Я всегда рядом

— А ты помнишь, как мы в первый вечер на пляж потащились? Помню, солнце село, вода холоднющая, все нормальные люди уже обратно идут... Давай, говорю, подождём до завтра? Но не-ет, Юляшка хочет купаться сегодня. Да ведь? Из комнаты Навальных раздался звонкий смех. Дождь, льющий с самого утра, и холод, так не свойственный июльским прогнозам, давали столь редкую возможность остаться дома и целый день провести наедине с близкими. Лежать в обнимку друг с другом под тёплым одеялом, лениво потягивать горячий чай и вспоминать моменты совместных поездок было, пожалуй, наилучшей идеей в таких условиях. — Лёш, ну сколько ты мне ещё это припоминать будешь? — сквозь смех возмущалась Юля. — Мне хотелось поскорее посмотреть, что это за Голубой пляж такой. — А в воду лезть обязательно было, м? — Алексей легонько ткнул пальчиком в её нос, немного хмуря брови. — Потом ведь неделю ходила, мучилась с насморком... — Зато искупались! Здорово ведь было! Широкая улыбка озарила её лицо, не давая мужчине ни малейшего шанса сохранить свой псевдогрозный вид. Он притянул жену ещё ближе, целуя в лоб и укладывая её голову себе на грудь. Её улыбка была для него тем тёплым лучиком солнца, способным осветить даже такой хмурый, пасмурный день. И нет больше никакого проливного дождя, нет ни серых туч, ни ледяного ветра, — только нежность и свет, дарящие тот самый покой на сердце. — А вообще-то, — хмыкнула Юля, уверенно направляя какой-то победный взгляд на мужа, — ты меня ругаешь, а сам нисколько не лучше! Помнишь, как ты чуть солнечный удар не схватил? А скажи-ка мне, по чьей вине это было? Поняв, что его загнали в ловушку, Алексей сделал максимально серьёзное лицо и, прокашлявшись, строго ответил: — Это было давно и неправда. — Ну да, конечно, — смеясь с выражения лица мужчины, продолжала девушка. — А я говорила тебе: надень панамку. Не-ет, она мне не идёт, я в ней похож на лягушку-переростка, — Юля спародировала слова мужа, вновь заливаясь смехом. — А потом ведь всё равно надел! И если и был похож на лягушонка, то только красного, потому что мазаться солнцезащитным кремом ты тоже не захотел. Два-один, дорогой, — чмокнув мужа в щёчку, радостно подвела итог Навальная. — Так, — еле сдерживая улыбку, Алексей пригрозил пальцем, — Юлия Борисовна, вы у меня сейчас договоритесь. — Боюсь-боюсь, — вытирая выступившие от смеха слёзы, парировала девушка. — Ну всё, допросилась, — вскочив с места, он навис над Юлей, продолжавшей бессовестно издеваться над мужем. — Вас защекотать или зацеловать? — Лёша! — её глаза увеличились от услышанного в несколько раз. — Нет! Ты же знаешь, как я боюсь щекотки! — Ну, тогда вопрос решился сам собой. Алексей мягко прильнул к губам любимой, нежно целуя каждую из них. Её руки окольцевали шею мужчины, притягивая его ещё ближе к себе. Они оба чувствовали их горячее дыхание друг на друге, слышали удары, отбиваемые их сердцами, ощущали безусловную любовь, исходившую от каждого из них. Отчего-то этот поцелуй получился совсем не таким, как прежде: был мучительно медленным, осторожным, неспешным. Он возвращал их в тот день, когда Алексей, наконец набрав достаточно смелости, впервые поцеловал свою ещё совсем юную возлюбленную. Робко, неуверенно. И всё его тело дрожало от страха, волнения и любви, делая момент ещё более чувственным. Сейчас мужчина действовал уже более уверенно, совсем не боясь того, что Юля вдруг даст ему пощёчину или пошлёт куда подальше. От страха и робости не осталось и следа. А вот трепет, наполнявший его душу до самых краёв, никуда не исчез. И никакие сладостно-поэтичные слова не могли и близко передать того чувства, что таилось в сердцах уже не совсем молодых, но от этого не менее счастливых влюблённых. Любовь этой пары не для всех. Это слишком лично, слишком недосягаемо для любого другого человека. И никакой великий учёный никогда не смог бы познать ту «химию», что бурлила между ними на протяжении вот уже двадцати лет. День не переставал отмерять свой ход, а стрелка часов уже давно перевалила за обед. Однако в квартире Навальных не поменялось ничего: вновь утонув в объятиях друг друга, они так и лежали, вспоминая забавные моменты их поездки в местечко под Калининградом. Почему-то именно оно отложилось в памяти сильнее всего. — А помнишь, как тебе плохо стало? — неприятное воспоминание незаметно закралось в голову Алексея. — Я тогда так испугался за тебя, ты даже не представляешь, — он сжал Юлину ручку, поднося её пальчики к губам и оставляя на них еле заметный поцелуй. Она ласково посмотрела на мужа, кладя вторую ладошку ему на щёку и нежно поглаживая. — Особенно мне страшно вспоминать это сейчас, когда мы знаем, что тогда было на самом деле, — чуть тише, будто сдерживая слёзы, добавил он. — Как же хорошо, что всё обошлось. Не могу даже представить, чтобы ты сейчас была не рядом. Юля лежала напротив него, не отводя своего взгляда. Она ничего не отвечала — только лишь мягко и спокойно улыбалась, так слабо и немного грустно. — Почему ты молчишь? — улыбаясь в ответ и заводя прядку волос ей за ушко, спросил мужчина. — Юль?.. — Лёш, отпусти меня, — тихий голос обратился к Алексею. — Что? — Отпусти меня, пожалуйста, — она повторила свою просьбу, не переставая смотреть мужу в глаза. — В каком смысле? Малыш, я тебя не держу... — усмехаясь, он поднял руки, как бы подтверждая свои слова. Однако Юля продолжала смотреть на Алексея, всё так же мягко и немного грустно улыбаясь. И почему-то от этой улыбки неприятно кольнуло сердце, а по коже пробежался холодок. — Подожди, о чём ты? — Лёш, — девушка накрыла щёку Алексея своей ладошкой, — мне не стало лучше. — Что?.. Подожди, Юль, что ты говоришь? — в голосе слышалось неконтролируемая паника, и всё внутри вдруг наполнилось едким чувством тревоги. — Лёш, меня нет уже год, — по щеке Юли скатилась горячая слеза, оставляя за собой мокрую, обжигающую дорожку. — Прошу, отпусти меня... — Юль, это что, шутка? Сердце больно сжалось от сказанных ею слов. Хотелось прямо сейчас услышать звонкий смех, с облегчением понимая, что это была всего лишь шутка. Ужасная, несмешная, разрывающая душу, но шутка. Да, он бы сильно злился на неё за это и ругал, но делал бы это, прижимая её к своей груди и облегчённо прокручивая у себя в голове, что любовь всей его жизни рядом. Но она не смеялась — лишь продолжала убивать его своим молчанием и заполняющимися солёной влагой глазами. — Нет... Нет, не может быть... Этого не может быть! — его взгляд в секунду наполнился ужасом и диким страхом, а руки стали с силой сжимать ладони супруги. — Но как же?.. Ты же здесь... рядом со мной... Нет, это неправда! — Чш-ш-ш, — Юля прервала Алексея, вновь прислонив ладошки к его щекам и вытирая покатившиеся по ним дорожки слёз. — Лёш, ты... ты всё ещё не можешь поверить в это, поэтому держишь меня в своём мире, где я всё ещё жива. Но это не так... — Нет... — мужчина замотал головой и зажмурил глаза, будто пытаясь пропустить всё, что говорила Юля. — Нет, нет... — Любимый, я прошу тебя, — её голос подорвался, вызывая поток хлынувших слёз и дрожь по всему телу, — услышь меня. Пожалуйста... Мне очень плохо, прошу тебя, отпусти меня... В следующую секунду тело Юли оказалось практически намертво прижато к Алексею. Он обнимал её почти до хруста костей, пробегаясь пальцами по спине и волосам, как бы говоря: «Вот, смотри, ты здесь, ты настоящая! Это всё неправда!» Мужчина хаотично осыпал поцелуями её макушку, щёчки и ладони, сквозь слёзы шепча что-то нечленораздельное, но из чего легко можно было услышать: «любимая» и «люблю». Не выпуская девушку из рук, Алексей посмотрел в её небесные глаза, словно стараясь удержать её своим взглядом. — Прошу, не покидай меня, — он молил её еле слышно, чувствуя, как тысячи лезвий в этот момент врезались в его сердце. — Малыш, мне нужно идти, — прошептала Юля, едва не касаясь губ Алексея своими. — Нет, я не смогу без тебя, — он уже не сдерживал себя, позволяя слезам крупными солёными каплями капать на её ладони, всё ещё покоящиеся на его лице. — Моя девочка, как же я без тебя? Я не смогу... — Ты сможешь. Родной мой, ты очень сильный, — дрожащим, но уверенным голосом перебила его Юля. — Всё будет хорошо. Это была их фраза. Три слова, способные вернуть к жизни и дать веру даже в самые сложные и безысходные моменты. Такие простые, но важные слова. И всё всегда действительно становилось хорошо. — Нет, прошу, не уходи... — Я всегда буду с тобой, — шёпотом, глотая слёзы, проговорила Юля, прикладывая руку к его сердцу. — Вот здесь. — Нет... пожалуйста, нет... — Я всегда рядом, родной. Всегда. Помни это. — Юля, малыш, прошу тебя, не уходи... — Я очень люблю тебя, любила и всегда буду любить. И я буду смотреть на тебя. Алексей потянулся, чтобы снова прижать к себе Юлю, но произошло что-то, что резко пронзило его душу: его рука прошла сквозь неё. С ужасом в глазах мужчина повторил действие, однако не поменялось ничего: он больше не мог касаться её. Облик девушки побледнел, и с каждой секундой она становилась всё прозрачнее, исчезая почти на глазах. — Ты обязательно будешь счастлив. Обещай, что не будешь плакать, — она постаралась улыбнуться, чтобы именно такой остаться в его памяти. — Я очень люблю тебя, не забывай это. — Нет! Нет! Юля, нет! — из груди вырвался истошный крик, когда всего лишь за несколько секунд она почти растворилась, оставляя за собой только призрачные следы. — Я люблю тебя, малыш, — он успел прошептать последние слова, пока её образ окончательно не исчез из реальности. — Я всегда рядом, — послышалось где-то над ухом, однако тонкий голос был тут же поглощён воздухом, оставляя за собой еле слышное эхо. Будто чья-то холодная ладонь пробралась под кожу, сжимая сердце мёртвой хваткой и наполняя грудь ледяным воздухом. Дышать стало невыносимо трудно: катившиеся рекой слёзы не давали сделать и вдоха. Напряжение сдавливало всё тело, парализуя мозг, всё ещё отказывавшийся верить в то, что произошло. — Котёнок, вернись ко мне, прошу тебя... Алексей сжал подушку, лежащую рядом, на которой, как ему казалось, всё ещё остался её запах. Ведь ещё несколько минут назад он счастливо обнимал свою любовь, а теперь её нет. «Нет, такого не может быть! Всё это неправда!» — эти мысли преследовали его, не прекращая. В голове раздавался неприятный шум, глаза щипало от недостатка влаги, но Алексей продолжал рыдать, уткнувшись в подушку и вдыхая последние нотки аромата её волос. А рядом стояла её фотография. Теперь единственное напоминание о самой сильной его любви. Только её ладони были такими мягкими, только её касания были такими нежными, только её улыбка вселяла в сердце тепло и спокойствие. Присев на кровати, Алексей взял с тумбочки фото и стал с неисчерпаемой любовью рассматривать каждую чёрточку сияющего от счастья родного лица, убирая со стекла падающие солёные капли. Уголки его губ приподнялись от тысячи воспоминаний, проносившихся в голове. — Моя маленькая... Я люблю тебя, — прошептал Алексей, смотря в любимые глаза, — очень сильно. Мужчина медленно опустился на постель, сворачиваясь калачиком и прижимая к груди фотографию своего солнышка. Осколки внутри продолжали кромсать его сердце, искусанные до крови губы поджимались, а всё тело трясло от пронзающей боли. Как теперь жить без неё? Как просыпаться по утрам, не чувствуя её объятий? Как радоваться новому дню, в котором нет её? Как засыпать в холодной постели и не согревать её своими поцелуями и прикосновениями в морозные ночи? Как улыбаться мелочам, которые она всегда замечала? Как жить без неё? «Я всегда рядом», — в голове пронеслись её слова, возвращая ему образ жены. — Юля... — прошептал Алексей. — Юля! — повторил он чуть громче, осматривая комнату покрасневшими глазами. — Ты же здесь, правда? Ты же обещала быть рядом? — слёзы вновь хлынули из глаз, унося с собой последнюю надежду на счастливый конец. — Юляша, малыш, прошу тебя, вернись... Настенные часы продолжали тихо отбивать минуты, а за окном темнело всё сильнее, приближая наступающую ночь. Усталость брала своё, и такой необходимый сейчас сон стал потихоньку окутывать мужчину своими сетями. Глаза Алексея были закрыты, голова покоилась на давно намокшей подушке, а руки продолжали крепко прижимать ту самую фотографию. В последний момент, когда Морфей уже забирал сознание мужчины в долины снов, его щеки коснулась чья-то тёплая рука. Нет, не чья-то... Это была её ладонь! Её маленькая ладошка, её мягкая и нежная кожа и её пальцы, поглаживающие скулу. Глаза Алексея мигом распахнулись, вглядываясь в темноту, а руки начали блуждать по его же лицу, пытаясь нащупать объект мимолётного момента счастья. Но в комнате не было никого. Только он и её фотография, прижатая к сердцу. Последние капли слёз скатились по его щекам, а в голове вновь прозвучал её голос: «Я всегда рядом». Возвращаясь к подушке и закрывая намокшие глаза, Алексей еле слышно прошептал: — Ты рядом. Ты всегда рядом. Я люблю тебя.