Токийские парочки.

(Предлагаю к прослушиваю The Fray - Heartless) — Представься пожалуйста, — просит учитель. — Рюу, — неуверенно начинаю. Я новенькая в одной из самых элитных школ Токио, где учатся дети влиятельных людей. Чувствую пристальные взгляды одноклассников, Как и всегда.. неприятно. — А фамилия? И расскажи немного о себе, — безразлично продолжает сенсей, смотря в список учащихся и совершенно игнорируя мое состояние и нежелание это делать. О как я ненавижу первый день в школе, потому что у меня он всегда начинается со знакомства, которое я так ненавижу. Этот раз – не исключение. Ах да, как бонус, рассказать о себе. Моя фамилия Мацумае и в Японии знают, что это клан, относящийся к императорскому. Все мои предки служили государству, как мои отец и мать. — Мацумае, — тихо говорю я, опустив голову, безмолвно подписав себе смертный приговор. С детьми известных кланов, а уж тем более те, которые имеют хоть какое-то отношение к императору не просто не хотят общаться, а боятся и ненавидят. В аудитории, как и предполагалось, повисает гробовая тишина. Я больше ничего не рассказываю ни о себе, ни о своих мечтах и будущем, так как это уже не имеет никакого отношения. — Откуда ты? Чем любишь заниматься? — я словно выхожу из оцепенения, когда ленивый голос разрезает эту ужасную тишину. Поднимаю голову и смотрю на парня в третьем ряду. Он крутит карандаш на пальцах и непонимающе хмурится. — Ивамидзава, префектура Хоккайдо, — голос предательски дрожит. Парень с выбеленным волосами у корней и чёрными концами хмыкает и отворачивается. Учитель, наконец, отстаёт от меня, и я прохожу на место, чувствуя острые холодные взгляды аудитории и просто хочу испариться, сильнее вжимаясь в стул.   — Ничего себе, сама Мацумае учится с нами.. — слышу тихие голоса где-то рядом, даже не пытавшихся скрыть что говорят обо мне. Уже привычно то, как за спиной обсуждают мою семью. — М-да, теперь надо ходить и бояться. — Еще чего, я не буду пресмыкаться перед Мацумае! — Вы видели цвет её волос? — Что с ними? Ей на голову отбеливатель пролили? — раздается звонкий смех. Я молча собираю сумку, в спешке закидываю ее на плечо и направляюсь на выход. — Подожди, — снова этот ленивый уверенный голос, заставляющий меня.. испугаться? Парень убирает правую прядь за ухо и смотрит сверху вниз. «Вот это рост..» Он догоняет меня в коридоре. — Ты на обед идёшь? — очень смело с его стороны. Но я знаю к чему это обычно приводит. Парни пытаются меня так разыграть, полагая что я новенькая и донельзя наивная. А девушки беспричинно издеваются. Огромное количество разных школ выработало во мне иммунитет. Я привыкла быть одна. И мне не нужны друзья. Я знаю, в этой школе я тоже ненадолго. Отца снова переведут по работе, и нам придётся переехать. Последние пару школ были спокойными и меня никто не трогал.. — Тебе лучше не общаться со мной, — сжимаю ремень сумки от волнения. Взгляд у него какой-то.. стеклянный. Пугает. Да и вид у него не лучше. — Почему? — он ведёт себя вполне прилично. По крайней мере, не разглядывает как животное. — Ты же слышал мою фамилию. Все ненавидят Мацумае, моего отца и мою семью, — стараюсь не отводить взгляд. — Я не ненавижу. Мне все равно, чем там занимаются твои родители, — парень не улыбается и не хмурится. Сложно прочесть его эмоции.   — Прости, мне пора, — кланяюсь в поклоне и быстрым шагом ухожу подальше. *** — Ты чего, Ран? — Риндо подходит к старшему брату. — Мацумае учится здесь. — Да, я слышал. Наш план в деле? — младший-Хайтани резко меняется в лице, убирая милую улыбку. — Ага, — лениво отвечает брат и подгибает левую ногу, опираясь о стену. — Она тебя отшила? — с насмешкой спрашивает Риндо. — Мхм, — Ран принимает задумчивый вид. — Может, мне попробовать? Столкнусь с ней случайно, сделаю вид, что не знаю кто её семья. Ран медленно переводит взгляд на него: — Я сам этим займусь. — Ну ладно. Только не заигрывайся, — Риндо поправляет очки и уходит в свой кабинет. ***   — Все ведь не так плохо? — смотрю на себя в зеркале, пытаясь успокоится. Все-таки, это элитная частная школа. Надо мной издевались в обычных.. «Нет, не нужно вспоминать». Было ещё больно и я не хотела снова проживать эти моменты, даже если они просто в моей голове. Расчесываю длинные волосы и собираю в хвост, повязывая синей лентой. Аккуратно заправляю рубашку в клетчатую юбку и надеваю пиджак. Повязываю галстук, натягиваю белые гетры и надеваю белые туфельки на небольшом каблуке с перемычкой на лодыжке. Весь гардероб мне собирает прислуга, так что это не совсем мой выбор. Родителей по-привычному дома нет. Наверное, даже и не ночевали. Я привыкла. Водитель отвозит меня в школу, по пути мы заезжаем в кофейню и сладкая булочка с шоколадом приподнимает мне настроение. «Может, в этой школе все будет по другому?» Я направляюсь к главному входу, ни о чем не подозревая, как меня хватают за руку и ведут за собой. Я пытаюсь вырваться, но девчонка крепко держит меня. Она смеется пока ведет меня куда-то за школу. «Что происходит?» — Сейчас все узнаешь, — почти шипит она. Неприятное чувство закрадывается внутри. Я знаю его. — Пожалуйста, отпусти меня. — Мы на месте, — она меня толкает, и я вмиг оказываюсь окруженной компанией девушек. Кое-кто учится со мной, я их видела вчера в аудитории, но больше половины я не знаю. Их примерно 7-8? — Мацумае, значит, — темноволосая девушка складывает руки на груди. — Как интересно, нам будет чем заняться в этот год. — О чем это вы? — я как беспомощная птица, зажатая в клетке, не понимаю как выбраться. «Идиотка.. Ничего не поменялось». С меня сдергивают сумку, за которую я так крепко хваталась, как за последнюю надежду. Но вот она падает на землю и другая девушка подходит и начинает вытряхивать из неё все содержимое. — Стойте, что вы делаете? — бесполезно говорю я, подходя к своей сумке. — Ничего, папочка купит тебе еще таких. — Зачем это вам? — спрашиваю, искренне не понимая этого. — Не слишком ли много вопросов?— темноволосая злобно улыбается, я пячусь назад. Как убежать? Куда спрятаться? — Эти твои волосы.. такого ужасного цвета! — она с отвращением разглядывает меня. — Белые.. как труп. — Надо что-то с ними сделать, они меня бесят! — подхватывает другая и вот уже с меня сдергивает ленту, которая держала мои волосы в хвосте. Я морщусь от боли. Она толкает меня на землю, мои белоснежные гетры пачкаются. Я не заплачу. Это так глупо. — У меня есть чернила. — Отлично, вылей этой беловолосой на голову, чтобы не выпендривалась. «О нет!» Я извиваюсь, когда меня крепко хватает одна из них. Она почти что выдергивает мне волосы, пока вторая копошится в сумке. Я вижу бутылек с краской и начинаю брыкаться еще сильнее. — Да успокойся! — дергает еще сильнее, и я вскрикиваю от боли. Чернила капают на форму, на туфли и гетры, не знаю сколько волос испачкано. Но слава богу чернила быстро заканчиваются. — В следующий раз я принесу сотню таких, — говорит темноволосая, присев рядом со мной на корточки и с ненавистью смотрит в глаза. — Так лучше, заморашка, — кидает другая. Они уходят, оставляя меня так сидеть на земле. Я проглатываю слезы. Я не буду здесь плакать. Иной раз я думаю, как люди могут быть такими жестокими, будучи такими красивыми?   Я понимаю, что уже опоздала, когда звонок проносится по всей территории школы. Наспех складываю свои вещи. Зеркала у меня с собой нет, бегу в школу и быстро скрываюсь в туалете. Никого. Несколько прядей запачканы синими чернилами, но не страшно. Я привыкла отмывать себя и быстро приводить в нормальный вид. Чернила смываются с волос, но не полностью. Мокрые длинные пряди откидываю назад. На форме все гораздо хуже. И становится еще хуже, когда я начинаю тереть их мокрой салфеткой. «Ты что забыла? Чернила и краски только размываются!» Гетры быстро снимаю и выкидываю. Туфли оттереть получается. Собираю волосы снова в хвост и мчусь на урок.   — Мацумае? — сенсей непонятливо осматривает меня. «Ну не надо, я просто сяду на место и все. Ничего не было. Ведь вы не хотите в этом разбираться». — Извините за опоздание. — Что случилось?
 — Вы о чем? — я поправляю сумку, посильнее ее сжимая. Он кажется понял меня и ничего не говорит, вставая ровно, как бы пропуская на свое место. Я быстро прошмыгиваю на последний ряд и начинаю копошиться. Достаю тетради, ручку, понимая, что все смотрят на меня и только я одна в классе издаю какие-то звуки. Учитель неуверенно продолжает начатый урок, искоса поглядывая на меня. Я замечаю пару своих обидчиц, которые то и дело, что бросают испуганные взгляды в мою сторону. Они ничего не делали, они просто там были. Но я не хочу об этом думать. Не сразу замечаю того парня на другом ряду, который подходил ко мне вчера. Он отводит взгляд, когда я замечаю это. Быстро моргаю, умоляя слезы уйти. Забегаю к себе в комнату и закрываюсь. Знаю, что никого нет и могу плакать в любой из комнат этого огромного одинокого дома. Но в своей небольшой я чувствую себя защищенной. Скидываю сумку и сползаю по стене, заливаясь горькими слезами. Как же больно. Начинаю царапать свои руки, чтобы отвлечься. Давлю ногтями еще сильнее, чтобы забыть ту боль. И еще пока не идет кровь. Заставляю себя остановиться. Слезы тоже останавливаются. *** — Ты не сводишь с неё глаз, — замечает Риндо, когда два брата сидят на улице. Так получилось, у них сдвоенный урок физкультуры. — Я думаю, — старший-Хайтани отпивает воды. Мацумае не играет с девочками в волейбол, не бегает. Сидит поодаль ото всех, при этом не выглядит жалкой. Скорее наоборот.. горделивой. «Статус её семьи влияет?» Его не особо волновало как с ней поступили, а то как она повела себя. «Почему не сдала тех девчонок? Почему не рассказала?» — Хайтани, на поле! Перерыв окончен, — кричит тренер, и парень лениво встает с травы.