The last night feeling like this

— Ты меня звал? — Андафр сразу же появился по первому зову брата. Он оказался в огромном заброшенном помещении, похожем на собор. На стенах красовались различные фрески с ангелами и надписями. — Да, — из тени вышел Рафаил, сверкая глазами, — Нужно обсудить кое-какие малюсенькие детали, которые не дают мне покоя. — Ближе к делу, — Андафр не любил, когда-то кто-то начинал заговариваться и выкладывать бесполезную информацию, тратя драгоценное время. — Прекращай, — произнёс серьёзным голосом архангел — Прекращать что? — Всю это возню, которую ты устроил вокруг этой девчонки. Стоило ей появиться, как ты бросил все свои дела и обязанности и теперь сторожишь её, как собака на цепи. Ты сам знаешь, что нам с людьми нельзя сближаться, а тем более вообще показываться. — Тебе какое дело? — Мне какое дело? Братец, о тебе беспокоюсь. Прикинь? Или такой термин, как «беспокойство» не зашит в твоём святом мозгу? С каких пор ты превратился в размазню и вечерами пьёшь чаёк с подружками? — Я не пил никакого чая — серьёзно произнёс ангел. — Боже мой… — Рафаил потёр переносицу, — Завязывай с тем, что ты задумал. Тебе сразу нужно было просто забрать её… А не устраивать здесь цирк со своим: «Время не пришло». Задумайся над моими словами. И вернись к своей работе, я снова хочу видеть перед собой солдата, а не размазню, — его слова задели Андафра. Когда-то у ангела был собственный гарнизон, а теперь же он в рядах падальщиков, собирающих земные души. Однако Отец так и не объяснил за что отправил его на землю. Андафр всё время молчал, только желваки ходили ходуном у него на лице. Внутри было странное чувство, распирающее грудную клетку, скорее всего, это было злостью. Но с чего бы? Архангел был прав во всём. Андафр дал слабину и отошёл от всех своих обязанностей, забыв кем он является. Но тогда почему же всё его ангельское нутро против? — Ты прав, — это было единственным, что произнёс ангел. — Я ожидал от тебя это услышать. Завтра обеспечь экспресс доставку по назначению: Кеноша — Райские ворота. — Завтра? — Вдруг встрепенулся ангел — Да. Исправляй ошибку. Забери её. — Она ещё пока не умирает своей смертью. — Ускорь процесс. Тебе ведь это по силам? — Рафаил достал из кармана брюк пачку сигарет, взял одну и прикурил от собственных пальцев, — Ты же только из-за этого на земле. — Что ты сказал? — Убей её. Пустяк. Буквально в эту же секунду Рафаил оказывается прижатым к гранитной стене, которая содрогнулась от силы удара. Под ногами он не чувствует земли. — Ты предлагаешь мне убить невинного человека? Я давал клятву Отцу, что буду защищать его творения и небесные врата, — Андафр стиснул зубы и сильнее сжал кофту архангела в руках, — Хочешь, чтобы я предал его?! — Попридержи коней, братец. Во-первых, я проверял тебя. Ты как всегда хорош собой… Набожный до мозга костей. Во-вторых, тебя понизили в должности. Так что формально твоя клятва уже, возможно, недействительна, — в конце своей речи Рафаил фыркнул, оказавшись на ровной поверхности ногами, — Я ведь только прикурил… Просто не привлекай лишнего внимания, а? — он начал отряхивать свои плечи и брюки. — Я же сказал. Ты прав. Я оставлю её в покое, — это было единственным, что сказал ангел перед тем как исчезнуть. — Пернатая задница… — прошипел Рафаил, увидев, что все сигареты в коробкѐ смялись, — Ты же меня не послушаешь. Архангел осмотрел стену, в которую был впечатан буквально минуту назад. В месте удара образовалось несколько глубоких трещин в граните, уходящих вверх, к самому потолку. Откуда у какого-то ангела смерти столько силы? Им, что, утешительные льготы выдают в виде разрушительной благодати? После возвращения в уже остывшую постель, Джен прикрыла глаза и прислушалась к тихому и размеренному дыханию Кори. Она успела уснуть, пока Дженнифер относила кошку соседке. Мисс Баунти часто сбегала из дома, и старушка каждый раз начинала её искать. Повернувшись лицом к окну, девушка стала наблюдать за улицей. Сверчки пели свою ночную трель и лишь изредка можно было услышать тихий рёв двигателя проезжавшей мимо машины. Глаза постепенно наливались свинцом и сил на то, чтобы держать их открытыми становилось всё меньше. И вот, наконец, спустя долгих десять минут Джен уснула. Чья-то тяжёлая и грубая рука, оказавшись на плече, вырвала Леджер из сна, отчего она резко распахнула глаза. Солнечный свет, льющийся из окна, тут же ударил в лицо. Она проснулась с колотящимся сердцем в груди, на лбу проступила испарина. Ночь прошла слишком быстро. Ей приснился очередной кошмар, оставивший после себя ощущение липкого страха. Джен вылезла из-под одеяла и, заметив, что другая половина кровати уже пуста, направилась в сторону кухни. Хотелось пить, в горле совсем пересохло. Выйдя из комнаты, она смогла учуять приятный аромат свежеприготовленной еды. Кори стояла у плиты и что-то колдовала. Обычное дело — миссис Купер в очередной раз готовит для неуклюжей мисс Леджер. Джен взяла графин с водой, который обычно всегда стоял на барной стойке, и осушила его практически наполовину. Поставив ёмкость с водой обратно, она встретилась со взглядом Кори. — Доброе утро, — промолвила она — Доброе, — прошептала Джен осипшим голосом и села за барный стул. Это утро было одним не из самых добрых «утр». — Как спалось? — Женщина отвернулась к плите, переворачивая, как поняла Джен, блинчики лопаткой. — Не очень. Совсем сна не почувствовала, — честно сказала Джен. — Что-то снилось? — Я не помню уже. Может, что-то и снилось. — Ты просто кричала во сне ночью. Вот и хотела спросить, — Кори снова повернулась к Дженнифер. — Правда? Мне неловко, наверное, спать тебе спокойно не дала, — виновато проговорила Леджер. — Джен! Хватит! Что происходит? — женщина убрала с плиты сковороду и отложила лопатку в сторону, — Что случилось? — Кори… — Мне не нужны твои оправдания, скажи мне правду. У тебя ведь не мигрень, да? Откуда у тебя рецепты сильных болеутоляющих? Откуда такие побочные эффекты твоего якобы лечения? Тебе стало только хуже, — Купер встала напротив, сверля взглядом. — У меня базилярная мигрень. Мистер Браун сказал, что лечение — это долгий и кропотливый процесс. Побочные эффекты есть и это факт, либо мириться с ними, либо же терпеть боль. Другие лекарства мне уже не помогают, и я принимаю наиболее эффективные болеутоляющие. — Это всё равно не даёт мне чёткого ответа на вопрос, что с тобой происходит, говорю это сразу. Браун уклончиво со мной разговаривал в последний раз, почему же он сразу не сказал, что это мигрень? Джен невольно задержала дыхание. Мистер Браун до сих пор не знает, что она ничего никому не рассказала. Он в любой момент мог раскрыть все карты Кори. — Видимо, врачебная тайна. Но теперь ты знаешь всё. Это моя правда, — как бы сейчас хотелось верить в это лживую правду самой Джен. Сколько ей ещё придётся соврать прежде, чем вся правда выйдет наружу? Кори лишь устало вздохнула и поставила перед Дженнифер тарелку горячей еды: ещё дымящуюся яичницу с жареным беконом и небольшим количеством овощей, а рядом башенку из блинчиков. Купер не верила Джен. Барабанщица явно чего-то недоговаривала. Весь её внешний вид и пустой взгляд буквально кричали о помощи. — Все пытаются скрыть боль которой не хотят делится. Порой даже я молчу, когда хочется кричать. Но ты должна знать, что рядом всегда есть люди, готовые помочь тебе в самые трудные моменты жизни. Достаточно просто сказать об этом… Дженнифер долго ещё сидела на кухне и смотрела на дно пустой кружки, обдумывая слова Кори. Рука невольно потянулась к телефону, лежащему рядом на столе. С каждой секундой смелости становилось всё меньше, но дрожащий палец сумел-таки нажать на абонента и сделать вызов. — Привет, Дженни! — на том конце послышалось радостное приветствие мамы. Сколько они уже по телефону не разговаривали? Дней пять или уже неделю? — Привет, мам, — голос предательски задрожал в самый неподходящий момент, слёзы брызнули из глаз, ком застрял в горле. — Джен? Что такое? — Мне нужно кое-что тебе рассказать… — на последнем слове девушка сделала прерывистый вдох.