1.
6 сентября 2021 г. в 01:16
Примечания:
Настроение было такое в выходные, что захотелось написать что-то попроще, без "вотэтоповоротов", дилемм и прочего.
Родительство давалось тяжело. Тяжелее, чем представлял Алексей. Меньше месяца назад, жарким августовским днём, он привёз Настю с новорожденной дочкой, и за это время, казалось, наладился режим сна и кормления, как начались они. Колики. Маленькая Вика кричала во всю мощь своих младенческих лёгких. Алексею было невыносимо жалко и дочь, и Настю, у которой круги под глазами с каждым днём становились всё больше и темнее. У него самого голова раскалывалась от плача.
«Младенец — это маленькое беспомощное существо, от которого невозможно спастись», — вспомнилась Алексею цитата с родительского форума.
Алексей шёл в аптеку за какими-нибудь каплями, так как ни одно народное средство им не помогало. По пути ему встречались нарядные и немного грустные дети с букетами и шариками в руках в сопровождении довольных родителей. И тут до него дошло — сегодня же первое сентября! День знаний. Со всеми своими трудностями новоиспечённого родителя Алексей даже не заметил, как закончилось лето.
«Эх, а через каких-то семь лет и я поведу Вику в школу», — подумал он, сжимая в руках пакет со всеми средствами от коликов, которые были в аптеке.
Дома его встретила благословенная тишина. Настя на цыпочках вышла из детской и приложила палец к губам.
— Уснула? — не веря своему счастью, спросил Алексей. Жена кивнула. Он обнял её и прошептал на ухо, — Знаешь, чем мы сейчас займёмся?
Настя хихикнула и кивнула.
— Да, дорогая, мы будем спать.
Уже через пять минут они нежились в кровати, наслаждаясь тишиной.
И тут у соседей сверху заиграла музыка.
— Да ёбаный в рот! — гневно прошептал Алексей.
«I'm the bad guy» — пела на всю громкость Билли Айлиш. Затем её сменили Порнофильмы: «…И над твоим крошечным домиком разрыдаюсь косым дождём…»
«Да я сейчас сам разрыдаюсь, блин», — подумал Алексей. Настя посмотрела на него уставшим взглядом. Стало ясно, что соседи не собираются выключать музыку, и надо идти разбираться.
В домашних тапочках Алексей вышел в подъезд. Здесь музыка звучала ещё громче, и он поразился, что никто из соседей не возмущается.
«Никому ничего не надо, как обычно, блин».
Над ними жила семья Зотовых — родители и сын-подросток. Видимо, он и устроил вечеринку в честь первого сентября, а никто не хочет связываться с компанией подростков, возможно даже пьяных.
Алексей собрался с духом и позвонил в дверь. Ноль реакции. Он вдавил кнопку звонка так сильно, как мог, будто от этого трель звонка стала бы громче. После минуты непрерывного нажатия Алексей услышал из-за двери недовольное:
— Да? Кто там?
Алексей закатил глаза. По голосу он узнал сына Зотовых, Славу.
— Сосед снизу. Сделайте музыку потише!
— Да ты охренел! Время ещё детское!
Действительно, не было ещё и четырёх вечера, но Алексея это мало волновало.
— У меня ребёнок грудной! Она из-за вас проснётся сейчас!
— Твой ребёнок — твои проблемы!
Руки сами собой сжались в кулаки. Алексею захотелось объяснить этому недорослю в очень грубой форме, как не просто укачать младенца, и как ценна каждая минута сна. Но он сделал глубокий вдох и постарался воззвать к совести Славы.
— Слушай, я всё понимаю — молодость и всё такое, хочется оторваться. Я же не прошу совсем выключить музыку, всего лишь сделать потише! Ну будь человеком, а?
За дверью громко фыркнули.
— Так, открой дверь! — непонятно зачем начал требовать Алексей. — Давай с тобой по-мужски поговорим!
— И не подумаю! Мне мама и папа запрещают незнакомым дядям дверь открывать!
— Да ты издеваешься!
— А что? Я — несовершеннолетний, тоже считай, ребёнок. И тебе я не открою!
— Я сейчас твоим родителям позвоню! — пригрозил Алексей.
— Ну попробуй. Только они на даче до конца недели, там связь херово ловит.
— Тогда я полицию вызову! — но Слава, видимо, уже отошёл от двери и не слышал его слов.
Музыка стала ещё громче. Алексей снова нажал на звонок, но в этот раз безрезультатно.
— Блин, и что теперь?
Варианта было два — или звонить родителям Славы, или в полицию. Но для этого нужен телефон, а он остался дома. Не успел Алексей спуститься даже на одну ступеньку, как двери лифта открылись, и на лестничную площадку вышел Николай Зотов. Он был одет в «берёзку», за спиной болтался полупустой рюкзак. Сосед протянул ему грязную руку.
— О, Лёха, привет. Это у моего так музыка орёт?
Алексей закивал, почуяв возможность отомстить.
— Да! У меня малая спит, а у него играет на всю катушку! Вот поднялся попросить музыку сделать тише, так он говорит: «Я — несовершеннолетний, я — ребёнок, незнакомым дядям дверь не открываю!» — без зазрения совести сдал он парня.
— Ща я этому жеребёнку покажу, — пообещал Николай.
Зотов подошёл к двери и нажал на звонок. Когда же совершенно предсказуемо ему не открыли, он полез в рюкзак и долго шарился по отделениям в поисках ключей. Алексей изнывал в ожидании — ему не терпелось увидеть выражение лица Славы, когда тот увидит отца.
Слава же, ни о чём не подозревая, радовался жизни. Это же как повезло — родители поехали на дачу и в кои-то веки не взяли его с собой. А тут как раз первое сентября, можно отпраздновать. Собрались всей компанией — Серый привёл Богомазовых, Ленка пришла как всегда с Алинкой, купили пива в том самом магазине, где не спрашивают паспорт. Слава включил музыку на всю громкость, и началось: «Ой, включи эту песню, а включи ту». Ещё бы сосед снизу не портил настроение — было бы замечательно. Но про несовершеннолетнего Слава здорово придумал — Ленка долго смеялась с его шутки. Теперь можно было спокойно открыть по бутылочке пива и расслабиться. Он сидел на кухне, спиной к входной двери и рассматривал бутылку, раздумывая, можно ли её открыть без открывашки.
За громкой музыкой и смехом друзей Слава не услышал, как поворачивается в замке ключ. Лишь внезапно появившийся сквозняк в квартире да изменившийся в лице Серый подсказали ему, что что-то не так. Слава обернулся с пивом в руке. В дверях стоял отец, а за его спиной — тот самый сосед снизу.
— Вон, — сказал отец.
Никто не пошевелился.
— Вон отсюда! — прикрикнул он.
Все поспешно принялись собираться, извиняясь. Даже вредный сосед свалил. Отец плотно закрыл дверь за Серым, уходящим последним.
— Музыку выруби.
— Д-да, пап, сейчас, — Слава помчался к компу.
Тут же воцарилась тишина. Отец подошёл к нему и строго спросил:
— Это что?
Слава осознал, что до сих пор держит запотевшую бутылку пива в руках, и виновато протянул её отцу.
— Пиво.
— Я вижу, что пиво. Лет тебе сколько?
— Ну пап, по одной бутылке всего лишь хотели выпить…
— Сам только что говорил Лёхе, что ты несовершеннолетний. Значит, пиво тебе нельзя. Как и нельзя открывать незнакомым дядям.
Парень опустил взгляд. Сосед, зараза, успел нажаловаться. Но как отец вообще здесь оказался?
— Вы же сказали, что до конца недели на даче пробудете! — обиженно сказал Слава, словно это меняло дело.
— Спину прихватило, — отец бросил рюкзак в коридор, и только сейчас парень заметил, что он почти пуст, — а на даче обезболов нет нормальных. На такси приехал. Укол себе поставлю, отлежусь сегодня, а завтра к вечеру опять поеду.
— Ясно.
Значит, мама с бабушкой остались на даче. Слава вздохнул. Сейчас отец начнёт ругаться, а раз мамы нету — то ругаться он будет долго.
— Ну что, ребёнок, вспомним детство?
— В смысле?
— В угол вставай.
От этих слов у Славы похолодело внутри. Ведь после угла отец всегда брался за ремень.
— Ну пап…
— Что «ну пап»? Быстро встал в угол, пока я не разозлился.
Слава отступил на шаг назад.
— Я…я не дамся!
— Думаешь, я с тобой, малолеткой, не справлюсь?
— Не получится — у тебя спина болит!
Отец зло сощурился.
— Хочешь проверить?
Паника охватила Славу. Отчаянно хотелось спастись бегством, проскользнуть мимо цепких рук отца и рвануть вниз по лестнице. Отец его точно не догонит. Но если он сейчас убежит, то куда он пойдёт? К друзьям? Но рано или поздно надо будет возвращаться домой, а за побег из дома его точно прибьют. И это если ему удастся удрать, и отец не схватит его у самого выхода. А если нет?
— Слав, я жду.
Если вырваться не удастся, то отец ещё сильнее разозлится. А что такое злой Зотов-старший и как сильно от него может достаться, Слава знал не понаслышке. Значит, придётся подчиниться, как бы противно не было. Он вздохнул, послушно уткнулся носом в угол и прислушался.
Вот отец пошёл в ванную, помыл руки. Теперь он протопал в их с мамой спальню. Скрипнула дверца шкафа. Отец переодевался в домашнее. Слава уже зажмурился, приготовившись услышать, как бряцает пряжка ремня, но услышал лишь, как снова скрипнула дверца.
«Не взял ремень?», — удивился он.
Вместо этого отец прошёл на кухню. Зашуршали упаковки.
«А, точно, он же хотел укол поставить», — вспомнил Слава.
После укола отец снова прошёл в свою спальню, тихо матерясь на боль в спине. Жалобно заскрипели пружины матраса — отец прилёг отдохнуть на кровать. Тревожное ожидание сводило Славу с ума.
«А может, — возникла у него слабая надёжда, — он меня только в угол решил поставить? Про порку же он ничего не упоминал».
Стоять в углу было стыдно и страшно. Славе уже давно не попадало. Полгода назад у них был разговор на тему, что для таких наказаний он уже слишком взрослый.
«Будешь себя нормально вести до конца года — отменим ремень совсем», — обещал отец. Очевидно, что пить пиво и громко слушать музыку нормальным поведением не считалось.
Слава потерял счёт времени, когда кровать снова заскрипела, а за ней — и дверца шкафа. Он задержал дыхание.
«Всё-таки взял ремень», — отметил он про себя.
Отец вошёл в комнату.
— Слав, подойди.
Холодный пот побежал по спине. Выходить из угла совершенно не хотелось. Слава предпочёл простоять в нём хоть до самого утра.
— Мне долго ждать?
Но куда ему было деваться? Слава нехотя подошёл к отцу. Тот уже положил подушку на середину Славиной кровати, а в руках был страшный ремень.
— Ложись, — приказал он.
Слава покосился на ремень, вздохнул, повозился немного с завязками на шортах.
— Пап, а может, не будем, а? Я всё понял, честно.
Сейчас он бы сказал всё, что угодно, лишь бы его не наказывали.
— Ложись, я сказал.
Парень снова вздохнул, спустил шорты с трусами и плюхнулся на кровать. Отец подошёл, немного поправил подушку, чтобы она была под самой задницей.
— Ну что, начнём, помолясь?
«Да ты издеваешься!», — пронеслось в мозгу Славы, прежде чем ремень хлопнул по его голому заду.
Парень замычал.
— Мы тебя дома одного оставили для чего? Чтоб ты пьянки устраивал и девок водил?
Отец порол медленно — то ли давал время прочувствовать каждый удар, то ли больная спина не позволяла бить быстро. Но сил он не жалел.
— Бл…больно! — чуть было не выругался Слава, но сдержался.
— Мы оставили тебя дома, чтобы начало учебного года не пропустил! А ты что устроил?
— Но мы ничего такого не делали!
— Да музыку твою на весь подъезд было слышно! Совсем охренел!
С каждым ударом терпеть становилось всё тяжелее. Особенно сильно прижигало правую сторону, куда попадал кончик ремня.
Наконец Слава не выдержал и перевернулся на бок.
— Обратно лёг быстро.
Он отчаянно замотал головой.
— Тебе же хуже.
Отец наклонился, чтобы схватить его за руку, как в детстве, и перевернуть его кверху задницей. Но тогда у Зотова не болела спина. Сейчас от такого манёвра по мышцам словно разлилось расплавленное железо, а позвоночник хрустнул.
— Уй, ёбаная спина! — с чувством выругался Зотов-старший и сел на кровать. Он посмотрел на испуганного Славу и указал ремнём, — Ну-ка в угол, быстро!
Парень сразу же подскочил и как был, с голой задницей, так и встал в угол.
— До конца месяца — никаких тебе гостей, никаких «гулять» и никаких донатов для твоих стримеров грёбаных, ясно?
Слава буркнул что-то похожее на «угу».
«Ничего, — думал Зотов, — до свадьбы заживёт».
Как нельзя кстати ему вспомнилось время, когда маленькому Славе было всего полгода. У него резались зубки, и каждая минута сна была на вес золота. А какие-то сволочи этажом выше любили включать музыкальный центр на полную громкость. Николай думал, что у него крыша поедет. И никакой управы на соседей не было, пока он их мужику морду не набил.
Не хотелось быть тем самым мудаком-соседом, который не даёт спать грудничкам, и тем более не хотелось, чтобы кто-нибудь набил морду Славе. И это им ещё повезло, что Зотов-старший так рано вернулся, пока малолетки не успели набухаться, и Лёха не вызвал полицию. Вот было бы весело!
А сейчас обиженный Славка стоял в углу с напоротой задницей, под присмотром, и ничего страшного с ним не случилось.
«Ну ничего, пообижается немного, а потом поймёт. Может быть, раньше, а может только тогда, когда свои дети появятся».
Примечания:
Всех с началом учебного года)