Дыши прямо на меня своей влюбленностью. Смотри прямо на меня с умалишенностью. анет сай feat. amchi — дыши
Их утро в выходной всегда начинается по одному сценарию. Хоть они и актеры импровизации, Арсений не может отойти от уже привычного плана. Утыкается в плечо Антона, коротко целует и лежит еще какое-то время, уткнувшись. Антон — та еще соня, поэтому Арс будит его неторопливо, дает еще несколько минут сна, чтобы потом предпринять попытки серьезнее. Он вдыхает запах родной, любимой кожи, целует еще раз и сам расплывается в улыбке. У Антона в волосах и на лице играется солнечный свет, и он хмурится, но привыкает быстро, продолжая сопеть. Арсений перебирается на ключицу, едва касаясь, так что прикосновение становится поистине воздушным и невесомым. — Мр-р-р, — мурчит он и даже подает вибрации, как самый настоящий кот. Его такие игры забавляют еще больше. — Мр-р-р, — продолжает план наступления и мурчит легко в ухо. Трется носом, утыкается в волосы. Щекотно. Антон во сне мычит, но не отгоняет рукой, не пытается избавиться от звука, не поворачивается на другой бок. Только вертит головой по подушке и поворачивает голову ближе к Арсению, и его губы скользят по щекам. — Ангел, вставай, — шепот прокатывается по лицу вместе со смазанным поцелуем в нос. Антон подергивает губами, высовывает едва язык, чтобы облизать их — пересохли. Арсений наблюдает за этим, едва сдерживая порыв поцеловать. Антон не любит, когда целуют сразу после сна, списывая на нечищеные зубы, мол, «Арс, от меня же воняет». Арсений долго бухтел по этому поводу: «ну, в романтических фильмах же так делают!», «а я хочу будить только так», но каждый раз соглашался отпустить Антона в ванную и только после этого долго им наслаждался. — Анге-е-ел, — снова тянет он и, не удержавшись, целует в область между носом и верхней губой. А что? За поцелуй не считается. Антон снова морщится, но глаз не открывает. Иногда он умело скрывает эмоции, делая вид, что спит, но на самом деле ждет продолжения, и что-то подсказывает Арсу, что сейчас Антон тоже с ним играет. — И не говори, что я не предупреждал, — Арсений ухмыляется, переползая на Антона. Дышит в грудь, чувствуя губами пульсацию сердца. Бьется мягко, в привычном темпе, но сейчас Арс его разгонит. Сползает вниз, скрываясь под одеялом. Делает круг языком вокруг пупка и цепляет зубами резинку трусов. Несколько раз оттягивает, та ударяет с характерным шлепком, и Арсений надеется, что это разбудит, но Антон только подгибает ноги, двинув бедрами. Попову хочется рассмеяться, но он продолжает играть и теперь языком скользит по трусам, сминает там губами через ткань, и слышит мычание сверху, а потом его хватают за волосы и вытягивают из-под одеяла. — Мой ангел проснулся, — улыбается так издевательски, и Антон поджимает губы, откидываясь на подушку. — Ты просто невозможный, — хриплым, до одури сексуальным голосом говорит Антон, и Арсений удобнее усаживается на его бедрах, начиная чувствовать, как возбуждение упирается в него. — Я знал, что ты не спишь, — он наклоняется к кадыку, оставляя там поцелуй, и Антон запрокидывает голову сильнее. — Тебя по-другому не разбудишь. А так, — он опускает руки к бедрам, снова задевая резинку трусов, и рычит в шею. Кусает за плечо, и Антон обнимает его ногами за талию. — Кусь! — Ко-о-от! — стонет Шаст, когда Арс трется между ног, продолжая покусывать кожу. — Кот, перестань. Арсений на кота совсем не походит. На хитрожопого лиса — да, но то, как он мурчит, кусает и мяукает невозможно оставить без внимания, и Антон всегда зовет его именно так. — Кот хочет ласки, — Арсений тычется в шею, но мокрого носа у него нет, поэтому коротко лижет кожу. Антон переворачивает его, подминая под себя. Руки закрепляет над головой и медленно издевательски приближается к лицу. Водит головой туда-сюда, трется носом о нос и тянется губами, но в последний момент обламывает. — У тебя какие-то извращенные понятия ласк, — Арсений под ним недоволен, и Антон смеется, вновь усаживаясь на бедрах. Смотрит сверху вниз, и улыбка до ушей. Прищуривается, как всегда, и мнет живот. Арсений любуется непослушной утренней челкой, которая щекочет лоб и глаза, ямочками, которые расцветают у губ, и пустыми от колец пальцами, сминающими его футболку, и задохнуться хочется, ущипнуть и поверить, что все реально, потому что такие картинки можно видеть только во снах. Но Антон на самом деле с ним, он может и хочет воплощать с ним все свои фантазии, он засыпает и просыпается с ним. Он дразнит его, устраивает утренние игры, которые заводят обоих, он имеет счастье дышать его запахом, потому что Антон пахнет сладостью, домом и чем-то родным, что это понять может только Арсений, и надышаться не может. Он любит. И сейчас его любовь с ним. А точнее, над ним. — Я очень хочу поцеловать тебя, — просит Арсений. — Я так не хочу идти в ванную, — хнычет Антон и строит гримасу. Арсению хочется самому захныкать и забить на «запреты». Он мягко поглаживает ладони, которые сминают его, и проводит ассоциацию — Антон точно кот. И сам он кот. И оба, как два мартовских, не могут отлипнуть друг от друга. В коридоре слышится «мокрый» звук, характерное тявканье и в комнату влетает Толик. — Привет, мой сладкий! — тут же переключается Антон и тянет свои лапки-руки к собаке. Толик — копия Шастуна. Такой же кудрявый, цвет шерсти даже повторяет волосы Антона и так же любит нежности. Он запрыгивает на кровать и садится на грудь Арса, игнорируя его присутствие. — Да, мой сладкий, — Антон забирает его на руки и позволяет облизать лицо, и Толик не скупится на чувства. — Соскучился уже, да? — Ты Толика больше меня любишь, — обиженно подает голос Арсений и даже скрещивает руки на груди. Антон смеется и от щекотки, и от реакции Попова. — Слышал, Толик, я тебя больше люблю, — как будто специально чмокает песеля в мордочку и наконец отпускает. Толик долго еще крутится по кровати, виляя хвостом, и укладывается под боком Арса. Его еще один комочек счастья. Хоть Толик и не их, Ира Мягкова попросила приглядеть неделю, пока дает мини-тур по городам, Арсений полюбил его сразу же, как и Антон. Шастун так вообще еще раньше, в офисе его не оттащишь от собаки, так что отреагировал он на предложение Иры таким криком, что слышно было на другом конце Москвы. Толик радовался сильнее, а Арсений наблюдал за зарождением новой любви. Ему так нравилось видеть, как Антон играется с собакой, как сдается и валяется по полу с Толиком. Нравилось, как они втроем смотрят телевизор, гуляют и просто бесятся. Это чувство каждый день щемило в груди, потому что они были семьей. Антон все-таки сдается и уходит в ванную, заодно и принимает душ. Арсений скрывается на кухне, а Толик остается спать в их кровати. Сегодня хочется сделать утро особенным. Не заказывать еду из полюбившегося кафе, в котором было первое свидание и которое стало знаковым местом, а хочется сделать завтрак самому. Арсений выискивает все нужные ингредиенты, в ритме танца передвигаясь по кухне, смешивает все миске, продолжая вилять бедрами и представлять в голове какую-то заводную мелодию. Утро действительно доброе, потому что Арс готовит свои фирменные блины, скоро выйдет Антон, он его поцелует, и оба будут наслаждаться неспешным утром. И плевать, что время уже почти двенадцать, утро у них все равно двадцать четыре на семь в груди бьется. У них рассветы самые красивые, завораживающие, и они эту красоту могут видеть друг в друге. Антон выходит из душа и привычно подходит со спины. Голову кладет на плечо и льнет всем телом, крепко обнимая поперек талии. — Зачем оделся? — грустно вздыхает Арсений, когда понимает, что на Антоне футболка. Он любит, когда по утрам еще не высохшая грудь Антона трется о его кожу, нравится чувствовать этот контакт. — А ты посмотри, в чем я, — еще такой сонный низкий голос вызывает бурю мурашек. Арсений поворачивается и видит свою футболку «Батошу». Он специально сделал большой размер для Антона, потому что знает, как тот любит оверсайз, и теперь она свободно болталась на теле, прикрывая бедра. — Ладно, прощаю, — он наконец притягивает к себе для поцелуя, обнимает за шею, и Антон, не желая больше ждать секунды, целует с языком. Они каждый раз так утопают друг в друге, что задумываешься, а можно ли любить еще сильнее? Можно ли быть вообще способным на такую любовь? Можно ли уже не первый год так пьянеть от одних только поцелуев? А взглядов? Они каждый раз рассыпаются без возможности собрать себя заново, когда просто смотрят. Такого не бывает. Такого не существует. Но они доказали всему миру, что могут. Антон отпустить не может. Все вертится рядом, пока Арс каждые несколько минут вливает тесто на сковородку и ворчит, что все сгорит, если Антон не успокоится. В итоге все равно сдается и соглашается потанцевать, пока блин поджаривается с одной стороны. Кухню заполняет легкая мелодия «Perfect» Ширана. Антон утягивает в танец, забив на правильную позицию рук, как и Арсений, который просто обнимает, и оба медленно кружатся. Эта песня о них, потому что они точно так же нашли свою любовь и влюбились, когда были, считай, детьми. Только-только познавали мир телевидения и совершенно не знали, как скрывать свои чувства. Они были еще маленькими, крошечными, не стесняясь чувств, и за это в них влюбились миллионы, а они — друг в друга. Приятный запах блинов сменяется на гарь, и Арсений быстро соображает, переворачивая блин на сковородке. — Блин, блять, сгорел, — ругается он, а Антон смеется, складывая ладони в замок и сгибаясь пополам, и все-таки садится рядом на стул, решая не мешать. Арсений доделывает все быстро, и через двадцать минут они уже едят приготовленные им блинчики. Антон любит без всего, потому что блины Арса вкусны и без сладких добавок. Пока он облизывает жирные пальцы и тянется к третьему блину, Арсений еле доедает первый, потому что то и дело кидает взгляд на Шаста. У него все еще волосы спутаны, не уложены, но он так любит эту неряшливость, так любит своего Батошу, что скулить хочется. За что ему такое чудо? Они долго валяются на кровати, играя с Толиком, который, наверное, счастливее их. Все вертит хвостом и кидается с языком, потом все-таки успокаивается и ложится рядом. Антон лежит у Арсения на коленях, тот перебирает его мягкие волосы, массирует, и Шаст еще больше расплывается, как самая настоящая лужица. — Мне так хорошо с тобой, — озвучивает мысль Арсений. Антон поворачивается на спину, теперь поглядывая снизу вверх. — А мне с тобой. Очень-очень хорошо, — он протягивает руку, касаясь щеки, поглаживает и, переместив ладонь на заднюю часть шеи, надавливает. Арсений сгибается, но целоваться в такой позе ужасно неудобно, поэтому он ложится на живот рядом и только потом позволяет увлечь в поцелуй. Толик снова оживает и тоже лезет целоваться, пытаясь вклиниться между ними, и Арсений смеется, позволяя собаке облизать щеки. — Я уже говорил, что он похож на тебя? — чешет он за ушком, чем еще больше раззадоривает. — Тоже лезешь всегда целоваться. — Больше не буду, — дует губы Антон и отворачивается. — Тогда я тебя зацелую, — Арсений кусает в шею, но это больше щекотно, чем больно, поэтому Антон тут же дергает плечом и старается защититься. Арсений обнимает крепко-крепко, перекидывая ногу через бедро и не давая никаких шансов выбраться. Антон переплетает их пальцы и кладет руку на живот. — Мр-р-р, — так же мурчит он, как Арс по утрам, и по телу будто прокатывается вибрация. — Мяу. Арсений мурчит ему в ответ, и только для них понятен этот язык, а Толик в стороне с интересом наблюдает за превращением своих хозяев, пусть и временных, в котов. — Давай заведем собаку? — вдруг предлагает Арсений. Антон резко перестает мурчать и выпутывается из объятий. — Что? — не верит. — Давай заведем собаку, — уже уверенно говорит Арс. — Я хочу, чтобы нас было трое. Ты, я и какой-нибудь Толик. Можно даже такую же породу. Плевать, что дорого, я хочу, чтобы ты всегда был счастлив. Я хочу такую маленькую семью. Брови Антона умилительно взмывают вверх, глаза так мило выпучиваются, и он, схватив за лицо, целует резко. Арсений тычется в губы, улыбается. — Странная семейка у нас будет, — говорит Антон и, представив, смеется. — Мы и так не подходим под общепризнанные стандарты, плевать. Моя семья здесь, и это самое главное. Антон ластится, гладит шею и умиротворенно закрывает глаза, осознавая, что это его дом. И Арсений его часть. Такая же часть семьи, как и он для него.***
В парке вечером хорошо. Почему-то людей здесь всегда мало, поэтому Арс с Антоном наслаждаются тишиной и спокойствием. Они взяли с собой какие-то игрушки для Толика, который носится за ними, прыгает, хватает и приносит обратно. В этой собаке слишком много энергии, но парням нравится, что с ним они не сидят на месте и постоянно в движении. Они играют в догонялки, и Шасту даже иногда кажется, что Толика он пугает, когда бежит, раскинув руки и громко притоптывая, но Толик всегда к нему возвращается радостный. Все-таки приходится перевести дыхание, и они садятся на скамейку. Антон тут же по ней растекается и вытягивает ноги. Арсений позволяет Толику улечься между ними, и в таком положении, за его тельцем, Арс переплетает руки с Антоном. Хоть уже и темно, людей никого, не хочется светиться своей любовью напоказ. Антон подушечкой большого пальца поглаживает их ладони и поворачивает голову в сторону Арса, и оба долго-долго смотрят друг на друга, и даже редкие прохожие не подозревают, что проходят мимо двух горящих чувствами людей. Позже к ним приезжает Мягкова, чтобы забрать Толика. Песель долго прощается с парнями и сильнее крутит хвостом. — Мы еще увидимся, мой хороший. Да, мой сладкий, — вновь окутывает любовью Антон, и Толик бежит к своей хозяйке. — Парни, что бы я без вас делала, — благодарит Ира и сама начинает сюсюкать собаку. — Он здесь чувствует себя, как дома. Арсений приобнимает Антона, кладет голову на плечо и наблюдает, как Ира складывает все необходимые для содержания Толика вещи в сумку. Через пару минут они прощаются окончательно, и даже становится грустно, что теперь, наверное, не скоро они увидят в своей квартире этого вьюнка. — Арс, я есть хочу, — уже ночью ноет Антон, когда они все никак не улягутся спать. Сегодняшний сон до обеда сделал свое дело. — Поехали в магазин. И больше слов не надо, потому что Антон подрывается с кровати и бежит одеваться. — Оденься теплее, сейчас прохладно, — заботливо просит Антон уже в коридоре, ожидая Арсения. Тот выходит в его толстовке. Толстовке от мерча «shastoonchannel» со своими инициалами — АП. — У нас сегодня день поддержки брендов друг друга, — светится Антон, увидев Арса в своей одежде. Они все делают друг для друга. Они так показывают любовь, потому что эти вещи только для них. Они особенные. Они не просто так сделаны. В них смысл, понятный только им. Антон сворачивает с привычного маршрута, и Арсений хмурится. Супермаркет, в котором они закупаются, остается позади. — Куда мы? — В «Ленту», — хитро улыбается Антон. — Не просто так самый красивый мужчина на планете является их амбассадором. Я не могу упустить шанс там что-то купить. Если бы не дорога, Арсений бы не сдержался и поцеловал, но он просто сжимает одну ладонь Шаста, пока тот рулит второй. Его излюбленный стиль вождения. «Лента» круглосуточная, и в первом часу никого здесь нет, поэтому Антон разгоняется на тележке, как маленький ребенок, и, оторвав ноги, прокатывается по отделу. Арсений еле успевает за ним и вовремя ловит, когда колесики подворачиваются и Антон чуть не врезается в стеллаж. Они позволяют себе подурачиться, посмеяться в голос и поцеловаться (наконец-то!). И пусть Арсений оглядывается по сторонам, опасаясь таких же поздних посетителей, Антон, наплевав на правила, тянет за капюшон и, благо тот широкий, скрывается в нем, припадая к губам. Арсений еще сильнее зарывается в толстовку, впуская Антона, и становится жарко. Арсений думает, что гормоны как в четырнадцать лет снова шалят, раз хочется каждую минуту целовать и касаться, хочется зарываться по углам, как смущающиеся подростки, и к стене прижимать, но потом осознает, что творит настоящая любовь с людьми. Кружит голову. И пьянит. До дрожи в пальцах, пульсации в висках. Они покупают замороженную пиццу, какой-то домашний пирог, приготовленный в самой «Ленте», чай с необычными добавками и любимые Антоновы молочные коржики, которые он к своему счастью тут откапывает. Сон совсем сносит, когда они едят в кровати купленную еду и смотрят повторы стэнд-апа. Смеются и сами придумывают шутки. Антон, как всегда, сыпется с шуток Арса, от его ни с чем и ни с кем несравнимого юмора, и глаза блестят от света телевизора. — Мальчик мой, — перебирается Антон на колени, ведет носом по плечу, пытаясь отодвинуть край футболки. — Мой хороший. — Ты чего? — немного теряется Арсений, но все равно прижимает к себе. Антон ведет дорожку до уха и шепчет: — Я. Тебя. Очень. Сильно. Люблю. Арсений вздрагивает ощутимо и заставляет посмотреть на себя. Антон улыбается так невинно, так тепло, что у Арсения все сокрушается под таким взглядом, что глаза щипать начинают. — Ты сказал сегодня, что я Толика больше люблю, но какой же ты дурак, Арс. Ты самое сильное в моей жизни притяженье. Маленький, — он гладит по щеке, пока уже мокрый взгляд Арса бегает по его лицу. — Это ты дурак, Шастун, — пытается говорить серьезно, чтобы голос не сорвался, и так сильно сжимает в объятьях, что Антон пыхтит в шею. — Какой же ты дурак, Антон. Уже становится все равно на то, что происходит в телевизоре. Арсений нашаривает кое-как пульт и выключает, и комната погружается в тишину. Антон все еще шепчет, не позволяет отпустить, и он бы под кожу залез, если бы можно было. Они влюбляются друг в друга с новой силой каждое утро. Каждое утро в них зарождается рассвет, который может поспорить с настоящим, но их никогда не потухнет. У них солнце никогда не сядет. И завтрашний день начнется так же — с самого красивого восхода. — Завтра же поедем за собакой, — уверенно и безапелляционно говорит Арсений и утыкается в свою футболку на Антоне. Он уже пахнет им. Он улыбается, запечатляя улыбку на шее. А в голове одно — я тебя люблю.