Останься

— Тебе необходимо передохнуть, Кокоми-сан, — вырвал девушку из мыслей голос генерала. — На тебя свалилось много дел, но отдых не менее важен. Держи, это заморские сладости из Сумеру. Кажется они называются рахат-лукум. — Мм? Ах, спасибо, — улыбнулась жрица и взяла с тарелки один кусочек.       Они сели вокруг подноса и молча думали о своём, наслаждаясь новыми сладостями. За стенами храма давно уже наступила ночь и лишь где-то в далеке гремел гром, пугая решившихся на отчаянный поступок моряков.       После отмены указа об охоте на глаза бога прошла всего неделя и на жрицу храма Сангономии свалилось много дел — начиная распределением запасов и заканчивая захоронением погибших солдат. Из-за такого количества навалившихся проблем жрице иногда казалось, что гражданская война вовсе не закончилась. Однако, всегда жизнерадостный и добродушный Горо постоянно напоминал ей о том, что можно наконец хоть немного расслабиться. Больше они могли не ждать внезапного нападения.       Кокоми глотнула остывшего чая из чашки и взглянула на притихшего Горо. Тот напряжённо думал над чем-то, опустив уши и прижав хвост к бедру.       Таким непривычно молчаливым девушка видела его всего пару раз и всегда в этом был виноват лишь один единственный человек. — Как поживает Казуха? — поинтересовалась Кокоми, словно не заметив разом поднявшиеся уши и виляющий хвост. — Хорошо! Сегодня мы собирали вокруг храма жемчужины, а потом ходили на побережье. Казуха рассказал мне много всего, — радостно ответил генерал и жрица улыбнулась, заметив блеснувшие глаза друга. — Например, ты знала, что Бей Доу устраивала соревнования и главный приз украли прямо перед финальным поединком? — рассказал Горо и вновь грустно опустил уши и плечи, тоскливо продолжив: — Но сегодня был последний день. Утром Казуха покинет Инадзуму. — И куда его несут ветра, — вздохнула Кокоми и задумчиво нахмурилась. — Он не говорил, когда вернётся? — Нет, — хмуро ответил Горо, сжав в пальцах заморскую сладость. — Может мы сможем увидиться, когда алькор вновь решит отправиться сюда за товаром, — рассказал генерал и опустился до тоскливого бормотания: — А может и нет. Он говорил, что хочет отправиться в путешествие по Ли Юэ. — А ты не пробовал попросить его остаться? — Остаться? — переспросил Горо, словно эта идея даже не посещала его голову. — Вы же...хорошо понимаете друг друга, — издалека начала жрица, пытаясь не задеть явную для всех остальных кроме них самих влюблённость этих двоих. — Он может прислушаться к тебе. Больше в Инадзуме ему ничто не угрожает и может ему просто нужна причина, чтобы не уходить в море? — Причина? То есть...я могу стать его п-причиной? — заикаясь повторил Горо и густо покраснел.       Кокоми тихо фыркнула, жуя засахаренный рахат-лукум, пока генерал пытался пережить небольшой кризис и, кажется, сердечный приступ. Его глаза лихорадочно метались по комнате, хвост глухо бил по деревяному полу, а шерсть едва заметно вздымалась — он явно был на пороге осознания. Однако, генерал вновь тоскливо прижал к голове уши. — Это бессмысленно, — тихо сказал Горо. — Он не послушал меня в тот раз, не послушает и сейчас. — А что ты сказал ему тогда? — Я сказал ему, что мы сможем его защитить! Никто бы не тронул его здесь. — Верно, но тогда, как мне кажется, он бежал не только от ищеек сёгуната, — мягко направляя друга в нужную сторону, рассказала Кокоми. — Ты ведь помнишь, что случилось с его другом? — Конечно я помню, — резко ответил генерал и тяжело вздохнул. — Казуха сам мне рассказал. Его друг был для него очень важен. — Возможно, его друг был даже больше, чем просто друг, — задумчиво подметила Кокоми и вздрогнула, осознав свою ошибку. — То есть! Кхм, тебе не кажется, что тогда он был очень опечален его смертью и бежал из Инадзумы именно поэтому? А сейчас, как мне кажется, он наконец смог отпустить его.       Жрица подняла взгляд от чашки и увидела шокированное лицо генерала, скулы которого густо заливала краска. — Что ты?.. — Больше, чем просто друг? Т-то есть, они были...любовниками? — почти на грани истерики громко прошептал Горо. — Из всех моих слов ты услышал только это? — хмыкнула Кокоми и скривилась, поняв, что чай в чашке уже остыл. — И, да, возможно, что они были кем-то...особенными друг для друга. На Казухе его смерть сказалась особенно сильно. — А сейчас он?.. — Нет, тех чувств явно больше нет, — уверенно ответила жрица и не смогла сдержать улыбки, услышав вздох облегчения. — Ты разве не заметил, что Казуха больше не носит тот потухший глаз бога? Он отпустил его. Теперь точно.       Горо что-то невнятно промычал и запихнул в рот огромный кусок рахат-лукума, отчего на его губах остался сахар. — И может теперь ты сможешь стать кем-то особенным для него, — словно невзначай произнесла Кокоми и тихо рассмеялась, когда генерал подавился сладостью. — Выпей чаю. И перестань смотреть на меня так, словно я наступила тебе на хвост. — Кха-кха, что ты такое говоришь, Кокоми-сан! — откашлявшись, ответил Горо. — Я говорю тебе о том, что тебе нужно либо научиться сдерживать свои эмоции, либо отрубить свой хвост, — резко сказала жрица и мягко улыбнулась. — Он выдаёт тебя с потрохами, дорогой. — Я...мой...Что?.. — Ой, смотри, кажется Казуха вернулся, — внезапно повернув голову, сказала Кокоми, и крикнула: — Попался!       Горо подпрыгнул на месте и обхватил свой хвост руками, закрываясь им от жрицы. — Кокоми-сан, — несчастно протянул генерал. — Прекрати издеваться надо мной. Пожалуйста. — Ты должен с ним поговорить, — заявила девушка, вытирая руки и вставая. — Отправляемся прямо сейчас. — Что ты задумала, Кокоми-сан? — напряжённо спросил Горо, следуя за жрицей. — Только не говори, что собралась рассказать ему! — Нет, это сделаешь ты, — хмыкнула Кокоми и окликнула другую жрицу. — Прости, ты не знаешь, где сейчас находится Казуха?       Совсем молодая девочка слегка заикаясь рассказала о том, что «молодой ронин» отправился на пирс и Кокоми с Горо вышли из храма. Они спустились на набережную и оттуда увидели словно сияющий в рассветных лучах алькор с алыми парусами и форштевнем в виде дракона. Всю дорогу генерал продолжал отговаривать подругу и пытался не отставать, здороваясь со всеми солдатами. Однако, жрица была несгибаема и уверенно направлялась на пирс, ещё издалека заметив блеснувшую среди моряков платиновую макушку. — Сейчас ты поговоришь с ним и расскажешь о том, что чувствуешь, — заявила Кокоми, резко повернувшись и остановив Горо ладошкой. — После этого он просто обязан остаться, а если не останется, то я натравлю на него морских чудовищ. — Бей Доу разберётся со всеми чудовищами, — тихо заметил Горо и вздрогнул, когда Казуха взглянул прямо на них. — Он идёт прямо сюда. Что мне говорить?! — То, что чувствуешь, — сказала Кокоми и мягко улыбнулась ронину. — Доброе утро, Казуха. Уже собираешься в море? — Простите, Кокоми-сан, я хотел попрощаться после того, как помогу загрузить товар на корабль, — рассказал Казуха и внимательно посмотрел на генерала. — Горо? Что-то случилось? Ты странно на меня смотришь. — Ох, да, не против отойти в местечко потише? Мне нужно кое-что тебе сказать.       Кокоми осталась на своём месте и начала внимательно следить за парнями, которые остановились там, где их никто не услышит. Лицо Горо выражало все оттенки красного и сначала он казался даже напуганным, но потом эта эмоция сменилась какой-то обреченностью и его хвост тоскливо закрутился вокруг ноги.       Кокоми затаила дыхание, заламывая пальцы, и ожидая шага от Казухи — тот стоял к ней спиной и она не могла видеть его эмоции. Но когда она уже хотела вмешаться и спасти друга, Казуха внезапно двинулся и впечатался губами в губы Горо.       Моряки вокруг даже не обратили внимание, а вот генерал словно взорвался от счастья — уши поднялись, глаза засветились от радости, а хвост завилял так быстро, что казалось, что парень сейчас просто взлетит. Кокоми выдохнула. Хоть одной проблемой меньше.