«Оставь свет включённым»
— Всё, Эмили! — Произнесла Карин строго смотря на дочь. — Ты под домашним арестом. — Да ты! — Зло ответила Эмили. — Ты ничего не понимаешь! Вы ничего не понимаете! И бросив на родителей обиженный взгляд, девушка бегом скрылась в своей комнате, громко хлопнув дверью. Карин устало потёрла виски и взглянула на Тома. Их дочь только вроде бы недавно такая маленькая с розовой соской во рту, делала первые шаги, но вот она уже подросток. Подросток, который обиженно хлопает дверью да так, что стены в их доме трясутся. — Никогда не думал, что буду объяснять дочери почему бить людей нельзя, а в ответ получу гневную триаду, что в этом виноват только я. — Том растеряно посмотрел на жену. — Она не имела в виду, что в этом ты виноват. — Грустно улыбнулась Карин, видя в глазах мужа страх и печаль. — Так ли, когда она в лицо так и сказала… — Мужчина нахмурился и хотел было последовать за дочерью, но тёплые руки жены его остановили. Карин нежно обняла Тома и уткнулась личиком ему в плечо. — Нас женщин понять иногда сложно. — Сказала она, успокаивающе поглаживая широкую спину мужа. — Говорим мы одно, а подразумеваем совсем другое, изредка даже сами не понимаем что. — И что же случилось у нашей дочери, что она про меня так сказала? — Любовь. — Снова грустно улыбнулась Карин.***
Карин тихонько постучалась в комнату дочери. Судя по тёплой полоске света, просачивающейся сквозь дверную щель внизу, Эмили ещё не спала. — Что надо? — Будто в подтверждении недовольно раздалось из-за двери. — Я могу войти? — Спросила мама. — Поговорить хочу. В комнате послышалось неразборчивое пыхтение, полоска света стала чуть ярче, а потом что-то с грохотом упало и покатилось по деревянному полу. — Ладно. — Ответила Эмили. — Входи. Карин вошла в комнату и тихо прикрыла за собой дверь. Дочь лежала на кровати укутавшись в одеяло так, что торчал лишь нос. Сделав шаг к кровати, Карин нечаянно что-то пнула ногой. Посмотрев вниз и увидев шар для предсказаний, она улыбнулась каким-то своим мыслям. — Расскажи, пожалуйста, мне, что всё-таки произошло. — Присев на кровать рядом с дочкой, попросила Карин. — Правду с самого начала. — Как будто тебя действительно интересует правда. — Донесся обиженный голос из-под одеяла. Карин тяжело вздохнула, затем стянула с лица дочери одеяло и серьёзно посмотрела в выразительные голубые глаза, которые Эмили достались от Тома. — Меня очень интересует правда. Мне это важно. Эмили надула губки и подумав ещё с секунду нехотя произнесла: — Парни из школьной баскетбольной команды решили мне урок преподать за то, что я выгнала Лиз из болельщиц. Её парень там капитан и поэтому привел своих друзей меня напугать. Брови матери взметнулись вверх. Чувство злости и обиды за дочь вспыхнуло где-то внутри, но Карин быстро утихомирив порыв, кивнула и спокойным голосом спросила: — А почему ты выгнала Лиз из команды? — Потому что она ссорила девочек между собой и пыталась выгнать тех кто ей не нравился из команды, чтобы на их место пришли её бездарные подружки. — Эмили недовольно поджала губки. — А когда я объясняла парню Лиз, что в команду она не вернётся на нас налетел Колин и между парнями началась драка. Этот дурак не понял, что я могу сама справиться с парочкой глупых баскетболистов и без применения грубой силы, и когда после драки я хотела ему это объяснить, то нечаянно ударила. Зацепила по носу… сумкой… так и разбила. Выбесил меня он просто даже больше чем те парни и Лиз. Карин укоризненно посмотрела на дочь, но в глазах промелькнул, незнакомый дочери ранее, огонёк. — То есть он защитил тебя, а ты в отместку нос ему разбила? — Я нечаянно. — А папу почему в этом обвинила тогда? — Я не хотела. — Буркнула Эмили, снова прячась под одеялом. — Папа не виноват, это все Колин. Вот зачем он полез к этим придуркам? Я бы и сама справилась, честно. — То есть ты обиделась на Колина за то, что он защитил тебя? — Нет, да… не совсем. — Эмили устало простонала и, вновь высунув голову из-под одеяла, взглянула на маму. — Я запуталась. Просто… ну вот зачем он полез? Я бы действительно справилась сама, словами бы объяснила им, чтобы шли куда подальше, а так он с ними подрался и сам виноват в том, что ему ещё и нос разбили. Выбесил меня он… — Неужто выбесил? — В голосе Карин послышались смешливые нотки. Мать прекрасно понимала происходящее сейчас с её дочерью ведь тоже когда-то была такой… — Или ты просто так сильно распереживалась за него? — С чего мне за Колина переживать? — Эмили снова надула свои пухлые губы и отвернулась. — Он меня всегда раздражает. Таскается за мной, шутки свои глупые шутит и всё никак не отстает. Эмили скрестила руки на груди и уставилась на незамысловатые узоры, что украшали обои на стене. Слова, что говорила ей мама, как-то странно откликались где-то внутри неё. А Карин тем временем внимательно посмотрела на дочь и, взяв её руку в свою, тихо произнесла: — Мне тоже твой папа по началу не нравился. Сильно раздражал, постоянно спорил, я всё пыталась убежать от него, но как видишь не получилось. Влюбилась. — Влюбилась? — Удивлённо переспросила Эмили. Это слово точно что-то колыхнуло внутри девушки и та неуверенно продолжила, — ну я в Колина не влюблюсь, он же дурак. Мать весело фыркнула: — А мне казалось, что Колин умный мальчик. Оценки у него хорошие и ведёт себя со старшими вежливо. — Да я не в этом смысле… Эмили вздохнула, потом посмотрела на маму, на потолок, в окно, на стену и затем снова вымученно вздохнула. — А как ты поняла, что влюбилась в отца, если говоришь, что он бесил тебя? — Всё же решилась спросить Эмили. — Когда ты в него влюбилась? — Когда я в него влюбилась? — Переспросила Карин немного удивленно взглянув на дочь, но уже через секунду задумчиво хмыкнула и устремила взгляд в окно за которым виднелась ночь и слышался мерный шум только что начавшегося ливня. — Тогда шёл дождь. Была темная ночь, как сейчас, пустые улицы и мы с ним промокшие до нитки. У нас не было чем защититься от ливня, не было зонта мы прятались под навесом какого-то магазина, а я бурчала себе под нос что-то о глупых мужчинах и мокрых собаках, когда он неожиданно схватил меня за руку и мы выбежали на середину дороги и резко остановились. Я хотела накричать на него, сказать что это опасно, спросить чем вообще он думает, зачем вытащил меня на середину проезжей части, сказать, что он дурак, но когда посмотрела на него, то увидела улыбку и смеющиеся, счастливые глаза. Он подмигнул мне, запрокинул голову к тёмному небу и начал смеяться. Искренне, заливисто так смеяться. И сказал, что дождь соединяет небо с землёй, что это чудо и нам надо наслаждаться им, а не прятаться. Наверное, тогда я и влюбилась. В тот момент тёмной ночью, стоя под проливным дождём и слушая его искренний смех, я поняла, что счастлива с Томом, что хочу, чтобы он бесил меня до конца моих дней. — Ууу, — завороженно протянула дочь и улыбнулась, — понятно. А Том всё это время стоял за дверью и тихо слушал их разговор. И на глазах у него навернулись слёзы воспоминания. Он тоже отлично помнил тот день и ту дождливую ночь. Для него она тоже была особенной, потому что тогда Том в первый раз увидел промелькнувшую в глазах Карин любовь и был счастлив. Он влюбился в эту девушку с первого взгляда и так отчаянно хотел, чтобы она полюбила его в ответ, что расплакался прямо посреди той дороги, а прохладный дождь скрыл его счастливые слёзы. И когда Карин выходила из спальни дочери, Эмили попросила маму оставить свет включенным. И сердце Тома снова пропустило удар. Ведь он сказал Карин тоже самое, тогда, в ту ночь, стоя под проливным дождём у её подъезда он попросил её оставить свет в квартире включенным, чтобы он всегда мог найти её, даже в самую дождливую и тёмную ночь.