***
Петербург еле успел вбежать в последний вагон поезда в прямом смысле этого слова. Он любил поезда за возможность посмотреть на природу за окном и расслабиться хотя бы на 4 часа, забыв о всяких звонках и спешке в решении иногда довольно глупых вопросов. Включив любимого Чайковского в наушниках, вскоре Саша уснул. Казалось, прошло всего 10 минут, как его аккуратно разбудили и сообщили, что поезд прибывает в Москву через 30 минут. Очень хотелось потянуться и от души зевнуть, но Сашино воспитание не позволило ему это сделать.Поэтому он аккуратно потер запястья и покрутил головой, чтобы окончательно проснуться. До Мишиной квартиры было ехать от вокзала еще около 20 минут, поэтому Петербург вызвал такси и, когда поезд прибыл, водитель уже ждал его. Сначала нужно было обязательно зайти в магазин, потому что у Москвы никогда не было продуктов в холодильнике. Саша всегда этому очень удивлялся, на что Миша говорил, что ему проще и быстрее заказать еду, чем стоять всю ночь у плиты. Поэтому первым на очереди определенно был супермаркет. Вооружившись тележкой и примерно накидав список в голове, Саша двинулся вдоль рядов. Рассчитавшись на кассе, Саша посмотрел на два огромных мешка продуктов и подумал, что Москве их хватит теперь на несколько лет точно. До дома Миши идти было всего 5 минут, и Саша искренне наслаждался горячими солнечными лучами осеннего солнца, у него в Питере, уже какой день шли дожди и дул пронизывающий ветер с залива. Добравшись до квартиры, Саша сгрузил мешки на кухне и переоделся в домашнюю одежду, чтобы не запачкать во время готовки новый очередной бадлон. Ну что поделать, если это было единственной возможностью хоть немного скрыться от северного ветра дома. Петербург включил любимую классику и даже под нее умудрялся изысканно танцевать, нарезая продукты. За готовкой время пролетело незаметно.***
Москва аккуратно открыл дверь и почувствовал приятные запахи, доносившиеся с кухни. Неужели.? Миша тихо сбросил обувь и быстро дошел до кухни. Там под быстрые звуки скрипки по кухне в темпе даже уже не вальса, а почти танго перемещался его Саша, не замечая пришедшего хозяина. Сердце Миши быстро забилось от наполнившего его счастья и умиротворения, как будто все было на своих местах, как будто, так и надо, чтобы он приходил с работы, а Саша уже готовил ужин и ждал его. Он привалился к дверному проему кухни и с мягкой улыбкой наблюдал за танцевальными па любимого. В какой–то момент Саша повернулся к столу за лопаточкой, потом обратно к плите и застыл. Повернулся еще раз и, увидев Мишу, сияя, подошел к нему. — Привет, решил сделать тебе сюрприз. Надеюсь, ты не очень против, что я так бескультурно вломился в твой дом и…. Речь могла быть долгой и, безусловно, важной, но Москва не мог больше ждать и поцеловал в губы подошедшего и что–то говорящего Сашу. — Миш, ну подожди, ты, правда, не против? –, высвободился Саша и вопросительно посмотрел. Но сам уже радостно обнял Московского и не хотел отпускать. — Сашенька, я никогда не против видеть тебя. Видеть тебя у себя дома, я не против еще больше. Спасибо, что ты приехал, мне очень важна твоя поддержка своим присутствием, — Миша поцеловал Сашу в щеку, — так что тут у нас? Предлагаю поужинать и спать, а завтра с утра пойдем завтракать куда–нибудь на Патрики или возьмем завтрак с собой и съездим на Воробьевы горы, или… — Миш, стой, завтра же рабочий день? — удивленно вымолвил Петербург, — как же твои дела и встречи? — Отменю. Ты приехал, и могу я, в конце концов, потратить полдня на своего любимого человека? А потом отвезу тебя на Ленинградский, — произнес Москва, глядя в глаза Петербургу с неподдельным счастьем. Затем взял телефон и отключил будильник, и написал заместителям, чтобы завтра до обеда его не беспокоили. — Можешь. Конечно, можешь. Спасибо, я думал вызвать такси, но буду очень благодарен, если у тебя получится меня отвезти на вокзал — улыбнулся Саша, чмокнул в нос Мишу, — давай ужинать, я ждал тебя. Еле отцепившись от Петербурга, Миша пошел в душ, затем с облегчением переоделся в футболку и спортивные штаны, в которые казалось, еще с легкостью мог поместиться и Саша. Как бы он не любил костюмы и то, как шикарно он в них выглядел, дома хотелось чего–то более уютного и мягкого. Такого как Саша. Который подошел, обнял Москву со спины и положил голову ему на плечо. — О чем задумался? О судьбах родины? — Москва почувствовал улыбку Саши. — Во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, ты один мне поддержка и опора, о великий Александр Романов, — улыбнувшись изменил часть произведения Миша. Потом резко повернулся, схватил Петербург и начал его щекотать. — Миша, пожалуйста, прекрати. Ах, я не могу больше, пожалуйста, — сквозь слезы и смех просил Саша, нелепо отбиваясь от цепких Мишиных рук, — все, идем, еда остывает. Мужчины, наконец, добрались до кухни, за ужином Миша рассказал об утренней ситуации, над чем работает сейчас. Он очень любил обсуждать с Петербургом рабочие моменты, потому что иной раз Саша сходу мог предложить решение проблемы, над которой Москва думал днями и ночами. — Саша, спасибо, было очень вкусно. Когда–нибудь я просто запру тебя у себя дома, и ты будешь готовить мне еду, — довольно проговорил Москва, глядя на покрасневшего Сашу. — Скажешь тоже, если не я буду следить за твоим питанием, то ты заработаешь себе гастрит с такой работой, со всеми твоими стрессами и сухомяткой, — назидательно проговорил Саша, серьезно глядя на Мишу сквозь очки. Миша расхохотался, поднялся из–за стола и сложил оставшуюся после ужина посуду в посудомойку. — Что бы я без тебя делал, любимый, даже и не знаю, — посмеивался Миша, поднимая Петербург со стула и нежно обнимая мужчину, наклонился, потираясь кончиком носа о его щеку. Саша чуть поднялся на цыпочках и нежно поцеловал Москву. Миша проскользнул языком в поцелуй и лениво задел Сашин язык. Медленно целуясь, обнявшись и стоя на кухне, мужчины явственно ощутили, что вот оно их счастье. Быть вместе. И только вдвоем. Когда весь мир как будто где–то далеко, а они невозможно близко друг к другу. Но можно же стать еще ближе.***
Миша потянул Сашу в спальню, аккуратно снял с него очки и положил на тумбочку. Посмотрел на то, как умилительно Петербург щурится, совсем как котенок, глядя на него. Москва нежно провел по Сашиному телу и потянул за его футболку. Петербург вылез из футболки и начал ее аккуратно сворачивать и искать, куда ее положить. Москва наблюдал за своим растрепанным любимым чудом, и внутри себя понимал, что ему очень повезло с Сашей, что он его очень любит и никогда не оставит, и не повторит ошибок прошлого. Миша тоже стянул с себя футболку, подошел к Петербургу и провел кончиками пальцев по его позвоночнику, ощущая пробегающие вслед за пальцами мурашки. Проведя носом по светлой шее к линии роста волос, Москва зарылся лицом в мягкие Сашины волосы, вдыхая их неповторимый запах, и прикрыл глаза. Запах озона после грозы и холодных питерских ветров, смешанный с родным Сашиным запахом дома и уюта. Петербург спустя мгновение повернулся к Мише, опустился спиной на кровать и потянул его за собой. Москва навис над Сашей на одной руке, другой оглаживая любимое тело. Саша совсем тихо застонал от незамысловатой ласки, что Миша мог бы и не услышать, если бы не ловил каждый выдох Сашиных губ. — Миш, не мучай, ну. Я тоже скучал. Хочу тебя, — едва слышно проговорил Петербург, смущенно опуская ресницы. В Москве наоборот сегодня отчего–то плескалось какое–то море, даже океан нежности, которую хотелось всю подарить Саше и только ему. Он начал целовать Сашину челюсть, потом шею, оставив пару засосов, перешел на плечи, проводя рукой уже по линии пояса штанов, пока не продвигаясь ниже. Далее Миша обратил внимание на Сашины соски и легонько подул на них, от чего Петербург вплел руки в Мишины волосы и слегка сжал их и потянул. — Сашенька мой, как же я люблю тебя, мой нежный мальчик, мое северное солнце, моя сбывшаяся мечта, мое бесценное сокровище, — потянулся вновь к Сашиным губам Москва и смял их в поцелуе, сразу же пробравшись языком дальше. Тем временем рукой Миша уже потянул Сашины штаны и белье ниже по бедрам. Саша приподнял бедра, чтобы помочь снять с себя одежду. Миша немного отстранился и снял штаны с Саши и себя, затем провел рукой по уже поднявшемуся Сашиному члену, размазывая смазку по аккуратной розовой головке большим пальцем. Саша тонко застонал, шире раздвинул ноги и потянулся к свободной Мишиной руке своей, отчаянно сжав ее, когда нашел. Миша продолжил свое исследование, поглаживая внутреннюю сторону Сашиных бедер, периодически опускаясь и целуя их. Отпустив Сашину руку, и нашарив где–то за спиной подушку, Москва положил ее под Сашину поясницу для удобства и потянулся к тумбочке для того, чтобы достать все необходимое. — Не нужно. Я готов, — на гране слышимости прошептал Петербург. От такого заявления, у Миши бы встал, если бы не встал еще раньше на кухне. Его мальчик растягивал себя в его квартире, его ванной комнате, используя ЕГО гель для душа. «Так, нужно немного остыть, — понял Миша, думая, на что он вообще он можете переключить внимание, когда перед ним лежит такой… Такой его Саша. Облизнув два пальца, не отрывая взгляд от Саши, который при этом даже подавился воздухом, Миша проверил Сашино утверждение. Пальцы легко скользнули внутрь и задели простату, от чего послышался громкий Сашин стон, эхом пронесшийся по комнате. Вытащив пальцы и проведя пару раз по своему члену, Миша приставил головку к Сашиному входу, чуть надавил и начал потихоньку входить, чтобы даже случайно не причинить дискомфорт любимому. Когда Миша вошел до упора, Саша просительно застонал и потянулся к его губам. Миша ворвался в его рот, и начал вылизывать его и поглаживать Сашин язык. Одновременно с этим он начал медленные и глубокие толчки. Саша уже просто не переставая стонал в рот Мише. — Миша, родной мой, еще. Люблю. Ах! Пожалуйста, — просил Саша, сам не понимая чего. Миша ускорился, теперь каждый раз попадая четко по простате. Саша своими ноготками царапал его спину как ласковый игривый котик. Миша поставил локоть у Сашиного плеча и провел ладонью по его щеке, другой взял Сашин член и принялся по нарастанию темпа толчков также его дрочить. Через несколько движений Саша легонько затрясся и кончил, бурно выплескиваясь себе на живот и на руку Миши. Миша, почувствовав, как его сжимает внутри, сделал еще пару толчков и тоже кончил глубоко в своем любимом. Чтобы не упасть на Сашу, Москва сразу откатился на свободную сторону кровати. Саша же сразу подкатился к теплому Мишиному боку под его руку. Надо было бы сходить в душ, но это значило встать и идти в холодную квартиру, а этого хотелось меньше всего, поэтому Москва вытащил из–под себя одеяло и укрыл им Сашу и себя. Саша счастливо вздохнул. — Знаешь, я, как только услышал твой грустный голос в телефоне, сразу подумал, что надо ехать, — Петербург посмотрел с любовью в глаза Миши. — Родной мой, я очень рад, что ты тут со мной. — Я тоже рад, что я с тобой. Обмениваясь ленивыми поцелуями, мужчины еще несколько минут пытались не спать. Но усталость оказалась сильнее, и когда в очередной раз Петербург посмотрел на Мишу, то увидел, что он уже спит. Саша аккуратно свернулся вокруг Миши, закрыл глаза и почти сразу уснул.***
Московский проснулся неожиданно не от звонков телефона, а от лучей солнца и от того, что ему очень жарко. Приоткрыв глаза, Миша увидел, что вокруг него обернулся Саша. Петербург лежал головой на его груди, закинув руку и ногу на него. Теперь стало понятно, почему было так жарко. Несмотря на свою худобу и мерзлявость, если Петербургу было тепло, он щедро делился этим теплом и был почти как настоящая печка. Миша погладил Сашу по голове, аккуратно поглаживая разлохматившиеся после сна волосы. Саша с тихим ворчанием завозился, вставать не хотелось от слова совсем, так редки были эти совместные пробуждения, когда никуда не надо и можно час, а то и два просто лениво проваляться в постели, обмениваясь ленивыми поцелуями и нежными ласками. Но Московский, привыкший вставать в 7 утра, сейчас чувствовал себя абсолютно бодрым и готов был горы свернуть, и даже сходить и сварить на двоих настоящий кофе в турке. — Родной, отпусти меня. Умираю, хочу кофе и гулять. Я пока сварю, пойдешь в душ? — ласково спросил Миша, приглаживая Сашины волосы и наблюдая, как он открывает глаза и щурится от яркого солнечного света. Неохотно Саша отцепился от Московского и повернулся на другой бок, надеясь выспать все положенные ему часы. — Солнце, или ты встаешь, и мы проводим утро вместе, или ты засыпаешь дальше, и я потом уже только отвезу тебя на вокзал, — сказал Миша и ласково потерся кончиком носа о Сашину щеку, — Открой сомкнуты негой взоры, навстречу северной Авроры, звездою севера явись! — Ммм, Миша, какие познания, ты цитируешь классиков, чем поражаешь меня в самое сердце уже второй день, — промурлыкал Саша. — Всего второй день? А я думал уже триста с лишним лет. Я сражен насмерть, милый, — Московский упал прямо на Сашу, и, запустив руки под одеяло, нашел его теплые бока и принялся щекотать. — Миииша, все, я встаю, встаю, перестань, — задыхаясь от смеха, простонал уже окончательно проснувшийся Саша. Московский пошел на кухню варить кофе, пока Саша принимал душ. После того Саша попытался сообразить что–то перекусить на завтрак, а в душе был уже Миша. Они нарочно решили идти в душ по отдельности, чтобы вообще хотя бы выйти сегодня из дома. Петербург уже делал тосты, когда услышал, как Миша прибирается в спальне, что–то напевая. Прислушавшись, Саша скривился. Ну не любил он современную русскую музыку, как ни крути. — Я тебя бум–бум–бум, ты меня бум–бум–бум, мы вместе бум–бум–бум, с тобою бум–бум–бум, — громко пел Миша, влетая на кухню, хватая Сашу и кружа его по кухне. — Миш, ну отпусти. Что за жуткие вещи ты опять поешь? Ну, у нас в стране столько веков прекрасной классической музыки. Великие композиторы, произведения, достойные того, чтобы… — Петербург хотел провести Московскому музыкальный ликбез, на что Миша рассмеялся, сказал, что любит его даже таким занудой и заткнул поцелуем. Саша тихонько вздохнул в поцелуй и подумал, что когда–нибудь он точно привьет Московскому музыкальный вкус, чего бы это ему ни стоило. Мужчины быстро перекусили и отправились гулять по утренней Москве. Саша изъявил желание поехать куда–нибудь кормить уток, раз на улице такая хорошая погода. «Да уж хорошая, я уже сейчас спустя всего полчаса вижу, как ты замерз и пытаешься согреть нос и руки, горе мое», — размышлял Московский, глядя на Петербург, который в этот момент разламывал булку дрожащими тонкими покрасневшими пальцами. А вообще все из–за того что Саша не признавал никакой другой одежды кроме пальто, из–за чего Миша на него из раза в раз очень сильно ругался и приезжал лечить с чуть ли не всеми лекарствами из аптеки. Понаблюдав еще за этим самонасилием, Московский подошел к Саше, взял его руки в свои, поразившись, какие они холодные. Петербург посмотрел на него слегка растерянно, будто это не он был виноват в том, что замерз. — Саш, ну как так–то? Сколько раз тебе еще надо переболеть, мне за тебя перенервничать, чтобы ты научился одеваться соответствующе погоде? — Миша отчитывал Сашу как маленького ребенка, отчего последний виновато опустил голову и у него задрожали ресницы. Московский сжал его руки, вздохнул и подумал, что когда–нибудь он точно заставит Сашу носить теплые вещи, чего бы это ему ни стоило. — Я совсем не заметил холода, — пробормотал Саша, — прости, я буду осмотрительнее в следующий раз. Миша оглянулся вокруг и поцеловал его в щеку. — Ладно, пойдем, посидим где–нибудь в тепле, потом вернемся домой за вещами, и я отвезу тебя на вокзал, — предложил план Московский. Посмотрев по приложению, где ближайшая кофейня и поняв куда двигаться, Миша попытался растереть Сашины руки, чтобы хоть немного согреть его. В итоге руки на пару градусов стали теплее, и мужчины поспешили в небольшую уютную кофейню. Поскольку был разгар рабочего дня и далеко до обеденного перерыва, кофейня была полупустая. Сделав заказ, мужчины попросили в первую очередь принести чай, чтобы согреться. Заказ принесли уже через несколько минут. Петербург с наслаждением взял кружку в руки, согреваясь об нее, его очки немного запотели от пара, лицо раскраснелось, и выглядел он максимально мило. Миша смотрел на него не отрываясь. — Что? — вопросительно посмотрел в ответ Саша, — ты смущаешь меня, Миш. Московский готов был постоянно смущать его еще примерно вечность не меньше. Он потянулся к нему, Петербург поставил кружку и протянул ему руку в ответ. Миша поглаживал его руку, думал, ну какой же все–таки он красивый. Думал, что уже совсем скоро Саша уедет к себе, а он тут останется совсем один. Думал, что сегодня среда, а значит скоро пятница, когда можно будет приехать к Саше и быть вместе целых два дня. Думал, что надо взять уже отпуск и вместе съездить куда–нибудь, где их никто не знает. Думал, что вот прямо сейчас счастье. То абсолютное счастье, к которому многие стремятся всю жизнь. — Знай, я всегда люблю тебя, Саша, — сказал Московский, продолжая смотреть в Сашины глаза. — Я тоже, — прошептал Петербург, сжимая Мишину руку, и глядя в его глаза в ответ. Так они просидели еще некоторое время в уютной тишине. Но время подходило к обеду, а это значило, что сейчас набежит много клиентов и уже не будет так лампово, как было сейчас. А еще это значило, что пора было везти Сашу на вокзал. Московский оплатил счет, вызвал такси, и они поехали за Сашиными вещами. Миша сказал, что подождет в такси, заодно пока проверит почту и насколько много ужасного ожидает его на работе. Спустя минут пять Петербург вернулся с сумкой, и они поехали на вокзал. Миша одной рукой печатал что–то в телефоне, а другой поглаживал Сашину. Уже чересчур скоро для них двоих они оказались на вокзале. Петербург, всю дорогу смотревший в окно, повернулся к Мише и понял, что он уже давно отложил телефон и теперь пристально смотрел на него. «Люблю тебя», — проговорил одними губами Саша. «Люблю тебя тоже», — ответил Московский и нежно сжал Сашины пальцы своими. Саша открыл дверь и пошел в сторону входа. Миша некоторое время наблюдал за ним. — Чего стоишь? Поехали! Миша снова стал тем, на ком держалось благополучие людей, от кого зависело решение многих непростых ситуаций, и на плечах кого лежал огромный груз ответственности за население огромного города и иногда и всей страны.А его душа была чуть севернее, с его северным солнцем.