двое в тахо

Арсений сидит на пассажирском сидении в "Тахо Шевроле", рядом со своим любимым мужчиной. Ребята только что из офиса, где отсняли новый выпуск Громкого вопроса. «Как же я по тебе соскучился» — звучит в мыслях у обоих, но произносить эти слова вслух нет необходимости, это читается во взглядах, в касаниях, в уголках губ. Антон ведёт машину одной левой, вальяжно, уверенно. Руль упирается в косточку на запястье, и кисть плавно покачивается. Закатные лучи ласкают челку Шаста. Арсений залипает безбожно. Антон это чувствует, изредка бросая на своего мужчину тёплые взгляды, полные нежности. Однако часть внимания все же оставляет дороге. Арс и так ворчит, что он водит одной рукой, но сейчас помалкивает, уж слишком соскучился. Губы Антона — пухлые розовые (о, эти блядские губы!) тянет полуулыбка. Арсений плавно опускает взгляд с губ на шею, кадык, плывет по ключицам, ареолам сосков, очертания которых просматриваются через футболку. Опускает взгляд ниже, чуть дольше задерживает его на котячьем пузе Антона, и не удержавшись, протягивает руку и жамкает его мягонький живот. — Хэй, — легко произносит Антон, улыбается шире, ловит руку Арсения, подносит к своим губам и целует костяшки пальцев. Они переплетают пальцы, и Антон располагает их руки у себя на бедре. Арс сидит в пол-оборота, наклонив голову на дорожную подушку, заботливо подставленную Антоном. Они не виделись целую неделю, Арс был занят проведением выпускных, Шаст съемками очередного проекта. Целая неделя без своего человека это очень долго. Помимо отсутствия любимых глаз напротив, смотря в которые, тонешь в любви и чувствуешь себя самым счастливым и любимым во всей вселенной, отсутствие физической близости тоже ощутимо. Хочется наброситься друг на друга, сорвать одежду и залюбить. Но они едут по второму кольцу, как назло еле движутся, потому что помимо них двоих (о чем они частенько забывают), в мире существует ещё семь миллиардов людей. Арс пробует выпутаться из некрепкой, но желанной хватки, и просовывает кончики пальцев под край шорт Антона, скользит рукой чуть дальше, мягко оглаживает внутреннюю поверхность бедра. — Арс, — Шаст пресекает эти поползновения, — потерпи до дома. Антону много не нужно, он всегда заводится с пол-оборота рядом с Арсением. Они не первый год уже вместе, но между ними до сих пор искрит так, что воздух можно потрогать руками, настолько он наэлектризован, когда эти двое заведены. «А что если...» — думает Арс, и тут же озвучивает свою мысль. — Шаст? — Ммм? — Я хочу в твоей огромной машине. — Что хочешь? — не догоняет Антон. Арсений изгибает одну бровь, выразительно смотрит, зрачки рефлекторно расширяются. Антон знает этот взгляд, тут же весь подбирается, проводит быстро языком по своим пухлым губам, понижает голос до возбуждающе низких нот, и произносит: — Хочешь, чтобы я разложил тебя на заднем сидении? — Вообще, я представил, как скачу на тебе сверху. Хочу быть зажатым тобой и этим рулём в кожаной отделке, — отвечает Арс, гуляя взглядом по приоткрытым розовым губам, и останавливая взор на глубокой зелени напротив. Пару мгновений они просто смотрят друг на друга, словно примагниченные, затем Антон захлопывает рот, сглатывает, неосознанно проводит языком по пересохшим губам, и говорит: — Как скажешь, дорогой, — переключает все внимание на дорогу, у матросов больше нет вопросов, как и у Антона. Антон не доезжает до своего дома, сворачивает в небольшой парк, где в это позднее вечернее время никто не гуляет, потому что поблизости есть парк гораздо больше и интереснее, а здесь тишина и спокойствие, укромное местечко только для них двоих. — Здесь нам никто не помешает — говорит Антон, улыбаясь. — Только нужно руки помыть. Шаст глушит мотор своей чёрной махины, отодвигает кресло и выходит из машины. Нашарив в багажнике бутылку воды и жидкое мыло, парни вдвоем моют руки, поливая друг другу на ладони. Закончив с незамысловатой процедурой, Шаст прижимает Арсения к багажнику, целуя мокро, глубоко, с трудом отрывается, но только для того чтобы утянуть за собой в свою гигантскую машину. Садится на водительское, и усаживает Арсения к себе на бедра. Они целуются медленно, тягуче, с каждым вдохом углубляя поцелуй, распаляясь все больше. Арсений прикусывает чужую нижнюю губу, лезет руками под футболку, нетерпеливо водит руками по голой коже, пока Шаст крепко держит его одной рукой за шею, мягко оглаживая пряди на затылке, а второй сминает ткань футболки на боку. Он обхватывает Арсения двумя руками так крепко, что кажется, останутся синяки, но Арсению нравится. Так нравится чувствовать эту силу, он в целом обожает, когда Антон подминает его под себя, обожает чувствовать себя самым любимым и нужным в руках Антона. В джинсах уже нестерпимо тесно, и Арс шипит, трется о чужой пах, что вызывает короткий стон. В машине становится жарко. Шаст стягивает футболку с Арсения, бросает её на соседнее сидение, обводит взглядом подтянутое тело. Он знает его уже наизусть, каждый изгиб, каждую родинку, но всякий раз не может отказать себе в удовольствии им полюбоваться. Арсений же прерывает эти любования и бросается в очередной поцелуй, (нашёл время разглядывать, что он там не видел), целует резко и глубоко, потому что хочется всего и сразу. А Шаст тянет, распаляет его до каления, мягко оглаживая подушечками пальцев твёрдый сосок, второй рукой поддерживая за поясницу, заставляя Арсения изгибаться и плавиться. Шаст наконец расстёгивает ширинку Арсовых джинс, просовывает ладони сзади и сжимает задницу, вдавливая его в себя, от чего тот шумно выдыхает. Усилием воли Арсений отрывается от любимого, чтобы избавиться от этих чертовых джинс и белья. Шастун тоже раздевается полностью, открывает бардачок, находит смазку и презервативы, возвращает Арса к себе на колени, утягивает в новый глубокий поцелуй, вылизывая желанный рот. Арс трется своим членом о Антонов, и тот стонет, захватывает оба члена в свою широкую ладонь, проводит вдоль стволов несколько раз, задевая головку Арсового. Шаст перемещает обе руки и приподнимает Арсения за бёдра, так что теперь тот стоит на коленях, и его тяжелый налитый член стоит почти перед лицом. Арс упирается руками о подголовник кресла, с обеих сторон от чужой головы. Шаст осторожными поцелуями покрывает нежную тонкую кожу, выцеловывает поочередно ареолы сосков, спускается вниз, покусывает кожу, параллельно выдавливая смазку, растирая ее пальцами, обильно смазывая промежность. Сгибается чуть ли не в три погибели, чтобы дотянутся до чужого члена, лижет головку, отвлекая, и начинает медленно растягивать. Целует везде куда только может дотянутся — проходится губами по крепкому прессу, тянется к соскам, свободной рукой ласкает Арсов член, оглаживает розовую головку. Арсений путается в ощущениях и пальцами в волосах Антона, кажется, что Шаст повсюду. Повсюду его губы, язык, руки. Антон топит его своей нежностью, он всегда так осторожен и внимателен, всегда отдаёт всего себя, доставляя удовольствие партнеру; а его длинные тонкие пальцы так правильно проникают под нужным углом, задевая простату. Кажется, что пальцы Антона просто созданы для задницы Арсения. Её обладателя колошматит, дыхание сбивается, он начинает подмахивать бёдрами, насаживаясь на пальцы. — Шаст, — судорожно просит Арс. Пальцев становится мало, хочется больше, хочется Антона внутри себя. Шаста просить дважды не нужно, он осторожно вынимает пальцы, и Арс опускает бёдра, садится на колени к Антону, ноги уже подрагивают от напряжения. Руками нежно обнимают за шею, целует невпопад в брови, в скулы, мажет по губам, пока Антон берет упаковку презерватива, разрывает её и раскатывает презерватив по стволу, добавляет смазку, не жалея, придерживает Арсения за поясницу и медленно насаживает на себя, сдерживая стон. — Какой же ты горячий, Арс, — шепчет Антон в самое ухо, и медлит, давая Арсу привыкнуть, кусает за мочку, лижет, посасывает кожу на шее, оставляя засосы. Арсения бросает в жар, он покачивает бёдрами, своим членом трется об живот Шаста, начинает медленно двигаться, с каждым толчком выдыхая Антону куда-то в шею. Антон придерживает Арса за бедра, сам вскидывает таз, и они сливаются в едином ритме. Шаст ведёт рукой вдоль позвоночника, обнимает Арсения поперек спины, слегка наклоняется вперёд, почти кладёт Арсения на руль, но подставляет свою руку. Выцеловывает его рёбра, вкладывая всю любовь, всё желание. Антон весь сейчас концентрация любви, нежности и страсти, с Арсением по-другому не бывает. — Шаст, поменяй угол — шепчет, почти задушенно Арс, он уже на пределе. И Антон наклоняет Арсения на себя, сжимая крепче, двигаясь резче, с каждым толчком попадая по простате, берет в руку его член и начинает надрачивать, Арс срывается на стон и они кончают почти одновременно, ловя стоны друг друга губами и содрогаясь волной. Антон выходит из Арсения, сжимает его в своих объятиях, и нежно успокаивающее целует, убирая мокрую челку с лица. Арс полностью расслабленный и разнеженный лежит на плече Антона, ему совершенно не хочется двигаться. — Тох, у меня нет сил, может, останемся спать прям в машине? — Ну если ты хочешь, чтобы завтра у тебя болели все мышцы и кости, мы можем, конечно, — улыбается. — Не волнуйся, я отнесу тебя на ручках до квартиры, только сначала нужно привести себя в порядок и доехать до дома. Арсений хмурится и кряхтит как дед, но нехотя отрывается от Антона. Антон вытирает их влажными салфетками, и помогает Арсу пересесть на пассажирское. Они одеваются то и дело бухтя и вздыхая, потому что ноги затекли у обоих, но это того стоило. Шастун натягивает футболку на Арсения, чмокает в нос, ероша волосы, и они уставшие, но довольные как коты, выезжают из своего убежища.