Потеха в сладость

      Маркусу нравилось, что он в любое время может зайти в хакерспейс, завалиться поспать, поговорить с ребятами или залатать раны после очередной вылазки. Сегодня Ренч попросил друга зайти к нему, но хипстер устроился на диванчике в логове и сон незаметно сморил его. Проснувшись глубокой ночью, памятуя о встрече, хакер решил всё же наведаться в гараж. Анархист мало спал, а потому Ретр0 не сомневался, что в столь позднее время застанет там заработавшегося друга.       Заехав на мотоцикле в гараж, Холлоуэй быстро осмотрелся, сразу выцепив из всего помещения Ренча, крушащего очередное творение Хаума. Механик настолько разбушевался, что не заметил гостя, хотя звук мотора был довольно громким. Подкравшись к парню со спины, Маркус уже собрался в шутку напугать друга, но взгляд остановился на его ногах. Брюнет даже снял очки, чтобы убедиться, что это — не видение. На блондине были женские туфли. И не абы какие, а чёрные лакированные лабутены на высокой шпильке. Откуда только анархист их взял?! Хотя смотрелись они на нём очень соблазнительно. Тут же в голову хакера закрались мысли далеко не детского характера, а главный герой в них — Ренч на этих самых каблуках.       Пока Холлоуэй подзавис на обуви, механик, замахиваясь в очередной раз кувалдой, наконец, заметил парня у себя за спиной.       — О! Здоро́во, М! Что-то долго ты добирался. Я сейчас немного занят, зайди попозже, — весело ответил электронный голос, пока блондин возвращался к своим делам.       Сомнения в галлюцинации тут же испарились, когда механик сделал пару шагов в сторону и послышался характерный цокот каблуков. Парень передвигался в туфлях достаточно уверенно, несмотря на несуразность сочетания потёртых мешковатых джинсов и красивых блестящих лабутенов.       — Ренч, — позвал друга хипстер, — ты ничего не хочешь мне рассказать? — не отрывая взгляда от обуви анархиста.       — Ты о чём? — не сообразил сначала тот, но увидев неотрывный взгляд друга, тут же вспомнил о сегодняшнем дополнении к своему образу. Парочка крепких матов слетела с губ механика в сторону Ситары, с которой у него оказался одинаковый размер ноги. Девушка попросила парня разносить туфли, пока сама будет заниматься своими «важными» делами.       — А тебе очень идёт, сразу ноги длиннее стали, — съехидничал Маркус, пожирая взглядом теперь не только обувь, но и всего блондина.       — Ага, очень смешно, — Ренч отвернулся. — Оставь свои хипстерские шутки за углом. И можешь заодно сгонять за кофе. Я в последнее время маловато сплю.       Маркус ухмыльнулся, прекрасно понимая, чем вызвана бессонница друга. Как только время подкрадывается к ночи, блондин наведывается в квартирку хипстера, где парни отжигают до утра. И их посиделки не всегда ограничиваются фильмами и алкоголем. Но возмутиться на очевидную подколку было выше сил брюнета.       — Повторяю: я не… — хотел заладить свою пластинку Холлоуэй, но его прервали.       — Ну хоть себе-то не ври, знаток моды, — даже через искажённый звук слышалось, что анархист смеётся.       Воспользовавшись тем, что парень стоит спиной, Маркус в несколько шагов прижался к нему, избегая близкого контакта с шипами, и положил руки блондину на талию.       — Я, может, и не знаток моды, но вид мне и правда понравился, — тихо произнёс брюнет, пробираясь ладонями под ткань толстовки, задирая её выше.       — Чувак, что ты творишь? — возмутился механик, но руки скидывать не стал. Отбросив отвёртку, Ренч откинулся на друга, позволяя второму продолжать его занятие.       — Изучаю. Вдруг у тебя не только апгрейд обуви, а? — мурлычет Маркус на ухо парню, оглаживая его бока и впалый живот. Через ткань джинсов Ренч почувствовал, что Холлоуэй уже готов.       — Оу, чувак, а я и не знал, что у тебя встаёт на каблуки, — усмехнулся анархист, потираясь задом о характерную выпуклость брюнета.       — Не могу вспомнить ни одного случая, когда туфли смотрелись на ком-нибудь так соблазнительно, — ответил хипстер, скидывая с блондина капюшон, покрывая поцелуями светлую шею, а руками забираясь то выше к груди, то спускаясь к самой кромке джинсов, дразня. Ренч стал выгибаться вслед горячим ладоням.       С губ начали срываться пока ещё тихие поскуливания. Одной рукой анархист стянул кепку друга, притягивая ближе к шее, пока вторая легла поверх руки Холлоуэя, ненавязчиво опуская её ниже, где у самого уже наметилась выпуклость.       — Маркус… — простонал Ренч, когда смуглые пальцы стали расстёгивать его джинсы, а на загривке уже проступили первые засосы.       Развернув механика лицом к себе, брюнет приподнял край маски, впиваясь в тонкие губы, пока ладони разминали половинки тощей задницы, притягивая ближе к себе. Одну ногу анархист закинул на бедро хипстера, оглаживая его шпилькой.       — Сгораю от желания увидеть тебя в одних только туфлях, — выдохнул хакер.       Оторвавшись от раскрасневшихся губ, он опустился на колени, стягивая с блондина штаны вместе с нижним бельём. Какое было удивление Маркуса, когда на месте колечка мышц обнаружилась тёмная стеклянная заслонка.       — А это что такое? — спросил Холлоуэй, ощупывая края предмета.       — Я хотел сегодня дать тебе одно задание, а потом щедро вознаградить за работу, — ответил с предыханием Ренч. — Но ты продинамил меня, — последнее обвинение больше походило на детскую обиду, что позабавило хипстера.       — Тогда, можно, я возьму предоплату за свою работу? — посмеялся брюнет, вытягивая пробку из тела механика.       Игрушка поддалась с небольшим хлюпаньем, но парень тут же вернул её на прежнее место, вырывая из-под маски блондина громкий стон. Вторая рука хакера надрачивала член анархиста, пока первая продолжала играться с пробкой. Закинув одну ногу Ренча себе на плечо, Маркус пару раз облизал головку на пробу и вобрал член механика в рот. От избытка ощущений тот только и мог стонать, шатаясь на не очень устойчивом каблуке, вцепившись в край стола.       Стоит признать, что Маркус делает потрясающий минет. Или это просто Ренчу никогда не отсасывали так восхитительно? Отбросив все мысли на задний план, блондин отдался удовольствию. Тепло рта хипстера и умелый язычок, который проходился по каждой венке, проворные пальцы, которые одновременно растягивали и потирали что-то внутри, — от всего этого анархист готов был уже визжать, как последняя шлюшка из дешёвого порно. Но колени всё сильнее и сильнее норовили подкоситься, из-за чего и так шаткое положение Ренча становилось очень нестабильным.       — Маркус, — позвал он брюнета. — Я сейчас упаду, — с придыханием закончил механик, когда на него посмотрели карие глаза.       — Не вопрос, сейчас поправим, — усмехнулся Холлоуэй, поднимаясь на ноги. Усадив блондина на стол и стянув с него жилетку, он вновь принялся зацеловывать шею. — Так лучше?       — Намного, — прохрипел Ренч, утягивая хипстера в новый поцелуй.       Руки механика тем временем расправлялись с ширинкой хакера, освобождая давно готовый орган из тесной одежды.       — Не тяни, ковбой, — проскулил Ренч.       Аккуратно вытянув пробку из разработанного отверстия и невольно подивившись, какую игрушку анархист раздобыл, Маркус приставил свой член ко входу блондина.       — Мне дважды повторять не нужно, — усмехнулся хакер, опрокидывая парня на стол и входя в него на половину. Стон блондина разнёсся по всему помещению, эхом отражаясь от стен. Колечко мышц стало резко сокращаться, не позволяя брюнету двинуться. Дождавшись, когда друг расслабится, Холлоуэй закинул его ноги себе на плечи и сделал пару пробных толчков.       — Ч-чувак… — на выдохе. — Я что, похож на хрустальную вазу? Еби уже по-нормальному! — возмутился Ренч, не обращая внимания на своё невыгодное положение.       Маркус последовал словам друга, не забыв перед этим шлёпнуть того по бедру. Анархист собрался было выразить своё недовольство, но брюнет одним толчком вошёл по основание. Вместо пререканий из горла вырвались лишь стоны.       К большому удовольствию Холлоуэя, Ренч был далеко не тихим во время секса, из-за чего соседи хипстера уже косо посматривали в его сторону. И сейчас механик, не пытаясь хоть немного приглушить голос, стонал на весь гараж, вызывая на лице хакера хитрую усмешку. Не сбавляя темп, Маркус припал к линии нижней челюсти механика, не скрытой маской, и оставил парочку засосов.       Оставлять свои метки на теле Ренча было своеобразным ритуалом для парней. Вначале анархист злился на своего друга, когда после бурной ночи обнаружил россыпь красных пятен на шее. Но хипстер быстро смог умерить его пыл, напомнив, что блондин всё равно ходит в толстовках и с капюшоном, которые отлично скрывают следы. Новые попытки шипованного отговорить Холлоуэя оставлять на нём свои метки так же не увенчались успехом. В итоге он сдался и хакер с удвоенным рвением стал помечать все доступные места Ренча.       Когда Маркус оторвался от своего занятия и отклонился, чтобы рассмотреть результат, механик протестующе застонал, выгибаясь почти до хруста. Стоявший колом член блондина налился кровью и бился о толстовку парня в такт толчкам. Налюбовавшись своей работой, да и самим анархистом в целом, брюнет опустил его ноги на пол и перевернул несопротивляющегося парня спиной к себе.       Ренч не успел ничего понять, как Маркус снова вошёл в него, ускоряясь. Ватные ноги практически не держали блондина. Поддержкой служили стол, в который Холлоуэй втрахивал друга, и руки самого хипстера, поддерживающие бёдра механика в нужном положении. Стол под парнями жалобно поскрипывал, но обоим было на это плевать. Кое-какие ранее важные вещи уже давно валялись на полу, а некоторые спрятались настолько удачно, что блондин, который на следующий день вернётся к работе, будет долго проклинать всё на свете в попытке отыскать что и куда могло сбежать. Но это всё будет завтра, а сейчас оба подходили к своему пику и им дела не было до завтрашних трудностей. Сейчас парни увлечены более приятным занятием.       Первым накрыло Ренча. Выгибаясь под неестественным углом, анархист кончил с пронзительным стоном. Через пару толчков его нагнал Маркус, толкаясь как можно глубже и прикусив загривок механика. Переведя дыхание, он вышел из друга, помогая тому подняться. Ватные ноги блондина, всё ещё стоящего на шпильках, пошатывались, но он упрямо отказался от помощи и, сняв толстовку, вытер все следы своего недавнего оргазма.       — Мне очень интересно: где ты раздобыл эту красотку и как давно пользуешься такими вещами? — поинтересовался Холлоуэй, крутя в пальцах анальную пробку. Она была в меру большая, двухъярусная из полупрозрачного толстого стекла.       — Оу, ну… Я заказал на сегодня доставку и решил сразу же опробовать, — развёл руками блондин, невольно демонстрируя Маркусу насколько ноги анархиста визуально длиннее на каблуках.       Такая картина пришлась Холлоуэю по душе и, подхватив взвизгнувшего блондина на руки, он понёс того на софу, что стояла в другом углу гаража.       — Эй, М, я и сам могу ходить, — брыкался Ренч. Конечно же, он врал. И сам анархист понимал, как жалко звучат его слова. Но он не был бы собой без таких моментов.       Приземлившись вместе со своей ношей, Холлоуэй скептически взглянул на друга, а после наклонился к самому уху.       — Как насчёт второго раунда? — прикусив мочку уха механика. Только тогда Ренч почувствовал, как ему в бедро упирается вновь отвердевший дружок хипстера.       — Ладно, только… — механик потянулся к своей обуви, чтобы скинуть неудобные туфли, но его руку перехватили.       — Нет, — остановил Маркус, — мне нравится, как ты в них выглядишь, — тут же добавил, оглаживая колено блондина, спускаясь ниже к лакированным лабутенам.       Ренч посмотрел туда же, но не смог увидеть, чем так восхитился друг. Сам он видел только обычные мужские ноги в женской обуви: бледные, в меру накаченные. Одним словом, смотреть было не на что. Единственное, чем ноги механика могут выделится, так это тем, что они не покрыты татуировками, которые украшали бо́льшую часть тела анархиста.       — У меня нет с собой смазки, чувак, — перевёл тему блондин, рассматривая принт на футболке парня.       — Думаю, мы как-нибудь переживём. Если ты не против, чел, — отозвался Маркус, приподнимая край маски ещё чуть выше, чтобы впиться в губы Ренча новым поцелуем. Второй времени терять не стал. Не отрываясь, он перевернулся так, чтобы оседлать бёдра хипстера, обвив его шею руками, притягивая ближе и углубляя поцелуй.       Уже позже, лёжа на жёсткой софе, Маркус не мог оторваться от соблазнительного зрелища: Ренч в маске и на каблуках опускается на его член, издавая самые потрясающие в жизни брюнета стоны. Хакер мысленно посылал благодарности всем богам за изобретение женских туфель. На будущее он уже прикидывал, что попросит своего друга надеть в следующий раз и как долго после этого блондин будет бушевать.       Из раздумий Маркуса вырвал сменивший положение механик. Анархист отклонился назад так, чтобы каждый толчок попадал точно по простате, и ускорил темп. Вцепившись посильнее в бока блондина, помогая тому насадиться полностью, Холлоуэй стал подмахивать бёдрами, приближая их обоих к очередной разрядке.       Когда наутро Ситара застала спящих парней в гараже, она думала оставить их в покое, но ей срочно нужны были её лабутены для одного мероприятия. Заметив их, покрытых белёсыми подсохшими пятнами, на ногах Ренча, девушка пришла в ярость. Своими матами она быстро вырвала обоих из царства Морфея, возвращая в жестокую реальность, в которой сначала парням пришлось выслушать ор разгневанной подруги, извиняться как можно более убедительно, а затем собраться и бежать за новой парой туфель, потому что эту Ситара отказалась носить даже очищенной.       Несмотря на столь ранее время, девушка-консультант была приветлива и сразу узнала недавнюю парочку, что успели пошалить в примерочной бутика. Узнав причину их очередного визита, продавец мысленно похвалила себя за умение держать лицо и быстро вернулась с нужной парой обуви. Раскрыв коробку, парень в шипастой жилетке тут же стал примерять каблуки. Удостоверившись, что размер подходит, парни расплатились и поспешили восвояси, оставляя консультанта краснеть. Не заметить, каким голодным взглядом брюнет пожирал своего друга, пока тот надевал и пробовал пройтись в туфлях, было невозможно. Помочь могли бы солнечные очки, которые парень нацепил на свою кепку, но эта маленькая оплошность зарядила девушку позитивом на весь день. Мысленно пожелав парням удачи, она вернулась к своему уже остывшему кофе и недописанному сообщению подруге. Теперь ей есть, что обсудить.