Пачка сигарет

Знаете, в любом большом городе есть такие далёкие уголки, где теряется понятие чести, правильности, закона. Остаются лишь хаос, сила и хитрость. Особенно такие места обширнее в крупных мегаполисах. Чем больше общество - тем больше изгоев оно порождает. Такими районами пугают детей, велят меньше гулять, не доверять незнакомцам. Количество легенд о подобных местах и их обитателях может посоперничать с количеством сказаний о подвигах Всемогущего. Да, даже с героями и их причудами этот мир всё ещё неидеален, и даже не делится на абсолютный чёрный и кристальный белый, вот так новость. В нём до сих пор есть преступники, как крупные, вроде убийц и террористов, так и помельче, например воры-карманники. Эти районы называют "неблагополучными", "богом забытыми", "опасными" - и всё это верно. Там продают наркотики, организуют стрип-бары, крадут людей и равнодушно относятся к известным на всю страну злодеям. Да что там - у многих местных есть среди них кумиры. Ужасное место, не так ли?.. Не для Даби. Для него это дом. Типовая застройка, невысокое здание, ничем не отличающееся от десятка окружающих, третий этаж, вторая дверь слева - крайне скромная однушка толком без отделки, с не менее скромной обстановкой: подраный временем и потемневший раскладной диван, невысокий и всегда почти полностью пустой холодильник, дешёвый деревянный стол с местами облезшим лаком и такой же шкаф в углу, так же почти без вещей в нём. Прямо по центру одной из стен окно, направлением на север, узкое, со старыми грязными стёклами и неаккуратно покрашенной толстой белой рамой. И форточка всегда открыта. А сегодня открыто всё окно нараспашку. Холодный воздух свободно циркулирует по комнате, как будто это часть улицы. Ветер словно назло задувает внутрь. Сейчас Даби лежит на диване, бездумно уставившись в побеленный потолок. В одной руке выключенный телефон, другая в кармане чёрного плаща, который он даже не подумал снять, когда свалился спать. Потому что потом в голову болезненно и тупо ударила бессонница. Усталость сковывала движения, закрывала веки, но не давала окончательно уйти в объятия Морфея. Что ж, не в первый раз. Далеко не в первый. Даби уже и не вспомнил бы, как и у кого покупал эту квартирку, которую вполне себе можно было назвать коробкой - с картонным же стенами, - однако тому человеку, очевидно, нужны были только деньги, а моральные принципы его не волновали. Наверное, за это Даби был ему даже благодарен. Единственным соседом на этом этаже был пожилой мужчина, почти старик, полуслепой Танака-сан. То ли бывший бандит, то ли в прошлом один из мафии - чёрт его знает, но можно было точно сказать, что при жизни он имел достаточно авторитета - одинокие беспричудные люди редко доживали в этом районе до старости, что уж говорить о проблемах со здоровьем. Они с Даби не то чтобы много общались, но пару раз пересекались в коридоре. Итогом стало тихое взаимное уважение и полное молчание в случае враждебных вопросов, а значит и предательства ждать не стоит. Лучший вариант по мнению Даби. ...Рука в кармане плаща механически находит пачку недавно купленных сигарет. Ему даже не нужно проверять их количество - и так отлично знает. 19. И тем не менее Даби её вытаскивает, отпускает телефон, подрагивающими от усталости руками пересчитывает. Ровно 18. Рассеянно не верит, считает ещё раз. Всё те же ровно 18. Хриплый невесёлый смешок срывается с искривлённых губ, когтями царапая горло изнутри. Наверное, сам не заметил, как выкурил две сигареты вместо одной. Всё же никотиновый дым - легализованный наркотик - и правда притуплял ощущения, туманил мысли, это помогало. Немудрено, что он позволил себе расслабиться и не уследил. Вечер за окном собрался дождём. Серые тучи сгустились, обрушивая на город и его окрестности ливень. Не очень сильный, но достаточный, чтобы пожалеть о забытом дома зонтике. Ветер, беснуясь, иногда заглядывал и в раскрытое окно к Даби, гневным хозяйским порывом проходясь по комнате, желая что-то снести, ударить об пол, рассыпать, разбить. Но ничего не находилось - и вихрь свирепел только больше, носясь круг за кругом. Круг за кругом, круг за кругом, круг за кругом... Даби даже его понимал - у самого жизнь как бег в колесе. Бесцельный, бессмысленный, бесконечный, да ещё и сотню раз спотыкаешься об одни и те же проблемы, которые лишь проносятся позади, потом над головой - и вот они снова маячат впереди. И ни единого изменения. Да, внешне может казаться, что обстоятельства другие, проблема другая, да и решение новое. Но на деле это - лишь смена цвета пластикового колеса, не его сути. ...Пальцы судорожно сжимаются крепче, немного сминая бумагу пачки сигарет. Очнувшись от сравнения себя с белкой, Даби всё ещё дрожащими пальцами достаёт одну из них, на секунду задумчиво замирает. Да, он знает, что медленно убивает себя курением. Но что значит смерть для того, кому нечего терять? Нечего, кроме своей мести, "торжества справедливости". Но всё чаще и чаще в мыслях вместо праведного гнева была апатия. Вязкая, липкая, затягивающая в себя незаметно и так притягательно, что любое другое желание гасло... Даби совсем нечего терять. Тогда можно только притупить вечную, неисправимую уже боль, верно? Верно. Бросить курить, если честно, вообще не хочется. ...Хах, опять забыл купить зажигалку. Даби слабо улыбается собственной забывчивости - давно ведь собирался, так как не всегда мог зажечь сигарету своим пламенем, из-за того, что часто слишком выматывался. Как и сейчас, собственно. Недовольно проворчав что-то невнятное даже для себя, он немного сдвигается, чтобы удобнее поднести руку к губами и концу сигареты. Синий огонёк вспыхивает, пронзая нервы острой болью. На секунду кажется, что горит не один палец, а всё тело, насквозь, но это наваждение исчезает так же быстро, как и появляется. Наркотический дым уже тонкой струйкой поднимается вверх, к потолку, но язычок пламени гаснет не сразу. Боль доставляет какое-то мазохистское удовольствие, словно заостряет углы всего, что находится в поле зрения. Да и мысли будто двигаются быстрее. Грязно-серые стены комнаты на мгновение сжимаются, давят на сознание, окружая, запирая внутри себя. Секундный приступ интстинктивного клаустрофобного страха отзывается спазмом в лёгких, удушье заставляет поперхнуться дымом. К боли от пляшушего на коже огня добавляется пульсирующая мигрень в висках. Чего ему такого всучил этот продавец, мимолётно проносится у Даби мысль. И правда, больше похоже не на обычные сигареты, а на наркоту. Странно, предыдущие две были нормальные, ничего особого он в них не заметил, так что возможно... Ушлые барыги на что только не пойдут ради лишней монеты. Видимо, перемешали стандартный товар и более "экзотичный", чтобы подсадить молодёжь и потом грести больше денег уже с них. С точки зрения этики - кошмар. С точки зрения бизнеса - гениальное решение. А с точки зрения Даби... Ему, собственно, откровенно плевать. ...Следом за этим неприятным приступом накатывает невероятное облегчение, бьющее по всем точкам восприятия. Кажется, что нега заполняет каждую клеточку тела, расслабляя усталые и от этого тяжёлые конечности и не менее тяжёлые мысли. Руки обессиленно падают на диван, одна из них краем ладони чувствует прохладный угол брошенного ранее телефона. Перед глазами немного дрожит белый потолок, будто рябь на воде или волнение воздуха над раскалённым песком. Кажется, что из головы выносятся все плохие мысли (читай - вообще все), вместо того заполняется восхитительно мягкой пустой ватой. Сбившееся секундами ранее дыхание постепенно возвращается в норму. Болезненно стучавшее в висках сердце успокаивается, каждым ударом качая по телу чистый дзен. Очередной порыв ветра проносится по квартире, теперь намеренно холодно лизнув ладонь Даби. Сквозь дурман трудно пробиться мысли, поэтому она долетает лишь обрывками: "Холод? А как же... причуда? Что... подмешали?" Слух играет забавную музыку, складывая несуществующие ноты из дождя. Удары грома синхронизируются со стуком сердца. Пёстрые разводы перед глазами то сходятся в знакомые лица, то рассыпаются в яркую калейдоскопическую пыль. Шигараки, Старатель, Тога, Чисаки, Нацуо, Всемогущий, Твайс, Фуюми... Рей. Мама. Кажется, Даби что-то пытается сказать, но выходит только короткий, рвущий горло хрип, сходящий в болезненный кашель. Необычная сигарета, не прогорев и наполовину, падает вниз, на пол, но Даби этого не замечает. В голове набатом стучит самое родное имя, отдаваясь приятным эхом. Если кого-то Даби и был ещё способен жалеть, то это её. От невероятно долгой разлуки вдруг сжимается сердце. Рука лихорадочно шарит по дивану, далеко не сразу вслепую находя телефон. Мгновенно зажигается экран, за секунду разблокировываясь лёгким, доведённым до автоматизма движением. Зелёная иконка контактов горит так призывно, что Даби успевает нажать на неё несколько раз, дожидаясь немного затормозившей реакции телефона. Пока он стремительно проматывает список номеров, на заднем плане мыслей, в самом углу сознания, мелькает неуверенное "А может, не надо?..", однако мгновенно затыкается под давлением мириада других, с противоположным мнением. Даби не может сейчас вспомнить ни одной причины, почему бы не позвонить сейчас Рей. Пожалуй, это было слабостью - не стирать контакты семьи после своей "смерти", но... он не сдержался. До сих пор в самом низу светились полузабытые "Мама", "Юми", "Нацу" и "Шо". Старателя, разумеется, он удалил, не думая. Даже если (не дай бог) что-то и произойдёт, он и так помнил его проклятый телефон наизусть. ... Даби совершенно не знает, что сказать матери. Наверное, скажет или спросит что-то самое важное, нужно только найти... Палец на секунду застывает над зелёной кнопкой вызова. На эту секунду замирает мир. Но всё же палец опускается, нажимая. Гудки. Гудки. Затишье. - Привет... Мама, почему я хочу умереть? - Данный абонент выключен или находится... - оглушает. Он вырубает телефон, отключает его совсем и с размаху бросает в другой конец комнаты, впечатывая в стену. (Откуда только силы взялись.) Пластик чехла противно и жалобно скрежещет по полу (наверняка у обоих царапины останутся). Руками Даби закрывает лицо. С губ срывается мученический стон - от мозга постепенно отходит туманящее действие наркотика, или что это там это было, не важно. Осознание чуть не свершившегося поступка ударяет так сильно, прямо как гром за окном. В мыслях мелькает вполне искреннее желание того, чтобы новый день не начинался. Даби так устал бороться. На душе (она, оказывается у него есть? Вау, Даби думал, она сдохла ещё давно. Сгорела) стало в сотни раз хуже. Накрыло чувством собственной ненужности. Он просто ненавидит это чувство, даже больше, чем Старателя. Хотелось рвать и метать, орать матом, да и просто кричать, сжечь тут всё дотла, особенно злополучный телефон. Но Даби лишь до крови закусил губу и сильнее вжался пальцами себе в лицо, царапая ногтями тонкую кожу. Жизнь это непросто. Дождь, не жадничая, заливал воду с неба в комнату Даби. О чём-то пел ливень: о жизни, о радости и спокойствии, о природе, да обо всём хорошем в мире, нужно только уметь слушать и слышать. Даби не умел. Серые тучи немного посветлели, наверное скоро небо снова расчистится, отправляя уже чистые и невинные белоснежные облака дальше, чтобы снова набрались живительной влаги и пролились для кого-то спасением. Возможно, настолько повезёт, что завтра даже снова выглянет солнце, освещая своими тёплыми лучами всех вокруг, пробуждая с утра преданных работяг, торопящихся на свою работу. Вот только не Даби. Не дотянется лучами до этого окна направлением на север. ...Его локоть случайно задевает что-то рядом. Иррационально и немного заторможенно вспомнив об отброшенном телефоне, он в недоверии резко дёргается к этому предмету. Разумеется, им оказывается пачка с сигаретам. Рефлекторным движением берёт её, аккуратно возвращая на место, в карман плаща. Сейчас и правда хотелось умереть. Вот только... Пока ещё есть незаконченное дело. И это даже не месть. Незаконченная пачка. 17 штук, он помнит. Часто говорят, что от самоубийства могут спасти друзья. Что ж, тогда лучшие друзья Даби - это его сигареты. Пачка сигарет в моём кармане заставляет жить меня этот день.