"Море было большое"

"Море было большое". Из-за белого, густого тумана было непонятно, где кончается речная гладь, а где начинается небо. Странно, но противоположный берег, который всегда просматривался так хорошо, тоже почти не был виден. О том, что он существует, напоминала только тёмная тонкая полоска на том месте, где должна была быть линия горизонта. "Море было большое". В этом маленьком, Богом забытом городке, расположенном на левом берегу небольшой реки, я уже был — казалось, с прошлого моего приезда я постарел на целую тысячу лет, а он совсем не изменился. Он словно застыл в одной временной точке - те же дома, те же вывески, те же люди. В первый же день я обошёл его весь и знал каждый его закоулок. Но этот пустой, словно заброшенный берег я нашел далеко не сразу, только в день отъезда. Он заворожил меня - с первого взгляда заворожил своей заброшенностью. За годы, что я не приходил сюда, здесь не изменилось ничего: река, старый пароход, прикованный к берегу ржавым причалом, исписанные граффитистами бетонные стены и вода, настолько чистая, что было видно маленькие круглые камни, лежащие на дне. Я запомнил это место, такое тихое, уединённое... "Море было большое". Казалось, эта фраза не давала мне покоя уже несчётное количество дней, месяцев, лет, с тех самых пор, как я появился тут. Это было давно. Я забрел сюда случайно и решил попрощаться с рекой, впервые — один. Тогда здесь стоял такой же туман, и точно так же вокруг не было ни единой души. Местные жители не любили это место и предпочитали обходить его стороной, даже стенами огородили специально. Причину этой нелюбви я узнал почти сразу. Из поколения в поколение, из уст в уста в городе передавали легенду о русалке, живущей на этом берегу. О злой русалке, кровожадной. Старожилы рассказывали, что когда-то давно в городе жила очень красивая девушка. Жила бы себе, да жила, но однажды, прогуливаясь по этому самому берегу, она увидела юношу, который готовился принять постриг в одном из старых городских монастырей. Ну, и влюбилась. Чего только эта девица не делала, чтобы привлечь к себе этого юношу! Кроткой стала, как овечка, в церковь стала исправно ходить, молилась денно и нощно - только бы заметил её её "монашек". Не заметил. Она и нарядами его привлекала, и даже деньги предлагала в обмен на то, что он бросит послушничество... Все тщетно. Тогда, разочаровавшись в Боге, она обратилась к дьяволу, душу свою ему продала в обмен на любовь этого юноши. Не без страха, говорят, она это сделала, но пропал у нее всякий страх, едва она стала ведьмой. Красивая, с распущенными волосами, летала она к нему в келью, грезы на него наводила, всеми силами старалась свести с ума и заставить забыть ради неё обо всем. Говорили, что на этом самом берегу они встретились в последний раз. Ведьма в очередной раз поймала юношу и призналась ему в любви, а он снова отверг её. Тогда, не в силах больше терпеть свои чувства, она бросилась в реку. И вышла из неё, обнажённая, ещё прекраснее, чем была при жизни. Русалка. Многое говорят о том, что сделал юноша, увидев её. Одни утверждают, что он стал молиться и рвать на себе волосы, другие, наоборот, говорили, что он молился до этого, а потом бросил. И только в одном все были единодушны. Выйдя из воды, русалка подала ему костяной нож, которым он без колебаний вырезал себе сердце. С тех самых пор эта русалка забирает себе души влюблённых девушек, и они сами приходят к ней за избавлением от мук. А после на берегу находят маленькие девичьи сердца. Всегда разбитые. С мужчинами она была ещё более жестока. Она принимала образ девушки, которую мог бы полюбить каждый из них — для каждого свой, идеальный, желанный, недостижимый. И они сами вырезали себе сердца, понимая, что никогда не найдут такую девушку среди людей. "Море было большое". Тогда, когда я был здесь впервые, я видел длинноволосую печальную девушку, которая неподвижно стояла в воде и глядела в небо, будто высматривала там кого-то. Я было направился к ней, но тут меня крепко схватили за руку и буквально поволокли наверх, назад, в город. Яростным шёпотом девушка велела мне молчать, пока мы не отойдем на безопасное расстояние от реки, и я смотрел, как ее длинные волосы мечутся будто змеи Медузы Горгоны. Только за стенами она рассказала мне об этой русалке и о том, от чего она меня спасла. Я не поверил ей и спросил, зачем она пришла. Ведь не следила же за мной эта девчонка?! — Знаете... — задумчиво сказала она, запустив пальцы в волосы. — Любовь же на море похожа? Я пожал плечами. Я не знал. Она еле заметно улыбнулась: — Мое море было большое. Он умер здесь. Она проводила меня до автовокзала — я уехал, преследуемый строгим взглядом её внимательных глаз. Конечно же, едва я приехал сюда снова, я спросил о ней. Мне сказали, что она умерла. В тот же день. Вернулась на берег, едва я скрылся из виду. Только много позже нашли её сердце, в первый раз целое. "Море было большое". Я положил на песок алую розу, которую принес ей и сел на мокрый холодный песок. Старик, который рассказал мне о её смерти, сказал ещё, что убив её, русалка стала искать меня — во всяком случае, убивала она все чаще тех, кто был похож именно на меня. Теперь-то я понимал, что попался. Но мне уже не было страшно. Испуг прошел почти сразу после того, как я узнал, что она мертва. Я чувствовал... Сожаление. Сожаление от того, что никогда не увижу эту девушку, не смогу поблагодарить ее за то, что спасла меня... Я понял, зачем приходил сюда всё это время. Я ждал печальную длинноволосую девушку, которая неподвижно стояла в воде. Но речная гладь была пустой. Меня схватили за руку — внезапно и крепко — подняли и потащили вдоль кромки воды. Я словно очутился во сне: сколько раз мне снились эти яростно развевающиеся волосы... Вот только рука, так крепко сжимавшая мою руку, была очень холодной. Девушка остановилась также резко, как появилась. Она обернулась, и я понял, что именно её искал все жизнь — длинноволосую и печальную. Она была как две капли воды похожа на ту, что увела меня отсюда столько лет назад. И была такой же недостижимой и недоступной... — Ну же, — нетерпеливо сказала она, — скажи это. Скажи, пока ты молчишь, я ничего не могу с тобой сделать. Я вздрогнул... И понял. Попался. Еще тогда — попался. Мне захотелось уйти, убежать, умереть, только бы не видеть её. А она стояла в воде и смотрела в небо. — Тебя нет... — прошептал я. — Ты — просто сон, дурной сон... Пересилив себя, я вскочил, побежал... И оказался там же, где стоял. — Мой, — сказала русалка, не оборачиваясь, не опуская головы. — Мой. Признай, и тебя ничто не спасёт. — Что с ней? — спросил я. — Она — там, — русалка подняла руку и указала в небо. — Потому и сердце оказалось целым. Не в моей власти. Уж очень она хотела спасти душу своего любимого, да и свою заодно. Я ничего не смогла сделать — но и отказать была не в силах. Солнце поднималось все выше. Я проследил за направлением взгляда русалки и внезапно все понял: и для чего та девушка пошла в тот день к реке, и почему решила спасти меня. Человек, сидящий на облаке, кивнул. Он не сводил укоризненного взгляда с русалки — также, как и она не сводила с него умоляющего... Я полюбил. Теперь, глядя на этих двоих, навсегда разлученных друг с другом так же, как и я со своей любовью, я мог признать это. И тут же в руке у меня оказался костяной нож, а другая рука расстёгивала пуговицы на рубашке. Я не сопротивлялся. Жить, зная, что я навсегда упустил своё счастье тысячу лет назад, невыносимо. И я не хотел больше жить. А море... "Море было большое. И только".