До встречи в следующей жизни...

      Гул стремительно приближался, но у солдат ещё было время, чтобы заправить дирижабль и взлететь. У них был чёткий план, который они разработали совместно. Целью было остановить Эрена Йегера и предотвратить уничтожение всего человечества.       Солдаты были напряжены и взволнованы. Война знатно всех помотала, оставляя им лишь усталость от такой жизни.       - Вот последний бак для лодки, - перетаскивая бак с горючим, крикнул Жан. Рядом, опершись на лодку, сидел измотанный Конни, который помогал другу перетаскивать топливо.        Все готовились к последнему сражению. Энни, Габи и Фалько вот-вот должны были отплыть на корабле вместе с Азумабито. Ханджи, Леви, Жан, Конни, Микаса и Армин стояли в стороне и продолжали обсуждать детали плана. Всё должно было пройти идеально, хотя, в их положении такое утверждать было как минимум самонадеянно. Однако, они должны были предусмотреть всё возможное, чтобы уменьшить процент провала.       - Ханджи! Вылетаем через час!       - Ясно! - откликнулась шатенка и повернулась к своему отряду. - Все слышали? Всем дважды проверить снаряжение!       - Есть, - откликнулся рядом сидящий Леви.       Солдаты шокировано уставились на него. Ханджи не совсем понимала, для чего ему это надо. Он и так слишком много сделал для разведки. По-хорошему, ему бы в отставку уйти с такими-то телесными увечьями. Казалось, лучшим решением было бы отдать ему приказ сесть на корабль вместе с Энни и остальными, но Зоэ не могла с ним так поступить. Она знала, что Леви ни за что не позволит себе отступить, пока не исполнит свой долг перед почившим Эрвином Смитом. В этом они были похожи: видят цель - прорываются к ней, невзирая на обстоятельства.       К тому же, Ханджи вдруг поймала себя на мысль, что настолько привыкла находиться в компании капитана, что отпускать его на корабль уже не казалось такой уж притягательной идеей. С ним она чувствовала себя в безопасности, с ним было спокойно.       Командор продолжала осматривать забинтованное и заштопанное ею лично лицо капитана Аккермана. Зоэ вложила в эти швы всю свою заботу об этом человеке. Она помнила тот день, когда они впервые познакомились. Казалось, это было так недавно, хотя на деле, прошло более 10 лет.       Она помнила как они впервые дали друг другу клички "коротышка" и "очкастая", поначалу звучащие довольно грубо и отталкивающе. Но со временем эти прозвища стали какими-то привычными и в некоторой степени даже приятными.       Между капитаном и бывшим майором разведывательного отряда никогда не происходило ничего серьёзного, не то, чтобы это их как-то не устраивало. Сначала их связывали исключительно товарищеские отношения на базе кадетского корпуса. Затем, судьба сложилась так, что они оба попали в разведывательный отряд под командованием Эрвина Смита, где, сражаясь рука об руку, стали друзьями. А когда их впервые назначили капитаном и майором, они присоединились к компании Эрвина, Майка и Нанабы и начали сближаться.       Лишь после недавней болезненной потери трёх своих друзей, Аккерман и Зоэ вдруг поймали себя на мысль, что привязались друг к другу за все эти годы. Каждый вечер они собирались либо у него в кабинете, либо в её лаборатории. За это время Ханджи успела подсесть на любимый чай Леви, однако, аккуратность, к которой Аккерман пытался её приучить, она так и презирала.       С момента назначения Ханджи новоиспечённым командиром развед-отряда, женщина упала духом. На её плечи взвалились все обязанности командира: множество отчётов, приказы, на которых надо было поставить свою подпись, переговоры с важными шишками, от которых зависели их дальнейшие действия, постановления королевского дворца и подобная скучная волокита. Иногда Ханджи чувствовала, как постепенно теряет себя. Чувствовала апатию, граничащую с депрессией. Чувствовала, что не справляется со всеми своими обязанностями - по крайней мере не так легко, как это давалось Эрвину. В такие моменты, рядом с ней всегда был Леви. Он всегда мог поддержать её в своей манере - дать отрезвляющего пинка под зад или прочитать лекцию о том, что настоящему командиру не положено скисать как молоко на солнце. Подобные реплики вызывали у Зоэ улыбку и поднимали её настрой.       - И двумя пальцами справлюсь, - пробормотал Леви, - Сойдёт.       Ханджи было больно на него смотреть. Хоть он всегда ходил с холодным выражением лица, она давно научилась заглядывать под эту маску безразличия. Всегда знала, что на самом деле он чувствует, поэтому каждый раз, когда понимала, что ему плохо, молча поддерживала его. Поддерживала так, как умеет только она.       В стороне прощались Райнер и Энни. Девушка помахала отряду Ханджи, и те, слегка улыбнувшись, ответили ей тем же. Леви отметил, что ребята переняли некоторые привычки от своего командира. Например, как сейчас, улыбаться, невзирая на повисшую в воздухе угнетающую атмосферу - метод, который всегда использует Зоэ. Аккермана поражало её умение натягивать улыбку даже в самой, казалось бы, не подходящей для этого ситуации, когда нет больше сил вывозить всё это дерьмо...       Армин помахал Энни, пересекаясь с её взглядом. Ханджи усмехнулась про себя "А они могли бы стать отличной парой". Ей всегда нравилось наблюдать за развитием отношений между этими двумя. Подумать только, Арлерт каждый день приходил к кристаллу, в котором находилась Энни, и мог часами рассказывать ей о том, что творится в мире. И, на удивление, Леонхарт всё это время слышала его, впитывая его слова и чувствуя в них заботу.       - Армин, ты в порядке? - с сомнением пробормотала Микаса.       - В смысле? - удивился блондин, продолжая махать девушке.       - Вот блин, а я на неё рассчитывал, - где-то рядом с досадой вздохнул Жан       - Но... Энни сражалась уже достаточно, - невесело ответил ему Конни.       - Со мной всё хорошо. И с Энни тоже будет, - блондин опустил голову, размышляя о своём. Из мыслей его выдернула Ханджи, начавшая разговор с Пик.       - Вы уверены, что готовы объединиться с нами? Даже если гул будет остановлен, элдийский вопрос никуда не исчезнет.       Фингер немного помялась, будто размышляла, стоит ли продолжать эту тему, однако, решив, что ни той, ни другой стороне терять уже нечего, дала положительный ответ, упоминая приказ Магата. Ханджи тихо выдохнула с облегчением - по крайней мере на одну проблему стало меньше; а потом, спохватившись, окликнула Пик:       - Раз так, я бы хотела прокатиться на твоём гиганте и...       - Нет, - резко оборвала её воодушевлённую речь Фингер. - У меня от ваших слов мурашки по коже.       Пик развернулась и зашагала к Райнеру. Ханджи и не заметила, как сзади подошёл Леви.       - Что, очкастая, очередной титан тебя отшил? - прокомментировал увиденную сцену Аккерман.       Женщина улыбнулась. Её всегда веселили его подколы, хоть они были резкими и порой даже грубыми. Да и в целом, капитанский юмор, если его можно так назвать, был весьма специфичным, но Ханджи никогда не воспринимала его "шутки" на личный счёт. Она понимала, что он просто по-другому не умеет - такова была его натура.       - Вот увидишь, мы обязательно подружимся, - воодушевлённо пообещала ему Зоэ, но её воинственный настрой тут же куда-то испарился, сменившись тихой печалью. Аккермана всегда удивляла такая быстрая смена настроения. Секрет был прост - настроение не менялось, оно маскировалось.       - Эй, Леви, - начала Ханджи, - Тебе не кажется, что они смотрят на нас? Как думаешь, павшие товарищи смогут нами гордиться?       - Заткнись. Рассуждаешь совсем как он...       Долго их беседа не длилась. В ангаре, где был дирижабль, раздались звуки стрельбы. Ханджи метнулась туда. Когда она вбежала, уже было поздно. На полу лежал Флок в луже собственной крови. Рядом стояла Микаса с окровавленным крюком от УПМ. Женщина сразу поняла, что произошло. Всё столпились над телом умирающего парня.       - Флок?! Неужели он добрался сюда, зацепившись за корабль?       - Ханджи! - окликнул командора Оньянкопон. - Он прострелил нам топливный бак!       Эта новость отозвалась эхом в головах отряда.       "Не может быть..." - пронеслось в мыслях ребят, все стояли в шоке. Тут же опомнившись, двое солдат кинулись чинить дирижабль, стараясь закрыть пробитые пулей дыры.       - Сколько времени потребуется на починку? - с серьёзным выражением лица спросила подоспевшая Ханджи.       - Около часа, - беря в руки инструменты и принимаясь за работу, ответил солдат.       Внезапно земля содрогнулась. Ребята испугались. Неужели гул так быстро пришёл? Нет, нет, нет. Ещё рано. Они же не успеют!       Первым выбежал Жан и тут же застыл. На горизонте показалось несколько рядов титанов из стен. Такие огромные и медленные, казалось бы, титаны стремительно надвигались в сторону порта.       Флок умер. Он отправился на покой, пока остальные вынуждены были бороться за спокойствие мира и дальше.       Разведчики стояли на улице и смотрели на приближающихся гигантов, пока остальные солдаты чинили дирижабль.       - Армин... - начала Микаса, чувствуя нарастающее напряжение - Что нам делать?       - Боюсь, у нас нет выбора... я останусь и задержу их, - решительно заявил блондин. Микаса вздрогнула. Она не могла потерять ещё и Арлерта.       - Этому не бывать! - яро встрял Райнер. - Только ты можешь остановить Эрена! Я остаюсь!       - Вы в своём уме?! - обратила на себя внимание командир разведки. - Мы не можем просто так разбрасываться силой гигантов!       - Ханджи... - предчувствуя неладное, было начал Армин.       - Я нас сюда привела. Я убивала собственных товарищей. И я беру всю ответственность на себя! - твёрдо подытожила Зоэ, словно готовилась к этому дню уже давно. На деле, это была импровизация. Конечно, она знала, что говорит, но не думала, что этот момент застанет её в эту минуту.       Леви вышел из-за угла и встал за её спиной, ожидая дальнейших распоряжений Ханджи. Аккерман знал, к чему всё идёт, но где-то в глубине свей чёрствой души всё ещё верил, что его последний близкий человек придумает какой-то план, чтобы быстрее починить дирижабль. Вместо этого он услышал слова, которые лезвием ножа прошлись по и без того израненному сердцу капитана.       - Армин Арлерт, я назначаю тебя пятнадцатым командором разведкорпуса...       Дальше всё было как в тумане. Леви отказывался верить в услышанное. Он ещё не был готов расстаться с ней. А как же то, о чём она говорила, когда зашивала ему раны? Ханджи предлагала остаться в этом лесу и прожить счастливую жизнь вдали от войны. Живи они в другое время, он не был бы против. Возможно, у них была бы семья, они бы смогли отдохнуть от битв и сражений, пожить для себя. Так что она сейчас говорит? Что собирается сделать? Бросит его здесь и просто уйдёт? Такой расклад ему явно был не по душе.       Казалось, что его сердце вытащили и порезали на куски, а на его месте осталась лишь дыра. Дыра, которую сможет заполнить лишь Ханджи. Сейчас хотелось высказать ей всё, что накопилось за эти годы. Хотелось обнять её крепко-крепко и никогда не отпускать. Хотелось сказать, как он дорожит этой безумной женщиной, как жить без неё не может...       - Эй, очкастая...       - Знаешь, Леви.. Думаю, что.... Моё время пришло, - слова комом застревали в горле, но Ханджи не могла себе позволить дать слабину. Не сейчас. Поэтому, быстро собравшись с мыслями, она продолжила, - Я хочу уйти красиво. Просто отпусти меня, ладно?       И опять эта натянутая улыбка.       "Зачем? Кому ты что хочешь доказать? Ладно? Хочешь, чтобы я меньше переживал? Никогда..." - Леви хотел кричать на неё, хотел высказаться напоследок, но произнёс лишь:       - Посвяти своё сердце... - он коснулся её кулаком с левой стороны груди и опустил голову. Она же направилась на встречу свободе.       - Стой, Ханджи! - окликнул он её до того, как осознал, что делает. Женщина удивлённо обернулась и вопросительно подняла бровь. - Встретимся в следующей жизни. Обещаю, что найду тебя. И тогда мы проживём замечательную жизнь...       Она улыбнулась и ответила:       - До встречи в следующей жизни, Леви. Я буду ждать...       Она поспешно отвернулась, чувствуя как противная пелена слёз застилает глаза, размывая обзор. Ханджи не хотела, чтобы Леви это увидел. Ему и так тяжело с ней прощаться, а она ещё и сырость разводит. Однако, Аккерман успел уловить блестящую каплю в углу её здорового глаза. Последний раз он видит этот некогда горящий карий глаз, который он запомнит навсегда. И вновь это чувство потери, когда последний близкий человек покинул тебя. Но Ханджи тоже можно было понять. Ей было тяжело вывозить всё это. Роль командора жутко давила на неё. Она чувствовала, что не справляется, винила себя в смертях товарищей. А сейчас она обретёт долгожданную свободу. Свободу от войны...       Борт взлетевшего самолёта наполнился всхлипами и тихими рыданиями. Какой ценой поднялся это воздушное судно...       Капитан не смотрел в иллюминатор. Он не увидел её бездыханное тело, сгорающее от пара титанов. Не увидел её последней искренней улыбки. Не услышал её последних слов: "А титаны и вправду, потрясающие...". Подумать только, она всю жизнь была одержима этими тварями. Ханджи постоянно была на волоске от смерти, проводя свои излюбленные опыты. Он помнил, как ему постоянно приходилось вытаскивать её чуть ли не из самой пасти чудовищ, убивая подопытных гигантов, как она кричала на него из-за этого, как он орал на неё в ответ за эти суицидальные выходки. Но, несмотря на это, ему казалось, что она никогда не позволит себе так глупо помереть от рук своего предмета обожания. А она вдруг... нашла свою смерть в этих же титанах.       Он даже не сможет нормально её похоронить. Но капитан пообещал себе, что могила у неё обязательно будет. И каждый день будет приходить к ней и приносить цветы. А потом рассказывать о его скучных днях, уподобляясь Армину. Мужчина раньше не понимал, зачем Арлерт постоянно ходит к безмолвному телу, закованному в кристаллической субстанции. Ему казалось это нелепым.       Леви почувствовал, как по его щеке скатывается что-то тёплое. Оно стекло по подбородку и, оставляя за собой влажную дорожку, упало на пол.       Капитан ощущал внутри жгучую злобу, рвущийся наружу крик и ненавистное ему чувство безысходности. Он выглядел спокойно и хладнокровно, но те, кто знал его не первый год, не могли не заметить его состояния. Аккерман был опустошен.       Битва прошла быстро, или так лишь показалось? План удался. Война была окончена.       Леви сидел, опираясь о камень, и смотрел на очертания всех своих погибших товарищей в клубах испаряющегося пара.       Ханджи воинственно стояла впереди рядом с Эрвином и Петрой. В последний раз капитан Леви Аккерман отдал честь, ударяя правым кулаком по груди, и увидел, как солдаты повторяют его жест, навсегда испаряясь в воздухе.       Оставшаяся жизнь была спокойной и размеренной. Леви жил с семьёй Габи и Фалько. Он помогал им растить детей, изредка давая советы в части воспитания, а они заботились о нём. Он больше был не в состоянии ходить и смотрел на мир одним глазом, часто ассоциируя себя с Ханджи.       Как и пообещал сам себе, Аккерман ходил к ней на могилу, рассказывая о своих скучных днях, не наполненных особой радостью.       Иногда давал себе слабину, пуская одинокую скупую слезу. Ладно, не иногда, почти всегда. С того дня он позволил себе выражать эмоции, но лишь рядом с её могилой, словно там мог раскрыть душу.       Однажды, когда он в очередной раз навещал могилу своей подруги, он поведал о том, что открыл собственный чайный магазин, и даже придумал свой рецепт заварки. Леви назвал его в честь Ханджи. Туда он добавил всё то, с чем ассоциировалась у него эта женщина: цветы лаванды и нотки цитруса. Если чай залить кипятком, он примет насыщенный каштановый цвет, такой же, как её глаза.       Пролетели годы. Леви постарел. Он чувствовал, что вскоре покинет этот мир, обретая вечный покой, а, возможно, и новую жизнь, в которой он сможет сдержать данное Ханджи обещание найти её. Тогда у них всё будет хорошо...       Он закрыл глаза, в последний раз засыпая в своей комнате..       Вдруг где-то, словно из толщи воды, раздался противный пищащий звук, постепенно становящийся более отчетливо слышным. По глазам вдруг ударил яркий свет, окончательно вырывая Леви из сна. Аккерман разлепил глаза и, немного проморгав, огляделся. Он находился в совершенно незнакомой обстановке - высокие потолки, белые стены, слишком удобная кровать, какой-то странный механизм, стоящий рядом и издающий те самые режущие слух звуки...       Почувствовав запах спирта и каких-то других пахучих медикаментов, Леви сделал вывод, что лежит больничной палате.       Похоже, реинкарнация действительно существует, и он переродился совершенно в другом мире...