Кун любит только его

      Невыносимо больно понимать, что ты влюбился в своего лучшего друга, учитывая, что тому, скорее всего, будет неприятно, ведь ты тоже парень, да и, вдобавок, этот юноша наверняка просто не может любить кого-то после того, как его предали. Любовь без доверия — не любовь.       Именно эти мысли преследовали Баама, когда он начал осознавать, что чувствует нечто приятное, согревающее внутри при виде Агеро. Поначалу паренёк никак не мог взять в толк, отчего он вдруг стал обращать внимание на то, какие тонкие у Куна запястья, какие изящные пальцы, как глаза юноши похожи на два сверкающих драгоценных камня, когда тот смотрит на 25-го, на нежные губы, согнутые в полуулыбке, на задорный звонкий смех, блеск коротких волос в лучах фальшивого солнца... В моменты, когда Агнис начал особо восхищать Баама, тот чувствовал, точно по его телу пробегается ток, а сердце начинает колотиться быстрее, скоро разгоняя кровь по организму и заставляя её прилить к щекам Незаконного. Из-за своего нового состояния 25-й чувствовал себя отчего-то неловко перед Агеро, поэтому решил осторожно спросить у кого-нибудь из друзей о происходящих с ним вещах.       Первым узнавшим о чувствах к представителю одной из Десяти Великих Семей стал Шип Ли Су. Едва столкнувшись с ним в коридоре, Баам рассказал юноше правду — пусть и не упомянув Куна, — попросив объяснить, что с ним. Вот только уверенное насмешливое: "Баам, да ты влюбился! Ну и кто эта красотка? Познакомишь?" парня совершенно не успокоило, а даже наоборот, заставило нервничать и переживать больше прежнего.       — Наверное, будет лучше, если я просто подожду, пока это пройдёт, — высказался 25-й, прежде чем поспешить уйти в свою комнату. — Спасибо, господин Ли Су.       Вот только влюблённость в Агеро не проходила. Баам всё чаще ловил себя на мыслях о том, как бы ему хотелось зарыться пальцами в мягкую шевелюру представителя семьи Кун, как хотелось бы поцеловать, при этом неотрывно любуясь блеском в голубых, точно всполохи электричества, глазах, хотелось бы... Хотелось бы называть парня его прекрасным именем — Агеро. Понимая, что только сильнее вязнет в этом болоте, Незаконный потерял сон и аппетит, он стал стараться меньше разговаривать с Куном да и вообще как можно реже смотреть в его сторону. Последнее, увы, получалось плохо.       А всё потому что Агнис, наоборот, будто бы назло Бааму, стремился разговаривать с ним как можно чаще, беспокоился о том, что 25-й плохо ест и не высыпается да и вообще всячески пытался поддержать того или помочь.       — Баам, с тобой точно всё хорошо? — уже в который раз за прошедшие несколько дней спрашивал он, склонившись над сидящим за столом и старательно делавшим вид, что читает, юношей. — С таким режимом ты себя в могилу загонишь. Если тебя что-то беспокоит, можем поговорить об этом. Ты можешь мне доверять.       — "Как я вообще могу разлюбить его, если он так добр ко мне и настолько заботлив?" — с досадой думал каждый раз паренёк, однако сердце сладко щемило от заботы Агеро, и юноша, как можно беспечнее улыбаясь, отвечал:       — Всё хорошо, господин Кун, вам не о чем беспокоиться. Думаю, я просто нервничаю перед предстоящими испытаниями.       По одному лишь хмурому взгляду Агниса можно понять, что он ни капли не верит в это оправдание, повторяющееся из раза в раз, однако он ничего об этом не говорит, а взгляд его будто бы становится мягче, и парень, слабо улыбаясь, просит:       — Пожалуйста, постарайся наладить свой режим. Я просто не могу не беспокоиться о тебе, ведь ты... мой лучший друг, и я очень тобой дорожу.       В очередной раз сообщив это, Агеро ушёл, а Баам бросился к кровати и уткнулся лицом в подушку, взвыв от досады. Лучший друг. Как бы сильно Кун не беспокоился о нём, как бы ни старался ради него, они всё равно останутся лучшими друзьями. Несправедливо!       — Иногда я думаю, что лучше бы вы были ко мне столь же холодны и неприязненны, как к остальным, господин Кун. Наверное, тогда бы я не влюблялся в вас всё сильнее и сильнее, — прошептал Незаконный, крепко сжимая в объятиях подушку и забираясь с ногами на кровать.       Впрочем, это было лишь самообманом. На самом деле Баам прекрасно понимал, что даже подобное отношение Агеро к нему не смогло бы заставить парня перестать любить его.

***

      Очередной хорошо пройденный тест заканчивается совместным праздником, на который Баам просто не может не прийти: другие могут что-то заподозрить, а Агеро и вовсе станет беспокоиться больше обычного. В общем-то это и было основной причиной — нежелание доставлять проблемы человеку, которого он любит, пусть и, скорее всего, невзаимно.       Большая часть собравшихся уже слишком пьяны, чтобы хорошо соображать, так что более-менее трезвыми оставались Баам, Агеро и, по странному стечению обстоятельств, Хатсу. Решив воспользоваться возможностью, 25-й всё же подобрался поближе к представителю Десяти Великих Семей и, присев на диване рядом, задал вопрос, волновавший его уже достаточно давно:       — Господин Кун, а вы... вы влюблены в кого-то?       Такого вопроса Агнис явно не ожидал, отчего несколько мгновений он пребывал в растерянности, однако через какое-то время он улыбнулся с некоторой толикой грусти и, притянув колени к себе и обняв их, ответил:       — Да, Баам, я влюблён. Вот только этому человеку, скорее всего, я не нравлюсь в том плане, в каком мне хотелось бы. Я для него просто друг.       В тот момент Незаконному хотелось схватить Куна за плечи и глядя в глаза выпалить от досады: "А ведь я чувствую то же самое по отношению к вам! Так попробуйте дать мне шанс, вы мне нравитесь!" Однако он не сделал этого, а только поднялся со своего места и, не глядя на Агниса, поспешно направился к выходу, пробубнив под нос:       — Я пойду, время уже позднее. Увидимся позже, господин Кун.       — Баам, я чем-то расстроил тебя? Прости, давай поговорим об этом! — выпалил, вскочив со своего места, Агеро, однако юноши уже и след простыл.

***

      Кун после того случая ещё пытался поговорить с Баамом, однако тот только отнекивался, отвечая односложно, так что в конце концов Агеро вынужден был оставить его в покое. Правда, юноша с того дня выглядел довольно грустным, пусть и старался делать при 25-ом вид, что у него всё хорошо. Вот только Незаконный знал, что это не так, и правда только сильнее грызла изнутри, напоминая, что, скорее всего, это он виноват в подавленном состоянии любимого человека.       Впрочем, ещё сильнее мучало Незаконного понимание того, что Агнис любит не его. Парень был уверен, что, что бы он ни делал, тот, кого любит Кун, мог бы сделать это намного лучше, раз Агеро обратил внимание на этого человека. Очевидно, что он особенный. Совсем не такой как слабый и излишне добрый ко всем Баам.       В один прекрасный день администратор этажа неожиданно решил устроить маскарад. Странное решение, но, видимо, таким образом он решил поощрить всех справившихся с испытаниями. Разумеется, Агеро так же планировал пойти. "Просто хочу посмотреть, что такого придумает к этому дню один человек," — вот как ответил он на вопрос 25-го о том, почему решил посетить праздник.       — "Он точно имел в виду человека, который ему нравится," — не без горечи подумал паренёк, направляясь в свою комнату.       В голову неожиданно пришла безумная, но довольно любопытная идея. Оставалось только надеяться, что никто из знакомых его не узнает.

***

      Золотистое пышное платье в пол, белоснежный парик, чёрные балетки и полумаска с причудливым золотистым узором, скрывающая половину лица — вот из чего состоял маскарадный костюм Баама. Да, может показаться странным, что паренёк решил нарядиться девушкой, однако эта идея казалась Незаконному не столь плохой, ведь, будь он девушкой, может, у него был бы хоть какой-то шанс понравится Агеро, затмив того человека, что уже украл его сердце. После можно было бы во всём признаться, и тогда, возможно, обстоятельства сложились бы лучшим образом.       Костюм Куна, как и ожидал Баам, действительно был невероятен: синий сюртук с серебристыми пуговицами, брюки ему в тон, белая рубашка с манжетами, начищенные до блеска лакированные чёрные ботинки, волосы подвязаны сзади в низкий хвост... Ну просто принц из сказки! Вот только с самого начала всё пошло не по плану 25-го, ибо Агнис, едва вошёл в зал, сразу же начал взволнованно осматриваться, точно пытаясь отыскать в толпе собравшихся кого-то.       — "Точно, человек, которого любит господин Кун, ведь тоже должен был прийти," — вспомнил Баам, слегка падая духом из-за этого.       Вот только отступать от своего плана юноша был не намерен, поэтому он всё же подошёл к Агеро и открыл было рот, собираясь начать разговор, как вдруг захлопнул его, вспомнив, что не намерен раскрывать свою настоящую личность в этот момент. А Кун уже успел заметить его и холодно поинтересоваться:       — Вы что-то хотели?       От столь непривычного к нему обращения юноши Незаконный ещё какое-то время не мог ничего сказать. Кажется, Агеро уже начинал терять терпение и собирался произнести что-то язвительное и ядовитое, однако Баам сумел взять себя в руки и попытаться как можно понятнее объяснить жестами, что плохо ориентируется в зале и хотел бы попросить о помощи. Худо-бедно, но у него получилось.       — Помочь вам разобраться здесь во всём? Уж извините, но я в данный момент немного занят. Человек, который мне нравится, должен был прийти сегодня на маскарад, но я нигде его не вижу. Так что я занят его поисками, попросите лучше кого-то другого.       Сердце Баама пропустило удар. Так тот человек, возможно, не пришёл? А ведь Агеро заявился на этот праздник только ради него! Незаконному хватило умений, чтобы подрагивающими от переживаний руками задать один простой вопрос.       — Насколько сильно я люблю этого человека? — переспросил сын Эдвана Куна. Лицо его в тот момент преобрело мечтательное выражение. — Ну, думаю, я мог бы умереть за него. Он действительно стал мне дорог и, пожалуй, он единственный, кому я мог бы доверить свою судьбу.       Незаконный понял, что ему ни за что не занять место того, кем так дорожит Кун. На глазах сами собой выступили слёзы, и паренёк, громко шурша юбками платья, резко развернулся, поспешно двигаясь к выходу. Кажется, в тот миг Агеро что-то заметил, так как быстро двинулся за ним следом, пусть и отстав на несколько шагов.       Ворвавшись в свою комнату, точно ураган, Баам сорвал с лица полумаску, резко забросив её в дальний угол, так же поступил с париком, ну а после скинул туфли и платье, надев вместо них привычную одежду, и уткнулся носом в подушку, намереваясь проплакать так весь день. Возможно, это и было с его стороны проявлением слабости, но что ещё делать, если ты оказался в столь безысходной ситуации. Он просто не знал, как жить с тяжестью на сердце, каждый день видя перед глазами любимого человека, который считает его всего лишь другом. И всегда будет считать.       В дверь раздался громкий стук, а затем послышался голос того, кого 25-й хотел бы видеть в то время меньше всего:       — Баам, что случилось? Открой дверь, нам нужно срочно поговорить!       — Господин Кун, пожалуйста, уходите! — всхлипнув, попросил тот, отрывась от постельной принадлежности.       На короткий миг воцарилась тишина, и паренёк уже было подумал, что Агнис просто решил сдаться и уйти, однако ему пришлось отбросить эту мысль, едва он услышал с той стороны двери:       — Значит, не откроешь? Ладно, поговорим так, если тебе будет проще. Но мы обязательно должны это обсудить.       — Как вы узнали, что в том костюме был я? — уточнил Баам, приняв сидячее положение и решив расставить все точки над i, раз избежать этого разговора всё равно не удастся.       Со стороны Куна послышался вздох и шорох, точно юноша медленно опустился на пол и присел рядом с дверью, после чего он всё же ответил:       — Я не знал, что это ты до того момента, пока ты не попытался уйти. Я наконец увидел твои глаза, а их-то я ни с чем не перепутаю, уж поверь. Вот только ты снова почему-то расстроился из-за меня. Баам, ответь, что я постоянно делаю не так?       Еле сдерживая очередной рвущийся из груди всхлип, Незаконный подобрался к двери и, присев прислонившись к ней спиной, выпалил, закрывая глаза, точно боясь увидеть реакцию Агеро, пусть тот и был за дверью:       — Вы ни в чём не виноваты господин Кун! Мне просто тяжело жить с тем, что вы любите кого-то другого. А я вас...       Со стороны Избранного снова молчание. Баам сжался в комок, готовясь к любой негативной реакции: холодным и грубым словам, брошенным с презрением и отвращением, яростного удара в дверь от неприязни и даже просто звуку шагов, удаляющихся от его комнаты. Однако ждало его нечто совершенно другое...       — Всё хорошо, Баам. А теперь можешь просто открыть дверь? — послышалось спокойно, даже как-то ласково из коридора.       Отступать было некуда и всё складывалось не так уж и плохо, так что Незаконный всё же поднялся на ноги и, вытерев слёзы кулаком, открыл дверь. Уже стоявший на ногах Кун сделал шаг навстречу, крепко обняв Баама и прижав того к себе. Подбородок Агниса тут же пристроился на плече парня, а сам сын Эдвана с лёгкой, ангельской улыбкой заметил:       — Нам действительно давно стоило поговорить. Баам, знаешь, кто тот самый человек, которого я люблю больше жизни?       Паренёк на это только покачал головой. В тот момент Агеро отстранился, однако только чтобы обхватить своими руками лицо 25-го и, притянув его так близко, что между их лицами оставалась всего пара сантиметров, прошептать, обжигая лицо горячим дыханием:       — Двадцать. Пятого. Баама. Я люблю больше жизни только тебя, Баам.       Сердце Незаконного заколотилось так быстро, как никогда. Щёки покрылись густым румянцем, однако руки точно сами собой обхватили Агниса, приобнимая его лопатки, и Баам нерешительно прошептал, глядя в его глаза:       — Тогда... Вы ведь хотите поцеловать меня сейчас?       — О, так ты и не против, — не удержался от смешка Кун, заставляя паренька смутиться ещё больше. Лицо его в тот момент стало малость хитроватым, но при этом осталось столь же нежным и любящим. — Знаешь, в таком случае я, пожалуй, так и сделаю.       Договорив, Агеро счастливо улыбнулся напоследок и притянул Баама к себе, коснувшись его губ своими. Взгляд его океанически-голубых глаз был обращён только на Незаконного, отчего внутри того будто бы что-то перевернулось. Неумело отвечая на первый поцелуй, Баам крепче сжал бывшего лучшего друга в объятьях, не желая отпустить и не в силах поверить, что это происходит на самом деле.       Наконец Агеро будто бы с сожалением отстранился и, продолжая смотреть на 25-го влюблённым взглядом, уточнил:       — Теперь у тебя точно всё в порядке?       — Более чем, — лучисто улыбаясь и зарываясь пальцами руки в голубоватые светлые пряди, ответил паренёк. — Ведь вы, господин... Ведь ты, Агеро, любишь только меня.