play with edged tools

Чанёль любит играть с огнем. В прямом и переносном смысле. Чанёль – поджигатель. Чанёль – фокусник. Чанёль – повелитель огня. Чанёль ранит руки и ходит с вечно перебинтованными грубыми, сухими, обожженными пальцами. Чанёль ненавидит проигрывать. Чанёль восхищается природной мощью огня. С какой легкостью он уничтожает все на своем пути. Каким невероятно притягательным и одновременно опасным он может быть. Чанёль обожает опасные игры. С болью и неудачами, он пытается подчинить себе своенравную стихию. Чанёль сидит на уроке, скучает и чиркает кремниевой зажигалкой под партой. Пальцы немеют и не слушаются, огонь не хочет выползать из своей норки. Чанёль прогуливает все уроки, кроме трудоведения и безопасности жизнедеятельности, потому что там их как раз учат обращаться с огнем. Правда, в большей степени как его потушить или избежать возгорания, но Чанёлю все равно интересно. Чанёль взбалтывает баллончик с лаком для волос, слямзенный из комнаты старшей сестры. Она наверняка надает ему по ушам, когда заметит пропажу. Чанёль встряхивает баллончик и бросает в мусорный бак. Достает из кармана зажигалку и с десяток раз чиркает нагретым от трения колесиком. Язычок пламени загорается за миллисекунду, Чанёль наслаждается его видом, проводит пальцами, уже не ощущающими боли и ожогов. Чанёль чувствует паленый запах горелого бинта и собственной кожи. В какой-то момент он гладит пальцем огонек слишком близко к отверстию, из которого он выходит, и танцующее пламя гаснет. Непослушными пальцами Чанёль терпеливо повторяет процедуру добычи огня. Он бросает зажигалку в мусорный бак и успевает осесть на землю за секунду до, как его симпатичное лицо разнесло бы взрывом. Химия такая химия. Чанёль жмурит глаза от черного густого дыма и срывается на бег, унося ноги с места свершения откровенного хулиганства. Жизнеутверждающего хулиганства. Чанёль несется со всех ног, преодолевая кварталы один за другим, стирая подошвы новых кроссовок и задавливая рвущиеся из горла хрипы. Никто не обращает внимания на вбегающего в зеркальное здание юношу. Все заняты чем-то своим: секретарши печатают за компьютерами свои отчеты или сообщаются по телефонам с клиентами, охранники витают в облаках и считают часы до окончания рабочего дня. Все благополучно осведомлены, что Чанёля не остановит даже танковая дивизия. К тому же трогать его небезопасно – Чанёль любит играть с огнем. В прямом и переносном смысле. Чанёль расталкивает массивные темно-коричневые двери зала заседаний в стороны, потратив на это феноменальное количество сил, и уверенно делает несколько шагов внутрь. Вслед за ним вбегает худенькая секретарша, виновато склонив голову и сжавшись до размера песчинки. Она лепечет: – Простите, сэр. Я пыталась его остановить, но. Мужчина, царственно восседающий во главе стола, делает жест рукой, прерывая ее бессмысленную оправдательную тираду. Чанёль отрывисто дышит и смотрит на поражение через кажущийся бесконечно-длинным стол из красного дерева в янтарные глаза. Ошарашенные, местами возмущенные и оскорбленные взгляды сжигает чанёлевское пламя. Оно почти осязаемо обволакивает его невидимым щитом. Оно не позволяет никому пошатнуть накопленную уверенность. – Прошу прощения, господа. Думаю, на сегодня мы на этом закончим. – При всем уважении, сэр, – огрызается один из сидящих за столом. – Нам необходимо обсудить ещё немало важных вопросов. – Это может подождать до завтра, – безапелляционный тон и взгляд, прожигающий Чанёля насквозь. – Но, господин Ву, – на повышенных тонах отзывается мужчина. – Моя секретарша оповестит вас о переносе совещания. На этом всё, джентльмены. Мужчина поднимается из-за стола, и все остальные встают, склоняя головы, чтобы проводить его. Никто не смеет ему больше перечить. Чанёль стоит, не двигаясь со своего места. Он ждет взрыва. Его грудь шумно поднимается и опускается, вдыхаемый воздух свистит в легких. Если бы Чанёль мог гореть изнутри, его прах догнивал бы уже где-то в земле. Мужчина грациозно обходит стол и оказывается рядом с Чанёлем, беря того за руку и уводя от чужих глаз. Подсознание Чанёля торжествующе жонглирует огненными шарами и показывает смущенной секретарше язык. Когда дверь просторного кабинета закрывается за ними, Чанёля впечатывают в стену и грубо целуют. С его губ срывают стоны один за другим, словно лепестки со снежного пиона. Чанёль зарывается пальцами в ртутные волосы на затылке и вжимается не то в крепкое тело, не то в идеально белую стену позади себя. – Должен признать, ты застал меня врасплох своим визитом, – смешок тонет в новом глубоком поцелуе, и Чанёль чувствует, как его язык жжет от трения с чужим, несдержанным и настойчивым. От того, как зубы сжимают в тиски его нижнюю губу, ему хочется кричать и извиваться, но он лишь выгибает спину и хнычет, приподнимаясь на мыски, чтобы получить больше, ещё больше прикосновений. – Крис… Крис… – стонет он, когда влажные, чувственные губы перемещаются на его шею. Сантиметр за сантиметром они исследуют кожу, зубы царапают мягкие ткани и смыкаются на мочке уха, теребя ее языком и посасывая. Крис нежно обводит пальцами лицо Чанёля, очерчивая острый подбородок и угловатые скулы, он тянет за темные волосы, заставляя Чанёля запрокинуть голову. Губы снова находят чанёлевские, мягкие и податливые, горячие, обжигающе-огненные. Крис упивается им и не может насытиться. Чанёль несдержанно стонет, когда язык толкается в его рот. И снова выскальзывает, не давая Чанёлю насладиться лаской. А затем снова резко врывается внутрь. Крис буквально трахает его рот своим языком. По подбородку Чанёля течет его слюна, смешанная со слюной Криса. Но никто из них не придает этому значения. Крис стирает влагу большим пальцем только, когда, наконец, отрывается от багровеющих от нескончаемых поцелуев губ. – Ты стал намного лучше в этом, – уголки его губ растягиваются в довольной улыбке, но лицо остается непроницаемым. – У меня был хороший учитель, – небрежно бросает Чанёль, подернув плечами. Он снова тянется к волосам Криса, чтобы пропустить песочные с тенью медного пряди сквозь пальцы, но его руку мягко останавливают, сцепляя пальцы в замок. Крис подводит его к столу и одним движением сбрасывает стопки с папками и бумагами на пол. Он осторожно укладывает Чанёля поперек стола на спину и разводит его ноги. Их губы сливаются в новом неистовом поцелуе. Чанёль обожает играть с огнем. Его онемевшие от боли пальцы вцепляются в мускулистые плечи Криса, облаченные в грубую ткань пиджака. Чанёль возится под Крисом и, не возымев должного эффекта, кусает за верхнюю губу, чтобы тот оторвался. – Что? – похоже, Крис недоволен, что его прервали. – Сними его, – Чанёль дергает пиджак и дует зацелованные Крисом губы, хмуро смотря из-под ресниц. Его взгляд ощутимо теплеет, когда Крис, криво усмехаясь, слушается, снимает пиджак и даже распускает галстук, стягивая его через голову. Ладони Криса скользят вдоль мягких чанёлевских бедер и возвращаются к бокам, чувственно сжимая, затем снова прослеживают путь по внутренней стороне и подхватывает под колени, заводя за свою спину и вынуждая сцепить на талии. Чанёль плавится от ощущений, довольный возможностью стянуть с Криса белую льняную рубашку. Он медленно и неуклюже, насколько позволяет искушающий язык, отвлекающий на себя все мысли, и руки, властно мнущие ягодицы, расстегивает верхние пуговицы, открывая внимательному взгляду все больше алебастровой кожи. Чанёль стонет, откидывая голову и глухо ударяясь затылком о столешницу, когда Крис трется своим возбуждением между ног Чанёля, имитируя секс. Он движет бедрами вперед-назад, и Чанёлю с каждым мгновением все больше хочется почувствовать Криса в себе. Он, словно искушенная женщина, сгорает от желания заполниться членом Криса до самого дна. – Крис… – умоляюще скулит Чанёль. – Пожалуйста… – Пожалуйста что? – Крис выгибает бровь, прекращая вовсе какие-либо действия. – Пожалуйста… – хнычет Чанёль, извиваясь ужом и сжимая бедра Криса ногами. – Я хочу…большего. Лицо Криса по-прежнему непроницаемо, но глаза наливаются свинцом и мутнеют. – Чанёль, ты знаешь, что должен четче формулировать свои желания. В противном случае, ты ничего не получишь, – выразительно проговаривает он, как будто это не его эрекция сейчас давит Чанёлю между ног. Чанёль любит играть с огнем. – Я хочу… тебя… – Чанёль делает вынужденные паузы между тяжелыми вздохами. Он чувствует напряжение, полностью завладевшее его телом. Жар, разливающийся лавой по венам. Он плавится изнутри. В воображении его кожу разъедает подогретая кровь, слой за слоем, клетку за клеткой. Он уже почти видит очертания собственных костей. – Как именно ты хочешь меня? – Крис закатывает пыльную майку Чанёля, касаясь длинными пальцами груди. Он царапает коротким ногтем вдоль темной окружности сосков и болезненно скручивает их. Чанёля душит протяжный стон. – Внутри…– Чанёль умирает со стыда. Он полностью охвачен жаром этого мужчины. – Хороший мальчик, – довольно улыбается Крис. Он расцепляет ноги Чанёля и поочередно снимает с него кроссовки, безжалостно бросая их на пол. Чанёль смущенно выглядывает из-под челки, следя за тем, как Крис рывком избавляет его от джинсов. Боксеры топорщатся в причинном месте ничуть не меньше, чем у Криса, и от осознания, что Крис хочет его, щеки Чанёля краснеют. Он смущается ещё сильнее, когда Крис накрывает его член рукой и нежно поглаживает большим пальцем головку. Чанёль выгибается навстречу и томно стонет. – Слезь со стола, – и это не звучит как просьба. Чанёль повинуется, и Крис разворачивает его к себе спиной, нагибая поперек стола. Он слегка дергает чанёлевские бедра и раздвигает его ноги одним движением. – Вся прелесть в сексе с женщиной в том, что ее не приходится подготавливать, – Крис выуживает из верхнего ящика смазку и серебристый пакетик из фольги. Чанёль прячет красное от стыда лицо и поддается назад, когда холодные и скользкие пальцы награждают его своим присутствием. Он задушено стонет, подвиливая задом, и Крис рычит, резко вынимая пальцы. – Стой смирно, – приказывает он, и Чанёлю ничего не остается, кроме как терпеть эту вынужденную пытку. Пальцы скользят легко, но Крису грех жаловаться, в конце концов, это его заслуга. Он не сводит с Чанёля пожирающего, прожигающего насквозь взгляда, трахая его нутро с необузданным чувством и упоением. Чанёль умоляет, почти плача: – Кри-и-и-с… – Что, детка? – тихо смеется в ответ, но в голосе отчетливо сквозит возбужденный хрип. У Чанёля нет сил, чтобы говорить или просить. Страсть, словно адреналин, затопляет, сметая все на своем пути. Он хочет Криса, и Крис хочет его. От одной этой мысли Чанёль готов кончить. – Войди… – он заглядывает через плечо, его глаза смотрят с покорностью и мольбой, влажные от слез и мутные от желания. Крис не отвечает, но его пальцы стремительно покидают зад Чанёля. Он разрывает фольгу и дергает молнию на брюках, раскатывает презерватив по своему члену и переворачивает Чанёля на спину. Он закидывает одну ногу Чанёля на плечо, другую оставляет на своей талии. На его лице похотливая улыбка, и Чанёль не выдерживает – тянется за поцелуем. Он обнимает его за шею и запускает пальцы в мягкие волосы, проникая языком в чужой рот. Крис возвращает поцелуй, соскальзывая ладонями на обнаженные ягодицы, и одним глубоким толчком проникает внутрь. С губ Чанёля срывается стон. О да, как же он любит играть с огнем. – Больно? – Крис наклоняется к лицу Чанёля, сцеловывая соль. Чанёль неопределенно мотает головой, но на самом деле ему действительно больно. Крис начинает двигаться, сначала медленно, но с каждой секундой все быстрее и быстрее. Увеличивая амплитуду и ускоряя ритм. Он двигается легко, наслаждаясь податливостью Чанёля, его распутством и похотью. Дыхание обоих учащается, руки Чанёля обессилено соскальзывают с плеч Криса, и он валится на стол, тяжело дыша и хныча от неудовлетворенности. Крис раскачивает бедрами из стороны в сторону, вбиваясь все дальше и глубже, растягивая Чанёля так, как этого хочется ему. Чанёль закатывает глаза и падает в жерло неземного удовольствия, протягивая руки к медным волосам и сливаясь в новом поцелуе. Крис останавливается и стирает тыльной стороной ладони слезы с щек Чанёля, он дарит ему блаженный, ленивый поцелуй, пока тот не успокаивается и не приходит в себя. Крис входит на всю длину, с губ Чанёля слетает громкий крик наслаждения. Они оба отдаются ощущениям без остатка, поглощенные друг другом, став одним целым и разделив один ритм на двоих. Чанёль чувствует, как немеют и твердеют мышцы ног, как все внизу напрягается и тяжелеет, как тело пробивает сладкая судорога. Он кончает себе на живот с бессловесным немым криком, когда, коснувшись огня, оно сжигает его до тла. Крис продолжает двигаться в обессилившем Чанёле и минутой позже кончает в презерватив, безмолвно опускаясь на него сверху. Он утыкается носом в его шею, и Чанёль позволяет себе немного расслабиться, в задумчивости перебирая ртутные пряди. – Ну и что ты натворил? – шепчет Крис, первым придя в себя после оргазма и разглядывая обожженные чанёлевские пальцы. – Взорвал мусорный бак, – честно признается Чанёль. Он жмурится от неприятного ощущения пустоты, когда Крис выходит из него. – В твоем возрасте я тоже так делал, – сухо отзывается Крис и протягивает Чанёлю руку, помогая подняться. Чанёль морщится от боли. «А сейчас ты крутой босс и трахаешь шестнадцатилетних мальчиков» – фыркает он про себя. – Хочешь остаться и перекусить вместе? – вежливо спрашивает Крис, его глаза пылают. Чанёль облизывается: – Хочу ещё раз на столе. Брови Криса удивленно приподнимаются, и губы растекаются в насмешливой улыбке. Он поднимает подбородок Чанёля и жадно целует. – Перестань играть с огнем, – Крис прикусывает нижнюю, а затем верхнюю губу Чанёля. – Никогда.