***
В стандартных японских школах я уже пару раз была благодаря Мицуе, но закрадывалось впечатление, что все они одинаковы до неприличия. Стандартные этажи, кабинеты, обязательно спортивная площадка похожих размеров и шкафчики для обуви на входе. Ничего выдающегося. И все какое-то маленькое, словно из страны лилипутов. Но я конечно преувеличиваю. Ибо после поместья дедушки и школы Катерины все кажется мелким по определению. Эма со смешком закинула меня в учительскую, где меня уже ждала молодая учительница физики Мацуда-сан. Битый час она и некто похожий на завуча вводили меня в курс дела. — Вы иностранка, поэтому вам нужен особый подход, Лея-сан. Да и учились по каким-то странным программам, — вздохнула она. — Зато результаты от моим программ хорошие, — пожала я плечами, — Да и в Японии я уже давно, могу разобраться. — Вы правы, но понимаете ли… наши дети не привыкли к иностранцам, поэтому могут возникнуть недоразумения… — неуверенно протянула она. — Да разберусь я, не маленькая ведь, — беспечно махнула я рукой. — Нет, вы не понимаете. Большинство учеников дети хорошие, но среди них есть и жестокие хулиганы. Только в вашем классе учатся двое, нельзя, чтобы вы попали в неприятности! — забавно фыркнула девушка, а я мигом поняла, о ком она говорила и зашлась смехом. — Прям жестокие хулиганы? А я их возьму и кааак проучу! — задорно ответила я, потрясая кулаками, — Все-таки единоборствами занимаюсь, кишка не тонка. — Нет, что вы, Лея-сан. Никаких драк. Но и на провокации не поддавайтесь, их компания вас ни к чему хорошему не приведет, — я нервно икнула, размышляя, стоит ли ее проинформировать о том, что в их компании я уже нахожусь. Причем в качестве активного участника. В итоге решила оставить ее в блаженном неведении. В конце концом уж точно не ей мне диктовать, с кем общаться, а с кем нет. — Это уж я решу, к чему та или иная компания меня приведет. Но… спасибо за заботу, — улыбнулась я учительнице, когда прозвенел звонок. — Пойдемте, — повела она меня из кабинета, — быстро представитесь и начнем урок.***
За время общения с преподавательницей я очень от нее устала, от всех этих занудных наставлений и пожеланий. Больше всего я мечтала добраться до парты и поспать, все равно ничего нового на уроке не будет. Я смотрела программу обучения и откровенно говоря поступала в эту школу скорее ради приобретения нового опыта, чем ради знаний. Лишь бы место дали где-нибудь в районе Камчатки. Зевая, я вошла в класс и встала рядом с доской. Манджи, разглядывающий что-то за окном, мигом оживился и расплылся в улыбке, а от его взгляда табуны мурашек заплясали по позвоночнику. Волей-неволей улыбнешься в ответ. Кенчик выглядел уставшим и осунувшимся, наверняка сказались нюни, да нытье Манджи, который встал сегодня супер рано ради починки Бабу. Тот еще аттракцион при пробуждении был, я вам скажу. А как Кенчик матерился… ровно до того момента, когда дедуля с котиком наперевес не встал из-за стола и пошел в гараж. Там происходило что-то очень загадочное, приправленное звуками смачного падения тел и шепотками с извинениями. После чего Майки ржал, Кенчик имел вид побитого котенка, а деда довольно зашел обратно в кухню с видом выполненного перед человечеством долга. По классу раздавались перешептывания, кто-то заинтересовался моей скромной персоной, группка девиц с юбками примерно до ушей презрительно хмурили носики, покрытые многопудовым слоем штукатурки. И я искренне обрадовалась безразличным взглядам, такие вот вряд ли будут меня доставать, а по-настоящему подружиться с ними впоследствии вполне реально. Ну посмотрим. — Так, все вопросы на переменках, — осадила Мацуда ребят, которые начали наперебой сыпать вопросами. Я такую реакцию на новеньких видела впервые и мечтала спрятаться под партой. А лучше повиснуть на шее Манджи. А что? Как по мне, это лучший способ борьбы с ненужными потоками заинтересованности… — Лея-сан, ваша парта… ваша парта… — искала она ее глазами — Я что-то не поняла. Я ведь специально освобождала парту у стенки, — бормотала она, — А сейчас свободна только парта у окна… — удивленно шептала она. Один из мальчиков у стенки выглядел потрепанным и, кажется, делал все возможное и невозможное, чтобы с этой стенкой слиться. Манджи же довольно показывал на место перед ним, с огромным энтузиазмом тыкая на стул. Кенчик спрятал лицо в большие ладошки и поглядывал на довольного Манджи, укоризненно вздыхая. Причина, почему пропало выделенное для меня место, была как на ладони. — Хорошо, Нисикава-сан, садитесь на свободное место, — кивнула Мацуда-сенсей на парту впереди Манджи и шепнула, — Будьте осторожны, прямо за вами главный хулиган школы. Будет вас обижать — сразу говорите! — я не выдержала и прыснула со смеху под недоуменный взгляд учительницы. — Лея! — громко и недовольно прокричало любимое существо гопнического разлива, — Сколько ждать тебя? Садись уже! Я соскучился, — улыбнулся гаденыш. В классе воцарилась звенящая тишина, нарушаемая звуком перекатывающейся под партами ручки. Я выдохнула, про себя давая зарок прибить гаденыша чем потяжелее. Гаденыш широко улыбался, глаза новых одноклассников были наполнены священным ужасом, а учительницы — скорбью. И, проходя между партами к своим гавнюкам, я ощущала себя овечкой, отправленной на заклание. Мдаа. в этой школе я теперь вряд ли с кем-то подружусь. Ну зато любимая лыбящаяся скотина рядом, опять крошки на щеках. — Обязательно было вылезать? — выдохнула я и повернулась к парню, в то время как учительница уже начинала урок. — Но я соскучился! — прогундросил он, протягивая руку нежно поглаживая меня по щеке, — А ты нет? — Мы спали ночью вместе, виделись утром… но да, соскучилась, — признала я очевидный факт. Ладонь Манджиро на моей щеке была теплой, почти горячей. Это тепло проникало сквозь кожу, а взгляд, выражение лица так и заставляло улечься к гаду ползучему на коленки, свернуться клубочком для вящего глажания и ласкания. Но нельзя. Кажется, я уже начинаю ненавидеть школу. Нас прервали. Грубо. Очень грубо. В лоб Манджи прилетел кусок мела, сопровождающийся голосом Мацуда-сенсей, срывающимся на визг: — Грубиян! Девочка только пришла! А ты уже ее обижаешь! Лея-сан, повернитесь к доске. А вы, Сано-сан, сидите смирно и не приставайте к ученикам! Вообще совесть потеряли! После урока — в учительскую! — Раздался громогласный хохот Дракена… и наше с Майки веселое похрюкивание. Ну что ж, учиться будет весело. На учительской экзекуции Манджи, походу, так и не рассказал про природу наших с ним отношений, поэтому почти целую неделю над нами нависали учителя и запрещали главному хулигану школы окучивать бедную овечку, то бишь меня. Эма с Кенчиком откровенно ржали, Манджи наслаждался издевательствами над преподавателями и лыбился как идиот. Одноклассники, кажется, итак все поняли и не лезли, стараясь обходить каждого из нас по большой параболе, заговорщически и иногда испуганно перешептываясь. Продолжалось это все неделю, пока Мацуда-сенсей, на лбу которой казалось так и было написано «Да защитим маленьких девочек», девочка впрочем настаивала, что ее защищать не надо, тем более от Сано, не решила поговорить с нашими родителями. Дедуля, насколько я поняла, все выслушал, посмеялся, намекнул, что никто ничего неприличного не делает и тихонечко свалил, ввергнув Мацуду в ярость своим пофигизмом. Как говорят, она рвала и метала по учительской, не желая признавать уже ставший очевидный для большинства факт: Мы с Манджи вместе и никто никого не обижает, не третирует и не бьет нигде, кроме как на тренировках. Про «не совращает» молчу, но это действо по взаимному согласию и удовольствию. А вот папка и никто из Нисикава приехать не смог. То ли ради шутки, то ли ради проветривания в последнее время вечно раздраженного Кибы - послали его. В это время у учительской убиралась Эмочка. Он ей коротко кивнул, награждая Мацуду покерфкейсом и представился, а учительница вдруг вспомнила, в каком контексте обычно упоминают вместе Субару и Нисикава. Она раньше, видимо, не связывала меня с нашей семьей. Девушка покрылась холодным потом, а потом еще, а сам по себе раздраженный Киба — вещь не для слабонервных. Но вроде все рассказала. Не упомянув имени хулигана. — Где? — коротко бросил кузен, и они направились к классу. Не знаю, о чем думала учительница, но через стекло она указала на якобы обидчика маленькой Леи, который как раз совершал очередное преступление против человечности и завязывал резинкой мне волосы. Ну я же криворукая растяпа, что с этим поделать. Куда мне без помощи Великого! — Хотите с ним поговорить? Сейчас позову! — с готовностью вякнула девушка, представляя, что такой урок Сано запомнит надолго. — Нет, я сам, — бросил Киба, зашел в класс и пальчиком поманил к себе Сано. Против ожиданий Мацуду Майки радостно вскочил и ринулся из комнаты. Парни пожали плечами и, под охреневший взгляд препода пожали друг другу руки. Киба недовольно буркнул: — Заебали! — подвел Майки к Мацуде, — Разбирайтесь сами. Будто кроме вас дел нет, все охуели, придурки, — и ушел. А я поняла, что стоит поговорить с отцом, загнал он нашего Кибу в край со всякими мелкими и глупыми поручениями. Разговор с Мацудой Майки мне не пересказывал, но вроде они друг друга поняли. А нас наконец оставили в покое.***
В тот день я убежала с уроков под неодобрительное бурчание самого злобного бурчалы на свете, вскочила на свой новый красно-зеленый Кавасаки, который назвала Фейт, и отправилась в Роппонги. Там меня ждал вечно пытающийся себя причесать Ран, гармонию в душе которого нарушала самая незначительная волосинка, выбивающаяся из косы. Я надеялась, что бутылочка рома в рюкзачке смягчит его вечные стенания и вернет в его душу мир. А еще Риндо научился готовить «самые настоящие», как он выразился, блины, и к ним я везла клубничное варенье. Манджиро все еще помнил о залежах гашиша в апартаментах братьев и перед побегом недвусмысленно намекал о допустимости его потребления только при его личном присмотре. Это было конечно очень мило и заботливо, но я была практически уверена, что со мной не поделятся. О недопустимости его применения моя злобная Пикачуха уже разговаривал с братьями, разбудив Рана в девять утра. Не могу сказать, что братья и Манджи так уж хорошо дружат. Скорее сотрудничают как кошка с собакой против повара. Впрочем, Манджи уважает опыт ребят, а ребята уважают силу и власть. Но что ж, это лучше, чем ничего. Мой новый мотоцикл гораздо мощнее и больше Стрекозы. Ездить на нем я еще не привыкла. Немного задумалась — и под громкие крики людей врезалась в синенькую Хонду: изящный мотоцикл с не менее изящным силуэтом водителя на нем. Судя по всему, парниша тоже зазевался, и вина была обоюдной. Люди быстро рассосались поняв, что обошлось без жертв, мы же коротко кивнули друг другу, спрыгнули на землю и начали осматривать «раны» наших железных коней. Даже с первого взгляда было видно, что проблемы незначительны. Несильно погнулся метал и краска облупилась. — Эй, девчонка, — прозвучал мелодичный голос, — предлагаю разойтись миром, — мальчик снял шлем, и в глаза врезались сиреневого цвета глаза просто непередаваемого оттенка. Сколько по миру путешествовала — никогда таких не видела. Только вот взгляд какой-то очень печальный и одновременно жесткий. Красиво, но неприятно. Темная кожа странно контрастировала с белыми волосами, и я все больше не понимала, из какой части света родители этого парня. Ну да хрен с ним. опаздываю. Мама Риндо ругаться будет. — Да, согласна, — сняла я шлем, рыжие кудри волнами рассыпались по плечам, — Извините, что этооо… я просто задумалась, да и мотоцикл новый. — Это видно, богатая девочка, — неожиданно мягко улыбнулся парень, — такой мотоцикл целое состояние стоит… как у тебя, — в его словах слышался явстевенный упрек. Впрочем, оправдываться я не собиралась, — Я тоже, если честно, отвлекся. Ты не одна виновата. И… ты интересно двигаешься. Занимаешься танцами, как и положено девушке? — А ты наблюдательный. Ну мне нравится иногда перед зеркалом танцевать, но не более, — улыбнулась я, запрыгивая на сидение мотоцикла. Мальчик улыбнулся в ответ, будто затягивая вглубь своих глаз, завораживая словно в гипнозе. И как у человека могут быть такие глаза? Я даже вначале думала, что он может быть тенью, но почти сразу пресекла эту мысль. Необычный. Просто необычный. К нему хочется быть ближе, но одновременно нет. Странные ощущения. Пока я не скрылась за поворотом, в зеркале видела, что странный парень не сводит с меня взгляд, будто провожая, следя, нацепив на лицо легкую и грустную улыбку.***
— Риндо, ты волшебник! — кушала я блинчики, макая их в сметанку и варенье. Парни сидели напротив, молча поглощая круглые кусочки, сворачивая их в трубочки. — Будешь моей женой, — довольно закусил Ран. — Я итак роль твоей жены исполняю, — недовольно буркнул Риндо, — Посуду бы хоть раз помыл, придурок. — Для этого у нас есть посудомойка — И бабы, которых ты сюда конвеером водишь. — Ну не могу же я заставить тебя исполнять ВСЕ обязанности жены, сладенький? — ехидно покрутил парень трубочкой блина перед глазами брата. Я засмеялась, поперхнулась, продолжая ржать, пока Риндо не выплеснул в меня стаканом воды. Капли стекали по волосам и падали на школьную блузку, делая ее прозрачной. — Хуевый лифчик, прямо как для ребенка! — пошло засмеялся Ран. Недолго думая