Сложности взаимодействия

Алтан Ким — парень Валерии Макаровой. Он работает в фармацевтической компании и иногда ездит в командировки, потому что хочет немного повидать мир, к тому же так выходит почти бесплатно. У него нет братьев и сестёр, родители погибли много лет назад в автокатастрофе, а сам он приехал в Питер не так давно, чтобы обрасти знакомствами, всего чуть больше года прошло. Такая у него легенда. Не самая продуманная, местами уж очень шитая белыми нитками, но Алтану не на что жаловаться, сам придумал. Фальшивый паспорт он завёл ещё в 2015 году и периодически пользуется им для поездок и некоторых финансовых манипуляций, так что доказательства существования Кима всё же есть. Съёмную квартиру, правда, приходится заводить в спешке, поэтому всем его требованиям она не соответствует, к тому же в ней довольно тесно даже вдвоём, зато находится близко к медицинскому и метро. Так у него находится причина для того, что раньше он за ней следил. О настоящих молчит, пусть и тайна с каждым днём мешает всё сильнее. Его страничка во «Вместе» создана всего полгода назад, как и Инстаграм, и то потому, что Лера там зарегистрирована. Они торжественно подписываются друг на друга во всех соцсетях, меняют статусы во «Вместе» на «в отношениях» и выкладывают совместную фотку со второго свидания на катке, где у обоих глаза бликуют красным и дурацкие улыбки до ушей. Его бы на ней даже Юма не узнала. Алтан ничего не хочет менять. О Разумовском он старается не думать, потому что никаких гениальных идей у него нет. Не гениальных — тоже. Проще закрывать глаза на его существование где-то рядом и искать плюсы в происходящем. Итак, мысли о мести понемногу отступают, чему немало способствует сближение с сестрой. Та зацикливаться на смерти мамы себе не позволила, карьеру строит, в светских кругах не без удовольствия для себя вертится и, кажется, замуж выходит. О последнем пока молчит, но внезапно проснувшаяся в Алтане проницательность говорит, что старшая Дагбаева вот-вот получит кольцо на палец и кучу проблем с новыми родственниками из Москвы, которые хотели бы видеть в невестках какую-нибудь измученную нарзаном внучку профессора. Или академика. Так что у Юмы дел полно и заниматься самокопанием некогда, ему есть с кого пример взять. И Алтан берёт. — Прости, задержалась на регистратуре, — говорит Лера виновато, приземляясь на пассажирское сидение. Кидает сумку с халатом назад и с наслаждением вытягивает ноги. — Ты так быстро приехал! Я же тебе только написала. Алтан улыбается, но не говорит, что ждёт её с того момента, как у неё официально заканчивается смена. Это входит в привычку, даже не раздражает ни капли. В пятницу нужно побыстрее закончить со всеми делами, чтобы успеть перестроиться с Алтана Дагбаева на просто Алтана, и дело не только в линзах и косичках. Ему не нравится ей врать, а это приходится делать, когда нужно говорить о себе или о работе, и он фильтрует информацию как может. И наблюдает, даже сейчас, когда безумно устал за неделю, начавшуюся с судебного разбирательства по поводу незаконного захвата территории. Претензии другой стороны совершенно оправданы, но этим вопросом занимался ещё дед, а значит никто не позволит ему решить вопрос отказом от притязаний на землю и взяткой. Пока его слово в клане не имеет столько веса, чтобы решать вопросы полюбовно. Лера о его другой стороне жизни ничего не знает, позволяет везти себя хоть на край земли и рассказывает о том, как прошёл день. Смс она не любит, предпочитает короткие звонки и разговоры при встрече. У них больше общего, чем он думал изначально. Алтан собирает факты о Лере, словно всё ещё следит за ней из окна машины, но вернуться в то время не тянет. Теперь он знает, как блестят её глаза, когда она рассказывает о тренировках, как смеётся она, когда он неловко пытается шутить… Что держать её за руку во время вечернего сеанса в кино на последнем ряду, украдкой крадя поцелуи, куда приятнее, чем наблюдать со стороны. Сразу после смены Лера прикосновения не любит, даже поцелуй в щёку принимает с оборонительно приподнятыми плечами, но никогда об этом не говорит и делает вид, что всё в порядке. Он уясняет это быстро и находит раздражающим то, что она готова потерпеть, лишь бы его не обижать. Из них двоих не только Алтан не всегда может всё сказать словами через рот. Но ему проще, потому что за время слежки уже успел немного понять, что именно нравится ей и не нравится. Людей на приёме весной всегда много, идут косяком медосмотры, и Лера всегда задерживается на полчаса минимум из-за количества пациентов. И не только их. — Да так, был здесь неподалёку, сегодня немного раньше получилось закончить. Устала? — Да нет, просто пришлось подождать. — Опять Ленка на смену опоздала? — спрашивает Алтан, медленно трогаясь с места. — Она перепутала расписание ночных. Как прошло совещание? — нетерпеливо говорит Лера и смеряет его внимательным взглядом, словно по лицу погладила. Она знает, что по пятницам у него всегда встречи с начальством (подчинёнными, на самом деле), и в этот день никогда не звонит, только пишет, да и то только по делу, чтобы не отвлекать. Пытается по лицу понять как у него там дела, потому что Алтану привычнее держать всё в себе. Поначалу вовсе не хотел говорить о себе, не выходило как-то, но Лера не сдаётся, наткнувшись на дежурные отговорки. Ей не всё равно что с ним происходит. — Неплохо, на самом деле, с финансированием на май наконец-то раскидались. Цифры не совпадали в отчётах не у меня, а у Вадика. Пришлось с ним повоевать, — он не врёт ни капли: Дракон действительно перепутал месяцы и пытался доказать, что расходы на охрану резко возросли с того момента, как Разумовский порешил существенную её часть. Конечно, он так и поверил. — Вадим — редкостный придурок, — морщится Макарова. — Как его только не уволили до сих пор! У неё свои причины его недолюбливать, пусть Лера на самом деле не знает, кто же его коллега Вадик на самом деле. Три лестничных пролёта. Два месяца реабилитации. Постоянные смс брату и маме, что с ней всё в порядке. Сказочка про неудачное ограбление. А что Дракон? Пытки совсем не того человека. Собственная непонятная игра. Ошибки, не существенные, а будто бы усыпляющие бдительность. И куча связей, на которые невозможно закрыть глаза. Не избавишься и не отставишь в сторону, пока так точно. — Ещё какой, — соглашается он. — Но он коммуникабельный и с таким послужным списком, что мог бы быть замдиректором. А что с Ленкой? Третий раз за неделю забывает уже про смену? Что-то не верится. Пора уже и сказать Прокофьеву, что она не вовремя выходит, — сетует Алтан, зная, что она привычно пропустит всё мимо ушей. — Если я скажу, то Лена больше не сможет за других дежурить, — привычно отмахивается Лера. — У неё ребёнок маленький, лишних денег нет вообще. Матерям-одиночкам у нас никто толком не помогает. Как я могу её сдать? Ей есть дело и до непунктуальной Ленки, и до её ребёнка, как и до всей несправедливости в мире. Он даже не заикается о том, что Лера тоже может платить за свои ночные смены, как делают это её коллеги. Она сознательная и гиперответственная, вечная старшая сестра. Но Алтану не плевать, что его девушка (вот слово какое неловкое!) постоянно задерживается на работе. Ему как Алтану Дагбаеву это только играет на руку, потому что у неё меньше времени на то, чтобы заметить его странности, но не нравится всё равно. У Леры — тонко настроенный моральный компас, ночные приключения под маской Чумного доктора и улыбка, от которой сердце раз за разом делает кульбит. У Алтана — семейный бизнес, не совсем законные дела клана и отложенная месть. Последняя из запланированной становится гипотетической, и он не может понять расстраивает это его или нет. Разумовский где-то совсем рядом, но проще делать вид, что его не существует вовсе, чтобы не усложнять себе жизнь. У него сейчас другие приоритеты. — Сегодня полгода как мы встречаемся. — Уже? — удивляется Лера, выискивая любимую радиостанцию на магнитоле. Ей нравится, когда на фоне что-то играет. — Казалось, только вчера ты наконец со мной начал говорить не только взглядами. Ты был очень милым сталкером. — У меня не было алтаря из твоих фоток, так что нельзя считать меня сталкером на сто процентов, — хмыкает Алтан, умалчивая, что вместо алтаря у него папка на каждого члена её семьи, которые он так и не удалил с ноутбука. Так, на всякий случай. — Конечно, тогда только на семьдесят пять! Ты в любом случае был менее стрёмным, чем Кир сейчас, — вздыхает она и утыкается в телефон, наверняка печатая сообщение брату. — Он думает, что ты какой-то дилер или мафиози, прикинь? Алтан улыбается, чувствуя, что сердце невольно пропускает удар, и позволяет себе неловкий смешок. Придурок придурком, но и Макарова-младшего иногда посещают умные мысли. Раз в тысячелетие, правда. С чего бы Лере прислушиваться к мнению того, кого спасла от тюрьмы с помощью одного психа на фиолетовом Мерседесе? Кир далеко не пример благоразумия. — И почему же? — спрашивает он почти весело. — Если б я знала! Он что-то маме наплёл, так что теперь за мной усиленный контроль. Напиши, говорит, как сядешь в машину, а потом по приезде, — она поморщилась и продемонстрировала сообщение на дисплее. Вид у неё был крайне недовольный и озадаченный одновременно. — Хорошо ещё, что я совершеннолетняя, иначе комендантский час мне бы устроили. — Ты сама до последнего не хотела говорить родителям, что мы встречаемся, — напоминает Алтан. Перед ними — десятки машин, застрявших в пробке, и он втайне этому рад, потому что есть возможность провести с ней больше времени, даже говоря о такой ерунде. О прошлом парне Леры он знает немного, но и того достаточно для того, чтобы понять, что он тот ещё мудак. И то она не хотела говорить о своих прошлых отношениях, от Кира услышал про их скандальный разрыв, хоть какая-то от него польза. Казалось бы, Алтан уже взрослый человек, но почему-то радуется, что его девушка не рассталась с бывшим друзьями, а значит радостного воссоединения ждать не стоит. Она не будет тратить время на того, кто ей причинил боль. Что она сделает, если узнает правду об Алтане Дагбаеве? — Им было не до этого, понимаешь, столько всего сразу навалилось, что я просто не могла сказать, что встречаюсь с кем-то, особенно маме! Они просто слишком беспокоятся обо мне. Тем более от универа до дома далеко ехать. После того неудавшегося ограбления и месяца в корсете… — она поджимает губы и смотрит в окно, наверняка мысленно распекая за то, что сказала больше, чем нужно. Лера пытается защитить всех вокруг, от себя в том числе. То, что она называет «неудавшейся попыткой ограбления», Алтан назвал бы собственным тупым приступом самолюбования перед Разумовским. Он думает, что если бы её Бог существовал, то он послал бы ей ангела-защитника, самого лучшего, что можно вообразить. Но пока жизнь подкидывала ей только психов разных мастей и, как вишенка на торте, его самого, который едва не стал её невольным убийцей. Алтан запрещает даже представлять то, что случилось бы, скинь Дракон её с этажа повыше. Небезразличие — не преимущество, но он больше не хочет ничего не чувствовать. Последние шесть лет как будто в тумане, словно он запретил себе жить по-человечески, пока не отомстит. — Они могли бы меньше волноваться, если бы ты могла добираться до универа пешком, — говорит Алтан внезапно даже для себя и удивляется тому, как спокойно звучит его голос. — Да и до больницы от моего дома совсем недалеко — пара остановок, даже не нужно спускаться в метро. — Это… — Лера умолкает и немного смущается, — предложение? Они оба чертовски неловкие в таких вещах. Кажется, нормальные люди тратят время на долгие разговоры там, где они молчат, и не лезут туда, где они любят с упоением выяснять отношения, пусть и едва ли их беседы похожи на разборки. Вместо ссор — километры молчания, вместо бурных примирений — встречи на их месте в ТЦ, когда пересекаются разве что взгляды и переплетаются пальцы под столом. Алтану этого мало, ему, как оказалось, её вообще мало, но Лера намёки не понимает, хоть и умудряется как-то улавливать малейшие перемены в его настроении совершенно мистическим образом. «Словами через рот», — вспоминает её совет он. И пытается. — Я уезжаю в понедельник в Москву. Командировка на четыре дня, не больше. Что-то вроде курсов повышения квалификации. — Вот как, — только говорит Лера. Взгляд спокойный, как на чемпионате. Бей или уклоняйся. Он спешит объясниться. — А потом мы могли бы съехаться, если ты не против. У меня, конечно, не так уж просторно, да и… — он осекается, когда она берёт его за руку и переплетает с ним пальцы. В груди что-то щемит. Кажется, это называется нежность. — Я очень даже за. Лера расслабленная и с взъерошенными волосами, такая знакомая и родная, что уже не представить, что можно жить без неё. Свет в машине тусклый. За стеклом — вечерний Питер в замутнённых огнях и длинная вереница машин. Ни вперёд, ни назад. Ловушка, в которую он сам хочет попасть. Алтан не знает, почему почти приглашает снять с него все маски, но хочет всего и сразу. Он хочет, чтобы она посмотрела так на него настоящего. — Напиши Киру, что задержишься на пару часов. Со мной, — он отводит взгляд, чтобы не будить своих демонов ещё больше. — Куда мы? — тихо спрашивает Лера. На губах еле заметная улыбка. — Праздновать нашу… Пусть будет годовщину и то, что мы съезжаемся. Это тоже можешь написать, пусть побесится. Алтан разворачивается на парковке, заставив Леру со смехом покрепче вжаться в сидение на повороте. Она ищет ногой педаль газа, как будто сама за рулём, и делает музыку погромче. Он выжимает из машины всё, что только можно по закону, и сворачивает в обратную сторону. Из открытых окон бьёт ветер в лицо, и «Whole Lotta Love» играет на всю улицу. Они ужинают в подвальном ресторанчике, где всем плевать на их джинсы и громкий смех. Кир звонит дважды, но Лера сбрасывает и смотрит с искрой в глазах, которую Алтан так любит. Они задерживаются больше, чем на два часа. Сидят в машине под её домом, но ни один не хочет говорить, что пора прощаться. — Увидимся через неделю? — спрашивает Алтан. Он ловит её взгляд. Её глаза удивительно спокойные, не насмешливые, не тревожные. Острые скулы, светлая чёлка, упрямый подбородок. Лицо, отпечатанное на подкорке, контур фантомно чувствуется кончиками пальцев так сильно, что хочется обрисовать его ещё раз. Всё, что они слышат, это олдскульный рок по радио и их дыхание. Из них двоих он всегда волнуется, словно впервые, но она не медлит, расстегивает ремень безопасности и наклоняется. Между ними ничтожные сантиметры. Очки мешают, но Алтан быстро привыкает. В голове только бледные губы и тихий выдох, почти стон. Её рука в волосах приятно тянет вниз, притягивает к себе настойчиво, без шанса уйти от прикосновений. Лера почти кусает, так, что немного больно, но не до крови. Он тут же зализывает место укуса, ведет языком по линии губ, так, что Лера непроизвольно раскрывается ему навстречу, и Алтан чувствует, что в свитере становится невыносимо жарко. Хорошо. Отпустить её сложно. Она разрывает поцелуй и немного усмехается, заправив ему за ухо выпавшую тёмную прядь. Её губы стали алыми, а глаза из тёмно-карих превратились в совсем чёрные. — Ты знаешь, что я тебя люблю? — шепчет Алтан. Факт. Он хочет оставить следы от поцелуев на её шее, чтобы видели, с кем Лера была вечером, плевать на Кира и её мать. Но он не будет этого делать, потому что она не посмотрит ни на кого другого, кроме него в дурацком растянутом джемпере и очках. — И я тебя! — Лера бросает острый взгляд из-под ресниц, красноречивей любых слов. — Позвони мне, как приедешь. И сделай пару фоток на память! Дверь за ней тихо захлопывается. Уезжать совершенно не хочется, и он оттягивает момент до последнего, даже докуривая сигарету до самого фильтра и ощущая, как горечь обжигает язык. Её мир отрезает от его, и он не трогается с места ещё пару минут. Алтана Кима больше здесь нет, один только Дагбаев, у которого на семь утра самолёт вовсе не в Москву, а в Волгоград, где окончательно должен решиться вопрос с судебным разбирательством из-за земли. Оттуда он поедет в Москву вместе с новым владельцем завода в Волгограде, где наконец официально оформит сделку для клана и обязательно сделает парочку дурацких селфи для Леры. Поездка его измотала куда больше, чем он предполагал даже в худших сценариях. Решить всё деньгами и оперативно не вышло. Поразмышлять о своём внезапном решении съехаться с Лерой — тоже. Они оба ведут двойную жизнь. Алтан не ждёт, что она расскажет ему про Чумного доктора и всё остальное, да и сам не горит желанием вскрывать карты. Малодушно, но факт. Боится, что Лера отвернётся от него, узнав, кто же он на самом деле, и исчезнет из его жизни так, как будто её и не было. Заберёт горшок с фиалками, которые сама притащила в его съёмную квартиру, которой отчаянно не хватает уюта, и комплект учебников, и все вещи из своей части гардероба, которая становилась всё больше и больше… Так что он просто закрывает глаза и позволяет себе плыть по течению. К чёрту Разумовского. К чёрту месть и Чумного доктора. Алтан отсутствовал в Петербурге меньше недели, но при приземлении всё равно чувствует непонятное облегчение. Казалось бы, вот тебе долгожданная передышка, но на самом деле он… Соскучился? За это время он успел трижды сменить город пребывания и пять — отель, так что больше всего на свете ему хотелось просто вернуться домой. Но где он теперь, дом? Он смотрит на дисплее на имя сестры. Ей не до него, видел во «Вместе» фотки с кольцом, а потом и приглашение на свадьбу по почте. Они собирались встретиться перед самой церемонией, чтобы познакомиться с семьёй жениха, но то больше формальность. У Юмы своя жизнь, и Алтан плохо в неё вписывается. Он вообще не из тех, кто легко вливается в компании или сходится с людьми. Но есть исключения. Он недолго остаётся в своём настоящем доме. Всё выглядит чужим, пусть и по цветам в оранжерее он немного соскучился. Но его домработница следит за ними ничуть не хуже, чем он сам, поэтому из дома Алтан выходит без всякого сожаления и с небольшой сумкой. С Лерой они договорились съехаться на выходных, так что лучше подготовиться лучше сразу. Встречается с Вадимом и вываливает на него ворох задач, которые должны отвлечь наёмника от персоны нанимателя, и наконец садится за руль машины. Машина — это история про контроль. Напряжение последних дней отпускает, когда он в освобождённый от неотложных дел день колесит по окраинам города без особой цели. Сегодня его несёт в место, где за последние месяцев восемь он был чаще, чем в собственном доме. От припарковывается на «своём» месте возле супермаркета и чувствует себя донельзя глупо. Зачем он сюда приехал почти ночью? Он закуривает и снова достаёт телефон, но смотрит уже на другой номер. Минута, две, три. Алтан на кнопку вызова и передумывает в тот же момент. — Я снова в Питере! — весело говорит он без приветствия. Это не нужно, потому что на том конце провода его действительно рады слышать. — Что? Уже? Почему ты не написал, чтобы я тебя встретила? Ты же знаешь, что у меня выходной сегодня. — Сюрприз, Лер. Удался? — улыбается Алтан, зная, что его не видят. Она немного раздражённая, но ответила сразу же. Ждала, что он вернётся. — Если бы я тебя видела, то да! — Тогда посмотри в окно. Из нужного окна высовывается плохо различимая в сумерках светлая макушка и через секунду пропадает с тихим восклицанием. Вызов сброшен, и Алтану почему-то смешно. Через две минуты из подъезда вываливается Лера с курткой в руках и в кроссовках на босу ногу. От неё искрит, как от провода под напряжением, и он невольно делает шаг назад, чтобы не попасть под горячую руку. Лера налетает на него вихрем с цветочным шлейфом её любимых духов, тут же согревая порывистыми объятиями, из легких будто выбивают воздух. Алтан на мгновение замирает, а потом осторожно обнимает в ответ, отводя руку с сигаретой как можно дальше. Все сомнения разом уходят из головы, словно их и не было. — Алтан Ким, ты говорил, что приедешь в пятницу! Он морщится, слыша чужую фамилию, и нехотя разрывает объятия. Лера прислоняется спиной к машине, выдёргивает сигарету из его пальцев и делает первую неуверенную затяжку. У неё тёмные круги под глазами и наметившаяся морщинка на лбу — последствия пары бессонных ночей. По телефону она звучала немного подавленной, но упорствовала, что это из-за ночных смен. Не выспавшаяся, наверняка голодная, потому что проигнорировала завтрак, обед и ужин в пользу кофе, и раздражённая из-за того, что он не предупредил о приезде, поэтому и курит. Алтан только берёт себе новую сигарету и щёлкает зажигалкой. Он знает, что Лера курит редко и в на редкость поганом настроении, в котором, как он успел сопоставить, чаще виноваты дела Чумного доктора. Он хочет спросить, что произошло, но она снова не ответит. — Вышла накладка с бронью в отеле, так что билеты обратно покупали в спешке. Сам не знал, когда всё-таки прилетим, — говорит Алтан и провокационно усмехается. — Не рада меня видеть? — Ещё чего! — фыркает Лера и смотрит на него другим взглядом. — Хм, а где очки? Кто ты, и куда ты дел моего парня? Он нервно проводит по лицу и убеждается, что всё ещё в линзах. Чёрт! Такой примитивный прокол, который можно списать только на усталость от поездки. Но Лера улыбается, пусть и бледной тенью привычной улыбки, и в её глазах не мелькает ни намёка на настороженность. Обычная шутка, в которой нет подтекста. — Решил немного сменить имидж, — врёт Алтан. — Так больше солидности. — Мне нравится. Лера делает затяжку и мягко касается его губ, медленно выдыхая дым. В её глазах искрит пьянящее веселье, и он не может не поддаться, превратив баловство в поцелуй. Её губы горчат от сигарет, как и его, и цветочный запах духов становится ощутимей. Ему хочется запечатлеть в памяти её такую, с светлым гнездом вместо волос на голове, со сбитым дыханием, будто она не спустилась, а взбежала по лестнице, чтобы встретиться с ним. Алтан медленно очерчивает контур её лица, и Лера тут же прикрывает глаза, повернув голову в его сторону, и едва заметно прижимается щекой к его ладони. Нежно. — Мы могли бы перевезти часть вещей сегодня, если ты не против, — шепчет он, оставив смазанное прикосновение губ на её виске. — У меня были кое-какие планы на сегодняшний вечер… — с сомнением начинает Лера, но затем резко себя обрывает и смотрит прямо в глаза снизу вверх. — Но их можно и отложить. Она быстро что-то печатает во «Вместе» перед тем, как сделать пару ходок в квартиру, чтобы забрать часть коробок, и Алтан понимает, что Разумовский сегодня остался без своего уменьшенного народного мстителя. Лера предпочла его сегодня, как и в другие дни, когда её телефон разрывался от сообщений и звонков с неопределившегося номера. А он раз за разом предпочитал её мести. Смешно! Они ведут себя, как подростки, которых могут застать в любой момент строгие родители и развести по разным частям комнаты в наказание. Вот только в качестве родителей один псих-убийца и парочка наёмников, у которых крыша тоже не без прорех. — Я не знала, что переезд выйдет таким спонтанным. Всё так быстро происходит! — Пластырь тоже лучше отрывать сразу, — жмёт плечами Алтан с уверенностью, которой на самом деле не чувствует. — В любом случае, с твоими родителями я уже познакомился. Макаровы-старшие считали Алтана Кима достойным молодым человеком, и ему пришлось для этого приложить немало усилий. Не мог же он прийти и выложить всё как есть? «Давайте знакомиться! Алтан Дагбаев, бизнесмен днём и глава клана 24 на 7, двадцать семь лет. В ближайшее время я собираюсь съехать в двухкомнатную квартиру с убогой планировкой вместе с девушкой, вашей дочерью, если вы ещё не поняли, которая по ночам преследует преступников в костюме средневекового врача. Кстати, она однажды нехило так отделала меня катаной и цепью, после чего я долго следил за ней и постепенно влюбился». Кир бы издевательски похлопал его по плечу и сказал, что место в «семье не без урода» им занято. Вот так романтика двадцать первого века! Эдакая шизоидная смесь «Золушки» и «Мулан», где крёстная фея — Разумовский на фиолетовом Мерседесе, а Дракон в роли дракона, только пытается говорить фальцетом. Тогда, по этой логике, он сам — Мулан, а она — Золушка и генерал китайской армии в одном лице? Иногда Алтан был очень рад тому, что по его лицу сложно понять, о чём именно он думает. — Мне кажется, что большинство вещей попросту не понадобится, но пусть будет, — со вздохом резюмирует Лера, когда на очередной кочке раздаётся звон из одной из коробок. — Ты всегда сможешь отвезти что-то обратно. Опять же Икея с десяти до десяти работает, так что мы можем завтра туда съездить, если что-то понадобится, — предлагает Алтан. Брови Макаровой трагически поднимаются. — О нет! Мы не настолько хорошо знакомы, чтобы тащиться вместе в Икею! — притворно стонет Лера и откидывается на сиденье с выражением отчаяния на лице. — Это только после года отношений, не меньше. Не хочу расстаться с тобой из-за того, что мы не можем договориться из-за цвета подушек в гостиную. — Но у нас уже есть подушки на диване, — озадачивается он. — Ну вот и первая ссора! А мы в неё даже не доехали. Они переглядываются, дружно давятся смехом и до самой съёмной квартиры уютно молчат под какой-то альбом Depeche Mode. Алтан волнуется ещё даже больше Леры, но виду не подаёт. Она раньше уже оставалась на ночь, в последнее время частенько проводила выходные в его квартире даже тогда, когда дела Чумного доктора были очень плохи. Алтан молчал, когда видел новые синяки и царапины. Молчал, когда она временами пропадала из поля зрения на целые сутки, а потом возвращалась мрачной и без всяких слов объяснений. Молчал, когда видел, что после того, как он привозил её домой, её через пару минут забирала другая машина. Иногда она смотрела на него с вызовом, мол, что скажешь, как разбираться будем? А Алтан давал ей личное пространство, ничего не требуя, просто предлагая остаться с ним. И тогда Лера наконец признаёт его своим. Он не вправе что-то требовать. В парадной темно, хоть глаз выколи. Алтан идёт впереди и слышит, как Лера тихо мурлычет какую-то попсовую песню, что в последнее время крутили по радио. Он хлопает по карманам у самом двери, а затем вспоминает, что перекладывал ключи в сумку. Нехорошее предчувствие вонзается ледяной иглой. Что-то не так. — Кажется, я забыла ключи от твоей квартиры дома, — говорит Лера почему-то виновато, и он тихо смеётся, пытаясь скрыть неловкость. — Ерунда! Вернёмся ещё. Ключи всё же находятся в сумке, и он нетерпеливо открывает дверь. Кажется, он забыл окно на кухне открытым, когда уезжал, но в квартире всё равно было совсем не по-питерски-весеннему тепло. Странно. Лера чертыхается, наткнувшись в темноте на тапочки для гостей, и с грохотом ставит коробки на пол. Алтан жмёт пару раз на выключатель без особого результата и со вздохом признаёт своё поражение. — Лампочка перегорела! Не в Икею, так в магазин придётся… Что-то хлопнуло совсем рядом. Приглушённый вскрик. Лера! Он разворачивается, но его грубо перехватывают за волосы со всей силы и тянут к полу. Вырывается он на рефлексах, выворачивает руку противника и пытается с себя скинуть. Тот шипит сквозь зубы. Больно, чёрт возьми! Его не опрокидывают, у противника не хватает силы. На его лице оказывается жёсткая рука, вторая сильно сжимает шею в захвате. Профи. Из горла вырывается тихий хрип. Попытка навалиться на противника и сделать подсечку не удаётся. Воздуха не хватает. Он старается оторвать чужие руки от своей шеи, но захват становится всё сильнее, пока не остаётся сил на сопротивление. — Чего ты с ним церемонишься? — последнее, что он слышит, прежде чем ногу пронзает вспышка боли. Игла. И Алтан проваливается. Следущий кадр — он сидит на офисном стуле со связанными руками и ногами и с запрокинутой вперёд головой. Позаботились, чтоб их! Во рту нет кляпа, на глазах — повязки. Ещё странность. Сознание мутное, а во рту стоит горький привкус. Кажется, комната кружится… Нет, только голова. Место похоже на складское помещение, ассоциативный ряд он старательно от себя отгоняет. Просто тёмная каморка без единого окна, в которой стоят пустые ряды полок и больше ничего. На полу — распотрошённый ящик с инструментами, поверх которого лежит вскрытый моток верёвки. Алтан старается размышлять здраво. У него хватает конкурентов, да и не все довольны тем, что место деда занял какой-то сопляк, который и жизни не видел. Наверняка за ним следили не одну неделю, прежде чем взять в его квартире и… Забрать Леру. Он точно помнил, как она пыталась вырваться, но к драке с парой профи в темноте явно готова не была. Чумной доктор — не головорез из своего или чужого клана, а девчонка с моральным кодексом. Лера. Что с ней могли сделать? Нет, убивать бы не стали, калечить тоже. Но она не сможет удержаться от провокации, а значит постарается разозлить похитителей в своей манере. Только бы ей ничего не сделали… — Принцесса наконец-то проснулась! — доносится уже знакомый голос из-за спины. — А мы так долго ждали. Кое-кто так хочет с тобой увидеться, что не может усидеть на месте. Правда, детка? Стул разворачивают на колёсиках, и перед ним оказывается самый странный наёмник, какого Алтан только видел. Синие короткие волосы, смуглая кожа, кресты на шее и мягкая улыбка. Ещё один псих в копилку. Но тут его взгляд смещается с наёмника на ту, кого он держит поперёк шеи почти нежно. Лера. Руки связаны за спиной, во рту кляп, а глаза опухшие, словно она плакала. Или долго вырывалась, пока её не хлестнули по лицу несколько раз. Взгляд её опущен вниз, а лицо скрывает длинная чёлка. Она уже не сопротивляется. — Зачем мы здесь? — спокойно спрашивает Алтан. Голос совсем не дрожит. — А разве вы не знаете, господин Дагбаев? — издевательски тянет наёмник. — Сделайте милость, подскажите. И перестаньте так держать мою… — кого? Знакомую? Девушку? Леру Макарову? — Спутницу за шею, а лучше вообще отпустите. Иначе диалога у нас не получится. Лера поднимает на него жёсткий взгляд, и он невольно отводит свой. Алтан хотел бы попросить её отвернуться, потому что актёр из него так себе, но она как будто читает его мысли и обмякает в руках психа с синими волосами. Его лицо практически одухотворённое. — А как мы можем вести диалог без одного из главных действующих лиц? Куда же в нашем славном городе без Чумного доктора? — весело усмехается наёмник. — Куда ни плюнь — везде он! Или она? Маска трещит по швам. За кем из них на самом деле следили? Что этот вообще знает о Лере? Но позволить себе растеряться он не может. Алтан знает, кого выбирает каждый раз, когда не следит, куда именно идёт Лера после очередного звонка с неопределившегося номера. Когда ничего не делает с тем, что его девушка — мститель в маске. Он смеётся во весь голос, пока его не затыкают пощечиной. Щека болит, но он открыто насмехается. — Она — народный мститель, который всякую шпану по подворотням вылавливает? Ещё скажи, что Жанна Д’Арк Мценского уезда, — Алтан качает головой, чувствуя, как нарастает головокружение. — Хуйню несёшь. Лера едва заметно вздрагивает. Ему хочется получить ещё одну пощёчину, лишь бы этого не видеть, но глаз он не отводит. — Грубо, — морщится человеческая версия Соника. — Совсем шуток не понимаете? — Не там ищите, господин хороший. Хорошие девочки не бегают по ночам с мечами наперевес. — А вместо этого спят с мафиози? — скабрёзно ухмыляется наёмник. — Как знать, — он дышит хрипло, с присвистом. Алтан всё ещё чувствует фантомные руки на своей шее. — А так я готов к диалогу. Кажется, вы не знаете определение слова «диалог»? — Уел, принцесса! — Господин Дагбаев, раз уж мы движемся в сторону договора, — отстранённо бросает ему Алтан. Смех наёмника, громкий, резкий, обрывается неожиданно, как и начинается. Он поднимает Леру с колен без всяких церемоний и тащит за собой, словно она — сломанная кукла. Дверь отпирается с той стороны, и другой, чьего лица Алтан не видит, уводит Леру из комнаты. Ему становится легче. Часть спектакля удалась, пусть и не стоит надеяться, что её отпустят сразу. Её не убьют. — А теперь поговорим. — И что же вы хотели обсудить? — настороженно спрашивает он. Остаётся потянуть время и узнать, что же происходит на самом деле. Дракон его искать не будет. Тот о его делах знает не так уж много в последнее время, а значит Алтан может рассчитывать только на себя. Его расспрашивают. О сестре. О смерти матери. О том, что он ест на обед. Всё сливается в одно сплошное пятно, час идёт за другим. Иногда странный наёмник уходит и оставляет его наедине с тишиной, что гнетёт ещё сильнее. Один раз приносит воду, в которой нет никаких добавок — её вскрывают прямо при нём. Алтан убеждается, что его похищение — не дело рук его же клана. Нет там людей, которые могли бы додуматься нанять профи в психологии допроса. — А теперь давайте вернёмся к Разумовскому, — в четвёртый раз заводит этот разговор наёмник. Он свеж, как майская роза, и Алтан не может не раздражаться от одного только его вида. — Не к чему возвращаться, — резко отвечает он. — Я уже сказал всё, что знал. Моя подруга ничего о нём не знает, как и обо мне, так что у вас нет ни малейшей причины держать её. — Это не вам решать, — мягко улыбается профи. — Почему же Разумовский больше не важен? Должна же быть причина? — Дело прошедшее, отпусти и забудь, так говорят? — хрипло спрашивает Алтан. — Другие приоритеты. Охота за ним вышла мне очень дорого. Знаете, сколько сейчас стоит легализовать организацию шести похорон? — Меня интересует тот день, когда в ваших руках оказался Олег Волков, а не расходы. — Возможно, это была пятница, но не скажу точно. Я этим лично не занимался. — Что произошло на складе? — спокойно произнёс наёмник. — Разумовский обезвредил тех, кто на меня работал, спас своего дружка и уехал на своём Мерседесе в голубые дали. И всё! — Какой-то дилетант в одиночку на обученных людей? И живой ещё ушёл? — синий ужас недоверчиво щурится и трёт переносицу. Тоже устал, только хорошо себя контролирует. — Гражданин — какой-то дилетант? — насмешливо хмыкает Алтан. — Ладно, я тоже так думал, пока не сошёлся с ним один на один. К тому времени Разумовский уже уложил почти всю мою охрану и успел освободить Волкова, который до этого разыгрывал умирающего лебедя. А кое-кто был настолько впечатлён Гражданином, что предпочёл с ним не связываться вовсе. — Прям демон какой-то, а не один маньяк с диссоциативным расстройством личности! — Какой есть. — Не убедительно. Там точно был кто-то ещё! Он хотел бы разозлиться ещё больше, но демону с синими волосами и крестами плевать на его эмоции. Его интересуют факты, и каждая сказанная фраза препарируется живым умом наёмника, словно Алтан — какая-то особенно забавная задачка с тысячей ответов. Или не очень-то опасное животное в клетке, которое всё же может укусить. — С чего вы взяли? — устало спрашивает он. — Потому что записи с камер возле склада чудесным образом испарились, — мягко сообщает парень. — А в нашем тварном мире чудес, как вы понимаете, не бывает. Стоило сложить картинку раньше, но ваша фамилия практически нигде не фигурировала. — Вам нужен не я, а Разумовский, — утверждает Алтан без выражения. Поэтому прозвучал тот вопрос про Чумного доктора. Провокация, которая должна была вывести его на личные темы, но он был слишком напряжён из-за Леры, чтобы думать о психе, что убил маму. Этот парень тоже ищет Разумовского, и Лера для него — просто девчонка, с которой он тайком встречается, человек без лица, который на самом деле не важен. Это неожиданно придаёт сил на полноценную улыбку, но пародия на Мальвину его слова игнорирует, отвечая только неопределённым взглядом. — Почему записи с камер были удалены? — На них был я, а мне не нужны проблемы, — выдаёт он полуправду. — Разумовский мог бы использовать их против меня, вздумай отомстить, так что я просто был предусмотрительным. — И это всё? — И это всё! Больше никого там не было, кроме трупов, пары охранников и меня! И психи, куда без них, больше не видел их потом. И всё! На этом всё, — наконец взрывается Алтан. Наёмник снимает с себя измявшийся пиджак и расстёгивает пару пуговиц. По лицу его ничего не понять, но Алтану кажется, что лёд тронулся. Что-то сдвинулось с мёртвой точки, а значит совсем скоро он поймёт, что именно такому экстравагантному профи от него нужно. Тот даёт ещё одну бутылку воды, заботливо её открывает и без малейшего интереса наблюдает за тем, как он неуклюже пытается напиться со связанными впереди руками. — Александр. — Что, простите? — Алтану кажется, что у него начинаются слуховые галлюцинации. — Шура, если хотите. А теперь, похоже, наше знакомство подходит к концу, так что стоит избавиться от всего этого, — усмехается наёмник и развязывает его ноги, а затем руки. В глазах всё тот же отстранённый интерес естествоиспытателя, когда Алтан медленно пробует растереть затёкшие запястья. Кажется, наёмнику доставляло непонятное удовольствие наблюдать за тем, как он развлекается с бутылкой со связанными руками, так что развязывать его сразу он не стал просто из вредности. Неужели его хотят убить, а пока попросту забавляются? Конкурирующий клан не стал бы, а вот ещё один из тех, кому Разумовский успел покорёжить жизнь, — легко. А значит, что Леру вряд ли отпустят. — Я не знаю, где сейчас Разумовский. И не знал никогда. — Да неужели? — глаза Мальвины блестят весело, словно он услышал очень удачную шутку. — Что он сделал? Почему Разумовский так важен? — Ничего такого, чего не ожидаешь в нашей профессии. Дверь с грохотом открывается с другой стороны другим наёмником, повинуясь условному жесту Александра. Его бесцеремонно пихают между лопаток, чтобы шёл поживее, и Алтан оказывается… В квартире? Не слишком похоже на жилое помещение, но явно не склад. Он на мгновение чувствует себя обманутым, но вспоминает, что ему даже не пытались заткнуть рот ни разу за время пребывания в каморке. Мальвина до боли сжимает его плечо и наклоняется к самому уху, будто бы издеваясь. — Как ты там сказал? «Другие приоритеты»? Соглашусь на сто процентов, — горячо шепчет он и обращается к кому-то невидимому: — Можно забирать! — Где Лера? — не удерживается Алтан. — Мы прибыли сюда вместе. — Забудешь её, — неприятно смеётся Шурик. — Я не уеду без неё. Он безоружен, но и Мальвина без портупеи, к тому же на полголовы ниже и стройнее. На его стороне преимущество в росте и весе. Если всё же придётся драться, то у Алтана получится повторить тот захват, что провернули на нём в его квартире до инъекции. К тому же Александр совсем не боится поворачиваться к нему спиной. Ему же хуже. — А она бы без тебя с удовольствием уехала. Алтан оборачивается. За его спиной стоит не кто иной, как Олег Волков собственной потрёпанной жизнью персоной, скрестив руки на груди. Его теории рассыпаются как карточный домик. Друг Разумовского не иллюзия, а живой человек из плоти и крови, и шрам на груди чуть выше линии футболки тому подтверждение. Спокойный, как бетонная плита, которая вот-вот упадёт на голову Алтану. — Олег, прекрати! Лера выскальзывает из-за двери, из которой только что вышел Волков, и смотрит только на Олега. Алтан смотрит жадно, выискивая малейшие признаки того, что с ней не всё в порядке. Нездоровая бледность ушла, как и покраснение глаз. Такая же спокойная, как и её… Друг? И почему-то одета не так, как вчера. Вместо джинс и футболки — спортивки и огромный фиолетовый свитер с чужого плеча, в котором Лера проваливается. Преувеличенно домашние вещи на контрасте с прямой спиной и жёсткостью в каждом движении. — Лера?.. — говорит Алтан и осекается, встретившись с ней взглядами. Перед ним — Чумной доктор, а не Лера Макарова. Разница очевидна. — Справишься, Валер? — деловито спрашивает Волков, задерживая руку на её плече непозволительно долго. Она не отстраняется, а как будто даже расслабляется от поддержки Олега. Алтан Дагбаев здесь лишний. Алтан Ким с этой стороной её жизни не встретился бы никогда. — Конечно. Куда тебя отвезти? — ровно спрашивает она его. Держится на пару шагов впереди и выглядит чертовски уверенной в себе. Сколько в этом настоящего? — Не нужно, я сам доберусь. Просто отдай ключи. — Не вздумай! — возмутилась она, резко развернувшись к нему лицом. — Серёжа так и не раскололся, чем именно тебя накачали, так что за рулём ты не поедешь. Я не хочу, чтобы ты впаялся в столб из-за того, что получил откат после наркоты. — А тебе не всё равно? Звучит как-то нелепо, но им обоим не до смеха. Он ждёт хоть чего-то. Слов, что ей не плевать на то, что с ним случится. Обвинений в том, что он использовал её, чтобы подобраться поближе к Разумовскому. Хоть чего-нибудь в ответ. Но Лера только достаёт ключи и открывает машину, словно ничего не слышит. — Я заберу свои вещи в субботу. Ключи оставлю под ковриком. Алтан хочет взять её за руку, чтобы удержать, но останавливается за десяток сантиметров от её кожи. Между ними сейчас — километры обоюдной лжи, которую не стереть одним прикосновением. Так что он обходит машину, садится с пассажирской с стороны и называет адрес. Она молча трогается и легко вливается в ряды машин. — Ты так ничего и не скажешь? — глухо говорит Алтан. Лера сильно сжимает руль и тихо вздыхает. Взгляд направлен на дорогу, и ему кажется, что его вовсе нет в машине. — Ты так упорствовал, что меня не было на складе, что даже я поверила, — медленно начинает она. — Да, я слышала каждое слово твоего допроса, так что не вздумай мне лгать снова! Почему? — А ты как думаешь? — улыбка выходит кривая. — Не смешно! Не понимаю, почему ты уничтожил записи с камер. — Я по ним тебя нашёл, — отвечает Алтан. Лера резко затормозила и включила аварийку. — Может, где-нибудь припаркуемся? — Объедут! — отрезала она и закрыла лицо руками. На секунду ему показалось, что Лера вот-вот заплачет, но нет. Она тихо смеётся. — Получается, ты с самого начала знал, кто я на самом деле. Ты чёртов сталкер на тысячу процентов! — Этого не было в моем изначальном плане. — А чего ты хотел тогда? — Выйти на Разумовского через тебя. И заставить его заплатить за всё, что он сделал. Как понимаешь, не вышло. — И что же тебе помешало? — голос её ровный, а на губах колкая усмешка. — У тебя был полный доступ к моему телефону, так что ты мог в любой момент проследить за мной или просто прикрепить маячок к одежде. — Сменились приоритеты. Проезжающие машины сигналят и объезжают их одна за другой. В салоне тишина, которую они не торопятся нарушить. Светает. Алтан обнаруживает, что его продержали привязанным к стулу всю ночь. Значит, уже пятница. — Я так больше не могу, — выдыхает Лера и выходит из машины. Хлопает дверью, идёт через дорогу не глядя, лишь бы оказаться у моста как можно скорее. Алтан выходит за ней. Огромный фиолетовый свитер слишком тонкий для питерской осени. Её спина напряжена, а руки цепляются за парапет. Ветер треплет её волосы. Он останавливается в шаге от неё и кладёт руку рядом с её. — Пойдём в машину? Холодно так стоять. — Есть закурить? Я не собираюсь тут рыдать, если ты об этом. Алтан даёт ей сигарету и достаёт зажигалку. Она немного ёжится и смотрит куда угодно, кроме него. — А ведь только неделю назад мы здесь гуляли, — замечает он, глядя на воду. — Странно, но я чувствую, словно ничего не изменилось. Ты такой же, как и месяц назад. Не знаю, имею ли я право злиться на тебя. — Так и есть, на самом деле. Мы такие же, как и вчера, просто знаем друг о друге чуть больше. — Только не делай вид, что всё в порядке! Знаешь, что я подумала, когда узнала, кто ты? — шепчет Лера, глядя прямо в глаза. — «Пазл сошёлся»! — Когда? — Умом — вчера. Ты был в линзах. До этого как-то Супермен и Кларк Кент для меня нормально так разделялись, — смеётся она и тушит сигарету. — А дело всего-то в очках и одежде. — Это сравнение больше относится к тебе, Лер. — А вообще — неделю назад. Сказала вечером Олегу, что собираюсь съехаться с тобой, и он решил за тобой проследить, мол, на всякий случай. И увидел старого знакомого со склада. Он же не девчонка, которая влюбилась и голову потеряла, — горько усмехается Лера, он хочет её прервать, но она внезапно вспыхивает: — Нет, дослушай! Ты же хотел узнать! Он хотел открыть мне глаза, но я до последнего надеялась, что Олег ошибается. — Хватит, Лер! Хватит! Алтан обнимает её за плечи, и она внезапно расслабляется, утыкается головой в его грудь и обнимает его в ответ. Позволяет ему гладить себя по волосам и шептать всякую чушь на ухо, как будто они помирились после долгой ссоры. Вот только они не ссорились, а теперь не мирятся. Запах цветочных духов еле заметен, но он всё ещё его чувствует. Что теперь между ними? — А я ведь выучила график полива твоих чёртовых фиалок, — совершенно спокойно говорит Лера ему куда-то в область шеи. — И притащила мне ещё одну, практически мёртвую, — улыбается он. — Тебе удалось её воскресить, — она отстраняется и смотрит пытливо, будто решает какую-то задачу. — Та квартира, где мы были, такая же съёмная, как и твоя, так что Разумовский там не живёт. — Ладно, — равнодушно принимает к сведению Алтан. Его руки на её талии. — Будешь продолжать за мной следить? Чумной доктор не дремлет. — Не буду, если ты позволишь мне одну вещь. — И что же? — спрашивает Лера настороженно, отходит на шаг. В её глазах отражается робкое рассветное солнце, делая их золотыми топазами. Она вся из золота. Волосы, кожа, глаза. Ему кажется, что он обожжётся. Или уже? — Разрешите представиться! Алтан Дагбаев, бизнесмен днём и глава клана всё время, двадцать семь лет, не женат, — официально выдаёт Алтан. — Ещё совсем недавно я собирался съехаться с девушкой, которая по ночам преследует преступников в костюме средневекового врача, но она меня бросила. — Я тебя не бросала! — возмущается Лера и тихо хихикает. — Прекрати дурить. Я сейчас уеду и брошу тебя здесь. — Ладно! Шутки в сторону. Я действительно не хочу ничего менять. И Разумовскому мстить не собираюсь. — Тогда что ты предлагаешь, Алтан? Сделать вид, что ничего не было? — устало повторяет Лера и опирается на парапет. — Мы не можем вернуться в наши прежние роли. Не съезжаться же нам, как и планировали? Глупость! — Почему же? У меня есть дом в центре. Не нужно будет платить за аренду. Правда, от твоего универа не так близко. — У тебя есть целый дом в собственности, а ты решил переехать на съёмную квартиру без кондиционера? Нет, я ошиблась! Ты идиот, а не сталкер. — В доме есть кондиционер. И оранжерея, — добавляет Алтан, и Лера демонстративно стонет. — Ты меня убиваешь! Прав был Серёжа, ты охренеть какой странный. — Хочешь посмотреть на мой сад? — Звучит как предложение с непристойным подтекстом, — закатывает глаза она. — Как думаешь, мы готовы к совместной поездке в Икею? — улыбается он. — Если только мы будем покупать вещи строго по списку. Они пьют кофе навынос с большим количеством молока и сахара в фиолетовых бумажных стаканчиках, как на их первом свидании. Лера прогуливает первую пару, а Алтан отказывается от дальнейшей аренды по смс. Они фотографируются на фоне Невы и договариваются купить ещё и кактус в компанию к фиалкам. Кажется, ничего не поменялось, кроме одного. Алтан Дагбаев — парень Леры Макаровой.