Sing To Me

«Год? Два? Три назад?»

      Я столкнулся с ней посреди оживленной улицы Лондона в преддверие Рождества. Сколько времени прошло с нашей последней встречи? Год? Два? Три? Сколько прошло времени с того момента как я покинул её жизнь, яростно крича, что больше она меня никогда не увидит?       Заприметив её светлую макушку в толпе я застыл. Она весело шагала по шумной улице, сквозь толпу спешащих людей с яркими пакетами подарков наперевес. Её щёки раскраснелись от быстрого шага, а взгляд блуждал по красиво украшенным рождественским витринам, совершенно не замечая меня.       Я не мог пошевелиться. Я будто врос ногами в землю и всё, что мне оставалось делать это смотреть как она медленно приближалась ко мне. Ещё один шаг, два и вот она была совсем рядом. Наши взгляды наконец пересеклись. На её лице промелькнуло удивление быстро сменившееся чем? Радостью?       — Том! — Тихо воскликнула она.       — Привет. — Ели выдавив улыбку, ответил я.       — Сколько времени прошло? — Весело спросила она, подойдя ближе. — Как ты?       Сколько времени прошло? Её небесно голубые глаза потемнели, стали цвета глубокого моря, ранее фарфоровая, бледная кожа приобрела более смуглый живой оттенок, стала, будто ещё более бархатной и нежной, а черты лица смягчились, в них больше не было той острой дерзости и непокорности, но только эта теплая улыбка, только что тронувшая её губы, осталась прежней. Такой же нежной, светлой и по детски непорочной, способной растопить лёд вокруг любого сердца.       — Да всё также. — Наконец ответил я. — Знаешь, в моей жизни ничего особо и не поменялось. Играю в своем театре, иногда приглашают в кино, а на Рождество всегда возвращаюсь домой, в Лондон.       Я смотрел в её глаза, пытаясь вспомнить из-за чего тогда ушел. Почему хлопнул дверью и не вернулся? Память отказывалась приходить на помощь, а внутренний голос кричал: «Ты ушёл, потому что был глуп и горд! Осёл!».       Глуп и горд это точно про меня. Я смотрел на самую прекрасную девушку в свой жизни и всё, что я мог сделать это лишь задать вопрос:       — А ты как? Как ты живешь?       Её улыбка стала ещё шире и ещё теплее, а глаза радостно заблестели. Кажется, она была счастлива?       — Я получила ту работу в Сан Франциско и даже повышение, целый офис с видом на океан! А моя сестра родила, я теперь тётя двух замечательных близнецов! И ещё я съездила волонтёром в Южную Америку! Там было так красиво, Том! Я успела много попутешествовать. А ещё… — Она слегка запнулась и покраснела. — Я выхожу замуж.       И видя моё секундное замешательство смущенно добавила:       — Раз уж мы встретились, лучше я тебе об этом скажу, наверное.       — Всё нормально, я рад за тебя. — Солгал я.       Кажется, она была счастлива.       Сердце больно кольнуло, от чего пришлось стиснуть зубы. Даже не знаю, как моя искусственная улыбка не превратилась в оскал. Наверное, я хороший актёр.       Мы поболтали ещё пару минут и она обняла меня на прощание. Обняла также нежно и тепло как раньше. Отстранившись, она пожелала мне счастливых праздников и быстрым шагом направилась дальше по заснеженной улице оставив меня одного.       Год? Два? Три назад? Когда-то я думал, что она, столкнувшись так же с кем-то на улице, будет с упоением рассказывать ему обо мне. Но я оставил её, громко хлопнул дверью и ушёл. Был горд, глуп, заносчив и потерял её.       Почему за всё это время я не пытался связаться с ней? Не пытался вернуть? Наверное, я думал, что она всё также, всегда, будет ждать меня, одна за закрытыми дверьми. Но я ошибся. Считал себя слишком важным и спесивым, чтобы взять телефон и набрать её номер, чтобы попросить прощение.       Ледяной ветер ударил меня прямо в грудь, заставляя съёжиться. Я стоял посреди шумной праздничной улицы и смотрел в её след, как когда-то смотрела она, стоя у холодного окна крошечной квартирки, чувствуя как сердце разбивается вдребезги, впиваясь осколками в душу, потому что самый дорогой человек в жизни уходил прочь и никто ничего не мог с этим поделать.