Квиг Мун, которая может лишь коснуться его тела. Но возможно я коснулась когда-то его души? - Больше ничего не значит, - внезапно равнодушно произносит Крис, заставляя вмиг удивленно взглянуть на него. И он смеется, так громко и искренне, что я краснею от стыда. Попалась. Конечно, я втайне наблюдаю за ним. Хочу ли я того, чтобы Шистад хоть раз почувствовал, что значит разбитое сердце? Не знаю. Сейчас он слишком прекрасен для такой драмы. Но ведь Кристофер Шистад ходячий синоним драмы. Но, может, ему кто-то должен сделать больно, для профилактики. Но больше мне интересно, какой же будет финал. Конечно, я не ожидаю его возле своего дома с кольцом и завещанием. Однако пицца и два билета в кино - тоже звучит неплохо. Крис, в отличие от меня, вынужден прервать контакт наших глаз, когда на светофоре загорается зеленый свет. Каждый раз, как чертово открытие. Я вздрагиваю, когда теплые мужские пальцы легко порхают над угловатой коленкой, щекоча. И я никогда не привыкну к тому моменту, когда Крис уверенно сжимает мою ладонь, переплетая пальцы. Я не знаю, как реагируют другие в этот момент. Мне хочется почему-то думать, что я особенная наивная малышка Мун. Мне хочется изучать его пальцы, рассмотреть каждую трещинку на коже, ощутить каждый шрам, узнать каждую историю, возможно, пережить с ним что-то заново. Другие бы мечтали ощутить эти пальцы в себе. Я же просто хочу гладить их, дарить своё тепло. И значит ли это что-то для Криса? Не знаю. Но то, что он не нарушает интимность этого момента, я точно знаю. - Откуда у тебя этот шрам? Кажется, что я столько раз держала его за руку, ощущая немного грубоватые подушечки пальцев. Чувствовала небольшую кривизну мизинца, из-за того, что он выбил его на баскетболе. Но никогда раньше не замечала этот шрам. Это так странно. - Готовил индейку, - усмехается Крис. - Это было два года назад, помнишь рождество у компании уюта? Тогда мама вернулась домой после долгой поездки, хотел её порадовать. Ну, нет. Этим меня не удивить. Шистад из тех плохих парней, которых обучили манерам и некоторым трюкам, в том числе готовке. Именно поэтому мир падет к его ногам, стоит ему только улыбнуться и поманить пальчиком. И я оказалась такой же слабачкой, как и все остальные. Я не замечаю того, что мы стоит слишком долго на перекрестке, пока красный свет горит уже точно секунд сорок. Прикосновения Шистада мягкие, чувственные. И это даже немного странно. Мы снова смотрим в глаза друг другу. И улыбаемся. - Она ничего не значит, - внезапно произносит он с нажимом, прежде чем поддаться вперед. И он явно ждет поцелуя. А я - объяснений.