Такие разные

Они всегда были полными противоположностями друг друга. Шан Цинхуа: маленькая, робкая писательница, нервничающая при мысли о публичном выступлении или встрече с незнакомыми людьми, и Мобэй Цзюнь: высокая, выше многих мужчин, уверенная в себе, внушающая благоговение и пугающая своей собранностью и холодностью. Шан Цинхуа: любящая сладкое, поначалу стесняющаяся, а потом щебечущая без остановки, втайне радующаяся, когда ее сравнивают с хомяком, потому что считает их милыми, и Мобэй Цзюнь: абсолютно безразличная к вкусу еды, молчаливая и мрачная не потому, что занимает высокую должность, а в силу характера, тягающая железо и занимающаяся единоборствами, прячущая под формальной одеждой сильное тело, сравниваемая в мыслях с волком, потому что никто не осмелиться сказать такое ей в лицо. Они были такими разными и потому идеальными друг для друга. Шан Цинхуа мягкими руками и нежными прикосновениями сглаживала острые края тяжелого характера Мобэй, которая могла быть подобна безжалостной снежной буре или убийственной лавине, словно являясь воплощением дикой стихии. Мобэй Цзюнь в свою очередь помогла своей робкой девушке побороть большую часть комплексов и обрести уверенность в себе. Они прошли долгий путь, выходя из зоны комфорта, идя на уступки, учась понимать друг друга, и не жалели ни о единой минуте. Конечно же, у них до сих пор случались разногласия и ссоры в силу слишком разнящихся взглядов на многие вещи. Люди, знающие их обеих, удивлялись тому, что, при жесткости нрава Мобэй и низкой стрессоустойчивости Цинхуа, эти двое все равно вместе. Но все посторонние не видели того, что происходит за закрытыми дверями. Как Мобэй с невиданной для нее нежностью держит в руках Цинхуа, как ласкова она с ее маленькой девушкой, и как меняется ее лицо и расслабляются мышцы, стоит нежным ладоням зарыться в ее густые черные волосы. Не видели, как Цинхуа проявляет дерзость и игривость, сводя свою суровую девушку с ума, как она ловко вьет веревки из пугающего подчиненных босса, а та и не против, позволившая себя приручить единственному человеку, как она пищит от восторга, видя Мобэй после тренировки. Мобэй Цзюнь смотрит на гантели. Она стала сильнее за последний месяц. Ее мышцы стали рельефнее. Тренер доволен. Она довольна. Потому что Цинхуа опять будет терять мысль, блуждая взглядом по подтянутой фигуре. Потому что Цинхуа снова назовет ее музой. В груди поднимается волна тепла. Мобэй Цзюнь спешит в душевую. Скорее домой, скорее в теплые объятия, сжать в ладонях мягкие бедра, поцеловать веселую улыбку. Хлопает дверь машины. Мобэй покидает парковку. В мыслях беспорядок, Цинхуа написала, что соскучилась. Отправила игривый смайлик. Еще несколько. Мобэй Цзюнь сильнее сжимает руль, прибавляет газу. На светофоре приходит новое сообщение. Это фотография. Цинхуа в ее футболке. Мягкий свет оттеняет ее фигуру. Мобэй рассматривает фото. Под ее футболкой на Цинхуа ничего нет. Сзади сигналят, и Мобэй Цзюнь срывается с места. На вечерних дорогах много машин. Она давно не водила так агрессивно. Возбуждение опасно подбирается к критической отметке. Скрипят шины. Еще раз хлопает дверь. Лифт едет преступно медленно. Мобэй ненавидит его за это. Ключ гремит в замочной скважине. Или это пульс в ушах? Милая, маленькая Шан Цинхуа радостно взвизгивает, прижатая к стене, и целует в ответ, блуждая руками по чужому телу. Она дразнит ее, прижимаясь сзади, пока Мобэй моет руки после машины. Потому что она скорее умрет, чем занесет Шан Цинхуа инфекцию. Мобэй Цзюнь подхватывает девушку на руки, несет в спальню, сажает на кровать. Начинает раздеваться. Шан Цинхуа будто смотрит за распаковкой подарка. Не стесняясь и не отводя взгляд, трогает себя между ног. Мобэй в нетерпении тоже с силой проводит по пульсирующей вульве рукой. Вторит стону Цинхуа. Одежда летит в сторону. Она срывает свою футболку с желанного тела, тут же облизывая мягкую грудь, рукой заменяя руку Цинхуа. Та стонет в разы громче, напрягаясь в судороге. Цинхуа на взводе. Ей требуется немного, но все ласки Мобэй она принимает с невероятной жадностью. Она хватается за плечи, волосы, кровать и стонет своим чудным уже чуть охрипшим голосом. Мобэй слушает, трогает, целует и впитывает в себя чужое наслаждение, отдает в ответ свое. Цинхуа кончает, когда Мобэй кусает ее в шею, выдерживая идеальный ритм пальцами и сжимая ее ягодицу свободной рукой. Она расслабленно падает на подушки, все еще постанывая, и Мобэй не может отвести глаз. Сама она еще не достигла разрядки, но вид только кончившей Цинхуа настолько прекрасен, что она не может ее потревожить. Шан Цинхуа тяжело дышит. Они встречаются глазами, и на миловидном лице появляется усталая, но довольная улыбка. — Ты такая красивая. — Цинхуа шепчет, чтобы не спугнуть атмосферу. — Так хорошо меня трахнула. — Теперь тон совершенно другой. Она дразнит. — Ложись, дай мне о тебе позаботиться. Мобэй слушается. Такая Цинхуа будоражит, возбуждает. Она ложится между ее ног. Смотрит прямо в глаза. Гладит бедра. Потом накрывает ладонью вульву, ритмично давя на клитор. Мобэй низко стонет, судорожно втягивает воздух и на секунду закрывает глаза. А потом чувствует мягкие губы, теплый язык и плавится. Капитулирует, не в силах удержать контроль над своим голосом, разумом, телом. И смотрит. Цинхуа знает это и выгибается, красуясь. Мобэй хочет схватить ее за задницу. Но также она умрет, если перестанет чувствовать мягкие губы, юркий язык и горячее дыхание прямо там. Ее девушка удваивает напор, и Мобэй больше не видит ее, она, кажется, ослепла. Ее милая девушка может быть такой развратной. Она любит ее. — Я люблю тебя. — Голос хриплый. Цинхуа на мгновение замирает. — Я тоже тебя люблю. А затем она широко лижет, сжимая бедра Мобэй. И та кончает. Громко и удовлетворенно стонет. По телу проходят электрические разряды, принося с собой расслабление. Цинхуа вытирает ее и себя, а потом ложится рядом, прижимается тесно. Мобэй находит силы и кладет руку на ее задницу. Теперь все идеально. Цинхуа под боком такая мягкая и уютная. Если все несчастья в жизни Мобэй привели ее сюда, в объятия ее прекрасной девушки, то она бы, не задумываясь, пережила бы их еще раз. Они встречаются глазами. — Я люблю тебя. — Повторяет Мобэй. — Я тоже люблю тебя. — Цинхуа мягко чмокает ее в губы. Даже если разные, они любят друг друга одинаково сильно.