***
— Лея, а тебе не кажется, что те три парня, — указала Эма кивком головы на поодаль стоящих мотоциклистов, — как-то странно на нас поглядывают? — девочки сидели на ступеньках на выходе из ТЦ и уплетали клубничное мороженое. Уже почти стемнело, и подозрительные личности действительно иногда заинтересованно на них поглядывали и с кем-то созванивались, тихо ругаясь. Ругань слышно было, о чем говорили — нет. Лея их давно уже заприметила, равно как и хищный, раздраженный взгляд, который они иногда кидали на девушек. Именно поэтому и осталась с Эмой ждать ее обожаемого братца, не хотела ее одну с ними оставлять. Народу много, но мало ли что? Если уж Майки такой известный разъебыватель гопарских морд — то вряд ли святая троица за ними поедет. Разве что за Леей. Девушка была уверена, что сможет с ними разобраться, а заодно и выяснить, что им от них было надо. Ибо кандидаток на «похищение» было и так предостаточно, а эти парниши часа два тут уже «зависают». Видела она их, когда в прошлый раз воздухом подышать выходили. В любом случае, волновать Эму лишний раз смысла Лея не видела. Особенно если ее вообще ни приглючило. — Просто ты красивая, вот и заглядываются, — Лея достала из рюкзака резинку для волос и сделала высокий хвост, обнажающий вид на шею. — Красивая у тебя татуировка… ворон же, да? — Ага, не всем же себе драконов набивать, — подмигнула девушка. — Перед отъездом из России мы с другом забили себе одинаковые. Ворон — символ мудрости, прозорливости и внутренней силы. А еще считается, что он связан с мистикой и дает защиту мира духов. У Леши, лучшего друга, живет настоящий ворон прямо дома. Безумно умная птица, никого к себе не подпускает кроме хозяина и меня. Очень ревнивый кстати, уже парочка девушек именно из-за ворона ушли от него. Либо просто в дом не пускает, либо после «ночи любви» девушка просыпалась от того, что на нее срут. В буквальном смысле, — засмеялась Лея. Эма расхохоталась до слез. — Вот не знаю, с одной стороны жалко девушек, а с другой… черт, это смешно так. А вдруг они серьезны были по отношению к Лехе? — Они-то может и серьезны, но вот Лешка бабник редкостного разлива, — покачала головой Лея, — У меня есть теория, что ворон девушек берег, чтобы они к такому охальнику ближе, чем на метр не подходили. Кстати насчет охальников, где же твои самцы? — девушка покрутила головой и улыбнулась. — А мой… а вот он! — радостно прикрикнула девушка, заприметив паркующиеся мотоциклы. Эма на глазах расцветала и бросилась к своим парням. Лея на нее насмотреться не могла. Эххх… вот она какая, эта любовь. А Дракен тот еще чурбан, а с другой стороны встретить ее пришел вместе с Майки. Красивая пара, надеюсь, что у них все получится. И мне кажется… или лицо при виде Эмы у Дракена как-то просветлело немного? Эмоции хорошие точно есть, только вот какие? «Оххх… это для меня слишком сложно. Дайте сюда лучше интегралы. Моя. Такого. Не. Понимать. Сложна.» С ребятами девушка особо не общалась, все-таки было уже поздно. Дежурные улыбки и стандартное «привет-пока». Но Лея убедилась, что Майки видит уже в совершенно другом свете. Он ей показался каким-то уставшим, хоть и старался вести себя дружелюбно и весело. Наобнимавшись с Эмой, что в Японии считается показателем крепкой дружбы, Лея попрощалась с ребятами и села на ступеньки надевать ролики. Краем глаза внимательно следила за тремя молодцами, что-то судорожно обсуждающими и набирающие номер телефона. За Майки, как и ожидалось, они не поехали, но зато с еще большим интересом смотрели на Лею. Интерес был точно нездоровый. Девушка мысленно послала их на хуй и направилась к дороге. Ибо велосипедный дорожек тут нет, практически нигде нет. А на тротуарах народу столько — что это может служить наглядной демонстрацией к докладу ООН по вопросу о перенаселении планеты. Так что поближе к обочине — и вперед, домой! Еще и материалы для Баджи надо собрать. Дел дохуя!***
Майки был неожиданно рад видеть Лею. Как-то немного робко улыбаясь, она шла ему навстречу. Красивая, еще больше веснушек на лице, чем раньше. Особенность рыжих? Но они так и не сказали почти ничего друг другу. Почему? Да хрен знает! А хотелось? А фиг поймешь. Но Манджиро был рад, что у сестры появилась подруга. Нормальная подруга… в смысле ненормальная нормальная подруга…тьфу. Да какая, к черту, разница? Застегивая шлем он видел, как девушка, вытянув ноги, застегивает ролики. Красиво. Грациозно. Она двигается очень красиво, легко засмотреться. Даже ролики красиво одевает, закусывая нижнюю губу. И почему же с ней не поговорил? Выехали. Остановились на светофоре, но Манджиро все еще украдкой наблюдал через зеркальце за девушкой. Она уже быстро ехала по обочине, быстро, словно ветер. Изящно, наслаждаясь процессом. Думает, что летит? Проезжает поворот, его заслоняет грузовик… и больше он ее не видел. Только мелькнула парочка быстро выехавших из поворота мотоциклов, два белых плаща с каким-то красным рисунком. Не успел рассмотреть, что это. Смутное чувство страха, волнения накрыло его — и тут же отпустило. Паранойя. После того, как сегодня чуть не убили пятерых его человек, у Майки самая настоящая паранойя. Им не может быть нужна девчонка, у которых со свастонами только «шапочное» знакомство. Бред. Тем более и близких фениксы не трогают.***
И все-таки мои подозрения насчет тех троих оказались напрасными. За мной так никто и не увязался, пора идти к врачу и лечить паранойю. Это все Чифуя с его «Будь осторожна, Лея! Вокруг маньяки, насильники и садисты! А я сам, такая милая няша, вообще из грозной-прегрозной банды!» Я представила парня главным садистом на деревне, с упорством маньяка «дергающего за ниточки» и алчно преследующего очередную жертву, разбрызгивая зеленые, ядовитые слюни. Фу. Засмеялась. Я спокойно ехала по своему маленькому клочку обочины, наслаждаясь музыкой и попутным ветром. Полное спокойствие и кайф. Хорошо же в Японии поставлено движение авто, да и байкам вольготно. По статистике, даже аварий, связанных с мотоциклами, мало. По сравнению с Россией, это прямо достижение сравнимое с завоеванием Марса. В наушниках играла Ария, одна из моих любимых и одновременно нелюбимых песен «Беспечный ангел», и вдруг до меня дошла одна очень простая мысль. А здесь-то получить права можно с шестнадцати. В Рашке я около двух лет протусила в байкерской тусовке, прошлым летом даже на два месяца Карелию ездила в качестве пассажира. А на остановках меня учили. Сначала — по приколу, почему-то думали, что мне не дано, а потом передумали, и принялись за меня уже серьезно. К концу лета я вполне могла сдавать на права, как мне говорили. Практику бы точно прошла. Но прав бы мне там из-за возраста не дали, а вот здесь… надо будет подробнее обо всем разузнать, может даже связями отца воспользоваться, чтобы себе преподов найти. Наверняка и правила и вообще сам экзамен отличается. Даже у того же Еджи одно время был мотоцикл, если эта психичка в теле человека смогла сдать… В любом случае, попытка не пытка. Я мысленно улыбнулась, вспоминая свою мечту — зелененький Кавасаки Ниндзя, под цвет моих а глаз, облизнулась, предвкушая. И летом смогу в мини путешествие по Японии махнуть! Деньги для меня — это не проблема, мамино наследство большое, его и за всю жизнь не растратишь. Пора воплощать мечту. Сегодня же поговорю со Спермоголовым, тем более экзамены в школу я сдала, по местным меркам, вот прям очень хорошо. Пора затребовать и поощрение. Предаваясь своим прекрасным мыслям, я и не заметила, как воздух вокруг поменялся. Едкий запах выхлопных газов шарахнул по несчастным легким, я закашлялась, а справа от себя увидела ухмыляющуюся морду огромного человека на мотоцикле. Настоящая титаническая обезьяна, блять. Оно наверняка и воняет также… как обезьяна. Фу! Морда явно что-то от меня хотела и, по выражению его глаз, мне это что-то по вкусу точно не придется. Оглянувшись, я чуть не встала на месте от ужаса. За нами медленно ехал целый гребаный батальон мотоциклистов, подстраиваясь под темп моих роликов. А рожи все какие-то мерзкие, глумливые, что-то кричат… и я даже не хочу знать что. Стараясь сохранить спокойствие, я медленно убираю наушники в карман к телефону и закрываю его на молнию. На всякий случай. Гул голосов и моторного рева обрушился с силой цунами. Да, я действительно не хотела слушать то, что они говорили. Кратко, перспектива моего будущего выглядела не слишком радужно, и единороги в нем срали вонючими коровьими лепешками, а радуга напоминала по форме мясницкий тесак с медленно капающей на наблюдателей артериальной кровью вперемешку со спермой самого нижайшего качества. Конечно, с таким вот будущим я была решительно не согласна, и собиралась активно протестовать. Вроде то, что они сейчас делали, называлось «Отобрать у жертвы контроль». Усиленно ищу отобранное… самообладание, кажется, тоже затерялось где-то, а смелость повесила на ближайшем столбе, уступив место зарождающейся панике. Руки мелко дрожали. Я конечно сильная, но напрямую мне с этими мудаками не справиться. Их слишком много. Придется хитрить, и хитрить не по-детски. Че у них там на плащах таких пафосных? Курицы полудохлые? Повыщипываем же у них перышки! Надеюсь, соображают эти кадры примерно также как и их чертовы талисманы. Я краем глаза вычленила соседнюю инфраструктуру, примерное количество нападающих и практически пустой пешеходный мост впереди. Про себя ухмыльнулась и уменьшила скорость. Ну, детка, поехали! — Что тебе надобно, старче? — весело крикнула я мужику, ехавшему вровень со мной: на вид лет двадцать пять, очень плотный, глазки противные, маслянистые. Фу! С такими глазками да шлюх снимать, будто уже раздевает и попутно трахает. Мерзость какая. После таких вот взглядов я в принципе сомневаюсь, что когда-нибудь у меня будет секс. Слишком отвратительно! Мужики — ебаные скоты! Ненавижу! Палку им в жопу! С гвоздем! Ржавым! — Тебя, красотка, — прогундосил он противным голоском, выпятив губы уточкой. — И пошалим все вместе, да и парню твоему веселье устроим, — захохотал верзила. За ним заголосила остальная банда подтверждая, что веселье будет всеобщим. Да, права была чуйка, мне это веселье точно не понравится, даже карты не надо раскладывать. — А че за парень-то? Мне самой интересно, я вот не в курсах, что он у меня вообще есть, — ехидно осведомилась я, — Так откуда у вас, многонеуважаемые, столько сведений о моей несуществующей личной жизни? И какого хуя вы вообще ею интересуетесь? — а мост все приближался. Я мысленно уже прикидывала расстояние, стараясь увлечь лохов разговором. — Как нет! Харуга! — гаркнул мужик, расширив глаза. Сзади что-то ойкнуло и прогундосило настолько нечленораздельно, что понять это было нереально. — Ну ничего, красавица-богиня, — на этом слове меня чуть не передернуло от отвращения, — если свастоны просто твои друзья, уверен, им тоже понравится, ОНИ ПРЯМ ОБКОНЧАЮТСЯ ВСЕ! — пошло рассмеялся главный петух. Ого! Интересно, кто так из ребят этой злой мразине по мозольке прошелся? Хотя сомневаюсь, что таким нужны поводы, чтобы к девчонкам с погаными намерениями лезть. Пожалуй, попробую-таки разобраться хотя бы с лидерами этой сраной компашки, ребятам ничего не буду говорить, расстроятся еще. Или наоборот стоит рассказать? Да хуй знает! Лея! Харе делить шкуру неубитого медведя! И не факт, что шкура эта еще твоя будет! Может тебя-то гады и разделяют по кусочку! Лучше сдохну, чем им дамся, нашли тут девочку-припевочку. Идиоты. Еще и явно с кем-то перепутали. — Думаю, тебе сейчас еще кое-что понравится, сладенький, — пропела я ему и очень ехидно улыбнулась, резкий переворот, вверх и прыжок вправо. Приземление на плечи петуха роликами, в ногах слышу сдавленный стон и неприятный хруст, резкий кувырок и прыжок с вращением, рукой зацепилась за ограду моста. Не сдержалась, посмотрела вниз: лидер куриной стаи держится за плечо, я, как минимум, его сломала своим красивым приземлением. Ну и поделом! Минус один, вряд ли у него хватит яиц преследовать меня. Да и больно пиздец должно быть. Ох, как я ошибалась! Прекрасная опора для роликов кстати, надо запомнить. Его зам — блондин лет двадцати, сгоняет банду к опоре моста. Слышны отборные ругательства, пожелания моей скорейшей мучительной смерти и угрозы аля «выебу во все дыры и труп подброшу свастонам по частям». Блять, надо драпать. И я ломанулась вперед, пугая случайных прохожих оскалившимся монтировками сопровождением, возглавляемого главным петухом, еще более злым, чем раньше. Мда, я его недооценила. Петух угрожающе потрясал арматуриной и был похож на орангутанга с бананом в носу. Тот же пафос, примерно столько же обаяния. Ой, прости орангутанг, ты определенно милее. — Загоняй сучку! — орал он, парни вырываются вперед, но ролики быстрее. Лафа закончилась на лестнице, я замерла на самой высокой ступеньке, не зная, что делать дальше. Снимать ролики — слишком долго. Пролетов нет. С такой высоты прыгну — только ноги себе и поломаю. Черт! Проблему решили перила, я никогда так не каталась и паркуром не страдала, но сложные времена требуют сложных решений, особенно когда выбора особо и нет. Закрыла глаза, подпрыгнула, вроде поехала и завизжала от восторга! Как здорово. Вах и ух прям! Из-под колесиков посыпались искры прямо в мерзкие морды преследователей. Я ловко приземлилась на землюшку, показала уродам танцующие факи, радуясь своей дерзости, сметливости и смелости. А зря… прямо мимо меня пролетел Дротик? Болт? Мини стрела?.. че? Легонько коснулся острием щеки и исчез во мраке ночи, затерявшись в парковых деревьях. Я судорожно сглотнула, провела пальцем по щеке, чувствую капельки горячей крови и, недолго думая, дала дёру прямо в центр парка. Ликующая братия с криками одобрения поперла за мной, даже не заботясь о том, чтобы продумать хоть какой-то план по моей поимке. Территория-то здесь будь здоров. Хотя вот дикого, лесного парка, насколько я помню, и нет почти. Хммм… а если подумать… дикий парк, пересеченная местность. Прямо моя вольготная территория… Ну держитесь, курочки! Еще повоюем!***
Темно, откровенно страшно, душа так и просится в пятки, и чтоб никогда не вылезать из столь уютного обиталища. Холодная кора дерева холодила босые пятки и ноги. Крепко привязанные к рюкзаку ролики впивались колесиками в кожу, но я была даже рада чувствовать эту боль. Она отрезвляла. Заставляла думать. Не зависать на мысли о том, что там внизу бродит, как минимум, сотня головорезов, окрыленная ярым желанием прикончить мою скромную персону. Приказ главного петуха рассредоточиться по территории леска и искать такую ебаную суку как я, пока не найдут, подарил мне почти что свободу действий. Лес я любила и хорошо в нем ориентировалась. Да и бегала быстро. Моя территория. Это немного успокаивало. Я пришла к выводу, что просто я не убегу, не успею, арбалетный болт с наркотиком догонит быстрее. Как я об этом узнала? Логически рассудив, что после разброда гадов по территории, мне сначала надо найти горе стрелков и поломать им оборудование, одного-таки я нашла… в компании пяти приятелей. Почти всех сразу вырубила, а паренек попал болтом в последнего — он почти сразу завалился на травку и затих. Арбалет я вырвала из рук придурка, на спортивный непохож, вообще вроде самоделка и с треском сломала агрегат о дерево. Прежде, чем паренька вырубить, я узнала о еще двух таких и у кого они находятся. Мальчик говорил несвязно, но очень боялся, что я волью его же отраву ему в пасть, поэтому внешность описывал подробно и старательно. Хотя толку мне с нее здесь особо, в темноте-то? Разве что гаденыши фонарики совсем к лицу поднесут. Отраву я ему все равно влила в пасть, пусть помучается, да погаллиционирует. Страшно подумать, для чего эти уебки ее применяли. Даже мне сложно в такой ситуации находиться, искать выход, физически и психологически, а что с девушками, у которых нет подготовки? Черт! Ублюдки! За последние полчаса тяжких дум я стала активной сторонницей пыток, ибо убивать таких скотов мало. Не знаю, что с ними делать. Сомневаюсь, что здесь даже лучшее исправительное учреждение поможет. Страшно. Страшно за тех, кто им попадается. Страшно за себя. Слишком уж у уебков хорошо все организовано. Профессионально. Слабаки, валятся с пары ударов, но вымуштрованы своим предводителем исполнять приказы на ура. Больно. Страшно. Хотелось попросить о помощи. Но толку? Смысл? Так будет только хуже, одна я смогу с этим справится, либо поодиночке перебить по-тихому, либо убежать, когда не останется арбалетов. Если в меня попадет хоть один болт — я хуже, чем труп. Об этом виде наркотика говорили в новостях, почти все последние изнасилования и убийства с ним связаны. Жертва находится как будто в сильном опьянении, понимает, что с ней делают, но нормально пошевелиться, даже закричать, не может. Только тихо стонать… как будто в раскаленном море, на дне… искать последнее желание и слушать, видеть, все ощущать… не имея возможности ни плакать, ни поднести нож к горлу насильника… или к своему сердцу… чтобы закончить… и больше не жить. Мама, мне так страшно! Я грубо отжала и расхреначила все три арбалета. Забрала ампулы с наркотиком себе. Умела бы я пользоваться арбалетом — постреляла бы в пакостников. А так — только себя выдам, свое местоположение, что совсем неспродручно. Вроде как командирам пиздюлей всыпала тоже по самое не могу, а вот рядовых ребят было жалко. Старалась просто вырубать. Сижу на ветке дерева метрах в шести над землей. Преследователи, тихо матерясь, ходят кругами. Они уже осознали, что охота у нас двойная. И не факт, что они победят. Били пяткой о грудь в гордости, что они сильные и храбрые — теперь озираются по сторонам, нервно вздрагивая. Я вынесла примерно треть из них, отлавливая по одному, максимум по пять. Просто притаюсь на дереве — и тихо прыгаю вниз, когда понимаю, что товарищей рядом нет. «Лея может затаится, Лея может вести себя как чертова кошка, Лея может быть опасна, Лея сильная, Лея храбрая, Лея не сдается, » — повторяла я себе как мантру. И она работала. Руки почти не дрожали. Я немного отдохнула, пора драпать. Арбалетов у печеных куриц больше нет. — Как так вышло, что мы до сих пор сучку не нашли, а? — заорал под моим деревом главный петух из обгорелого курятника. Терминатор херов, минут десять назад вырубила же! Опять. Раз в пятый уже. И ногу я ему сломала, и ребра, да и сотрясение у него точно есть. Но он как киношный зомби восстает — и идет, идет, идет! Оно вообще, еще живое? Или восстало из глубин ада, чтобы совершить кровожадную месть? И кому из свастонов он так отомстить желает? Что ребята ему сделали? Откуда столько ненависти? И ведь движет им, эта ненависть, несмотря на боль ползет и ползет вперед, лишь бы добраться до меня любимой. Правда, я подозреваю, что немалую долю по хотению меня кокнуть уже добавила моя прекрасная персона своим упорным нежеланием подчиняться обгорелой курице на ножках. Так не фиг трогать девушку на розовых роликах! Ехала бы себе и ехала, кушала бы дома сейчас уже, с отцом бы по поводу прав поговорила. А застряла с вами, на ебучем дереве. Ох, не ту вы деваху выбрали, вот вообще не ту. Случись что — чисто ради репутации моей семьи вас кверху ногами подвесят и пытать будут. А сдохните — захлебнувшись собственной рвотой и спермой. Идиоты, пред свершением мести удостоверьтесь в личности того, через кого мстить будете. — П-п-простите, — пролепетал паренек внизу. — Вроде здесь была. — Вроде здесь была, — кочевряжется лидер, непослушными пальцами включая фонарик на телефоне. Секунда — луч света осветил меня во всей красе. Фак! Хоть и странно, что подобного инцидента не случилось раньше. — За вами! На дереве сучка, метров пять, в листьях вся! — слышу топот десятков ног, направляющихся ко мне. Выругалась, дрожащими пальцами поправляя одежду и рюкзак. Они обступили дерево плотным кольцом, не давая ни шанса выбраться. Всего в ширину колечко метра два… прорвусь, наверное. Только я собралась перебраться на ветку, как дерево закачалось под тяжестью трех или четырех тел, пытающихся залезть ко мне под одобрительные возгласы товарищей. — Держи ебаную дрянь! — Вон как трясется, сука! За мой глаз щас ответишь, — и я пожалела, что била слишком слабо. Нашла время для жалости, дура! «Слишком мягкая, » — часто говорил Наставник и был прав. Щас тебя выебут, солнышко, такими темпами и прикопают заживо под ближайшим деревом. Ибо этих уродов ты разозлила знатно. — Сам ты трясешься, шкалик херов! Один на один с хрупкой девушкой — страшно, зато в толпе заебись! — проорала я в ответ. Шкалик злобно сжался в комок, глотая воздух от возмущения. — Ты чо, дрянь, разоралась так? Загнали тебя, тварь, не выползешь! — заржал главарь. Я же ехидно улыбнулась, решившись на самоубийственный, но возможно единственно верный шаг. Благо сил я подкопила. — А я побегу… по вам! — и сиганула вниз. Кто сказал, что головы — только для того, чтобы думать? По ним можно прекрасно прыгать! Прыжок вниз, толчок рукой — взлет, толчок ногой и тихое шипение внизу, сопровождаемое дикими и злыми воплями — и вот я уже на земле. Обожаю сочетание своей наглости и эффекта неожиданности, аж гордость берет. Тишина, ребятушки прихуели, но быстро сообразили, что к чему и направили свои стопы ко мне, движимые пламенным желанием придушить суку собственными руками. Секунда — бегу куда глаза глядят, продираясь через заросли. Страшно, стремно, но арбалетов у гавриков нет, и Н_И_Х_У_Я они меня не догонят, догонялка не выросла. Тем более, что вопли сзади служили мне отличной мотивацией к продолжению моего безумного забега. О да, я бежала, жадно глотая воздух, чувствовала все счастье свободы и радость, как будто вырвалась из тяжелого и долгого плена. Прошедший час или два показались мне целой вечностью… а может вообще в реальном мире прошло всего пятнадцать минут? Но я не знала, не представляла. И под сладкоголосье доносившихся до меня матов и ругательств, я подняла голову к небу, увидела мерцающие звезды и внезапно осознала, какой мир прекрасный. Умиротворенность… — это именно то, что чувствовала я сейчас. И пусть она хоть миллион раз не вяжется с гоготом за спиной или ситуацией, в которой я оказалась… И опять что-то было не так. Взмыленная, я выбежала на полянку и резко остановилась. Грубые голоса членов ордена дохлой курицы становились все отчетливее. А мое сердечко медленно падало вниз. — Более десяти наших членов находятся в больнице, — вещал человек на импровизированных подмостках, возводя руки к небу в лучших традициях то ли христианских проповедников, то ли профессиональных пропагандонов. Что, впрочем, по сути, однохуйственно. СЕКТАНТЫ! Точно сектанты! Благоговение к говорившему как будто витало в воздухе, и мне стало страшно, боюсь фанатиков на инстинктивном уровне, — Их подло выловили поодиночке и чуть не убили! Кто за то, чтобы замочить засранцев? Мы должны постоять за свою честь! — кричал мужик в красном рабочем костюме с какими-то финтифлюшками с возвышения. Хор голосов взметнулся к звездам, выражая полное согласие с политикой убиения неведомых засранцев. Мне было по хуй. Я оглянулась и заметила пафосные факела, мотоциклы, и это в парке-то? Протащили что ли? А где охрана была? Хотя божечки, о чем я говорю, я тут в ночи в компании полутора сотен прохиндеев развлекалась. Очень громко и очень матерно кстати. Если бы воображаемая охрана была покойниками — даже они бы встали посмотреть на представление. А тут байки всего-то протащить. Опять какие-то ряженые, и опять банда или же все-таки секта? Я уже начала подумывать о том, чтобы сходить к гадалке и снять с себя карму случайной бандонаходчицы. Они тоже меня ловить будут, да? Хотя… они ж кому-то морду хотели набить вроде. А собственно, какая разница кому? А жареные курицы хотят набить морду мне. Меня они, конечно, в любом случае не словят… Я ехидно ухмыльнулась, заприметив первые тельца, бежавшие за мной не разбирая дороги. Вопли другой банды гадов также не смутили, видимо ненависть ко мне уже была настолько сильна, что перекрывало абсолютно все, даже зрение и другие органы чувств. Все сосредоточено на убиении меня любимой. Ну да, самомнение большинства из них я опустила ниже плинтуса, а так называемая «мужская» гордость влетела в черную дыру и никогда не вернется обратно. Я немного выждала, курочки начинали тянуть ко мне свои лапки. Набрала в легкие побольше воздуха и каааааак завизжала! И побежала, увлекая орущую на меня стаю оглоедов за собой. Местные певчие птички должны были попадать в обморок, а у парней разорваться перепонки от столь