Аддикция

— Сереж, ты обещал завязать со спиртным хотя бы на неделю, — устало говорит Олег, когда видит на столе пустую бутылку красного и начатую коробку какого-то мерзкого пакетного пойла. Сережа не оборачивается, только зло хмыкает и отпивает прямо из коробки. Знает, что Олега это бесит. — Ты не знаешь, какой сегодня день недели? — ровно спрашивает рыжий. — Среда сегодня. Даже не пятница. Три дня продержался. — Как жаль! Бесплатные советы я принимаю по вторникам. Так что будь добр, завали и не мешай, — отвечает Сережа со злой усмешкой в золотистых глазах. Олег знаком с такими приступами. Он выработал стратегию: когда Сережа злится, Олег уходит на час-полтора прогуляться. В такие моменты Олег много курит, иногда позволяет себе выпить баночку-другую дешевого пива на скамейке у дома. Он много думает о происходящем, гуглит про перепады настроения, но выпадают всегда биполярка и пограничное. Не то, это точно не оно. Но он из раза в раз не знает, как сформулировать поисковый запрос, чтобы увидеть точный результат. Конечно, Олег замечал странности друга еще тогда, во времена скрипучих полов и железных кроватей, в «Радуге». Маленький Сережа мог читать с ним книгу о динозаврах, а потом резко спрыгнуть с продавленного кресла, раздраженно фыркнуть и пропасть на пару часов. Но он всегда возвращался — чуть смущенный, испуганный и с извиняющимся взглядом. Всегда возвращался, а сегодня — нет. Сегодня вечером в их однушке на краю географии никого. Сережа приходит под ночь следующего дня. Выглядит он откровенно паршиво: помято, похмельно, сонно. Олег бы сварил ему бульон, Олег бы налил ему крепкого сладкого чая, если бы не засосы на шее любимого. Которые оставил точно не он. — Как ночь прошла? — спрашивает Олег, стараясь не смотреть на пятнистого Сережу. — Надеюсь, ты хорошо повеселился, пока меня не было. Он очень старается говорить спокойно, но голос предательски дрожит, а в груди кровавым пятном расплывается обида. Они обещали друг другу вместе, навсегда, только вдвоем. А сейчас Сережа очевидно после секса с кем-то другим. Какое уж тут вместе. — Олеж...Я не помню, что вчера было. Я открыл вино, пытался готовиться, а потом… — А потом ты нажрался, ушел и с кем-то трахнулся. Спасибо, я понял, что у тебя за подготовка была. Пожалуйста, иди спать и не говори со мной сегодня. Ничего хорошего я не отвечу. В деревянные окна бьется октябрьский ветер. На окна налипают опавшие листья, дождь накрепко вбивает их в треснувшее стекло. В такие вечера Сереже и Олегу было особенно уютно: небольшая кухня, теплый желтый свет и тихие разговоры. Сейчас — больно и зябко. Сережа уходит в комнату, Олег остается за столом. Забивает на обещание хозяйке не курить в квартире и дымит свой «Бонд», даже не стараясь выдыхать в форточку. Олег не отличался особой эмоциональностью, он даже гордился, что не ревел над «Хатико». Кто ж знал, что синяки на чужой шее — куда грустнее собаки, верно ждущей умершего хозяина. Он злобно вытирает горячие слезы, роется в аптечке. Заходит к Сереже и кидается в него бадягой. — Я заговорю с тобой, когда эти следы пройдут, — шипит Олег и раскладывает постельное на неудобном кухонном диване. Следы проходят через неделю. Олег целует Сережу спустя три дня.

***

*** Спустя несколько недель после инцидента, который и Олег, и Сережа старались не вспоминать, рыжий готовил завтрак для них двоих. Блинчики у Сережи вечно сгорали, но это был именно тот случай, когда важно само внимание. Олег проснулся от холода — в их квартире опять начались перебои с отоплением. Услышал звон посуды и решил, что если они не хотят есть угольки, придется вмешаться. Он обнял парня со спины, зарылся носом в его волосы, а руками залез под свитер. — Олег, у тебя же руки холодные! — Зато сердце горячее, — отшутился он и приподнял кофту, чтобы поцеловать Сережу в лопатки. И тут же отшатнулся. — Куда ты позавчера ходил? — резко бросил Олег. — Я же предупреждал, что съезжу на собеседование. Его на вечер поставили, потому что у меня пары до шести были. — А собеседование, наверное, проходило, как и подготовка тогда, да? — Чего? Олег резко дернул Сережу за фиолетовый рукав, притащил к старому зеркалу в коридоре и заставил повернуться спиной. На спине заживали царапины, оставленные, очевидно, чужими, не олеговыми, ногтями. — Олеж, я правда ехал на собеседование, встретился, потом заснул в метро. Проснулся уже дома, видимо, устал, — сбивчиво начал рыжий. — Значит, это в метро кто-то на тебя напал, да? Или на собеседовании в косяк не вписался? Блять, да ты совсем меня за идиота держишь? — Олег силой сдержал себя, чтобы не ударить кулаком по столу. Знал, что Сережа боится. В голубых глазах заблестели слезы. «Как можно так правдоподобно играть?!» — пронеслось в голове Олега. — Я не знаю, что случилось, правда! Олег, пожалуйста, ну поверь мне! Я не помню, как это все происходит, я не знаю… — голос срывается и переходит в надрывные всхлипы. Олег понял: злость куда-то испарилась. Олег понял: никого ближе у него нет и не будет. Олег понял: он простит, он в любом случае простит. Спустя час, обнимая голого Сережу, Олег говорит: — Спи, с кем хочешь. Только, пожалуйста, не дай мне узнать об этом. Сережа шмыгнул носом в ответ.

***

*** Новый год всегда был любимым праздником Сережи с Олегом. Еще в «Радуге» они тайком от воспитателей крали игрушки с общей елки, чтобы украсить ветки. Ветки, кстати, Олег оторвал от искусственной сосенки, которую нашел на помойке. Минута унижения с лихвой окупилась: Сережа пришел в детский восторг, когда увидел полулысые палки с ненастоящей хвоей. Для этого праздника Сережа купил настоящую елку. Его все-таки взяли на работу, так что он решил потратиться на праздничную атрибутику. Квартира сразу преобразилась: в свете гирлянды даже бабушкин ремонт смотрелся куда симпатичнее. Олег, как ответственный за еду, продрался через метель в магазин. Он подрабатывал грузчиком пару месяцев, чтобы организовать вкусный стол и купить дорогое шампанское. Стоя на кассе в супермаркете, он наткнулся взглядом на магазин электроники. И тут же улыбнулся: наконец-то понял, чем порадовать Сережу. Вернувшись домой, Олег спрятал пакет с кредитным ноутбуком под елку. Сережа еще был на парах. Волков врубил набившую оскомину «Иронию судьбы» и приступил к готовке. К 11 вечера Олег обзвонил немногочисленных друзей Сережи, деканат и пару больниц. Он съездил к универу, ткнулся в закрытую дверь и вернулся обратно, умоляя, чтобы Сережа нашелся. Сережа нашелся. Правда, не один — с каким-то тощим блондином на коленях. Разумовский держал парня за волосы и методично качал бедрами. Открывшаяся дверь ни капли не смутила рыжего. Он лишь оглянулся через плечо и простонал, глядя Олегу в глаза: — Третьим будешь? Олег аккуратно захлопнул дверь и вышел из квартиры. Продукты так и остались у порога, ноутбук — под елкой. Олег поставил Вадима перед фактом, что Новый год он отпразднует с ним.

***

*** Сережа много раз пытался позвонить Олегу, но звонок так и не проходил. Волков добавил рыжего в черный список, забрал вещи, пока тот был на парах, и окончательно переехал на другой конец Москвы к Вадиму. — Волков, ну это пиздец какой-то, — раздраженно сказал Вадим, глядя на вновь напившегося Олега. — Вадим, отъебись. Мне хуево круглые сутки, я засыпаю и снова вижу...этих. Если нужно нажраться, чтобы полегчало, я это сделаю. — Я тебе не мамочка, но ты бы завязывал. Ты так себе печень посадишь. Олег с пьяной улыбкой посмотрел на Вадима, нетвердой походкой подошел к нему и обнажил руку. — У меня выбор небогатый: или печень, или вены. Пока выбираю печень. На предплечье Олега резкими линиями краснели порезы. Некоторые были свежими — только-только корочка образовалась. — Ты совсем съехал? — взвизгнул Вадим. — Еще немного и ты на ультразвук перейдешь, — заржал Олег и завалился на диван. Олег привык быть сильным. Но измены Разумовского сломили его, превратили в руины, оставили совершенно без сил. — Олег. Я вообще-то хотел сказать, что собираюсь в армию весной. Тебе надо туда же. Отвлечешься, мыслей никаких не будет. И завязывай уже с этим говном, ты жалко выглядишь. Олег сделал вид, что не услышал, перевернулся на другой бок и постарался заснуть. На следующий день, преодолевая тяжелейшее похмелье, он напечатал Вадиму смс: «Я согласен».

***

Спустя несколько лет, бесконечные перестрелки и ранения с одной стороны, ночную работу и тяжкий запуск соцсети с другой, Олег и Сережа встретились. Армия не вытряхнула из Олега мысли о Разумовском, Разумовский не смог забыть Олега, даже утонув в своем проекте. Разумовский хакнул базу данных и выцепил контакты Волкова. С замиранием сердца приехал в аэропорт и встретил человека, которого любил больше всего. Он бросился Олегу на шею, бессвязно шептал извинения, говорил что-то про диссоциативное расстройство идентичности, про лечение и про то, что никогда больше Олега не отпустит. Волков гладил его по голове и чувствовал, как рушатся защиты, как пропадают обиды, как затапливает любовь. Олег переехал к Сереже, занял пост директора по безопасности Vmeste и наконец-то почувствовал себя на своем месте. Сережа рассказал про вторую личность, Птицу, объяснил, почему не помнил свои измены, передал Олегу таблетки и попросил поить ими каждый день. Все наконец-то стало нормально.

***

*** Олег проснулся от звонка. Взял сережин телефон и тихо вышел из спальни. Разумовский и Волков ничего не скрывали друг от друга, поэтому он решил самостоятельно послать позднего собеседника: — Я вас слушаю. Вы вообще в курсе, сколько сейчас времени? — Простите, а можно Сергея? Это срочно. — Считайте, что я его секретарь. Что вам нужно? — Мы с Сергеем недавно...были вместе, в общем. Он оставил у меня в квартире свой ноутбук. Наверное, нужно вернуть. У Олега замерло сердце. — Представьтесь, пожалуйста, — просипел он. — Игорь. Игорь Гром.

***

*** Олег знает: Сережа любит колу без сахара (чтобы сладко, но не так вредно), цветастые огромные халаты («Олеж, ну правда удобно»), искусство во всех проявлениях («Да никакой это не мусор, это абстракция!») и, разумеется, его. А что любит он, второй, Олег даже не догадывается. Года идут, а у него ни малейшего представления, как завоевать хотя бы терпение желтоглазого нечто.