Серебряные звезды эдельвейса

– Ты веришь в Рай? – утомленным голосом спросила Дженна, любуясь вечерним закатом. Зальцман придвинулся ближе, прижимаясь к спине возлюбленной и обнимая ее за талию. Наслаждаясь надежной защитой его объятий, Дженна полностью расслабилась и повторила свой вопрос. – Так ты веришь в Рай? Рик на мгновение отстранился, задумчиво оглядывая девушку, и понял, что сделал это напрасно: при мерцающем свете ее кожа, казалось, гипнотизировала его, напоминая о тех поцелуях, что он совсем недавно дарил ей. – Не знаю, – протянул он, ласково перебирая ее волосы. – Я больше в Ад верю. – Дурак! – Дженна повернулся к нему лицом и, разглядев лукавые искорки солнца в глубине карих глаз мужчины, шутливо ударила его кулачком в грудь. Аларик охнул и притворно застонал. – Прекрати смеяться! Ты можешь хоть на один вопрос серьезно ответить? Как ты вообще в школе работаешь? – Сие неведомо даже для меня, – Рик улыбнулся, моля о прощении. – И потом, как мне не верить в Ад, если я живу с самой настоящей ведьмой? – Ах, ты…, – Дженна задохнулась от возмущения, но губы Аларика легонько коснулись ее губ, как бы для того, чтобы ощутить их вкус, тепло, ответную реакцию, а распробовав их, очень медленно вобрать в себя. – Ты не прав, – прошептала она, когда поцелуй закончился. – Это Рай…. Хотя, если это и Ад, то я согласна провести в нем вечность. – И что послужило причиной пробуждения внезапного интереса к столь странным материям? – полушутливо–полусерьезно спросил Зальцман. – Сама не знаю, – Дженна прерывисто вздохнула. – Мне приснился сон: много света, мягкие лучи солнца и повсюду россыпь эдельвейса… Знаешь, всемогущий Интернет поведал мне, что, по поверьям, они растут у самых врат Поднебесья и являются символом любви… Правда, в силу различных обстоятельств, не очень счастливой. В различных легендах влюбленным мешает быть вместе злой рок, стечение обстоятельств, судьба… Странно, не так ли? – Буду надеяться, что нам с тобой не встретятся в жизни вещи, страннее этих легенд, – этой небрежной фразой Рик постарался скрыть внезапное беспокойство, еще раз порадовавшись тому, что Дженна ничего не знает о «другой стороне жизни». – Спи, – он еще раз поцеловал любимую и, накрыв ее пледом, встал. – Мне еще тетрадки проверять, – он улыбнулся, чувствуя ощутимый укол совести, вопившей о том, что чтение эссе по истории и заточка колов – разные вещи. Он ушел. Он знал, что вернется. Знал, что она будет его ждать.… Ждать столько, сколько потребуется. Он пришел. Пришел, принеся с собой большую охапку перламутровых жемчужин поднебесья…. И еще долго стоял, перебирая в руках букет эдельвейсов и теребя эти нежные белоснежные цветочки, пока, наконец, не положил их к надгробию. – Я, как всегда, ошибался тогда… Ад – это жизнь без тебя…. А ты? Ты была моим Раем… Он ушел. Он знал, что вернется. Знал, что она будет его ждать.… Ждать столько, сколько потребуется, и надеялся, что им еще будет уготована встреча. Встреча в Раю, у врат которого и будут расти серебряные россыпи эдельвейсов.