Хранительница пламени

— Орочимару, — злобно прошипел Тобирама, сверля его красно-черными глазами. — Снова ты. — Похоже, он смог разрушить Печать Бога Смерти, — подхватил Хирузен. — Тем самым освободив нас и вернув к жизни с помощью Эдо Тенсей. — Не может быть! — воскликнул Четвертый. — Вы нашли способ разрушить Печать? Как вам это удалось, Орочимару-сан? — Ты недооцениваешь меня, Минато. После того, как я утратил руки, то стал искать техники, способные вернуть мне их, в том числе и среди записей клана Узумаки. — Не верится, что мы в мире живых, Первый-сама. — А ты кто? — да уж, среди этих четверых Хаширама меньшего всего походил на Каге, и совсем не походил на Бога Шиноби, которым его прозвали еще при жизни. Улыбчивый, с яркими, горящими глазами — на нем не оставила отпечатка карьера ниндзя. — Я Четвертый Хокаге! — радостно заявив тот, разворачиваясь и показывая надпись на плаще. — Вот оно что. Значит, с деревней все в порядке. — По правде сказать, я не знаю. Я умер и был запечатан задолго до Третьего. — Но тогда кто Пятый Хокаге? — Ваша внучка, Цунаде-сама, — ответила я, слушая разговор бывших правителей деревни. Саске пока не задавал им никаких вопросов, лишь молчал и выжидающе смотрел. — Цуна?.. — выражение его лица мигом переменилось. — Надеюсь, с деревней все в порядке? — А есть, о чем волноваться? — Ну, просто в детстве я ее разбаловал немного. И привил ей любовь к карточным играм. «Немного» — слишком мягкое описание игромании нашей Хокаге. — Снова Эдо Тенсей, — выдавил Второй, не увлеченный весельем брата. — Не думал, что мою технику будут использовать все подряд. — Может, не стоило ее придумывать вовсе? — хмыкнула я. — Да и множество тех стратегий и дзюцу, что вы изобрели, вылились в большие проблемы сейчас, — подтвердил Орочимару. — К черту тебя! Снова решил напасть на Коноху? — Я забрал у тебя возможность использовать техники, в обмен на свою жизнь. А теперь ты воскресил меня, чтобы я помог тебе уничтожить Лист. — Третий-сама, сейчас все немного иначе, — сказала я, наконец пытаясь привести все к адекватному разговору, после которого мы сможем отправиться на поле боя. — Теперь вы здесь, чтобы… — Ответить на мои вопросы, — завершил Саске. — Меня зовут Учиха Саске. — Учиха? Ну, конечно же это объясняет, почему ты сейчас заодно с этим негодяем. — Брат… — Второй-сама, вы слишком категоричны, — с нажимом произнесла я, боковым зрением замечая, как на скулах брюнета заходили желваки от такого упоминания о клане. — А ты ведь Цукияма, верно? Озлобленные демоны, что согласились идти бок о бок с дьяволами. И совершенно чокнутые люди, думавшие что смогут усмирить гнев таких же сумасшедших. Видимо, только рядом друг с другом вам и место. — Уймите свою гордость и оставьте предубеждения, — процедила я, чувствуя, что нахожусь на грани активации Камы и Химигана. Черт, видимо, из-за такого количества эмоции и событий я растеряла остатки хладнокровия и спокойствия. — Тобирама, хватит говорить настолько ужасные вещи. — Ты слишком добр к ним, старший брат. — Да плевать мне на эти слова! — сказал Саске. — Третий, зачем ты заставил Итачи сделать это? — Значит, теперь ты все знаешь. — Я убил Итачи, чтобы отомстить за клан. И только после этого я узнал правду от Тоби и Данзо. Тогда я пообещал уничтожить Коноху. Но я хочу услышать все еще раз от тебя. Все об Итачи. — Вот как. Я не только заставил его убить свой клан, но и нести клеймо предателя, а также следить за Акацуки. Еще с тех времен, когда он был совсем юным, Итачи очень бережно относился к памяти наших предков, умел сострадать и понимать прошлое нашей деревни и шиноби. Возможно, из-за этого Итачи никогда не был истинно близок своему клану. Он был способен смотреть в будущее не только селения, но и его ниндзя. И у него всегда было дурное предчувствие насчет этого будущего. В возрасте семи лет он уже мыслили, как Хокаге. Мы доверились Итачи, и он идеально выполнил свою миссию. Он убил весь клан и остановил восстание. Он в одиночку остановил надвигающуюся войну. И на это он согласился только при одном условии — я должен был защитить его младшего брата. — Так значит, это все правда, — горечь, скрываемая льдом и безразличием, проскользнула в голосе. И чем дольше говорил Третий, тем сильнее Саске сжимал мою ладонь, словно я также, как и Итачи, могла его покинуть. В тот момент, когда он слушал историю своего брата, лучшего шиноби и глубоко несчастного человека. — Это часть проклятой судьбы Учиха, — равнодушно заметил Тобирама. — Я ожидал чего-то такого. Клан мятежников, в чьих душах тлеет воля Мадары. — Только вот именно ты, Второй подвел Учих к этому. Посеянные тобой семена взошли, когда ты создал Военную Полицию. — Что за чушь? — Тех, кто борется с преступностью, всегда не любят. Чем больше власти, тем больше тщеславия. Построив полицейский участок на месте старой тюрьмы, под предлогом присмотра за заключенными, ты убрал Учих подальше, к окраинам деревни. И благодаря этому, у Мадары появилось больше союзников. — Тобирама, сколько раз я тебя просил перестать доставать Учих? — Я дал им должность, для которой они идеально подходили. И я думал, что даже если появится очередной Мадара, с ним быстро разберутся. Ты сам прекрасно знаешь, Хаширама, что Учиха — клан, несущий лишь злобу. — Второй Хокаге, а что не так с кланом Учиха? И что ты имел ввиду, говоря, что мы несем злобу? — Раньше считалось, что клан Сенджу ценит любовь и дружбу, в то время как клан Учиха полагается лишь на техники и силу. Но на самом деле все не так. Учиха ценят любовь сильнее, чем все остальные. И поэтому они подавили ее и спрятали в самых укромных уголках своих душ. Стоит кому-то из Учиха познать любовь, как все чувства освобождаются и становятся в разы сильнее. И пробуждают истинную любовь и невероятную силу, которую не понять даже Сенджу. Но в этом и заключена главная проблема. Великая сила, вроде этой, рано или поздно выходит из-под контроля. Когда Учиха, познавший любовь, теряет ее, то на это место приходит злоба, которая меняет их. Я видел такое много раз. Легко заметить особые признаки. — Признаки? — Муки, что испытывают Учихи от потерянной любви, заставляют их мозг вырабатывать особую чакру, что влияет на зрительный нерв, меняя его. И тогда кровавые глаза начинают отражать сердце. Шаринган черпает свою силу из тьмы в человеке, становясь сильнее и парадоксально увеличивая эту тьму. Мадара тому пример. — Он очень любил своего младшего брата. — Я верил, что придумал для Учих неплохое занятие, чтобы направить их силу в нужное русло. Но раз они захотели использовать ее против друг друга, то будет так. Хотя даже это принесло пользу. — Прекрати, Тобирама, ты же говоришь с невинным дитя… — Я не ребенок, и я давно не невинен, — видимо, от избытка чувств у Саске интуитивно активировался Мангекьё. — Первый Хокаге, вопрос к тебе. Что такое наследие деревни, и что значит быть шиноби? Итачи позволил деревне использовать себя, он отдал жизнь ради нее. Но умирая, он гордился тем, что был шиноби Листа. Так что вложено в эти понятия? И каковы были намеренья шиноби, что основали Коноху? Я хочу услышать вашу правду прежде, чем приму решение. Стоит ли мстить Листу или же… — Мстить? — прошипел Тобирама. — Ты всего лишь сопляк, которого поглотила ненависть… Младший Сенджу, скрестив руки на груди, воспользовался силой чакры, создавая ауру, что давила на нас. Сам же он был при этом спокоен и статичен, разве что чуть приподнял указательный палец левой руки. Орочимару сложил печати для контроля над воскрешенными, Джуго старался справиться со своей стихийной трансформацией, а Суйгецу попытался тихо улизнуть, превратившись в водичку. Я же, покрывшись чакрой Камы, вышла вперед, прикрывая Саске. От того, как мое белое сияние схлестывалось с темно-фиолетовым ореолом Тобирамы, начали пробегать трещины по стенам и осыпаться штукатурка с потолка. Никто из нас не хотел сдаваться, да и я бы не смогла простить Второму его вспыльчивый нрав и резкие суждения, которые он все пытался до нас донести. В конце концов, все изначально подразумевалось, как спокойный диалог. Но радикальный его патриотизм, видимо, не дал ему сначала послушать, а решил сразу выдать обвинения, что большинство Учих — плохие люди из-за своих эмоций и бурных реакций. Как бы он не решил еще чего-нибудь про мой клан сказать. Ведь тогда даже бессмертие его не спасет. — Тобирама… — угрожающе проговорил Хаширама. В его голосе уже не было того дурашливого тона, которым он был так схож с Наруто. Сейчас он был абсолютно серьезен. Правда, ненадолго. — Простите его, пожалуйста. Мой братик — тот еще балбес, и иногда совершенно не следит за словами. — У нас не так много времени и энергии, чтобы пытаться показать, кто тут чего стоит, — хмыкнула я. — Поэтому кому-то следует унять свое высокомерие. — Хотя твой уровень сил и вправду впечатляющий. Что это была за странная чакра? Пусть она чем-то схожа с Бьякуго, но точно такого же я никогда не видел. Ваш клан всегда умел удивлять, Цукияма… — Хитоми. И много вы знаете о моем клане? — О, да. Еще в юности я познакомился с замечательной девушкой. — Юко Цукияма не была такой уж распрекрасной. Она вместе со своей семьей помогала Учихам. — И спасла тебя от смерти. Как и меня. Она была одним из тех немногих людей, к чьему мнению прислушивался Мадара, кому он мог доверять. — Только вот он все равно свихнулся из-за потери Изуны, и чуть не прирезал вас двоих. — Цукияма Юко, знакомое имя, — прошептал мне на ухо Орочимару. — Может, стоит ее воскресить? Раз она имела такое влияние… — Бесполезно, — оборвала я. — Юко-сама была одной из лидеров клана, моей прапрабабушкой. А в семье существует обряд — каждого главу, если тело осталось цело, кремируют, а прах развеивают по ветру. Просто, чтобы никто не смог добраться до секретов лучших. — Умно. Юко Цукияма управляла семьей с периода Воюющих Государств до основания Скрытых Деревень, и даже немного позже. В детстве она подружилась с Мадарой, а потом и с Хаширамой, но в прямых стычках двух кланов не участвовала, скорее пассивно помогая Учихам. До того момента, пока лидеры двух семей не перебили всех своих братьев. В тот момент озлобленный Мадара требовал, чтобы Хаширама прикончил Тобираму, но Юко предложила в жертву себя. Как третья сторона, что никогда не вмешивалась, она хотела скрепить их союз своей кровью. Но смерти удалось избежать. Девушка, вопреки настойчивым предложениям Мадары, отказалась оставить клан в Листе, а основала собственную деревню, чтобы присматривать за Конохой со стороны, и вмешиваться только тогда, когда это будет необходимо. Это все, что я знала об одной из лидеров нашего клана. Отец, как бы этому не противился, но когда-то рассказал это мне и Айко. Чаще всего он использовал это вместо сказки на ночь. Сестра под такое отлично засыпала, а я думала, что до подобного уж точно не дойдет, и что с основателями деревни я точно не встречусь, поэтому и пропускала рассказы мимо ушей. — Кхм, — привлек к себе внимание Учиха, неотрывно смотрящий на Первого Хокаге, который уже заболтался на совершенно другую тему. — В любом случае, Саске, у тебя был замечательный брат! И как шиноби, он был даже лучше, чем я… И я могу рассказать тебе о деревни, но это будет длинная история. — Сократите ее, если это возможно. Времени немного. — Почему же? — Идет война. Воскрес Учиха Мадара, который хочет уничтожить всех ниндзя этого мира. — Ничего не меняется. — И я чувствую чакру Мадары примерно на два часа. Парень не врет. — Значит, нам нужно немедленно отправляться на поле битвы! — Пока вы под властью моей техники, я решаю, куда вам отправляться и что делать, — отрезал Орочимару, явно довольный своим положением. Змей всегда любил власть, и вот сейчас, добравшись хотя бы до ее подобия, отрывался по полной. — Если хотите на войну, то сможете туда попасть, но только после того, как разговор будет закончен. Я на стороне Саске-куна, поэтому, если ему что-то не понравится, то я заставлю вас разрушить Лист… — Орочимару, я вижу, ты не совсем понимаешь. Совершенствуя эту технику, ты совершил ошибку, призвав нас с полной нашей силой. И я не позволю тебе связать меня этой техникой. Брат, я отправляюсь на поле боя. Какая ирония, что санин все же удержал Второго. А Хаширама смог освободиться от его пут, но и он был настроен гораздо дружелюбней. Стоит учитывать, что тело самого Змея на семьдесят пять процентов состояло из клеток Первого, поэтому мощи в дзюцу стало значительно больше, а на старшего Сенджу не подействовало по понятным причинам. — Можешь не волноваться, Орочимару, в первую очередь я освобожу мальчика от противоречивых чувств, разрывающих его изнутри. Не знаю, что он вынесет из моих слов, но если я сейчас оставлю его без ответа, то в скором времени он может стать новым Мадарой. В таком случае, даже если война закончится, то наша победа не будет иметь никакого значения. — Поступай как хочешь, брат… — равнодушно хмыкнул Тобирама. В нашем клане ко Второму, как и ко всем Хокаге, относились нейтрально, разве что чуточку холоднее от его действий к Учихам, но у меня, похоже, начала формироваться к нему куда большая нелюбовь. Позор мне, как шиноби Листа, и оправдание, как союзнице Учих. — Итак, с чего бы начать… Первый рассказал историю о непростой дружбе с Мадарой. Об общих мечтах и идеях, о строительстве Конохе, о том, как в сердце его близкого друга закралась тьма и о финальной схватке в Долине Завершения. — Не знаю, кто и как воскресил Мадару. Но я уверен… В тот день ради блага своей деревни я собственноручно убил лучшего друга. Ради блага деревни… Которую создали мы с Мадарой и Юко, которая должна была сблизить кланы и объединить их, стать нерушимым столпом, который приведёт к порядку весь окружающий нас хаос… Деревни, где детям не придётся проливать кровь… Деревне где на смену мелким распрям придёт мир… Но как бы я не старался, последние слова Мадара оказались роковыми. Ведь в этой деревне возник мрак, заставивший твоего брата Итачи взвалить на себя непосильную ношу и обрёкший его на одиночество. Как бы то ни было, Мадара оказался провидцем. Возможно, он знал что все наши действия неизбежно приведут к такому результату. И только я несу всю ответственность, ведь я создал благоприятные условия, способствуя подобному развитию событий. Я искренне верил в то что мои действия принесут пользу деревне, — Хаширама, все это время сидевший на полу в позе лотоса, положил голову на согнутые локти, позволяя длинным волосам закрыть его лицо по бокам. Все эти слова давались ему с трудом, но он продолжал говорить. — После того, как осознал мы — шиноби — порой обязаны принимать непростые решения ради достижения целей. Но некоторые цели, которые мы ставим перед собой… Порой не оставляют нам выбора. Они заставляют нас меняться подобно тому, как пришлось измениться мне и Мадаре. — Значит, шиноби должны быть готовы к принятию решений и потери близких ради достижения своих целей, — негромко проговорил задумчивый Саске. — Мечтой моей жизни было создание деревни. Мадару уже вдохновляла другая мечта… И он решил сделать все для ее осуществления. Кстати, возвращаясь к словам Орочимару, кто-нибудь, наконец, расскажет мне как воскрес Мадара и как он собирается уничтожить всех шиноби этого мира? — Бесконечное Цукуеми, в котором шиноби, люди, деревни, страны — всё это потеряет смысл, как только весь мир погрузится в это гендзюцу. Он сможет сделать с ними все что его душе угодно. Все, что защищали мой брат, братья Мадары и все вы… Перестанет существовать, а их жертвы окажутся просто бессмысленными. — Мой брат унаследовал твою волю и убеждения, Хаширама, несмотря на то, что никогда не встречался с тобой лично. Хотя думаю, даже вы не сможете в полной мере понять, что за ношу он взвалил на свои плечи и как долго ему пришлось нести ее. Но он с гордостью вынес все это ради Конохи и ради нее же с радостью отдал свою жизнь. И по-моему, самая большая ирония в том, что шиноби, до глубины души разделявший эти убеждения, оказался Учихой. — Твой брат не был единственным, — вмешался Тобирама, который слишком долго молчал. — Подобно Учиха Кагами, члену моего отряда, в клане Учиха были шиноби, разделявшие идеалы Хаширамы. — Второй, мне казалось, вы презираете клан Учиха, — хмыкнула я. — Я всего лишь с большой осторожностью относился к любому клану, который мог угрожать мирному существованию деревни, а клан Учиха тем или иным образом постоянно привлекал моё внимание… Хотя в преданности и решимости они не уступали никому. Итачи, Учиха Кагами, а также многие другие, подобные им, приняли решение пожертвовать интересами клана ради блага всей деревни… Мой брат считал, что деревня объединит все кланы, и они заживут вместе одной счастливой семьей. Но на деле всё оказалось не так просто. Братец был слишком наивен, а Мадара слишком подозрителен, и мне в качестве Второго Хокаге пришлось выполнять роль посредника между двумя этими крайностями, чтобы деревня могла процветать, — вот оно как. Островок объективности и хладнокровия между океанами вспыльчивости и дичайшей мнительности. Видимо, я начала окончательно сходить с ума, раз даже немного стала понимать Тобираму. — Учиха Кагами был предком Учиха Шисуи, который был лучшим другом твоего брата, — вставил Третий, решив поделиться старческой ностальгией. — Хвала Ками, я был не единственным, кто унаследовал Волю Огня Первого. Но, оглянувшись на свою жизнь, я понимаю, что был мягким. Иногда даже слишком… И, можно сказать, что я не смог должным образом принять наследие Второго. Я даже дал Данзо полную власть, позволив ему руководить тёмной стороной управление Конохи по собственному усмотрению… Тогда как я занимался лишь ежедневной рутиной. — Не стоит ничего говорить про Данзо, — быстро прошептала я Саске, так как поняла, что его триггер в виде Шимуры точно заставит Учиха проболтаться. — В деревне точно не знают, что с ним случилось. Не нужно давать лишних поводов. — Суйгецу и Джуго все равно знают. Да и кому могут рассказать эти? — Перестраховка. А вот твоих шестерок легко будет заставить замолчать, — я грозно зыркнула в сторону Хозуки, который затрясся еще сильнее и пошел странными потеками, готовый превратиться в воду. — Похоже все то, что я делал как Хокаге, было провалом. И вся ситуация, в которой сейчас находится Коноха — лишь моя вина. — Да, Сарутоби-сенсей, наконец-то вы это поняли, — протянул радостный Орочимару. Видимо, долго он этого момента ждал, чтоб потешить себя. — Так что, Саске-кун, ты принял решение? — Да. Мы отправляемся на поле боя. Я не могу позволить тому, что так защищал мой брат, растаять, подобно мимолетному сну! — Так держать! — радостно воскликнул Хаширама. — Тобирама, приготовься к перемещению! — Молодец, — сказала я, приобнимая Саске. Он притянул меня ближе, крепко сжимая талию. Только вот встретившись взглядом с черными глазами, я заметила в них странный, промелькнувший на одно мгновение, блеск. — Вообще-то техника бесполезна, пока мы связаны, — отозвался младший Сенджу. — Тогда дело за тобой, Орочимару! — Орочимару-сама, а вы что решили? — боязливо спросил Суйгецу. — Естественно я пойду. — Чего? — отчаянно воскликнул мечник, на чьем кислом лице явно отразилось желание сбежать. Вместе выбравшись наружу, мы забрались на ближайший пригорок — по просьбе Первого. Хотя, сейчас все еще была ночь, поэтому можно, вроде никто увидеть не должен. — Красота какая! — восхитился Хаширама, смотря на Коноху. И пока бывшие Каге осматривали селение, немножко ностальгируя, я заметила, как засуетился Хозуки. — Сейчас или никогда! — воскликнул он и рванул в сторону леса. — Крысы бегут с корабля на бал, — усмехнулась, глядя какими зигзагами он вилял, будто кто-то в него стрелял. — Дезертир, — прокомментировал немногословный Джуго. — Ненадолго. Сейчас его настигнет возмездие, — заявила я, ощутив рядом источник знакомой чакры приличного объема. Где же ее, интересно, все это время носило? — Черт возьми, Саске, я так и знала! — воскликнула Карин, так мутузя Суйгецу, что он него отлетала вода. — Я думала, что мне померещилось, но нет! Твою чакру я распознаю, где угодно! — Надо же, сколько моих удачных экспериментов собралось в одном месте, — улыбка, и так не сходящая с лица Змея, стала еще шире. — Если ты думаешь, что я прощу тебя, Саске, то ты… — грозно вещала красноволосая, все еще пиная Суйгецу. — Прости, Карин. — Думаешь, пара красивых слов, и я брошусь в твои объятия, негодник?! — только вот сама девушка изрядно покраснела и вопреки своим словам, буквально прыгнула на брюнета, принявшись тереться об его грудь. Я, стоявшая ближе всего к Учихе, успела лишь отойти, чтобы не быть снесенной этим ураганом. — А тебя все также тянет к Саске-куну, — усмехнулся санин. — Орочимару-сама, вы даже не представляете, что Саске хотел сделать со мной! Он хотел меня убить! — Ну вот такой он у нас оригинальный. Если помнишь, меня он тоже пощекотал катаной. Но я все равно здесь, и тебе советую присоединиться к нам. И лучше отойди от Саске-куна, а то мало ли… Карин подняла глаза, встречаясь взглядом со мной. По ней сразу было видно, что меня она узнала и все связанное с нашей встречей тоже. Голос она, однако, не подала, напряженно промолчав, но и отходить от Учихи не собиралась. Сам Саске стоял в абсолютном шоке от таких действий бывшей напарницы, изумленно округлив глаза. Учитывая, что держала она крепко, оттащить его можно было лишь силой. Но я этим заниматься не хотела. Да, я малость ревнива, но устраивать настолько показушные сцены с визгами и выяснениями отношений было бы глупо и низко. — Пусть стоит, мне это не мешает, — отмахнулась я, уходя к Суйгецу, что до сих пор откисал в луже, поглядывая на нас прищуренными глазами. — Отлично… Теперь к четырем зомби-сверхлюдям и четырем монстрам присоединилась еще и чокнутая на всю голову дамочка. Не знаю, поржет с нас Мадара или убежит в страхе, — причитал Хозуки. — А себя ты не относишь ни к тем, ни к другим? — Я не хочу в этом участвовать! — Но будешь. — Почему? — Потому что я так решила. — Вымести свою злость на Карин, а я полезный, я еще пригожусь. — В плане полезности выигрывает она. А тебя можно использовать, как многоразовое пушечное мясо, — я взяла парня за воротник, таща к группе. — Ты жестока! — И это один из моих многочисленных плюсов. К тому времени, как мы закончили разговор, Хокаге уже исчезли с помощью техники Второго. — Как понимаю, нас кинули добираться подручными способами? — поинтересовалась я. — Если таковые вообще есть. — Думаю, сейчас, с помощью Камы, мое Амацухиконе будет действовать дальше. Но взять с собой я могу только одного человека, с которым буду находиться в постоянном контакте, чтобы распространить и на него действие техники. — И кого? — Ну, Джуго слишком тяжелый и высокий, ты, Суйгецу, мокрый, Орочимару в целом противный, а с Карин я просто не хочу обниматься. Поэтому делай выводы. — Мог и не спрашивать. — Вполне, — я повернулась к Саске. — Или ты откажешься? — Это бессмысленно, — хмыкнул он, подходя ближе ко мне. — А нам как на войну добраться, а? — Ох, сколько с вами мороки, — заявила я, входя в Режим Отшельника, чтобы понять, куда двигаться. Возле нас я почувствовала всех четырех Хокаге, который лишь наслаждались видом с Монумента. — Я, Саске и Воскрешенные отправляемся сразу на фронт, а вы помогите Пятерым Каге, Мадара конкретно их размотал. Они находятся примерно на восемь часов, и чем быстрее выдвинетесь, тем лучше. Сложив печать для активации техники, я подала сигнал сендзюцу для Хокаге. На него откликнулся Хаширама, послав обратку на той же волне. Отлично, пусть при таком виде общения длинные и объемные сообщения передавать нельзя, но короткие сигналы понятны и на интуитивном уровне. Сосредоточившись, я рассчитала первую точку для «прыжка». Сейчас я могла чувствовать местность гораздо лучше, поэтому таких перемещений потребуется не так много. Что ж, пора возвращаться на фронт…