unexpected love

чонгук поднимает голову к небу, позволяя каплям дождя стекать по его лицу. ноги его погрязли в грязи, он всё ещё в той же одежде, что была на нём до начала войны. она в безобразном состоянии, еле держится на его теле, но у него сил нет снять её и сменить на другую, чистую. казалось кровь впиталась в его кожу и её больше не смыть, ходить ему с этими следами до конца своей жизни. у чонгука в ногах три главные могилы, а после них ещё несколько других. в его теле всё ещё присутствует фантомная боль, та, что он почувствовал, убив своего лучшего друга. она въелась в память, оставила клеймо на сердце альфы. и пускай она прошла, чонгук всегда будет её чувствовать и помнить. хосок лежит под землёй, а его сын и муж с ним рядом, несмотря на то, что все они заслужили быть живыми. волки подходят сзади, они окружают чонгука, прожигают своими взглядами его спину. он оборачиваться не хочет, руки в кулаки сжимает, жмурится, опуская голову к земле. — чонгук, — намджун сжимает его плечо, разворачивая к стае, — надо что-то решать. — проводите голосование — хрипит альфа. — хосок уважал традиции, чонгука, — встревает гюнхо, — а по традициям тот, кто убил вожака, становится на его место. — я не займу его место, — шипит чонгук, вскидывая голову. снова раненый глаз врагом всё ещё красный, кровь больше не идёт, но от этого шрам лучше выглядеть не стал. чон выглядит устрашающе, — делайте, что хотите. я в этом не участвую. — чонгук, ты нужен нам, — шепчет сокджин. он выводит из-за своей спины мальчика, альфу, и прижимает к себе, поглядывая на чона. — я не хосок! из меня вожак никакой, — чонгук будто смотрит на хосока, а не его сына. отворачивается, не может терпеть этот детский взгляд, наполненный болью после потери родителей и брата. маленький альфа остался без семьи, и чонгук не знает, как смотреть ребёнку в глаза после того, как он убил его отца. — это ненадолго, — намджун оглядывает их стаю и не может сдержать расстроенного вздоха, — всего несколько лет, чонгук. позволь его сыну вырасти, и тогда он займёт твоё место. — и сколько я должен ждать, намджун? пять лет? десять? когда он будет готов? — хотя бы до его двадцатилетия, — не сдаётся ким, — нам нужен вожак, и мы все уверены, что им должен быть ты. по крайней мере сейчас. мы верим тебе, знаем, что ты не подведёшь. — хосока подвёл же. — ты сделал то, что должен, — гюнхо мягко улыбается и подходит к чонгуку, обхватывая его локти, — мы все поступили бы также. зато он больше не страдает. чонгук, с его ранами он умер бы нескоро, мучения его были бы долгими. — тебе легко говорить, — чонгук вырывается, свирепо смотря на всех присутствующих. у него от злости вена на шее надувается, глаза краснеют, — не у вас на руках его кровь. ни у кого из вас! вы не видели как жизнь угасла в его глазах после моего удара. всё звучит легко, когда вы говорите, что поступили бы также, но это не так. я убил собственного вожака, своего друга, и эта боль ни с чем не сравнится. — уже ничего не поделаешь, чонгук, — шипит намджун, — мы без вожака не выживем, и ты знаешь это. нас выловят по одиночке и убьют. — так сам стань вожаком! — хосок хотел бы, чтобы это был ты. — хосок мёртв, ты не знаешь чего он хотел бы! — это не навсегда, — гюнхо заглядывает чону в глаза, — пожалуйста, чонгук. ради всех нас, — дрожащие пальцы мужчины сжимают чонгуковское запястье, — ради юнги. так нельзя. он не может упоминать юнги, чтобы управлять решениями чонгука. альфа судорожно выдыхает и делает шаг назад, с разочарованием смотря на гюнхо и всех остальных. — не смей больше впутывать его, — шипит чонгук гюнхо, — я соглашаюсь на это только чтобы защитить его. чонгук разворачивается и уходит. толпа начинает расходиться, и через несколько секунд у могил остаётся один юнги, всё это время скрывающийся сзади других волков. со смерти хосока прошло уже несколько часов. чонгук был занят и убит горем, и юнги просто не смог подойти к нему, несмотря на то, что хотел этого. они видели друг друга, долго смотрели друг другу в глаза, но никто так и не сделал этого шага вперёд. юнги просидел эти несколько часов в доме отца, принимая его слёзы на своём плече. он скучал по нему так сильно, но все его мысли были забиты чонгуком. видеть альфу таким было больно. юнги никогда не хотел, чтобы чонгук испытывал подобное. хотел бы помочь ему, но сам от боли загибается. юнги шмыгает носом и медленно подходит к могилам, опускаясь на колени. чёрное платье пачкается в грязи, капли дождя заменяют слёзы. он размытым взглядом смотрит туда, где захоронен хосок, и прикладывает ладонь к земле, громко всхлипывая. — спасибо, хён, — шепчет омега, — я люблю тебя. юнги поднимается на ноги и идёт за чонгуком, на ходу вытирая грязные руки о платье. *** чонгук вытягивает ноги, позволяет холодной воде забрать с них всю грязь. она уплывает далеко, туда, куда чон хотел бы, чтобы ушла боль. он её ненавидит, не знает как будет жить с ней. рядом видит чёрный силуэт, знает кто это. сам протягивает руку и переплетает свои пальцы с чужими. не подаёт виду, но внутри облегчённо вздыхает от того, что юнги совсем рядом. — твои ноги, — замечает альфа. он окунает ладонь в воду, зачёрпывая, и подносит к чужим ногам, поливая. чонгук касается пальцами бледной кожи и оттирает некрасивую грязь, — теперь уже лучше, — шепчет он. — спасибо, — также тихо отвечает омега. он придвигается к старшему, аккуратно тычась своим лбом в его грудь, и обворачивает руки вокруг чужой талии. после войны стеснению между ними не было места. юнги понял это, когда потерял многих близких, и осознание того, что у них может быть не так много времени, ударило по нему. он не может больше бегать от чонгука, потому что никто не знает, что будет завтра, и будут ли они вообще живы. — я рад, что ты жив, — шепчет юнги. чонгук дёргается, обхватывает его своими руками и прижимает свой нос к чужой макушке, глубоко вдыхая. по его телу проходит дрожь, и юнги чувствует это. — я думал, что потерял тебя, — отчаянно бормочет альфа. мин рукой поглаживает его грудь и ведёт выше, укладывая её на чужую щёку. на ней остаются разводы грязи, но юнги всё равно тянется выше, чтобы быть с чонгуком на одном уровне. — ты меня не потеряешь, — шепчет омега, — я всегда буду с тобой, если ты позволишь. — по-другому я и не хочу, — шепчет чонгук еле заметно, и губы юнги растягиваются в счастливой улыбке, — я теперь вожак… они официально признали меня и…я теперь чувствую всех вас, понимаешь? — это ничего не меняет. ты всё ещё тот же чонгук, — юнги проводит своим носом по гладкой щеке и оставляет лёгкий поцелуй, — я думаю, хосок гордится тобой. — его сын… — чонгук сглатывает и мягко поглаживает талию юнги через платье, — он так рано потерял семью. — вы похожи, — с горечью замечает омега. — я хочу забрать его. но не уверен, что он захочет. и ты…мальчику нужна семья. — мы… — юнги вздыхает и забирается на чужие колени, чтобы быть ближе к чонгуку. он оставляет поцелуй на его подбородке и заглядывает в чёрные глаза, — можем попробовать. — это серьёзный шаг, юнги. — я готов, — перебивает омега, — только если ты будешь рядом. один я не справлюсь. — я никуда не уйду от тебя. чонгук прижимается к губам юнги, целуя, и чувствует, что держит в своих руках весь свой мир. они попробуют.