Losing faith, looking for hope

Ночь медленно и плавно опускается на город, постепенно вступая в свои права. Она неспешно падает и протекает между домов тёмной речкой, не оставляя без внимания ни одну улицу, ни один крошечный закоулочек, поглощая всё на своём пути. Солнце зашло относительно недавно, создав перед этим красочный закат, какой часто изображают на акварельных пейзажах, небрежно размывая краску по плотному холсту. Небо всё ещё фиолетово-розовое, а местами уже тёмное, почерневшее, освещаемое лишь великим множеством мерцающих, ярких и тусклых звёзд. Время близится к девяти часам вечера, медленно перетекая в ночь. На улицах города уже само собой включается освещение, плавно преодолевая километр за километром. Первым делом загораются фонари. Местами скошенные от старости, местами с потёкшей от жары краской, чаще всего стоящие вдоль оживлённых дорог и людных аллей, указывая людям своеобразный «путь». За ними своё свечение начинают длинные цепи гирлянд, проходящие меж разной высоты домов и крупных зданий, обширных по площади офисов.Лишь потом распространяясь на наибольшую часть торговых центров, что всегда привлекали людей своими большими, причудливыми вывесками. В это время суток Йокогама чаще всего напоминала клумбу какого-нибудь помешанного садовника, которого всю жизнь волновала только эта клумба и ничего более. Странно, но родители Чуи были до боли похожи на такого садовника.Можно было с лёгкостью засомневаться в том, что их волновало что-то помимо казино. Да-да, не смотря на то, что в Японии поставлен строжайший запрет на азартные игры, казино существовало, существует и скорее всего будет существовать всегда. По крайней мере пока им так умело управляет Дазай Осаму. Вообще казино принадлежит Огаю, но поскольку тот большую часть времени уделяет мафии, шатену выпала честь стать там главным и справился он с этой ролью весьма неплохо, несмотря на возраст. С высоты птичьего полёта город действительно отдалённо напоминал клумбу. Местами тёпло-жёлтую, местами неоново-голубую клумбу, с редкими, но тёмно-серыми пятнами безжизненных, безобразных и медленно погибающих районов, расположенных далеко от красочного центра города. Но не смотря на серые части уродующие город, Йокогама всё равно была прекрасна.Днём там было жарко как в аду и после часа дня никто не решался высунуть нос за порог прохладной, уютной квартиры. Все включали кондиционер и старались заставить его работать на максимум, закрывая все окна и двери.В этом и был плюс обычного дома, там всё было просто и привычно, а те, кто жили в высоких новостройках проклинали всё и вся. Солнце безжалостно проходило в широкие, панорамные окна и озаряло все части стеклянной квартиры, не упуская ни один сантиметр и тем самым раздражая людей. Однако спустя несколько часов, как только жара спадала, а солнце оседало ближе к линии горизонта на улицы высыпали толпы людей, расползаясь по своим делам или же просто гуляя по остывшему центру.Но это был только центр, огромный, яркий и живой. В сравнение с ним ничего не шло и люди живущие там очень этим гордились, смотря на остальных с высока. Их не заботило состояние и достаток других людей, они и представить себе не могли что творится всего в нескольких километрах от объекта всеобщей гордости. Это была высокомерная, бездушная и двуликая половина города в красивой оболочке, какой не было у второй части. И…Именно в этой части города «повезло» родиться Чуе Накахаре, со всеми отсюда вытекающими, а вытекающих было до жути много. Во-первых, бесконечное чувство душащего страха за собственную жизнь. Бороться за неё приходилось чересчур много и практически безостановочно, чтобы банально продлить своё существование хотя бы до подросткового возраста. А во-вторых, категорически не пригодные для буквально «выживания» условия. Под этими условиями подразумевается самая обыкновенная бедность, которая включала в себя багаж соответствующих проблем. Вообще Накахара отчасти любил родителей, да и свой район не воспринимал в штыки. Ему нравилась его маленькая комнатушка, что когда-то, вероятно ещё до его рождения, являлась пыльной, захламлённой кладовкой, в самом конце небольшой квартиры. Рыжего устраивало всё:тусклая, мигающая лампочка, что была единственным источником света под потолком. Односпальная кровать, чуть выше которой располагался маленький откидной столик, где Чуя должен был делать абсолютно всё. Помимо этого в комнате находился старенький, потрёпанный жизнью шкаф, с которого уже давным-давно облупился лак и тёмная краска. Но несмотря на все эти неудобства голубоглазому нравился подобный минимализм. Как в собственной комнате, так и во всём доме. Его день в большинстве случаев начинался рано и плавно перетекал в скудный, но по мнению родителей съедобный завтрак. Мать Накахары готовила из рук вон плохо, но отец даже браться за это не желал, комментируя это так: «Есть мужская и женская работа, так вот, приготовление еды и дела по дому на тебе, это твоя работа». Чуя никогда не разделял его мнения и всякий раз пытался опровергнуть, что ужасно злило мужчину, а в гневе он был страшен. Мальчику частенько прилетало, иногда сильно, иногда не очень. Всё зависело от настроения мужчины, а в хорошем расположении духа он пребывал крайне редко. Сколько бы женщина не просила его не трогать парня, он не слушал, ему было всё равно. Чуя, как выражался он, для него ничего не значит. Так, просто человек, живущий в соседней комнате, но уж точно не любимый сын. Нужно быть человеком с каменным сердцем, чтобы не любить его. Видимо таким мужчина и был, а Чуя это понимал. Он изначально опережал своё развитие и был куда смышлёнее своих сверстников, однако старался этого не показывать и часто «опускал» свой интеллект на несколько единиц ниже. Было не понятно в кого Чуя такой умный, ведь родители не проучились и девяти классов, с лёгкостью бросив школу. Мать хоть как-то старалась вывезти их семью, всеми силами пытаясь найти подработку, на которую её бы взяли. И возможно она бы нашла, но всё портил мужчина, жёстко ограничивая её во всём. Смотря на него мальчик понимал, что всё больше и больше начинает ненавидеть военных, которые заводят семью. Они не умеют разграничивать войну и мирную жизнь. Они ко всем одинаково жестоки, будь то семья или враг. Конечно не все входят в этот список, но отец голубоглазого туда вписался очень хорошо. Однако даже на это Чуя никогда не позволял себе жаловаться. Практически каждый раз он употреблял в пищу недоваренную овсянку с комками или просто подгорелый хлеб, так как тостер работал неисправно уже долгое время и отрегулировать температуру было нереально. Единственную роскошь в плане еды Накахара мог себе позволить два, а то и три раза в месяц. Странно, но роскошью являлся ничем не примечательный вишнёвый пирог, который мать рыжеволосого спустя какое-то время научилась готовить в совершенстве. Было бы неправильно сказать что голубоглазый любил только сам пирог и его вкус. Чую в равной степени привлекал сам процесс приготовления. Он мог часами наблюдать за тем, как женщина усердно месит чересчур пряное тесто, что-то тихо бурча себе под нос. Затем открывает холодильник и вынимает оттуда мороженную вишню, которая в последствии тает и превращается в начинку. Парнишка раз за разом созерцал идентичный предыдущему процесс, наблюдая с неподдельным интересом и восторгом, никогда не покидая кухню раньше того момента, как пирог благополучно войдёт в духовку и начнёт пропекаться с обеих сторон. В такие моменты квартиру пропитывал прекрасный, сладкий запах, которым так восхищался Накахара.Ощущать его в воздухе одно удовольствие.Чуя часто сидел перед духовкой, подогнув колени под себя и внимательно смотрел внутрь. Видя это, родители мальчика умилялись и на какое-то время даже прекращали свои ежечасные ссоры по поводу и без. Лишь в подобные периоды все трое могли забыться и просто спрятаться от своих проблем, долгов и банальных переживаний на крохотной кухне, за закрытыми шторами и телами друг друга. Могли открыться друг другу, поговорить как настоящая семья, в которой всегда всё хорошо, в которой никогда не бывает разногласий и конфликтов. Но как бы то ни было, печальнее всего было признавать то, что такие моменты являются лишь маленькими крохами времени, которое безудержно мчит вперёд. Подобные мгновения никогда не являлись спланированными, они представлялись взору и уходили так же внезапно, как появлялись. Вот и «идилия» этой семьи рухнула так же неожиданно, рухнула за считанные минуты, но страдать из-за этого начал только рыжеволосый.

***

С девяти вечера прошёл уже час. Город окончательно преобразился и отдался в руки ночной тьме. На улице накрапывал дождь, иногда переходящий в бушующий ливень. Не самое лучшее время для нахождения на улице, но мать Накахары так не считала. Она вывела его на улицу под предлогом прогулки перед сном, надев короткий дождевик с капюшоном и клёпками в качестве застёжек. Голубоглазый спустился по лестнице, что тянулась от подъезда и восторженно поднял голову к небу, чувствуя мокрые, холодные капли на своём личике. —Чуя, ты решил промокнуть в первые же минуты нашей прогулки и в последствии слечь в постель с простудой? —строго поинтересовалась женщина, протягивая мальчику холодную ладонь и через секунду беря за руку. —Нет, Мэри, я просто очень давно не посещал улицу в столь позднее время и такую погоду! —весело промолвил парень, выглядя при этом по настоящему радостно. "Надо же, как мало нужно для счастья ребёнку десяти лет"—промелькнуло в голове старшей, пока она думала, как отреагировать на такого рода ответ. —Не волнуйся, вышли мы ненадолго, больше часа это не займёт. —хмыкнула рыжеволосая, уже двигаясь с сыном вперёд. Иногда она поражалась тому, как сильно он похож на неё. Те же милые черты лица, аккуратный, маленький носик и самое любимое - те же огненно-рыжие волосы. —Мэри, —Чуя редко называл её матерью и чаще всего обращался просто по имени. —М? —Ты вообще-то разрушила мои планы на вечер, так что...Я требую компенсации, в качестве более длительной прогулки.) —ехидно сощурился Накахара, забавно морща носик. Женщина тихо усмехнулась и опустила голову вниз, рассматривая сына, будто видела его первый раз за всю жизнь. —Я подумаю, но обещать ничего не буду, это чревато последствиями. Мальчика устроил и такой ответ. Он радостно обнял женщину за руку, хлопая большими глазами, которые ровными рядами обрамляли густые, тёмно-рыжие ресницы. Навряд ли Чуя радовался бы так сильно, зная истинную причину такой внезапной прогулки за пределы серого района. —Стой! Мы идём в центр?! —глаза рыжего моментально округлились. —Ну..Да? —женщина неловко улыбнулась и остановила шаг, кидая секундный взгляд на Чую, а через мгновение начала тихо посмеиваться. Смех у неё был заразительный, поэтому наблюдая за этим, подхватить его мог любой. —А-а что тебя так удивило? —спросила она, наконец подавляя мимолётный приступ. —Ни ты, ни папа никогда не ходили со мной туда, вы всегда уходили вдвоём. Там.. Там же совсем другие люди, я даже не знаю как вести себя в их присутствии. —Ты слишком волнуешься, они такие же люди как и ты. Просто будь собой и больше не задавай мне лишних вопросов. —сказала Мэри, вновь приобретая серьёзный вид и продолжая идти по мокрому от дождя тротуару. —Но.. —Ты всё увидишь, когда мы придём, пожалуйста, больше не поднимай эту тему сейчас. —уже с нотками раздражения в голосе попросила она, зло смотря на Накахару, что находился в сметении. Он опустил голову и послушно закивал, краем глаза замечая громадное здание казино по левую руку от них. —Мы же не..—он резко вздрогнул, чувствуя как его ручку одёрнули, а макушку попытались прожечь разъярённым взглядом. Глаза матери метали молнии, поднимать голову было страшно, но всё-таки пришлось. —Замолчи, я повторяю тебе третий и при этом последний раз! —зашипела женщина, ускоряя шаг и переходя дорогу, чтобы оказаться на стороне, где было расположено здание. Бедному Накахаре ничего не оставалось, кроме как бежать за ней и молча глотать слёзы, что стремительно подступали к горлу. Вообще, плакал он редко и само собой - не без повода. Сейчас повод был, и весьма серьёзный. До казино оставалось меньше четырёхсот метров, а догнать Мэри он увы, не мог. Та быстро и очень легко двигалась к зданию, даже несмотря на то, что стояла на высоких каблуках. На мгновение в голову Чуи ударила идея развернуться и убежать, но не тут-то было. Центр был огромен, а дороги назад он не знал. В ту же минуту до костей его пробрал леденящий ужас и безмерный страх. Мальчик начал судорожно оглядываться по сторонам, кусая губы до крови и пытаясь отыскать взглядом мать. —Она не вернулась за мной..? Я не дорог ей? —хотело, но не успело сорваться с его языка. Чую схватила материнская рука. —Убежать решил? А куда и самое главное зачем? Ладно, неважно, вставай и пошли уже наконец.—зло рыкнула та, волоча дрожащего Накахару по переулку, вслед за собой. —Мэрм..Мы хотели провести этот вечер вместе, пожалуйста, давай вернёмся домой? Сегодня ещё и выходной, испечём пирог, наш любимый, с вишней, пожалуйста.—тихо пролепетал парень, поднимая глаза на мать. Однако его уже не слышали, или просто не желали слышать. Огромные двери здания распахнулись и голос Чуи потонул в окружающем шуме. С этого момента жизнь Накахары разделилась на До и После. Ужасное до и прекрасное после

***

Что ужасного в том, чтобы жить дома, в кругу хоть и не большой, но всё же семьи. Родных тебе людей,с которыми ты прожил восемь лет своей жизни. И что прекрасного в том, чтобы быть проигранным какому-то парню из дорогого, нерушимого казино? А может это просто сон? Ну точно,Чуя спит и ему сейчас снится тяжёлый кошмар. Мальчик даже успел свыкнуться с этой мыслью и почти успокоился,представляя,как скоро рядом с ним вновь зазвенит будильник и он спешно откроет глаза, дабы отключить его. Вот Накахара сонно ткнёт на стёртую кнопку дрожащего предмета и поймает его за секунду до падения о пол, останавливая громкий звон в ушах и окончательно просыпаясь,с облегчением выдыхая. Пусть это и было очень глупо, рыжий до последнего старался уцепиться за подобную мысль всеми конечностями, не желая отпускать. Он надеялся остаться в этой части подсознания, не взирая на суровую реальность, что окружила его со всех сторон. Накахара бы действительно остался там, потеряв счёт времени и распрощавшись с правильной чередой недавних событий, если бы не привычный, женский голос, звучащий совсем рядом. Сначала Чуя болезненно застонал и попытался как можно быстрее отогнать его, всё ещё не желая открывать глаза и возвращаться в настоящее время, но грубое тормошение за плечо склоняло к обратному, заставляя вздрогнуть всем телом, что жутко болело после выволочки на улице. Выругавшись про себя, рыжеволосый медленно распахнул два мутно-голубых омута, уставляясь куда-то в потолок. Он ему нравился. Высокий,недосягаемый и идеально сбалансированный. Кофейно-охристые оттенки прекрасно сочетались с клетчатым полом и более яркими стенами. Дизайнер явно подошёл к своей работе очень основательно и ответственно,проработав всё до мельчайших деталей Если быть честным, Накахара представлял себе подобного рода заведения совсем иначе. Рыжеволосый и представить себе не мог, что здесь всё совсем по другому. Кто бы мог подумать что это на самом деле не комната, с пола до потолка напичканная игровыми автоматами,а просторный зал, где всё несколько иначе И почему в такие серьёзные моменты Чуя так быстро и умело концентрируется на ненужной ерунде? На этот вопрос пока никто не смог ответить. Ни сам Накахара,ни его слабоумные родители. Их почти не волновал ребёнок, да что там ребёнок: единственным предметом интереса и волнений являлось то самое казино, на полу которого мальчик лежал уже с десять минут. Пропустить тот момент, когда твой ребёнок отключается в сантиметрах от тебя весьма странно, но женщине это удалось. Понять, что что-то пошло не так было не самой трудной задачей. Её руку резко потянуло вниз,как будто тащила она вовсе не восьмилетнего мальчика,а подростка,килограмм сорока. Осознание пришло сразу. Он потерял сознание. Пожалуй в самый не подходящий момент

***

—Хэй, Чуя, ну-ка вставай, хватит лежать.—взволнованно прошептала Мэри и вновь встряхнула его за плечо. —Ты так точно заболеешь, кафель холодный..Ну всё, прекращай притворство, я тебя как облупленного знаю.—проговорила та, всё же повысив голос до привычного тона и развернувшись в сторону шатена. —Дазай, у вас в здании есть медики?—с нотками испуга в голосе осведомилась женщина. —Помнится я просил, и вроде не один раз о том, чтобы ты доставила его сюда целым и невредимым.—зло рыкнул шатен, скалясь какой-то неестественной, и даже пугающей улыбкой. —Извините, в пути с ним всё было хорошо, а здоровье у него с рождения слабенькое..—поникла она "Интересно, почему она так пугается его и зачем тогда вообще пришла?"—беззвучно хмыкнул мальчик,вновь закрывая глаза. "А с какой целью ему вдруг понадобился я..?" —С ужасом вздохнул Накахара, распахивая очи заново и собирая их в чуть заметный прищур. —Я не спрашивал что с ним было час назад в пути и уж тем более - не спрашивал что было в момент рождения. Сейчас ему плохо и это скорее всего твоя вина —бросил Осаму. "Если сейчас у меня не получится как нибудь убедительно отмазать Мэри он её с говном сожрёт и не подавится"— поразмыслил мальчик, решая подняться. —Лежать.—властно пророкотал Дазай, лёгким движением руки вернув бедного парня на пол.—Кто разрешал вставать? —Никто и не запрещал.—решил съязвить Чуя, недовольно закатив глаза. —Я смотрю ты у нас не из робкого десятка..)—расплылся в улыбке шатен, кладя руку ему на плечо. После этого действия Мэри неожиданно содрогнулась, переводя на эспера полный ужаса взгляд. От кареглазого всегда можно было ожидать что угодно. Как внезапную ласку и похвалу, так и тяжёлый удар по незащищённому участку тела, вроде солнечного сплетения. Волнение в подобной ситуации были не беспричинными. Женщина с молодости думала исключительно о плохом и лишь потом вспоминала понятие "позитив". Вот и сейчас, первым делом в голову полезли мысли о том,что вот-вот, с минуты на минуту,подросток хохотнёт и ударить её сына лицом о кафель без капли сожаления. —Не беспокойся, ребёнка я не трону никогда, а без причины-тем более.—спокойно отозвался Дазай,осматривая руку мальчика. Странно, но он обладал жуткой проницательностью и сейчас словно прочитал мысли Мэри. —Ты знала, что свернула своему сыну руку и даже не заметила?—тихо спросил Осаму,поднимаясь и жестом подзывая какого-то мужчину к себе. —Я не.. —Молчи, я знаю, что ты скажешь, но мне не нужны оправдания. Считай, что я тебя не спрашивал.—шикнул темноволосый, кивая мужчине. Выглядел тот к слову весьма профессионально, несмотря на самую обыкновенную должность охранника. Чёрный, чуть ли не шёлковый пиджак, идеально выглаженная рубашка и такие же чёрные атласные брюки. Ну и, само собой галстук. Куда же без него? Все эти мелочи впервые не привлекли Чую. На данный момент его переполнял гнев и жгучее чувство обиды. —Не смей, не смей так разговаривать и обращаться с моей мамой!—распалился мальчик, вновь дёргаясь в попытке подняться. Его уж очень интересовало: как она это терпит? За последние пятнадцать минут ей и слова лишнего сказать не дали, не говоря уже о том, что перебивали после каждого предложения, если не чаще. Женщина же, услышав подобного рода защиту, судорожно выдохнула и тихо зашипела. —Накахара Чуя, прекрати немедленно. Замолчи, пожалуйста.. —Не затыкай его, пусть выскажется.—весело и при этом спокойно промолвил шатен, очень умело пародируя выражения лица мальчика. Дазаю было смешно. Ему было в огромный кайф так нахально раздражать людей, и рыжий не был исключением. К его ушам и щёчкам прилила кровь. Он надул губы и отвернул голову, стараясь не лопнуть от злости. —Кто дал тебе право так обращаться с людьми? Кем ты себя возомнил?—сквозь зубы процедил ребёнок, приподнимаясь на локтях. —Ох, так ты видимо в силу возраста ещё не слышал обо мне, да?—усмехнулся Осаму,придерживая его под лопатки. "И как он там оказался?"— Мазнул мыслями Чуя, пытаясь отстраниться. Конечно, он понимал, что сейчас даже встать, не то что отбиться, у него не получится, но попыток всё равно не оставил. Голубоглазый всегда славился упорством и умением добиваться своего. Этого было хоть отбавляй, однако любая сила нуждается в контроле, а эта сила не знала меры. Он не умел вовремя останавливаться и почти всегда заходил дальше дозволенного. —Отпусти, у тебя руки ледяные, мне холодно..—наигранно хныкнул Накахара, страдальчески закатив огромные глазки. —Потерпишь.—кратко ответил Дазай, спуская руки ближе к его пояснице. По телу младшего забегали мурашки, преодолевая каждый сантиметр за долю секунды. —Я сейчас подниму тебя на руки и донесу до здания лазарета. Он тут в принципе не так уж и далеко, доберёмся мы быстро. —Осаму..—наконец решилась подать голос Мэри. —Я-я уже могу идти?—потупила взгляд та, наконец подбираясь к сути вопроса. —Да-да, если хочешь-уходи. После смены я поговорю с Огаем, далее он спишет вас со счетов, если посчитает нужным и, скорее всего, освободит от долгов.—холодно бросил шатен, наконец подняв Чую на руки. Тот же в буквальном смысле смысле слова "завис". Его взгляд падал на белые полосы бинтов,что обвивали руки подростка. Те прекрасные, худющие руки с голубыми ниточками вен на запястьях, что не были забинтованы. Накахара непрерывно глазел на них с минуту,а потом дёрнулся, понимая и переваривая информацию, которую только что услышал. —Что?! Ты же говорила, что вы с папой избавились от долгов и покончили со всем этим..—прошептал рыжик, едва сдерживая накатившие слёзы. А ведь во всём виновата его внимательность и заторможенность. Не отвлекайся он на всё подряд, услышал и принял бы это раньше. —Малыш, они не избавились даже от четверти долга, а сумма долга просто чудовищна.—недовольно буркнул парень, не ожидая того, что случится дальше. Бедного Накахару с огромной силой захлестнула волна эмоций и мгновенно поглотила,заставляя беспомощно барахтаться внутри себя. —Ты обещала, обещала мне что вы справитесь, обещала покончить с долгами и вернуться к нормальной жизни! Ты обещала! —крикнул Чуя на выдохе, тихо всхлипнув. —Сынок, я.. —Ты говорила, что вы попытаетесь ради меня и нашей семьи, но вместо этого лишь глубже увязли в долгах! —судорожно затрясся ребёнок,сжимая рубашку темноволосого в дрожащих ручках. Тот не сопротивлялся и завороженно смотрел на странную картину, с каждой новой секундой мутнея. Он всё испортил. Он расколол семью, где до этого все были "счастливы". Расколол вместо того,чтобы просто списать долги на кого-то другого.. Менее семейного. Он снова создал проблему на пустом месте. Создал так же легко, как и всегда. Он был мастером своего дела и никогда не ошибался, давя людям точно на больное. Просто и без сожаления, но лишь до этого момента. Ребёнка было жаль, жаль до ужаса и щемления в полу-окаменелом сердце. Дазай неосознанно положил руку на его макушку и осторожно погладил по огненно-рыжим волосам. —Не трогай, не смей прикасаться ко мне, я ударю тебя!—резко сорвался Чуя и вправду стукнул его по руке. Пусть не сильно, но всё равно болезненно, если учитывать состояние,в котором она сейчас пребывала. —Успокойся, я обязательно освобожу твоих родителей от долгов, может быть даже сегодня, но.. —Но что? —поднял покрасневшие от пыли и слёз глаза на Осаму. —Но мне придётся забрать тебя с собой. Таково было одно из условий нашего уговора. Ты-единственное, что осталось у них и ты-единственное, чем можно закрыть все долги. Ребёнку аж поплохело. Его глаза вновь округлились от ужаса и он зашёлся в новом, более сильном приступе истерических рыданий. Слёзы долго копились где-то внутри и лишь ждали удачного момента, чтобы наконец выбраться наружу. Момент настал. Прозрачные, горячие бусинки поминутно скатывались по опухшим щекам, напоминая о казалось бы безвыходном положении, в котором он находился. —Наверное не стоило вываливать на тебя это сразу. Я должен был разъяснить всё по порядку, а не так.. Я совсем не умею разговаривать с детьми.. Почему это так тяжело?—в карих глазах поплыло зыбкое сочувствие. Ему было неприятно осознавать положение мальчика,в котором он оказался по его вине. —Хэй..—Дазай дотронулся тыльной стороной ладони до мокрой щеки, гладя её. —Не плачь, я дам тебе возможность попрощаться с родителями, я буду разрешать вам видеться раз в какое-то время, я.. —Да ничего мне от тебя не нужно—взвился ребёнок, пылая нарастающей злостью. —Ни-че-го мне не нужно!—по слогам прорычал тот, отворачиваясь и стараясь как можно скорее утихнуть. Такой резкий порыв со стороны младшего мгновенно выбил из Дазая и жалость, и сочувствие,оставив уже привычное равнодушие. —Понимаешь, не я принял решение отвоевать тебя у твоей семьи. Это решение приняли твои родители и Мори. —Нет, они не могли!—закричал Чуя скорее от безысходности, нежели от страха. Думая об этом он понимал что всё так и есть. Ловил себя на мысли, что это на самом деле является правдой и родители действительно отказались от него, желая закрыть все долги за раз. —Мэри..—рыжеволосый перевёл на неё взгляд, в котором слабым огоньком пылала надежда.—Скажи мне о том, что он лжёт. Это ведь ложь, верно?—дрожащим голосом проскулил мальчик. —Нет, Чуя, это чистой воды правда. Прости, у нас просто не было другого выхода. Этот стал единственным..—почти шёпотом проронила женщина, смотря мальчику прямо в глаза. Детские, голубые, словно океан глаза, полные отчаянья и смятения. —Может быть когда-нибудь, когда мы закроем долги и накопим деньги нам дадут возможность выкупить тебя. —Нет, это исключено. Он теперь наш по праву. Скорее всего Огай оформит над ним опеку,а на воспитание отдаст мне.—холодно отрезал шатен, обрывая её. —Отдельная часть договора была уделена именно этому пункту и ты внимательно прочитала его,в последствии подписав. Нет смысла сейчас врать ему, чтобы обнадёжить.—посоветовал Дазай,вновь подходя к охраннику.

***

—Итак, ты должен освободить комнату на втором этаже.Ту,что будет поближе к лестнице. Он же должен где-то находиться пока у меня не закончится смена.—инструктировал кареглазый, параллельно стараясь безболезненно осмотреть масштабы повреждений на руке мальчика. —Я вас понял, всё будет в лучшем виде.—отозвался мужчина, кратко кивая и спешно уходя к лестнице. Дазаю всегда нравились послушные подчинённые,а их у него в последнее время было достаточное количество. Да что там: в его распоряжении находилось очень много людей. Большая часть сотрудников казино и несколько человек из самой мафии. Слишком лестно,не так ли? —Чуя, у тебя есть возможность поговорить и обсудить всё с твоей матерью,пока мы не уехали. Хочешь?—заметив тревожность Накахары спросил тот. —Я могу выделить вам пол часа, ни минутой больше. Этого должно хватить.Тебе же хватит? —Угу..—шмыгнул носом рыжий, дёрнув его за рукав.—Только спусти меня пожалуйста... Поморщившись от боли в запястье Дазай присел на корточки, чтобы младший мог безопасно и без особого труда слезть. Вообще-то ни тот, ни другой не любили прикосновений и всячески старались избегать их. Если Дазай не любил прикосновения только к своим рукам, то Чуя не переносил их ни в каком виде. Возможно не просто не переносил, а боялся. Люди всегда казались ему непредсказуемыми,а их действия-тем более. —Как только поговоришь с ней, крикни меня. Я буду за стенкой, мне нужно всё ещё раз тщательно пересчитать..Может на самом деле долг не такой большой и люди Огая просто ошиблись, приписав несколько лишних нулей? Может мне даже не придётся забирать тебя.—тихо шепнул шатен. Несколько лишних нулей или Чуя ослышался? Какой по размеру долг и почему ему никто ничего не говорит? "А..может ему даже не придётся забирать меня,надо же,очнулись."—мысленно произнёс Накахара. Осаму даже не осознавал, какую надежду преподнёс мальчику. В его глазах опять заплясали маленькие искорки, что так и кричали о том, что он верит в это каждым миллиметром своего тела. —К твоему сожалению это мало вероятно. Они никогда не возвращали то, что должны, а Мори и его люди в таком ошибаются крайне редко или не ошибаются вовсе. Тем более, я чисто физически не могу ослушаться его и так просто отпустить тебя назад, уж извини, он слишком много сделал для меня и я не могу подвести его. —Да-да, я кажется понял тебя, буду через тридцать минут. Секунда в секунду и не мгновением позже.—удручённо прошелестел Чуя, не решаясь сдвинуться с места и приблизиться к матери хоть на шаг. Заметив это, Мэри самостоятельно подошла,садясь рядом. —Знаешь, так будет даже лучше, лучше для всех, но самое главное-для тебя..Понимаешь, мы с твоим отцом не потянем всё это, а Мори-сан и Дазай-сан очень богаты, тебе будет не так плохо с ними. —И..И это всё? То есть ты даже не извинишься? Не попросишь прощения за то,что несколько месяцев подряд упорно лгали мне, делая вид,что всё в порядке? Может быть мне и до этого всё нравилось? Нравилась моя маленькая комната и тот же вишнёвый пирог. —Чуя, понимаешь.. —Нет, Мэри, выслушай, это моя последняя речь.Если ты считаешь что так нужно-пусть, если ты думаешь что так будет лучше-значит так оно и есть. Я понял, что не нужен тебе, не оправдывайся больше. Этот парень мне прямо таки глаза открыл. Кстати, а кто он? —Его зовут Дазай Осаму и он один из исполнителей портовой мафии. Ещё он совладелец этого казино и правая рука господина Огая несмотря на то, что ему всего четырнадцать. Путь к этим титулам был страшен и жесток, будь с ним как можно аккуратнее. —Всё, понятно. Знаешь, раньше я бы бросился к тебе на шею и со слезами просил не оставлять. А сейчас я понимаю,что всё встало на свои места и тебе ничуть не жаль. Я тоже не буду жалеть. Если только о том, что не осознал этого раньше, а был слеп до последнего, пока меня носом не ткнули в истину.—напоследок бросил Накахара и постоянно хромая, направился к двери, что судя по всему вела прямиком в кабинет темноволосого. Нужно жить настоящим, а прошлое стоит забыть. Нужно оставить его где-то далеко в воспоминаниях и освободить место для новых,более важных. "Да, думаю так будет правильно. Думаю так мы и поступим, оставив моё "До" в прошлом и поселив "После" в настоящем."—мысленно подбодрил себя Накахара. Нужно забыть.