Пути божественные неисповедимы

      Андреа стояла перед дверью и нервно переминалась с ноги на ногу. В пальцах она вертела визитку, которую дал ей Пирс. Девушка занесла руку, чтобы постучаться, но в нерешительности замерла.       Сложно предугадать, что выльется из этой встречи. Возможно, мужчина откажется отвечать на заданный ему вопрос и грубо выпроводит её из дома. А если вдруг и согласится… Кто знает, может, этот вариант развития событий даже хуже: всё зависит от того, каким окажется ответ.       Разумеется, у Пирса нет каких-либо веских оснований проигнорировать просьбу Андреа, тем более если он надеется на её поддержку в противостоянии старых и «новых» богов, но… Его личность казалась девушке загадочной и крайне непредсказуемой, особенно учитывая, что о нём толком ничего не известно. Да и он сам по себе далеко не самая приятная компания…       Собравшись с духом, она всё же деликатно постучалась. Послышались торопливые шаги, и дверь распахнулась. В проёме возник Пирс, по обыкновению облачённый в свой строгий серый костюм.       — Ах, Андреа, здравствуй. Я тебя ждал, — мужчина сдержанно улыбнулся и немного отошёл в сторону, жестом приглашая девушку войти.       — Добрый вечер, — она, приняв его приглашение, прошла внутрь, разулась и расположилась в самом углу диванчика. — Я очень надеюсь, что не оторвала Вас… тебя от твоих важных дел.       — Нет, совсем нет, — закрыв входную дверь, Пирс поднёс руку к лицу и бросил беглый взгляд на наручные часы. — По счастливой случайности, у меня как раз есть немного свободного времени.       Он будто только сейчас заметил закрытую позу Андреа и вежливо поинтересовался:       — Твои друзья знают, что ты здесь?       — Нет, я никому не сказала о нашей встрече, — она слегка напряглась, словно ожидая удара.       Пирс кивнул, непринуждённо опустился на противоположный край диванчика и обратил взгляд к лицу девушки, готовый слушать.       — После твоего рассказа у меня появился один вопрос, но я не успела его задать, — начала она.       — Продолжай.       — Мне бы хотелось знать… — Андреа помедлила. — Почему я однажды встала на вашу сторону?       Пирс долго испытующе смотрел на неё, а затем спросил с лёгкой ноткой разочарования в голосе:       — И это всё?       Девушка утвердительно кивнула.       — Честно говоря, я не уверен, что эта информация окажется тебе полезной, — медленно произнёс мужчина и в раздумьях прислонился спиной к дивану.       — С твоего позволения, я сама решу, какая информация будет мне полезна, а какая — нет, — Андреа уверенно подалась вперёд, готовая оборонять свою позицию.       — Дело твоё, — согласился он, — но вынужден предупредить, что ответ на твой вопрос может оказаться для тебя несколько… — Пирс сложил пальцы в замок, подбирая нужное слово, — неприятным.       — Я готова к этому, — на лице девушки отразилась непреклонная решимость.       — В таком случае: закрой глаза.       — Очередное воспоминание? — с сомнением спросила она.       — Твоя сообразительность поражает, — лёгкая улыбка скользнула по лицу Пирса.       Андреа смотрела на себя со стороны. В слабом огне свечей силуэт был едва различим — он непрерывно дёргался и дрожал, мешая разглядеть детали. Но, привыкнув к полутьме, она увидела своё лицо: блаженное, отражающее высшую степень удовольствия. Ко лбу прилипли мокрые от пота пряди волос, а широко раскрытый рот жадно глотал горячий воздух.       Только сейчас Андреа заметила, что её обнажённое тело восседает на голых бёдрах другого. Переведя взгляд на лицо незнакомца, она с ужасом узнала в нём Пирса. Он держал руки на талии богини и помогал ей ритмично и быстро двигаться, со счастливой улыбкой смотря прямо в её глаза. Она же в неистовом исступлении скользила бёдрами по разгорячённой плоти мужчины, запустив пальцы в его пепельные волосы, которые длинными волнами ниспадали на обнажённую грудь.       Между громкими упоёнными стонами девушка выкрикивала его имя и страстно признавалась в любви, не сдерживаясь в своих выражениях. Он плотно прижал её к себе и безрассудно, дико впился поцелуем в желанные губы.       Андреа в ужасе вскочила с дивана и попятилась назад, чуть не споткнувшись о стоящий рядом торшер. Она бросила испуганный взгляд на Пирса: он сидел, не сдвинувшись с места и не переменив позы, а его лицо не выражало никаких эмоций.       — Зачем ты показал мне это?! — в её голосе смешались ярость и сильное волнение.       Мужчина лишь закатил глаза.       — То есть, в конкретно этой ситуации ты поверила бы мне на слово? — он подпёр щёку рукой и со скучающим видом воззрился на девушку.       Она не дала ответа — лишь беспомощно опустилась на подлокотник дивана, уставившись в пол и пытаясь переварить увиденное. Пирс терпеливо ждал.       — Хочешь сказать, что в одной из прошлых жизней, — Андреа обратила к его лицу полный недоверия взгляд, — я предала всех своих близких ради тебя?       Мужчина бессильно развёл руками и усмехнулся:       — Пути божественные неисповедимы. Позже, когда я задумался обо всём произошедшем, меня тоже удивило, что богиня целомудрия в подобной ситуации поступила совершенно не целомудренно.       Направив невидящий взгляд в стену, девушка замолкла. Ей казалось, что после всего, что уже успело произойти, её больше ничто не сможет удивить. Она, как всегда, ошибалась.       Хотя это вряд ли можно было бы назвать удивлением — скорее, неожиданным замешательством. Андреа всегда считала Пирса предельно далёким от таких чувств, чересчур серьёзным и невозмутимым, даже слишком возвышенным для подобных «земных» забот. Для неё стало открытием, что его сердце может любить. Однако, честно говоря, её нередко терзали сомнения по поводу наличия у него этого органа…       Но как она сама в принципе могла полюбить Пирса, даже когда-то давно? Что могло её зацепить? Зная себя, Андреа никогда бы не потеряла рассудок из-за внешней оболочки или мнимой власти и богатства.       Разумеется, если только дело было не в них. Она бегло осмотрела мужчину: его взгляд, полный твёрдой, непоколебимой уверенности, резко контрастировал с расслабленной и непринуждённой позой. Определённо, в нём было что-то ещё, что девушка не могла увидеть глазами — может, где-то там внутри скрываются качества, о которых Андреа даже не подозревает, и ей вот-вот предстоит их открыть. Снова.       Она тихо, вкрадчиво спросила:       — Как это произошло?       Ответа не последовало.       Девушка взглянула на Пирса: ей показалось, что он собирается с мыслями, но на деле, кажется, решал, стоит ли рассказывать об их общем прошлом. Тем не менее, спустя пару минут молчания, мужчина заговорил:       — Мне трудно сказать наверняка, когда это началось. С одной стороны, всё протекало медленно и неспешно, будто у тебя впереди была целая жизнь, — он печально улыбнулся одними лишь уголками губ, — а с другой — произошло так быстро, что я едва успел осознать случившееся.       На время Пирс замолк, и Андреа подумала, что он закончил свою мысль, но уже в следующее мгновение тот продолжил:       — Тогда мы спешно скрепили себя узами брака и даже успели зачать ребёнка. Но в этот раз проклятье унесло две жизни вместо одной: тебя и дитя от союза старого и «нового» богов.       Девушка сочувственно накрыла его руку своей, с сожалением заглянув ему в глаза. Но Пирс лишь снова усмехнулся:       — О, Андреа, умоляю, избавь меня от своей заботливой сентиментальности. Сейчас всё это не имеет ровным счётом никакого значения.       — Никакого? — она почувствовала лёгкий укол обиды. — То есть, ты не любил меня?       — Любил, — спокойно возразил Пирс. — Но чувства имеют свойство угасать. Особенно, если возлюбленная не только забывает о твоём существовании после каждой смерти, но и всякий последующий раз упрямо делает тебя своим врагом в вечном противостоянии двух сторон.       Андреа вдруг опять показалось, что под слоем холода, скепсиса и сарказма таится что-то иное, что-то большее; но она всё ещё понятия не имела, что именно. Девушка вернула взгляд к строгому лицу собеседника и осознала, что теперь смотрит на него совсем иначе — как на равного себе.       И как на мужчину.       Она уверенно приблизилась к нему и удивилась этому внезапному порыву только после того, как прильнула к его губам своими. Но, не встретив взаимности и потому неловко отстранившись, девушка лишь мельком стыдливо заглянула в его глаза и поняла, что не увидела в них ничего. Ни один мускул не дрогнул на его лице.       — Прости… — Андреа нервно теребила складки своего платья, смущённо опустив взгляд в пол. — Я правда не знаю, что на меня нашло.       — Только не говори, что влюбилась в меня. Снова, — в его тоне звучала неприкрытая насмешка.       — Я не уверена, — она густо залилась румянцем.       Пирс беспокойно поёрзал на месте и чуть ослабил алый галстук, будто он внезапно начал причинять сильный дискомфорт. Его лицо нахмурилось, а в голосе явно слышалась сталь:       — Ты ведёшь себя не столько противоречиво, сколько просто-напросто глупо. Сначала даже не пытаешься скрыть своего презрения ко мне и резко язвишь, но в одно мгновение становишься до приторного робкой и покорной лишь потому, что узнаёшь о нашей близкой связи в очень далёком прошлом.       Будто в подтверждение этих слов, девушка склонила голову и закрыла глаза. Она сама не могла понять, в чём было дело, хотя тщетно пыталась воззвать к голосу разума и заставить его объяснить, почему неприязнь и страх так быстро сменились слепым и безрассудным влечением.       Причина никак не могла заключаться в том, что Андреа якобы верила в его глубоко запрятанные положительные качества или особую широту души.       Всё это происходило словно потому… Словно потому, что к ней вернулись её чувства, но не воспоминания. В голове раздался раскат грома.       Даже если это действительно так, то почему они не угасли вместе с чувствами Пирса? Почему, в таком случае, они не проявлялись в других, последующих жизнях? Мысли девушки судорожно блуждали по чертогам разума, безуспешно пытаясь найти хоть какие-то ответы.       Но вдруг глухое затишье в её голове прорезал прежде незнакомый внутренний голос: «А что, если он лжёт, и они не угасли? И что, если всё-таки проявлялись?».       Глаза Андреа снова открылись. Она подняла голову и с вызовом посмотрела в лицо Пирса. Он без особых усилий выдержал её взгляд, и девушка бессильно отвернулась.       Мужчина словно задумался о чём-то, коснувшись своего подбородка пальцами и устремив взор вдаль. После этого он снисходительно заявил:       — Хорошо. Я дам тебе то, чего ты хочешь, если пообещаешь в кратчайшие сроки, наконец, принять решение насчёт выбора стороны. И, надеюсь, решение верное.       — …чего я хочу? — глухо повторила она за ним.       — Ты прекрасно понимаешь, о чём я. Не строй из себя невинную девочку, тебе не идёт этот образ.       Следующие слова сорвались с губ Андреа против её воли:       — Я обещаю.       Пирс не сдержал победной улыбки.       — Тогда встань передо мной и разденься.       Будто ведомая незримой рукой своего влечения, она покорно поднялась, обошла журнальный столик и посмотрела на мужчину. Он едва заметно кивнул ей.       Девушка спустила с плеч бретельки пёстрого цветочного платья и несильно потянула за подол вниз. Оно послушно соскользнуло с её тела, оставив на Андреа одни лишь красные трусики. Пирс внимательно следил за процессом, закинув ногу на ногу, но в его взгляде не было животной похоти — только неподдельный интерес, присущий исследователям.       Андреа поддела кружевную ткань пальцами — и её нижнее бельё тоже оказалось на полу. Она перешагнула через одежду, ближе к Пирсу, и, зардевшись, смотрела на него. Мужчина уверенно встал с дивана и медленно подошёл к ней. Его холодная рука легла ей на щёку, и девушка непроизвольно вздрогнула. Заметив это, Пирс улыбнулся и спустился пальцами к нежной шее, а затем коснулся мягкой груди, слабо сжав её.       — Ты совсем не изменилась… — прошептал он.       Андреа стало неловко, будто на неё смотрят тысячи глаз одновременно. Движения его руки были властными, хотя и плавными, совсем не причиняющими дискомфорта. Но девушка чувствовала неуверенность и лёгкий покалывающий страх перед неизвестностью.       Пирс спустился ладонью к её животу, задержался ненадолго и скользнул по лобку, коснувшись пальцем возбуждённого клитора. Мужчина уловил тихий вздох и перевёл взгляд на лицо девушки: она глубоко дышала, слабо зажмурившись.       — Смотри на меня, — приказал он.       Андреа послушно раскрыла глаза и задержалась взглядом на зрачках Пирса — чёрных, глубоких и непроглядных. Ранее пугающее, спокойное лицо начало её завораживать, и она почувствовала, как её желание растёт с каждой секундой.       Это почувствовал и он тоже, после того, как по-хозяйски проник двумя пальцами в её влажную промежность. Андреа глубоко вдохнула, ощутив пробежавший по всему телу ток, но не отвела взгляда от Пирса. И он, в свою очередь, смотрел ей прямо в глаза, улавливая малейшее изменение её эмоций и чувств.       Вызвав у девушки волну мурашек, его пальцы вошли глубже. Они медленно двигались вперёд и назад; плавно, но крайне настойчиво, заставляя Андреа невольно подмахивать бёдрами им навстречу, изо всех сил пытаясь ускорить темп. Упиваясь её сладострастными мучениями, Пирс ухмыльнулся и неспешно убрал руку, наслаждаясь тем, как выражение лица девушки стремительно меняется с восторженного на непонимающе-умоляющее.       Он поднёс ласкавшие влажное лоно пальцы к её приоткрытому рту, и Андреа покорно обхватила их губами, неторопливыми движениями старательно собрав с них свои соки. Сладко-солёный, прежде незнакомый ей вкус распалил возбуждение до предела, и она осторожно освободила рот, а затем двинулась горячим языком по ладони Пирса, бережно придерживая её рукой.       — Какая хорошая девочка, — с прежней насмешкой в голосе произнёс он.       Будто испугавшись своего порыва, Андреа слегка отстранилась и пристыженно опустила глаза. Только сейчас она заметила, что ниже пояса мужчины плотная ткань его одежды сильно топорщится, приподнимаясь над всем остальным.       Уловив её смущённый взгляд, Пирс слегка улыбнулся:       — Ты права, где же мои манеры… — немного повозившись с ширинкой и нижним бельём, мужчина смело высвободил член из плена брюк. — Ты тоже можешь посмотреть на меня.       Но ей не нужно было разрешение. Она, словно забыв о своём стеснении, уже пытливо разглядывала его орган: крепкий и сравнительно большой, с багровой головкой, заманчиво украшенной капелькой прозрачной смазки.       Когда Андреа неуверенно протянула к нему руку, Пирс ловко шагнул назад, обошёл столик и устроился на середине дивана, уложив локти на его спинку и расставив ноги. Хищно улыбаясь, он пригласил её:       — Не стесняйся. Подойди и разгляди его получше.       Словно в тумане, девушка нетерпеливо приблизилась к нему и опустилась на мягкий ковёр, поудобнее устроившись между коленями мужчины. Он выжидающе смотрел на неё. Андреа неловко прижалась губами к горячей плоти, а затем робко провела языком по стволу.       — В той жизни у тебя получалось лучше, — усмехнулся Пирс.       Щёки девушки вспыхнули, и она смущённо пролепетала:       — Я раньше никогда не…¹       — Верю, — оборвал её он. — Богиня целомудрия во всей своей красе.       Андреа умолкла и виновато потупила взгляд, но властная рука приподняла её лицо за подбородок и заставила посмотреть прямо в строгие янтарные глаза.       — Я тебе помогу, — благосклонно произнёс мужчина.       Девушка непонимающе взглянула на него и невольно напряглась.       — Сначала нужно его увлажнить, — продолжал он, — возьми член в рот и, плотно прижав к нему язык, несколько раз пройдись от головки до самого основания, насколько хватит твоей глубины. Постарайся при этом использовать как можно больше слюны.       Андреа послушно обхватила орган губами, как тут же услышала ещё одно наставление:       — Ах, да. Только, пожалуйста, без зубов.       Девушка скользнула головой вниз, всей поверхностью языка тесно касаясь горячего ствола. Воспользовавшись советом Пирса, она выделила побольше слюны и, возвращаясь губами к кончику члена, обильно смочила его собранной влагой. Андреа повторила эти движения ещё несколько раз, смущённо заметив, что капли, стекая по горячей плоти, впитываются в брюки мужчины и оставляют мокрые следы.       Её остановил мягкий голос:       — Думаю, достаточно, — после этих слов девушка бережно высвободила орган из плена влажного и тёплого рта, оставляя ниточку слюны, тянущуюся от кончика члена до приоткрытых губ. — Теперь важно уделить особое внимание головке, а для остального используй только руку. Двигайся так, словно эти части твоего тела вдруг стали одним и неделимым целым.       Андреа покорно подчинилась и снова погрузила орган в рот, оставляя место для пальцев, нежно обхвативших пульсирующую плоть. Её кисть медленно двигалась параллельно с головой, бережно лаская рельефную головку и ствол до самого его основания.       — Можешь также поэкспериментировать с языком, — подсказал Пирс.       Продолжая работать рукой, девушка задержалась губами на головке члена, тщательно вылизывая её по кругу. Краем глаза она заметила, как пальцы мужчины несильно сжали обивку дивана. Заострённый кончик языка скользнул по уздечке, и Пирс шумно вдохнул. Усвоив урок, Андреа осторожно повторила этот трюк ещё несколько раз, чередуя его с другими влажными ласками, но мужчина больше не позволил себе выказать ни одной эмоции.       На её голову легла его ладонь и мягко, но настойчиво надавила на затылок. Девушка убрала пальцы со ствола и оперлась обеими руками о расставленные колени Пирса, с каждым движением головой опускаясь на член всё ниже. Она значительно ускорилась, обхватив орган плотным кольцом губ и стараясь погрузить его как можно глубже, но он всё никак не мог уместиться в ней весь.       Подняв взгляд на лицо Пирса, Андреа внимательно наблюдала за его эмоциями: он упорно сдерживал себя, не смея издать ни единого, даже самого тихого стона, но при этом глубоко и тяжело дышал, плотно закрыв глаза. Про себя девушка улыбнулась его неуместной стойкости и продолжила старательно насаживаться ртом на мокрый от слюны и смазки член.       — А теперь, если позволишь… — хрипло произнёс Пирс, обеими руками взялся за её голову и натянул на орган до упора.       Непроизвольно зажмурившись и задержав дыхание, Андреа почувствовала, как его плоть пульсирует и содрогается, изливая в её горло обжигающе горячий поток семени, невыносимо горького от постоянного курения.       Она проглотила всё до последней капли, освободила рот и сделала долгожданный вдох. Пирс по-прежнему сидел, прикрыв глаза и тяжело вдыхая носом воздух.       Ей безумно захотелось проявить какой-нибудь жест заботы… или любви. Андреа робко опустилась на диван рядом с ним и несмело прижалась щекой к мужскому плечу. Она почувствовала, как всё его тело напряглось. Девушка осторожно положила ладонь ему на грудную клетку и чутко прислушалась к стуку сердца. Бьётся — значит, есть.       Рука Пирса взметнулась к запястью Андреа, но замерла в сантиметре от него, а затем мягко отстранила кисть от себя.       — Не хочу тебя огорчать, но мы ещё не закончили, — тихо произнёс он.       Девушка обратила к его лицу взгляд, полный любопытства, нетерпения и с новой силой захлестнувшего возбуждения.       Пирс бережно взял Андреа за плечи и уложил спиной на диван, устроив её поудобнее. Она положила руки на грудь мужчины и повыше приподняла ногу, открывая доступ к промежности.       Он улыбнулся её покорности и незамедлительно воспользовался моментом: направляемый рукой, член скользнул в лоно и глубоко погрузился в него, но не смог войти до конца.       Кротко застонав и прогнувшись в спине, Андреа, наблюдавшая за процессом, впервые за долгое время подала голос, дрожащий от переполняющей её страсти:       — Ты слишком большой для меня…       — Ничего. Однажды мы уже решили эту проблему, — Пирс заглянул в её лицо и иронично улыбнулся.       Смущённая, девушка попыталась отвести взгляд, но он снова и снова возвращался к завораживающим янтарным глазам.       Придерживая её за ногу одной рукой, а другой — опираясь о диван, мужчина начал двигаться уверенными, твёрдыми толчками, и Андреа отвечала на них тихими ритмичными стонами. Её руки переместились на плечи Пирса, с каждым рывком сжимая их пальцами всё сильнее.       Он немного замедлился, но усилил напор — его орган настойчиво стремился проникнуть в лоно полностью, силой расширяя неподдающиеся стенки. Это безумно заводило Андреа, и она без стеснения звучно стонала и подмахивала бёдрами, прогибаясь в спине и содрогаясь с каждым толчком.       Последний мощный рывок — и член исчез внутри девушки до самого основания.       — Ох, Пирс… — наслаждённо сорвалось с её губ.       Этот звук будто бы пробудил давно забытые и насильно отвергнутые воспоминания, и мужчина прильнул к её губам своими, увлекая Андреа в страстный поцелуй, пока их бёдра яростно двигались навстречу друг другу и разбрызгивали обильно сочащуюся смазку. Девушка обнимала его за шею и ногтями дико впивалась в ткань одежды, про себя проклиная этот злосчастный костюм — она хотела видеть Пирса так же, как и он её.       Горячо завершив поцелуй, они неотрывно смотрели друг другу в глаза, не прекращая быстрых и мощных движений. Андреа чувствовала, как член мужчины заполняет её всю без остатка, и каждый толчок словно вышибает из неё последние частички трезвого разума, оставляя место лишь для пьянящего желания и всепоглощающего влечения. В янтарных глазах партнёра она видела неутолимый голод, а вместе с ним — отражение голода собственного, и это отозвалось в ней новой волной мурашек и нестерпимого жара. Тогда Андреа выгнулась и протяжно застонала:       — Я уже скоро…       — Я знаю, — зашептал ей на ухо Пирс, — я знаю.       Он заметно ускорился, резкими, рваными рывками загоняя член в её лоно и выжимая из него все соки. Девушка не сдерживала страстных выкриков и всем телом тесно прижималась к мужчине. Он закрыл глаза и нахмурился, готовый кончить, но терпеливо ждал Андреа.       Наконец, её тело напряглось и задрожало, сводимое судорогой оргазма; тогда Пирс совершил заключительные, самые мощные толчки, и постепенно замедлился, пока не остановился совсем, обильно наполняя её лоно своим семенем.       Девушка обнимала его с особой нежностью, прижавшись щекой к крепкому мужскому плечу, и он в ответ прижимал её руками к себе. Они оба шумно и тяжело дышали, однако отрываться друг от друга не спешили, когда-то разлучённые на несколько столетий. Но, в конце концов, мужчина осторожно отстранился, невольно покинув объятия Андреа и её горячее лоно.       Поднявшись с дивана и бросив взгляд на запачканный соками и смазкой костюм, Пирс тихо выругался, разочарованный собственной недальновидностью. Он взял бумажные салфетки с журнального столика и тщательно, насухо вытер член, после этого убрав его обратно в брюки и застегнув ширинку.       Затем мужчина подошёл к окну, неторопливо вытащив сигареты и зажигалку из кармана, и закурил. Некоторое время он неподвижно стоял, лишь изредка поднося руку к лицу для очередной затяжки, и задумчиво разглядывал виды ночного города. Андреа же выжидающе смотрела ему в спину.       Наконец, докурив, Пирс, не оборачиваясь, тихо спросил:       — Как думаешь, в этот раз ты сможешь дать ему жизнь?