Комната

      Предплечья сводит судорогой, мышцы словно окаменели, когда Райнер напрягает руки, поддерживая Эрена за ягодицы. Он вжимает его в перегородку туалета, иногда подаваясь бедрами вверх, ощущает, как пот скатывается по шее. Эрен сжимает их члены горячей мокрой ладонью, ногами крепко обхватив Брауна за бедра. Райнер жарко дышит ему в ухо, сжимая зубы, чтобы не издать стона. Восхитительной волной дрожи мурашки появляются на руках стоит Йегеру подуть на темные головки тут же меняя температуру своей пылающей кожей пальцев. Браун сходит с ума. — Твою мать, Йегер, — шипяще выдыхает Райнер, стоит Эрену повторить действие, размазывая смазку по пульсирующим членам. — Ты издеваешься.       Эрену не хватает воздуха, желания и сил, чтобы ответить хоть что-то разумное. Второй рукой он, как за спасательный круг, держится за крепкое плечо Брауна. Темные волосы липнут к вискам, веки дрожат, а шея и скулы такого ярко-красного оттенка, что Райнер не может удержаться, чтобы не пройтись по ним губами. Как же хотелось большего, но оставлять следы Эрен категорически запретил. Запрет на поцелуи в губы тоже входит в этот маленький свод правил Эрена Йегера.       Браун специально делает толчок, слышится шлепок влажной кожи, от которого у Брауна поджимаются пальцы на ногах, но он добивается своего: тихое сладкое хныканье срывается с губ одноклассника. Брауну хватает одного этого звука, чтобы кончить. По бедрам бьет острая дрожь, и только благодаря его силе и страху, что он может уронить Эрена, он не позволяет своим рукам расслабиться. Он разрешает себе шумно промычать-прохрипеть, крепко зажмурившись, прислонившись к чужому плечу, получая дополнительную долю наслаждения от легких прикосновений к чувствительной коже на шее.       Черт возьми, как же хорошо. — Я не… я… — бормочет напряженно Эрен, продолжая нервно гладить. Он весь дрожит в руках Брауна и тот осторожно опускает горячего Эрена на пол, убедившись, что парень встал слабыми ногами на сброшенные штаны. Продолжая поддерживать Йегера уже за напряженные бедра, Райнер садится на колени. Эрену хватает несколько раз погрузится в жаркий рот Брауна, больно сжать светлые волосы на загривке, и прохрипев что-то непонятное, попробовать оттянуть Райнера. Но Браун не позволяет ему это сделать, схватив Эрена за кисть, и сплетя влажные пальцы со своими.       Он применяет безотказный и до одури приятный прием, вибрируя горлом, позволяя почувствовать это Эрену, отчего тот грязно ругается и кончает. Райнер не отпускает до тех пор, пока Йегер не перестает трястись. Браун старается не обращать внимания на горькость семени на языке, все его внимание сосредоточено на том, как Эрен лихорадочно, сильно сжимает его пальцы своими, цепляясь за реальность, пока проживает мгновения эйфории. Браун незаметно поглаживает его кожу своим большим пальцем, и в груди приятно теплеет, что-то странно трепещет.       Почему же ощущения от ладони Эрена в его в сто раз сильнее того, что между ними сейчас произошло?       Райнер тут же пресекает все попытки мыслям развиться дальше. Ничего это не значит. Точка. Он откидывается на пятки, и вытирает губы и подбородок туалетной бумагой. Эрен смотрит на него сверху вниз этими невозможными блестящими глазами, и кажется порывается что-то сказать, но захлопывает рот. Поджимает губы. Краснота щек не пропадает пока он быстро надевает белье и джинсы с кроссовками. Райнер тоже без дела не сидит, и приводит себя в порядок, хотя места в кабинке не очень много и они часто сталкиваются локтями. Йегер первый выходит, даже вылетает из туалета. На урок что ли опаздывает? Браун без особой радости хмыкает, смотрит на экран телефона, на котором все еще светилось сообщение.       Еще двадцать минут назад он сидел на уроке литературы, а Эрен, кажется, был на английском. Но стоило Йегеру написать, чтобы они встретились через пять минут в туалете на третьем этаже, Райнер сразу понял, что тому было нужно.       Сколько раз они уже так встречались, если не считать раздевалки и шкафа? Раз в четвертый? После второго раза Райнеру уже не нужен был ответ, что Эрен хотел понять. Он был виден в его глазах. Но, хоть то малое время, когда они встречались, они проводили приятно, даже слишком, отношения между ними так и оставались на том же уровне. Эрен пресекал все попытки нормально поговорить, убегал как вот сейчас и вообще не обращал внимания в стенах школы, будто Райнера не существует.       Но хорошо, что Райнер не слепой. Иначе бы не замечал, что Эрен часто присутствует на его тренировках, сидит в самом дальнем углу стадиона, и думает, наверно, что его не видно. Или как его темная макушка мелькает меж стеллажей библиотеки, когда Брауну надо ее посетить. Иногда он специально задерживался до самого закрытия, только чтобы убедиться, что Йегер тоже остается до конца. Но он никогда не подходил, садился в отдалении, закрывался книгой или притворялся предметом мебели, пялясь в свой телефон. Может Эрен не осознавал, что был из числа тех сталкеров, что следят за своим предметом обожания, но Райнеру было любопытно, как далеко все это зайдет.       Однажды, когда Райнер снова остался допоздна в библиотеке, не специально, а потому что завтрашний тест был важным, Эрен написал ему, указав в сообщении, где встретиться. Это была их вторая встреча, и один из самых лучших отсосов в жизни Райнера. Откуда у Эрена взялись такие познания Браун даже узнавать не стал. Он несколько минут приходил в себя в полутемной коморке, его соски приятно побаливали, а член будто все еще находился в жарком рту. Эрен вытирал подбородок, сидя на полу, и смотрел так голодно, будто то, что произошло, для него было мало, и он хотел запомнить вид именно такого Брауна. Но когда Райнер, восстановив дыхание, потянулся в ответ, Эрен оттолкнул его руки, поднялся и молча вышел.       Но любопытство Райнера длилось до тех пор, пока он сам не начал неосознанно искать Эрена глазами. Когда заходил в столовую, то первым делом выискивал в толпе Йегера. Тот очень часто сидел в окружении таких же чудил как и он, но компания Армина и Микасы, и иногда Марко, была безобидной и Райнер был даже рад, что Эрен именно среди таких людей. Райнер специально садился лицом к нему, что позволило ему заметить то, чего он был лишен. Эрен часто улыбался. Всегда отдавал апельсиновый сок, если тот был в меню, кому-то из друзей. Возможно не любил или была аллергия. Разговоры Райнер не слышал, их столы были в отдалении друг от друга, но Эрен определенно любил поговорить, и нередко Браун видел, что почти весь обед Эрен что-то рассказывает друзьям. Когда они пересекались взглядами, Эрен быстро отводил свой, заметно краснел, или вообще заканчивал с обедом раньше и выходил из столовой, не дожидаясь друзей.       Эрен показывал все признаки влюбленного подростка, что, к сожалению, все усложняло. Но его упертое нежелание признавать это, сливая все чувства через их физический контакт, в какой-то мере помогало сохранять невидимые цепи на руках Райнера, потому что Браун несмотря на то, что всеми силами старался отрицать свое влечение к парню, с каждой встречей хотел большего.       Но молчал. Потому что боялся своими словами, которые он иногда не мог фильтровать, оттолкнуть Эрена. А рядом с Йегером он, как последний дурак, волновался и тупил, а еще ощущал приятное тепло во всем теле, и когда смотрел на него, то хотелось улыбаться. Много еще чего хотелось сделать рядом с ним. Просто поговорить, узнать, чем Эрен увлекается, что любит из музыки, какие фильмы смотрит. Иногда Райнер позволял себе забыться в этих мыслях. После он чувствовал себя паршивей обычного. На фантазиях сыт не будешь, но и храбрости не хватает для следующего шага. Так он и жил от сообщения к сообщению.       Райнер вымывает руки, приводит в относительный порядок растрепавшиеся волосы, снова вспомнив ощущения пальцев Йегера в них. Проверяет на наличие нежелательных пятен одежду, и выходит из помещения в оживленный коридор. Звонок уже прозвенел? Так быстро? Похоже, они решили встретиться, когда прошла уже большая половина урока. Кто-то недалеко свистит и зовет его по имени. Райнер оборачивается. — Так приспичило, что аж не выйти было? — Марсель передает ему портфель. Райнер благодарно кивает, забирая свои вещи. — А может он там чем поинтереснее занимался, — тянет стоящий рядом Порко. Браун смотрит на него безразличным взглядом. — Что ты имеешь ввиду? — спрашивает он, внутренне напрягаясь. — Чудила Йегер несколько минут назад вылетел весь красный, растрепанный. Будто после хорошего секса. Неужели ты опустился так низко?       Внутри все мгновенно леденеет, но внешне Райнер остается максимально безучастным. Порко разговаривать по-другому не умел, так что на его выпады у Райнера уже сформировалась своя структура общения. — Во-первых, пошел ты. Во-вторых, откуда мне знать, может он дрочил в соседней кабинке. — Искусная ложь, это хорошо припрятанная правда. — Не думал, что тощие истеричные сопляки в твоем вкусе. — Продолжает младший Галльярд, игнорируя слова Брауна. — У него наверно между ног как у девки. Надо как-нибудь проверить это, может мне тоже понравится.       Белая пелена на мгновение застилает взор Райнера, и он приходит в себя, только когда Марсель ощутимо тянет его за руку. Браун прижимает Порко к шкафчикам, до белых костяшек сжимая воротник его бомбера. — Только блять попробуй его тронуть, — тихо, спокойно произносит Райнер, тень ложится на его лицо, когда он нависает над парнем. Он бы врезал этому придурку прямо в его курносый нос, если бы не стоящий рядом Марсель, к которому Райнер испытывал уважение. — Ты, сука, больной совсем? Отпусти сейчас же! — шипит Порко, схватившись за обездвиженные кулаки Брауна. Чужие ногти больно впиваются в кожу рук, но Браун этого совсем не чувствует. — Райнер, спокойно. Ну что ты, брата моего не знаешь? — Марсель в примирительном жесте кладет ладонь на твердое плечо Брауна. Возле них скапливается небольшая толпа зевак, кто-то достает телефон. Чертовы стервятники, ждут шоу. Злость жжет под ребрами, но Райнер отпускает воротник. — Я тебя предупредил, — говорит он и уходит, слыша в след нервно-брошенное «мудак». К сожалению, он знал, какую порой чушь несет Порко, напоминая колючего скорпиона, но эти слова, брошенные может и просто так, превратились в яд и мгновенно вывели Райнера из себя. Неужели Галльярд вообще не умеет фильтровать свою речь? Да и Браун тоже хорош. Своим срывом только больше убедил Порко в правдивости его слов. А если кто еще услышал? Если это дойдет до Эрена, то Йегер вообще перестанет с ним контактировать. Райнеру бы этого очень сильно не хотелось. Он достает телефон и печатает «Я наделал глупостей. Если кто-то что-то будет говорить, не обращай внимания. Извини». Отправив сообщение, он идет на следующий урок, и в течении дня очень часто проверяет телефон, но Эрен ничего не отвечает.       В ленте Фейсбука несколько раз мелькают их фотографии, но по подписям и комментариям никто ничего не знал, из-за чего в сам деле возникла потасовка. Уже хорошо. Тем не менее подобная вспышка ярости, обычно не свойственная спокойному Брауну, только больше открыла глаза на то, что происходило с ним. Казалось, в нем что-то менялось, стоит оказаться к Эрену ближе. Теперь он сердился на себя больше, чем на слова Порко. Ну что он, не мог просто проигнорировать их? Мог, конечно, если бы Галльярд оскорбил Райнера. Но он задел именно Йегера.       Так или иначе, надо было что-то решать. Райнер должен либо прекратить эти встречи, потому что видимо, только он один видит в этом больше проблему, чем развлечение, либо… что? Предложить встречаться? Абсурд. Браун не встречается с парнями. Передернуть? Всегда пожалуйста, но быть с кем-то вместе, тем более скоро конец учебного года, и они все разъедутся по разным колледжам, и эти встречи будут больше похоже на обязательство, что будет тянуть вниз. А в плане на будущее, что Райнер хорошо представил и расписал у себя в голове, места таким пунктам просто не нашлось. Он поэтому-то и не встречается долго даже с девушками несмотря на то, что все они были хороши и верны во время отношений.       Но даже если представить в теории, быть первым у Эрена (а Браун уверен, что он был бы первый) возлагало на Райнера большую ответственность и страх не оправдать, или даже разрушить ожидания Йегера от отношений. Плюс, Райнер на деле совершенно не представлял, как Эрен относится к нему. Может он не приятен ему как человек, а может Эрен так же не хочет никаких отношений, поэтому не дает даже возможности развиться во что-то большее. Но, между тем, Райнер все равно хотел с ним продолжать встречаться. Пусть они только дрочат друг другу, но ему нравилось внимание Эрена к себе. Очень нравилось. По Йегеру было видно, что он хотел, чтобы Брауну было хорошо во время этих встреч. Их взаимовыгодное сотрудничество, начавшись в шкафу, принесло в их жизни приятные моменты, но одновременно, давило в эмоциональном плане, заставляя рождаться в душе те чувства, от которых хотелось сбежать, скрыться, и одновременно принять их, узнать, что еще можно ощутить, если позволить себе открыться.       На следующий день, все утро находясь в нервном напряжении, он выходит за Эреном из столовой, потому что тот снова бежит подальше от взгляда Брауна. Райнер огибает людей, спешит за удаляющейся темной макушкой и догоняет Эрена только тогда, когда тот останавливается у своего шкафчика. — Че тебе надо, Браун? — спрашивает Эрен, спрятав себя за открытой дверцей. Райнер ухмыляется этой наивной и слабой попытке сделать вид, будто его не существует. Он встает по другую сторону, прилипнув плечом к металлу и сложив руки на груди, рассматривает, как Эрен копается в глубине шкафчика. Проходящие ученики косятся на них, шепчутся, удивляясь этой странной коллаборации. — К тебе никто не приставал? — задает вопрос Райнер. Эрен оборачивается на других людей, хмурится и нервничает. В его взгляде так и читается: какого, спрашивается, черта этот тупой популярный спортсмен стоит рядом с прилипалой и изгоем, еще и говорит с ним.       Райнер уже давно понял, что репутация для него перестала быть чем-то важным. Его поступки слепили из него надежного на вид парня, и он совершенно перестал обращать внимание, если слышал что-то неприятное в свою сторону. Жить от этого стало намного легче, честно сказать. — Не строй из себя сраного рыцаря. За себя постоять я смогу сам. — Я и не сомневаюсь, — отвечает Райнер, — просто хотел убедиться, что тебя никак не задело то, в чем я накосячил. — Ты имеешь ввиду, там где вы с Порко сцепились на фотках? — Эрен бросает на него взгляд. Сердце скачет где-то у горла, Райнер сглатывает. Это оказалось сложнее, чем он думал. Просто стоять и говорить с ним. — Он спалил тебя вчера, когда ты вышел из туалета с весьма говорящим видом. И сказал то, что лучше бы не говорил. Я вспылил. Но это Порко, он всегда херню несет. — То есть, если бы речь шла не обо мне, ты бы не пришпорил его к стене? — Кто знает.       Но Райнер смотрит таким говорящим пронзительным взглядом, что сомневаться не приходилось: если бы Галльярд сказал что-то подобное о ком-то другом, Браун бы и пальцем не пошевелил. Наверно, только осадил бы его словами. — И это что-то должно значить теперь? Мне сказать спасибо и броситься к тебе на шею? — Я не понимаю тебя, Эрен, — растерянно произносит Райнер, качая головой. — Не понимаю, почему ты притворяешься. Почему не хочешь даже стоять со мной. Но продолжаешь писать мне, зная, что я не откажу. Давай сходим куда-нибудь. Хотя бы в кино. И не смей мне отказывать, я тебе никогда не отказывал, когда нужен был.       Эрен открывает и закрывает рот, и потерянность мелькает в его зеленых глазах. — Я че тебе баба на свидание меня звать, — бормочет он, снова опустив взгляд. — Заметь, не я произнес слово на «с».       Эрен стыдливо, но красиво краснеет. — Ладно, хорошо. Но у меня сегодня дополнительные занятия после… — Я подожду, — перебивает его Райнер, прокашлявшись, чтобы скрыть радость в голосе.       Невероятно. Сработало. Почему он раньше не решился предложить это? Может Эрен сам раздумывал над подобным, поэтому легко согласился, просто сам не решался. Они оба непроходимые глупцы.       Эрен освобождается к вечеру, и они едут в самый дальний кинотеатр, где крутят в основном старые боевики. В машине почти не разговаривают, возможно, потому что Эрен чувствует себя слишком напряженно. Райнер боковым взглядом часто замечает, что Эрен разглядывает его, но стоит бросить быстрый взгляд вбок, то Йегер умело делает вид, что его больше интересуют улицы за окном. — Может, переключить? — спрашивает Райнер, останавливаясь на светофоре. Тихие звуки инди музыки лились из динамиков. — Без разницы. — Можешь подключить свой телефон, если хочешь.       Эрен колеблется, но все-таки не отказывается от предложения и достает телефон. И пока они едут, оставшийся путь слушают самые разные треки, некоторые из которых нравятся Райнеру, и он просит сбросить их названия. В здании кинотеатра, старомодного, но вполне приятного на вид, безлюдно. Не удивительно, кто захочет в будние дни, после тяжелого рабочего дня сидеть и слушать звуки стрельбы и взрывов. Райнер покупает билеты у уставшей на вид кассирши, пока Эрен ненадолго отходит в туалет. Браун тяжело вздыхает, но вроде все пока идет хорошо. Он не ожидал от Эрена внезапного откровения, и вполне предвидел, что между ними будет стоять стена неловкости. Но Йегер вроде бы немного начинает оттаивать.       Им всего лишь надо преодолеть это стеснение.       Эрен возвращается и они заходят в зал, занимая места на последних рядах. Вместе с ними, ниже по рядам располагаются еще пара человек-одиночек. Странно, конечно, почему они просто не поехали в обычный кинотеатр, чтобы посмотреть что-то из современного, но Эрен захотел именно сюда, а Райнеру в принципе было все равно. Он просто рад находиться рядом с Эреном.       Зал погружается в темноту и на экране начинают мелькать названия компаний и самого фильма. Через полчаса, пролетевших как миг, настолько Райнер углубляется в атмосферу темных девяностых, что не сразу чувствует в своей ладони чужую. В груди тут же вспыхивает огонь, но он не осмеливается взглянуть на Эрена. Только смотрит, как их пальцы переплетены, ощущает тепло кожи, и как собственные щеки покалывает от румянца. Фильм, сюжет, судьба главного героя отходят на второй план.       Эрен медленно поднимает подлокотник, спрятав его между спинками, кладет их переплетенные руки на бедро Райнера. Браун елозит в своем кресле. Что же происходит в голове у Эрена? Он же не собирается… ладонь Йегера отпускает Брауна и ложится на ширинку. Райнер вжимается в кресло, бегло осматривая полутёмный зал. Звуки стрельбы и криков хорошо перекрывают его шумное дыхание. Эрен медленно поглаживает жесткую ткань джинсов, даже не поворачивая головы, продолжая смотреть фильм. Но взгляд его стеклянный, ноздри иногда шевелятся, грудная клетка часто поднимается и опускается. Райнер помолился бы всем богам, если бы знал, что это поможет и у него не встанет, но, к несчастью, низ живота начинает тянуть, и нежная кожа неприятно упирается в ткань белья.       Он не в силах запретить Эрену прекратить начатое. Господи, он настолько слаб перед ним, что готов позволить передернуть ему, когда буквально чужие люди находятся недалеко от них, что их могут услышать. И что Райнер умрет со стыда, если это произойдет.       Он сам расслабляет ремень. Его руки дрожат, а ладони потеют. В голове сплошной шторм, сметающий все преграды. Он нервно сжимает подлокотник с другой стороны, когда ловкая рука Эрена забирается под белье. Взгляд бессмысленно скачет по экрану, смысл слов вообще не доходит до ушей, все его сознание сосредоточено только на том, чтобы не издать ни звука. Райнер зажмуривается, вжимая затылок в спинку кресла. Эрен задумал это с самого начала? Поэтому позвал именно в этот кинотеатр, потому что сюда особо никто не ходит? Выходит, что так.       Черт, Райнер просто хотел провести время вместе. И хоть раз не свести все к сексу. Сейчас все его тело только и кричало о том, чтобы Эрен не останавливался, продолжал гладить и сжимать, но сам Браун испытывает вместе с диким удовольствием острую разочарованность. Похоже, Эрен не хочет позволить себе видеть в Брауне что-то большее, чем просто источник для удовлетворения своих желаний. От осознания этого становится противно и горько. Раньше он, может, и отмахнулся бы от этой мысли. Сам не раз пользовался такой возможностью. Но раньше он и не влюблялся так сильно. Его бывшие партнеры были из такой же породы, как и он, им всем нужно было в основном только одно. Плюс, они все так молоды и неопытны во всех этих взрослых делах, что задумываться о том, чтобы провести всю жизнь с одним человеком было по крайней мере стремно. И у Райнера отношения не стояли на первом месте.       Но сейчас, когда Эрен так внезапно возник в его жизни, хотя это было абсолютной случайностью, и вряд ли они вообще бы когда-либо оказались в таком положении, если бы не тот случай в учительской, шквал разных мыслей сметал все его планы черту под хвост. И сам Эрен, познав что-то еще приятное в жизни, жадно желающий видеть именно Райнера в таком уязвимом положении, не осознает, что делает, но вероятно думает, что его действия не принесут никакого вреда. Ведь, они всего лишь дрочат друг другу. Что в этом плохого?       Плечи Райнера приподнимаются чаще, скулы сводит судорогой и Браун начинает дышать через рот. Минус таких вот внезапных порывов в том, что после все белье будет неприятно липнуть к телу. Райнер чувствует, что конец близок. Макушка Эрена мелькает перед глазами, рука отпускает член и заменяется на раскалённую глубину рта. Райнер тихо скулит, зажмуриваясь и в момент изливаясь, когда Эрен всасывает щеки. Йегер приподнимается, губы его блестят в свете кадров, и Райнер, приятно усталый, хватает его за подбородок. Страх тут же мелькает в больших глазах, но Браун только вытирает капли с подбородка, хотя конечно же, каких сил ему стоит сдержаться и не поцеловать этот волшебный рот. Эрен смущенно выдергивается из хватки, возвращаясь на место. Райнер застегивает ремень и старается снова погрузиться в происходящее на экране. Чужая рука, немного влажная, снова цепляется за его ладонь, сплетая пальцы. ***       Они подъезжают к дому Эрена. — Эрен, постой, — говорит Райнер, когда Йегер хватается за ручку двери. — Давай поговорим. — О чем? — Не притворяйся дураком. — Браун выпускает воздух из легких, кривя губы. — О том, что все это заходит слишком далеко. Мы оба понимаем, что это перестает быть чем-то несерьёзным. — Не знаю, что там себе напредставлял, но один поход куда-то ничего не меняет. — В полутемном салоне заметно как краска сходит с лица Эрена. — Тогда что между нами происходит? Ответь мне, потому что я начинаю путаться. — Это уже не мои проблемы, Браун. Между нами взаимовыгодное сотрудничество и не вижу смысла как-то это менять. — Раньше оно было вынужденным, — бормочет Райнер. — Взаимовыгодно ты можешь подрочить себе и сам. Почему именно я? Да, конечно, без меня ты бы еще не скоро узнал, что не являешься натуралом, но это не отменяет вопроса, почему ты продолжаешь писать именно мне. Ты боишься подцепить другого парня или что? — Не боюсь, но зачем? Ты каждый раз соглашаешься. — Так я для тебя тупой болванчик без чувств, согласный на все? Эрен пожимает плечами. — Отлично, просто замечательно. Словами бьешь ты так же хорошо, как и кулаками. — Боль от осознания, что он попался в ловушку своих чувств, каких-то ожиданий ощутимо режет по сердцу. — Я думаю, нам больше не стоит делать… это. — Почему? У Райнера от шока расширяются глаза, и он с возмущением оборачивается на растерянного Эрена. — Почему? Ты сейчас серьезно? — Ты раздуваешь из мухи слона. — Хорошо, ладно, но представим ситуацию: ты видишь меня с кем-то рядом, неважно кто, девушка или парень, увидишь, как я целую этого человека. Узнаешь, что трахаю. Что ты почувствуешь? Эрен поджимает губы, смотрит нечитаемым взглядом и молчит. — Потому что если я увижу рядом с тобой кого-то, Эрен, то разозлюсь, и разочаруюсь. Мне будет больно, и обидно, — отвечает Райнер, пристально смотря на Эрена. — Я не прошу давать мне ответ прямо сейчас, я вижу, что тебе это тяжело дается. Просто… просто подумай, пожалуйста. Но не пиши мне больше, пока не разберёшься. Потому что у меня больше нет желания быть просто развлечением на несколько минут.       Эрен сидит еще пару напряженных мгновений молча, бегает глазами по приборной панели и так же без слов выходит.       Холодный воздух пробирается в открытую машину и заползает под кофту Брауна. Он прикрывает глаза. Эрен должен был все это услышать, иначе ситуация вышла бы из-под контроля и ранила бы еще больше. А так он дал Эрену время на раздумья, и предоставил выбор. Не исключено, что Эрен может решить вернутся туда, где они были: к обычным равнодушным отношениям одноклассников, иногда здоровающихся в коридоре. Это заметно выбьет Райнера из равновесия, но он ничего не будет делать. Он примет этот выбор.       Браун включает обогреватель и уезжает. ***       Все они уже были достаточно веселы и пьяны, чтобы согласиться на эту игру. Райнер допивает третий стаканчик и присоединяется к толпе на полу. Алкоголь обладает волшебной связью разным людям с разными взглядами на жизнь, на других людей, объединиться и вести себя так, будто все они здесь лучшие друзья. Он старается не смотреть на Эрена, который сидит почти напротив него, сжимает стаканчик и рассеяно слушает беседу между Микасой и Энни.       Конечно, они не говорили после вечера кино. Может, Эрену нужно больше времени, чем неделя, на обдумывание, а может между ними теперь ничего нет. Райнер старался не сильно думать на эту тему. Но он выпил, и не может просто игнорировать присутствие Йегера так, как делал всю эту неделю в школе.       Кто-то крутит бутылочку, и она указывает на Армина. Тот хлопает голубыми глазами, Жан, выбрав роль ведущего, протягивает ему шапку с написанными там разными желаниями пьяных подростков на клочках бумажек. Арлерт вытягивает вполне безобидное указание залпом выпить подряд три шота. После второго стаканчика у Армина зеленеет лицо, и Райнеру становится жаль парня. Видно было, что пил тот не часто. Пик достается странное — простоять на мостике несколько минут. Хистории — медленно, с самыми настоящими чувствами, будто находишься не перед толпой людей, а перед любимым человеком, снять что-то из одежды. Парни свистят, когда девушка снимает один чулок, Имир, сидящая рядом с Брауном, становится спелее помидора и прячет лицо за стаканом.       Но вот то, что выпадает Эрену сметает все хорошее настроение под ноль. И почему именно ему достается выбрать и поцеловать любого, кто находится в комнате? Какая ирония, мрачно думает Райнер, желать самому это сделать, но достанется поцелуй Эрена кому-то другому. Из-за тупой игры!       Его кулаки невольно сжимаются, когда Эрен обводит всех немного пьяным, но напряженным взглядом. — Не тяни время, Йегер, — говорит Жан. — И не проси выбрать другое желание, это не по правилам.       Эрен встает, немного покачиваясь, и выходит на середину круга. Микаса смотрит на него влажными полных надежд глазами, и Райнеру становится неуютно. Будто он подглядывает за чем-то стыдным. Браун опускает глаза. Он не сразу ощущает тычок в бок от Конни, и прослеживает его кивок, натыкаясь взглядом на указывающего на него Йегера. — Бля, Браун, почему все хотят с тобой засосаться? — пьяно выдавливает Порко. — Потому что, в отличии от некоторых, я это делаю отлично. А ты тоже хочешь? — Райнер играет бровями, встает и направляется к Эрену. — Пошел ты в жопу, выпендрежник, — отвечает Галльярд и круг людей дружно смеется. Райнера заметно потряхивает. Эрен выбрал его. Из всех людей, он указал именно на Брауна. Йегер немного качается, взглядом бегает по лицу Райнера. Его зрачки расширены настолько, что Браун видит себя как в поддернутом тенью зеркале.       Он незаметно вытирает запотевшую ладонь о бок джинс и кладет руку на горящую щеку Йегера. Все звуки заглушаются мыслями о том, что он наконец прикоснется к этим губам. Эрен облизывает их и закрывает глаза, резко втянув воздух через нос, когда Райнер наклоняется и целует. Легкий вкус напитка тут же горчит. Легкие разъедают нереальным чувством теплоты. Мурашки волной проходят по позвоночнику, когда Эрен сам делает движение губами, хватаясь за плечо Райнера, ища опору. Браун надавливает языком, проходится по отзывчивой нежной коже губ, прихватывает нижнюю. Толпа вокруг них охает и улюлюкает. Кто-то что-то выкрикивает. Как же ему сейчас плевать на них, значение имеет только этот парень, что жмется ближе, и Райнер рукой опускается до талии и прижимает к своему телу. — Твою мать, почему это так горячо? — звучит смущенно Конни, и несколько голосов его поддерживают. Райнер первый разрывает контакт, с трудом заставляя себя дышать, тонет в этих огромных удивленных глазах. Он отпускает Йегера, отступая. — Бля да у Йегера конкретно так встал, — смеется младший Галльярд, за что тут же получает шлепок по голове от брата. — Да у кого тут не встал от такого шоу. — Разрядить обстановку, в своей манере, пытается Имир. Эрен уязвленно, но зло смотрит на Порко, потом на Райнера и быстрым шагом выходит из зала. Браун с момент провожает его взглядом и под возмущённые выкрики одноклассников идет следом.       Эрена он находит на втором этаже. Мнется возле закрытой двери туалета и стучит. Ему разрешают войти. Он приваливается плечом к косяку и смотрит на Йегера через зеркало. Эрен опирается о раковину, стоя спиной к нему. Капли воды стекают по лицу и волосам. — Я часто тебя идиотом называл. Извини. Идиотом все время был я. За то, что игнорировал, убегал и использовал, тоже извини. Но я никогда не считал тебя развлечением на несколько минут, — на одном пьяном дыхании выдает Эрен, кидая неуверенные взгляды из-под бровей. — Хорошо, с идиотами разобрались. Что-то еще? — Не смотря на внешнее спокойствие и уверенный голос, сердце Райнера готово было разорвать грудную клетку. Эрен всю неделю думал о словах Райнера. — Да много чего еще! Как ты мог так долго меня терпеть и не захотеть врезать хоть разок? Я ужасный человек, который заботился только о своих чувствах. — Если бы это было так, то у тебя точно не возникло бы желания научиться делать превосходный отсос. На чем, интересно, тренировался? — Заказал дилдак, смотрел видео, — смутившись, нахмурив брови, бормочет Эрен. Райнер задерживает дыхание, глубоко вдыхая, но это не помогает. Хриплый смешок, а затем и полноценный смех вырывается из горла. — Извини, я просто… — Райнер вытирает выступившие слезы, и принимает серьезный вид. — Я хочу сказать, мне очень приятно, что ты так ответственно подошел к делу.       И смеется снова. Йегер был удивительным существом. Злость на его поступки испаряется в один миг. — Иди ты! Я вообще не понимал, че делать надо. И как вообще может быть приятно держать чей-то член во рту. — Но, между тем, это оказалось тебе сделать легче, чем поцеловать. — Райнер возвращает себе самообладание над голосом. — Долбанная игра в желания должна была случится, чтобы ты решился?       Эрен, наконец, поворачивается к нему лицом. — Похоже, что так. — Он пожимает одним плечом. — Я не хотел признавать, что мне нравится проводить с тобой время. — Только что это признал.       Эрен закатывает глаза. — Да, сейчас я понимаю себя чуть лучше. Но меня все еще преследуют мысли, что я делаю что-то неправильное. Мне всегда было противно смотреть на целующихся людей. Не знаю, как объяснить.       Райнер отрывается от косяка и подходит вплотную. Наклоняется, уверенный, что больше Эрен не будет отталкивать, и прикасается губами в самый уголок. — Противно? — Н-нет, — слабым голосом сипит Эрен. — Клин клином.       И целует уже по-настоящему. Пальцы зарываются в волосы, тянут ближе, так, чтобы их тела чувствовали жар друг друга. Эрен мычит, выдыхает горячий воздух, повторяет движение языком. Руки Брауна проникают под рубашку, гладят напряжённые бока. — Кто-нибудь зайдет… — произносит Йегер, оторвавшись. — Идем.       Райнер хватает его за руку и тянет в первую попавшуюся комнату, которая оказывается гостевой. Он запирает ее, снова возвращая все внимание к Эрену. Они неловко отступают к кровати, путаются в ногах, пока руки Брауна расстегивают пуговицы на рубашке Эрена. Хозяин дома явно знал, как некоторые захотят закончить вечер, потому что на полке над кроватью обнаруживается бутылка смазки и пачка презервативов.       Эрен тоже замечает это, когда они садятся на кровать. В его глазах мелькает легкое беспокойство, которое тут же передается и Райнеру. — Мы не будем делать того, чего ты не хочешь, — мягко произносит Райнер. На самом деле у него никогда не заходило дело так далеко. Искушенный во всех аспектах дрочки, он ни разу не занимался настоящим сексом с парнем. О чем тут же говорит Эрену. — Нет, я хочу. — Это говорит твой пьяный разум. — Блять. Ты меня сюда завел, а теперь пытаешься отговорить? Естественно, в трезвом состоянии я бы не решился на эту херню. По крайней мере, не сразу.       Звуки громкой музыки, словно приглушенные толстым слоем шерстяной ткани, слабо доносятся до их ушей. Слышались чьи-то возгласы и смех. Райнер снова наклоняется к Эрену, прикасается губами к шее, чувствительный выдох вылетает из рта Йегера, когда Браун пальцами касается твердых сосков, выглядывающих из расстегнутой рубашки. Недели хватило, чтобы понять, как Браун соскучился по нему. Он пересаживает Эрена к себе на колени. — Мы можем просто сделать то, что у нас хорошо получается. — Райнер ухмыляется, снимая с себя футболку. Горячими ладонями Эрен проходится по открывшимся округлым твердым плечам. На лице Йегера отражается ироническое выражение, будто он уже хочет парировать какой-нибудь острой фразой, но говорит совсем другое. — Ты боишься причинить мне боль? В этом дело?       Эрен иногда видел куда больше, чем показывал. — Я боюсь, что ты можешь разочароваться. — Если мне что-то не понравится, я скажу об этом.       Острый приступ нежности и благодарности так сильно въедается в душу Райнера, что тот не может поверить в существование такого парня как Эрен. Вопреки тому, что возможные отношения с парнем все еще были для Райнера темным пятном, а стабильность и единство виделись только в хорошем поступлении в колледж, он хочет позволить мыслям убрать преграду из его сомнений. Потому что лицо Эрена было самым искренним и чистым, что он видел в своей жизни. И если раньше Райнер считал, что все страсти человеческого рода совсем не имеют к нему отношения: ни ревность, ни вражда, ни ненависть, считая эти чувства не больше, чем высшей ерундой человеческого эгоизма, то сейчас, живя мыслями о том, что Эрен может быть с кем-то другим, что он может смотреть на кого-то так, как смотрит сейчас на Брауна, он винил собственную глупость и слепоту, которые всегда были с ним, но маскировались.       Затуманенный прозрачный взгляд Йегера захватил все внимание Брауна, подчинил себе и Райнер никогда больше не хотел, чтобы он отпускал его. Сердце забилось в тревожной радости, когда Эрен сам потянулся за поцелуем. Власть, что держала самообладание Райнера под замком, подкосилась и треснула, — он валит Эрена на покрывало и тяжело опустившись сверху всем своим весом, целует глубоко, крепко удерживая в своих объятиях. Ноги Эрена в волнении раскрываются и обвиваются вокруг бедер, прижимают с силой, давая почувствовать свое возбуждение.       Бессвязность слов Йегера, выталкиваемые с жарким придыханием, слабо достигают ушей Райнера. Его тело вздрагивает, покрывается мурашками, когда рот Брауна опускается ниже, лижет-кусает за подбородок, большие ладони мнут мышцы. Слабые руки Эрена расстегивают их ширинки. Райнер помогает снять предмет одежды, и замирает в этом интимном моменте. Эрен перед ним как настоящее произведение искусства. Как живое, безумное создание, гонимое ветром, свободой, мечтой.       Если Эрен и испытывает смущение, пока лежит под пристальным золотым взглядом Брауна, то виду не подает. Тоже смотрит в ответ и волнительно гладит по крепким грубым бедрам. Беспомощность отражается на его лице, ложится тенью в глазах, когда Райнер тянется к полке. Он откладывает пачку, но из тюбика выдавливает немного вязкой прозрачной субстанции и прикасается к твердости между ног Эрена. Голова тут же откидывается на подушку, кулаки сжимают темное покрывало. Райнер наклоняется и лижет по вспотевшей груди Йегера. Большие пальцы сжимаются в кулак вокруг, тянут, согревают.       Отзывчивость тела под ним лишает последних мыслей. Райнер внимательно следит за лицом Эрена, когда проходится двумя скользкими пальцами по промежности. Надавливает, приподнимая выше под коленями дрожащие ноги, целует по внутренней стороне бедер. Эрена потряхивает, брови заламываются, он закусывает губу. Браун ждет любое слово, означающее остановится, прекратить: тогда он сразу же перестанет. Но Эрен жестоко упрям. Пальцы проскальзывают в тугую жгучую тесноту. Господи. Йегер в спасительном жесте хватается за свободную руку Райнера, пальцы впиваются в кожу. Браун целует его, но Эрен не находит в себе силы ответить, только с трудом шевелит губами, жмурится, скрывая мокрый взгляд. Проходит несколько трудных минут, пока Браун осторожно двигает рукой, добавляя еще смазки. Эрену становится легче переносить вторжение уже трех пальцев, но в его виде все еще хорошо читается мерцающий оттенками тихий страх и мандраж.       Чтобы хоть как-то успокоить нервного Йегера, и себя, Райнер снова возвращает все внимание к члену Эрена. Опускается ртом, языком давит на теплую головку. Он хочет прикоснуться к себе, с конца в надетый презерватив так и капает, но не может отпустить руку парня, не может вытащить пальцы из приятной тесноты. Эрен вдруг изгибается, стонет, и выплескивается внутрь рта Брауна. — Черт, — вдыхает он разочарованно. — Только… только не останавливайся.       Быстро тараторит Эрен, чувствуя, как Райнер начинает убирать пальцы. — Точно? — спрашивает Браун, надавливая на простату. — Блять! — Эрен давится воздухом, прячет лицо в локте, в открытом доверительном жесте приподнимает таз, раскрывая шире ноги.       Райнер гибнет, когда пристраивается между них, пальцами оттягивает за ягодицу, другой рукой оперившись рядом с лицом Эрена, и прикасается головкой к коже. Коротким, тягучим движением входит до середины размера, на мгновение забыв себя полностью. Руки Эрена зарываются в светлые волосы, он жмется влажным телом и тоже замирает. — Все хорошо? — шепчет с тревогой Райнер, когда Эрен перестает вообще двигаться. — Твой хер меня сейчас разорвет, — напряженно выдавливает тот, шумно дыша через нос. — Дай… дай еще пару минут.       Райнер нервно кивает несколько раз, вдыхая запах кожи Йегера. Эрен пытается расслабить мышцы, но только сильнее сдавливает член Райнера стенками. Браун давится воздухом, но не двигается. Капли пота скатываются по дрожащей широкой спине. Эрен ногами давит ему по бедрам, разрешая продолжить. Райнер выходит, и снова погружается на половину. Повторяет несколько раз, ощущая слабую расслабленность тела Эрена. Бедра Йегера приподнимаются в такт толчкам. Одна рука Райнера пролезает под спиной лежащего Эрена, давит на поясницу, и Браун полностью входит, вырывая из рта парня стон. Райнер прессом чувствует, что внизу у того опять все твердо.       Эрен с выдохами и толчками мычит, иногда сам дергает бедрами. В его огромных глазах скапливаются слезы, скулы прекрасного спелого оттенка вишни, Райнер не может удержаться чтобы не пройтись языком по больно искусанным приоткрытым губам. Видел бы он себя так, как Райнер видит его. Эрен вдруг смотрит на него так чарующе и слабо улыбается. Райнер в растерянности моргает, словно ослепленный. Его посещает предчувствие хорошо похожее на счастье, и навсегда селится светом этой улыбки в самом укромном уголке сердца.       Покрывало сбивается под их телами. Импульсы бедер Райнера становятся резче, быстрее, агрессивнее. Эрен пытается что-то сказать, но только захлебывается в словах, глотает фразы, громко стонет. Он весь сжимается вокруг Брауна, и тот не выдерживает. Голос тонет во влажном плече. Эрен ладонями тянет его за подбородок и языком проникает в жаркий рот, пока стенки интенсивно стискиваются вокруг пульсирующего члена. Райнер переживает оргазм, полностью погрузившись внутрь, вдавливаясь настолько глубоко, насколько возможно.       Между их телами становится слишком влажно. Эрен кончает, даже не прикоснувшись к себе. Они продолжают лениво целоваться. Райнер осторожно выходит, снимая презерватив и бросая его в корзину возле кровати. Бедра Эрена еще потряхивает, когда Браун вытирает его покрывалом. Йегер становится таким пластичным, податливым, но все равно мило отворачивается, когда Браун осторожно проходится тканью внизу.       Он заканчивает и ложится рядом боком, опершись локтем, уверенно, но мягко поглаживая по животу Йегера, совсем не зная, что сказать. Хотелось только вечно смотреть. — Есть хочу. И спать, — говорит Эрен, открывая глаза, поворачивая голову в сторону Брауна. — Я тоже, — легко улыбается Райнер. Эрен снова отводит взгляд, принимает задумчивый вид. — Ты тогда спросил, что я бы почувствовал, если бы увидел тебя с кем-то. Я представил и осознал, что убил бы этого человека. — Эрен смотрит серьезно, с опасной тревожностью. — Я не шучу. Я больше не хочу видеть тебя с кем-то.       Мало вероятно, что Эрен именно это имел ввиду, но он подобрал слова, что были ему близки и Райнер понимает его. Он глубоко вдыхает, все еще ощущая слабое волнение, находясь рядом с Эреном. В его больших зеленых глазах четко читается, что рядом теперь будет только он. Браун не находит слов, чтобы ответить. Они лежат еще несколько минут, приходя в себя, пока Эрен первый не встает, морщась от неприятных ощущений.       Райнер помогает ему одеться. Только когда они выходят из комнаты, прибравшись (Райнер закидывает испачканное покрывало в стиралку в ванной), только тогда до Брауна доходит, что они занимались любовью буквально в двух шагах от своих же друзей.       Биты песен неприятно врываются в уши, стоит спустится вниз. Кто-то продолжал играть в игру, несколько человек зависали на кухне, пара тел в отрубе валялись на диванах. — О, потерянные нашлись, — весело произносит Саша, дрыгаясь под музыку. Оставшиеся в сознании удивленно смотрят на них, отрываясь от игры. — Вас не было почти час. Чем вы там занимались? — Конни допивает напиток. Райнер и Эрен переглядываются. — Разговаривали. — Не договариваясь, они вместе произносят эту фразу. Райнер прячет смущение за кашлем, Эрен за выхваченным у Марко стаканом. — Ну да, а я в душ хожу, только чтобы помыться, — смеется Имир. — У них там были семь минут в раю, которые им не выпадали.       Райнер закатывает глаза и уходит на кухню, перекинувшись с Эреном взглядами, но продолжает слышать все, что происходит в зале. Эрен садится рядом с сонным Армином. В холодильнике Браун находит салат, на столе лежат несколько кусков пиццы. — Эй, Эрен! — Голос Порко. Райнер напрягается. — Ты извини, если что. Язык — враг мой и так далее.       Если бы Галльярд не был сейчас достаточно пьян, вряд ли вообще бы решил извинится перед Эреном. — Если ты с Райнером, значит тот не просто так тебя выбрал. Браун, как по мне, та еще неженка, но хороший парень. Я больше не буду тебя задирать. Хотя ты все равно пиздец какой странный.       Браун качает головой, разогревая еду. Ответа Эрена он не слышит, но он ему и не нужен. Через пару минут Йегер появляется на кухне. Они медленно едят, болтают о пустяках, ведут себя как старые добрые друзья. Утром, в прохладном рассвете, Райнер развозит часть людей по домам, последним останавливаясь возле дома Эрена. Йегер тянет его за воротник футболки, прикасается губами, мажет языком по губам Райнера. Сердце бешено колотится о ребра. Кажется, к этому придется привыкать. И думать, как в его идеальный план будущей жизни, внести несколько очень важных поправок.